Другая история Узумаки Наруто

— Представь себе, Мадарой оказался этот… как его там… — Коноха гудела, переваривая новые слухи и подробности войны, которые стекались со всех уголков страны от очевидцев. Большое потрясение на них произвело то, что Учиха Мадара был никто иной, как погибший на задании ученик Четвертого Хокаге — Обито Учиха. — О! Обито! К которому постоянно Какаши-сан таскался на могилу! А герой оказался подлецом, — фыркнул недовольно неизвестный, которому хотелось обсудить с соседом новости. — Эй, тише ты! — шикнул мужчина, к которому обращался первый, завидев, что мимо как раз проходил Какаши Хатаке. Копирующий никак не показал, что услышал, но идущая следом Ямато заметила, как джонин напрягся. Нагнав его, она взяла его за руку, потянув за собой на крышу, подальше от людей, которые на каждом шагу только и делали, как обсуждали войну, и на каждую новую подробность, будь то правда или ложь, набрасывались, как стая голодных собак на кость. Хатаке определено злился на тех, кто злословил, осуждая и виня Обито во всех бедах. Возможно, это было правильно считать так, но Какаши до сих пор думал о нем как о своем друге, погибшем, как герой, и продолжал ходить ежедневно к новому монументу, куда Сенджу приказала вписать имя этого Учиха. — Они просто не знают всего, и не понимают, — горько проговорила Ямато, которая тоже не знала того, что произошло, но чувствовала, что вторичная смерть друга пошатнула Какаши. А раз Хатаке упрямо продолжал в свободное время включать в свой маршрут и кладбище, значит, Обито этого заслуживал до сих пор. — Расскажешь мне? — вопросительно заглядывая в глаза, поинтересовалась женщина. — Расскажу, — вздохнул Хатаке, понимая, что Ямато достойна знать все детали, и пустился в рассказ, не опуская и те детали, которые были опущены при докладе Хокаге. После утомительного и изматывающего силы сражения против воскрешенных мечников Тумана, они пришли с Гаем на выручку настоящей Наруто, которая почти попалась в Камуи, а Саске активно отбивался от биджу. Никто не был удивлен, что его ученица вовсю участвовала в сражении, да ещё и на всех фронтах. Клоны все же ее самая сильная сторона. Также он не был удивлен присутствую Саске, который тут, само собой, был ради мести небезызвестному лже-Мадаре. Это была его вторая встреча с неизвестным Учиха на поле боя. Он считал, что был подготовлен к битве с врагом, проанализировав их предыдущие сражения, но помимо алеющего Шарингана, через вторую прорезь маски сверкал Риннеган. Это удручало. Враг стал сильнее. Попытки Наруто и Саске освободить хвостатых от влияния человека в маске успехом не увенчались. А стоило им вытащить металлические стержни, разорвав технику, как Узумаки повалилась ничком, теряя сознание в окружении пяти демонов. Пришлось им отвлекать Тоби, а Учиха защищать Наруто. Но успехом дело не увенчалось, демоны хоть и пытались так же дать отпор своему обидчику, да все было зря. Рассвирепевший враг затянул назад в деревянную статую хвостатых, дабы более не рисковать биджу, а также призвал два странных сосуда. Наруто пришла в себя быстро, вскочила как ужаленная, засияла золотым свечением ярче прежнего и кинулась на врага разъяренной фурией, приводя того в замешательство своей ощутимо возросшей силой. Как оказалось, в сосудах были запечатаны Гинкаку и Кинкаку, владеющие чакрой девятихвостого, и отрезанный на поле боя щупалец Гьюки. — Не этого я хотел, но и так сойдет, — приглушенный маской голос буквально вибрировал от угрозы. Мужчина запечатал их в статуе, и та открыла все свои девять глаз, задрожала, затрещала, взмыла в воздух и начала обращение в десятихвостого Джуби, как пояснил им уже Курама. Какаши не зря называли гением, само собой, по гениальности он уступал тем же Нара, но видел достаточно, чтобы понять и просчитать врага, увеличив свои шансы на победу. И видел лишь два варианта событий: первый — они уничтожают/отвлекают Тоби, и Копирующий с помощью Камуи уничтожает статую, пока та не обратилась; второй — они проигрывают и возрождается десятихвостый. Он поделился своим планом со всеми, намереваясь затянуть Гедо Мазо в измерение Камуи, по крайне мере, ее голову. Ведь нарушив целостность сосуда, можно привести его в негодность, по логике вещей. — Кажется, это будет закатом нашей Весны Юности, — тяжело сглотнул Майто, смотря на кровавые слезы статуи. Ее энергетика проходилась по всем чувствам своей злобной аурой, просачивалась в саму суть, заставляя испытывать настоящий животный страх, влекущий за собой неподдельное отчаянье, и давила так, что не будь у него стойкости духа, давно бы к земле придавила эта сила. — Ты меня пугаешь, — Хатаке удивлялся словам Гая, но ощущал всей душой и телом их правдивость. Неунывающий и вечно оптимистичный Зеленый Зверь говорил реально кошмарные вещи. — Стареете, Гай-сенсей, — улыбнулась Узумаки, а глаза наполнились решимостью. — Значит, постойте в сторонке! — и Наруто устремилась вперед. — Какаши-сенсей, статуя на вас! — блондинка обернулась и подмигнула учителю, просчитав все за него. — Саске, страхуй, — вошла в режим Биджу. — А лгать не хорошо, — показала лже-Мадаре язык, демонстрируя, что не боится ни его, ни тем более ту жуткую статую. — Наруто, не дразни врага, — Хатаке изумлен, его ученица поражает и удивляет, и в то же время ведет себя как и обычно, что хочется прикрыть глаза рукой, лишь бы не видеть ее идиотских поступков, порочащих его навыки учителя. Которых нет.

***

Анализ ситуации приводит его к неутешительным выводам. Внезапно для себя он находит связь между его Камуи и дзюцу врага, и внутри вдруг становится угрожающе пусто, потому что все замирает от осознания. Он едва успевает переправить в другое измерение кунай, заряженный райкири, а также перенаправленный в ученицу с легкой руки Тоби. Наруто тараном бежит на члена Акацуки, стараясь впечатать в него Расенган, но как и до этого, проходит сквозь него. Но после Хатаке замечает, что на бледно-фиолетовой маске красуется трещина и проверяет внезапную находку, поглощая следующий залп техники Наруто, которая все же настигает плеча врага, когда тот переносится в другое измерение. — Она попала! — воодушевляется Гай, весьма громко. Эта трещина для Зверя сродни маленькой победе, а следующее за ней попадание Расенгана в плечо доказывает, что не такой он и непобедимый, этот завравшийся Учиха. — Не она, — заторможенно произносит Копирующий, неверяще смотря на мужчину в маске. Внутри все трещит и ломается под напором неожиданно вскрывшегося факта. Душу выворачивает сильнейший приступ боли, ломая и так израненное, кое-как собранное нутро на части. — Ваше измерение и его связаны, — произносит Саске, хмуря брови, начиная понимать, чем так ошарашен их сенсей. Гай в ужасе смотрит на Копирующего, замечая, как у того от лица схлынула вся краска. Маска хоть и скрывает большую часть эмоций, но темный глаз выражает благоговейный ужас и упрямое отрицание факта. Майто знает, чей Шаринган горит алым пламенем в травмированном глазу, и догадаться, что техника проклятого додзюцу одного владельца не будет различаться, несложно. — Ваш глаз принадлежал этому Учиха, — Саске переводит взгляд на Какаши, вопросительно смотря на учителя, но в его голосе не звучит вопрос. Он уже сам это понял, тем более, что вид побледневшего ниндзя не оставляет в этом сомнений. — Это плюс. Мы сможем победить его, используя Мангекьё, который есть у вас, — младший Учиха хладнокровно находит вариант, как можно устранить врага, не опираясь на эмоции. Этот Тоби для него не более чем враг, которому он хочет отомстить. У него нет причин не желать ему смерти. Тоби не позволил им пребывать в заминке более полутора минут. Хатаке тот враг, которого хочется устранить в первую очередь, и выявленные вовремя слабости сереброволосого помогут ему в этом. И это не только личные счеты и патологическая неприязнь, Какаши умен, находчив и хитер. Одним словом — гений, который начинает понимать его истинную натуру. Лже-Мадара сконцентрировал все свое внимание на скачущей резвым кузнечиком Наруто, бездумно, без какой-либо тактики и стратегии, нападающей на него, пока сенсей тормозит. Эта девчонка лишь попусту тратит чакру, полагаясь на свое везение. И ее техники — это клонирование да Расенган, и кое-какие навыки тайдзюцу. Узумаки без защиты и поддержки легкая добыча. — Какаши, не время! — окликнул его грозным голосом Гай, выводя из прострации и шока, кидаясь вновь в бой, пока Наруто не схватили. Майто понимал его потрясение, ощущал тот спектр эмоций, которые вываливаются на друга, переживал, что эта правда сломает его окончательно. Какаши, плотно сцепив зубы, дал себе мысленную оплеуху. И правда не время. Друг в зеленом трико прав, а полученной информацией стоит уже воспользоваться. Что бы он делал без Гая, который, стоит признаться, был опорой и поддержкой всегда, когда того требовали обстоятельства? Он, наверное, единственный человек, который не отвернулся от него в самые ужасные дни его жизни, как и сейчас, готов был поддержать, дать пинка и вот-вот бросить очередную фразу про соревнования и Силу Юности.

***

Хатаке на пределе. Ни осталось сил ни сражаться, ни переживать убийственный факт. Искаженное лицо Обито уже не становится такой уж и неожиданностью. И когда они попадают в Камуи вдвоем, ему необходимо сражаться не только с врагом, но и со своим прошлым, сохраняя то, что подарил ему тот образ прошлого Обито. Морально он истощен больше, чем физически. Эта правда выжгла в его сердце дыру. Добрый, глуповатый и преданный Обито, что пожертвовал своей жизнью ради друзей, сделал ему подарок, неоднократно спасавший ему жизнь — главный злодей на поле боя. Обито Учиха тот самый злодей, нападавший из тени, наславший на Коноху Кьюби, из-за которого погибли учитель и его супруга, из-за которого только родившийся ребенок стал джинчуурики, и это бремя сделало Наруто автоматически нелюбимой и презираемой всеми, спровоцировавший затаенную ненависть народа к клану Учиха, из-за чего тот был вырезан. И это только начало его злодеяний. Светлый образ, вдохновляющий и заставляющий не сдаваться, утопая в собственной агонии, из-за которого Какаши начал иную жизнь, отрекся от педантичного соблюдения правил, человек, из-за которого он испытывал жуткое чувство вины, перекроившее всю его жизнь, превратив чуть ли не в ад, оказался отмороженным подонком, свихнувшимся на власти. Вопрос «почему?» так и застывает где-то в горле, а трезвый разум застилает отчаянье и желание убить бывшего сокомандника. Все же настоящий Обито мертв, а перед ним пустышка. — Без гендзюцу, — Хатаке понимает, что у него почти нет чакры на противостояние во всю силу и мощь, а Обито то и дело играет на его боли, показывая самые жуткие образы прошлого. — Хм, — кривит губы Обито и бросается в бой, вспоминая их спарринг из прошлого, когда они были еще детьми. Хорошая возможность посмотреть, насколько возросли его силы и сможет ли он таким простым способом поставить гения Хатаке Какаши на место, а то и убить. И они схлестнулись в драке.

***

<i>Хатаке Какаши хочет убиться. Взять и пробить свою грудину пресловутым Райкири, чтобы вместо сердца зияющая дыра, и утекающая вместе с кровью жизнь. Чувство вины наполняет до краёв, он давится ею, задыхается из-за нее, а руки трясутся, и чувство, что по ним течет кровь Рин. Шиноби не должны поддаваться эмоциям, но застарелая боль подкрадывается горечью к единственному глазу. Ответ ненависти Обито и жажды навести в мире порядок, наложив на каждого гендзюцу — Рин. Знаменитая ломающая любовь Учиха — то самое чертово проклятье, которое сводит красноглазых с ума. Мадару сломала смерть брата, Итачи — любовь к младшему брату, Саске — смерть родителей и предательство старшего брата, а Обито подкосила смерть Рин. Учиха прокляты быть сломанными от собственной нерушимой и всепоглощающей любви. Его вина! Не уберег ее. Не сдержал обещание. И это видел Обито. Какаши Хатаке собственноручно сломал Обито Учиха, сделав его таким. Минато, воскрешенный при помощи техники Второго (иначе откуда он взялся? выпрыгнул как черт из табакерки), рассказал седьмой команде, что ломает Учиха, заставляя их сходить с ума, пересказывая слова Хаширамы. Четвертый поведал и тот судьбоносный случай с Нохара Рин, которая сама бросилась под удар Какаши, жертвуя собой ради сохранности деревни. Наруто задумывается, долго о чем-то размышляет, а потом в своей излюбленной манере протягивает руку Обито, печально улыбаясь.

***

Хатаке в шоке. Опять. Наруто уболтала Обито. Просто взяла и уговорила перейти на сторону добра, достав из-под очерствевший корки его нутра детские мечты и стремления. Твердолобая и упрямая Узумаки пробилась сквозь лед Учиха, заставив вспомнить, кто он на самом деле, показала, что Мадара нагло манипулировал им, его болью. Джинчуурики девятихвостого сразила его своим пониманием, сочувствием и принятием его правды, дала ему то, что никто и никогда бы не дал такому ублюдку, как Обито — прощение, а еще напоминание, кем он был. Наруто и Обито были более чем похожи. Такие шумные, беззаботные, плюющие на правила и целенаправленно стремящиеся к своей мечте стать Хокаге. Потерянные, не такие как все, презираемые и нелюбимые, ищущие в своих голубых мечтах признание окружающих. Такие потерянные и забытые, но сильные духом. И когда Обито внезапно встал на защиту Наруто, проверив свои догадки по поводу Мадары, стало ясно, что его ученица уникальна, и ее основная способность — это понимать и прощать, заводя дружбу с негодяями. Было странно вновь сражаться с ним рука об руку, видеть его стремление защитить свои мечты и желания в лице Наруто. И вновь было больно терять друга, защитившего его команду, давшего фору и переломившего исход войны, обращающегося в пыль с улыбкой на лице. Обито в его глазах вновь умер как герой, почти вернув его жизнь на круги своя.</i>

***

— Ты когда такой продуманной стала, Карин? — Суйгецу любовно поглаживал лезвие меча, когда внезапно задал вопрос, который его мучил давно. — Это ты о чем? — невинно захлопала глазками аловолосая, вынырнув из своих мыслей. — О том, что ты схитрила, и Орочимару-сама вместо четырех покойников оживил еще троих плюсом, — Суйгецу, как ни пытался, а вспомнить не мог, когда та успела раздобыть нужные ей ДНК для нечестивого воскрешения, да еще и на себе притащить лишних три Белых Зецу, замаскировав так, что Орочимару понял, что что-то пошло не так, когда в помещении храма Учиха влетел небольшой красный ураган и принялся избивать Второго Хокаге. — И почему третьей была Кушина? — Орочимару тоже волновал данный вопрос, почему двое из троих были Учиха гадать долго не пришлось, а при чем тут была Кушина, непонятно. Карин на тот момент и знать не знала, что принадлежит к клану Узумаки. Джуго сидел в стороне и молча слушал. После миссии по перехвату Саске Учиха он выпал из реальности на долгое время. Кабуто утащил его почти бездыханное тело на опыты, держа в искусственной коме. Только во время войны, после того, как Кабуто переосмыслил свою жизнь, он очнулся и вместе с Якуши отправился на поле сражения. — Ну-у-у… — Замялась Карин. — Это была случайность, — развела руками девушка, скрывая реальные причины, а потом, поправив очки, вновь открыла короткое письмо, хотя определение «записка» подошло бы больше, от Саске и принялась его читать, ощущая, как в груди трепещет сердце всего от одной фразы: «Большое спасибо, Карин.» — Может, расскажете о чем речь? — Джуго еще не до конца осознал, что Орочимару более не является отступником и вновь работает на Коноху, и на данный момент их троих пытаются сделать гражданами Листа. А Карин и вовсе включить в почти вымерший клан Узумаки, сделав его химе, ибо звание главы клана принадлежит Наруто, которая после войны так и не показалась в деревне, уйдя куда-то с Саске, так что процесс встал на месте. Карин трясущимися руками вырисовывала последнюю печать Эдо Тенсей, пытаясь не налажать. Времени оставалось мало. Жертвы и ДНК воскрешаемых уже ожидали Орочимару, а вот сам Змей не торопился пока что этим заниматься, собирая сведения с фронта. Замаскировать ее получилось на удивление легко, как и не засветиться при нанесении фуина на бревенчатый пол. Три лишних жертвы, связанные так же печатью, ожидали своего часа. Орочимару доверил ей нарисовать все эти закорючки, так что нанесение трех лишних не составило труда и заняло меньше времени, чем при рисовке первых двух. Хозуки же охранял ее, а змеи связывали пятерых еще целых и невредимых Широ Зецу. — Приступаем, — протянул Орочимару, предвкушающе облизнувшись, появившись посреди храма. Глаза его блестели азартом и жгучим интересом. Карин пробрала дрожь, когда Змей надел на лицо маску Бога Смерти. Внутри у нее все похолодело, стоило ему начать призывать самого Шинигами. В обморок ей не позволило свалиться собственное упрямство. Хозуки также поменялся в лице, став еще бледнее, когда за спиной Орочимару появилось зловещее божество. Орочимару вспорол себе живот кунаем, за его спиной Шинигами так же вспорол себе живот зажатым в руке танто. Если саннин истекал кровью, из зияющей чернотой раны наружу вырвались едва видимые голубоватые сгустки энергии. Четыре огонька застыли над жертвами, лежащими в печати, два других влетели в Орочимару. Как только все это вырвалось из Шинигами, Орочимару снял маску, прекратив технику. — Суйгецу, — прокряхтел Орочимару, отплевываясь кровью. Чувства были смешанными: он ощущал, как жизнь покидает его, вытекая наружу бурным кровавым потоком через зияющую дыру, и испытал огромный прилив сил. Его сила, которую отнял Третий, вернулась к нему. Все его изученные техники, весь потенциал и арсенал были при нем. Сработало. Сложив печати воскрешения, всю оставшуюся чакру от этого тела он влил в фуин, где тут же закорчились, закричали в агонии Зецу, меняя облик и подстраивая свое тело под систему циркуляции чакры воскрешаемых. Хозуки тут же разинул рот одному из Зецу, а Орочимару, поставив тому проклятую печать на шее, тут же огромным белым змеем выполз из умирающего тела, перемещаясь в новое, из клеток Хаширамы. И как он раньше не подумал вырастить для себя подобное? Гонка за додзюцу Учиха ослепила его, заставляя мыслить узко. Дурак. Карин было вздохнула с облегчением, да ее затрясло от тревоги и горькой на вкус ауры внезапно заговорившего Каге. — Снова ты, Орочимару? — Тобирама, сурово сведя брови к переносице, взирал на Змея почти убийственным взглядом. — Охренеть, Первый Хокаге, — Хозуки вылупился на легенду мира шиноби, игнорируя всех остальных воскрешенных, особенно сурового Второго и не отстающего от него Третьего. — Похоже, ты разрушил печать Бога Смерти, — Сарутоби тут же принялся анализировать ситуацию, находя то, что Орочимару все же удалось это сделать. — Таким образом, ты освободил нас, чтобы использовать технику Нечестивого Воскрешения, — Третьему было мерзко, что теперь и он стал частью очередного гнусного плана бывшего ученика, и он полностью разделял чувства Тобирамы. — Разрушил печать Бога Смерти? — удивился Минато, у которого была страсть к печатям, а заодно и к мастерам печатей, особенно к миловидной красноволосой джинчуурики. — Как, Орочимару-сан? — глаза Намиказе сияли интересом. — Минато, ты недооцениваешь меня, — ухмыльнулся Орочимару, рассказав о том, как он пришел к этой идее. Ему пришлось собрать хорошую библиотеку свитков из Узушио и даже поковыряться в развалинах. — Эй, а ты кто такой? — Хаширама выглянул на говорящего Намиказе, изучающе смотря на него. Все это время Шодай стоял чуть ли не столбом, сурово хмуря брови, но сейчас резко поменялся в лице. — Ну… Эм, я Четвертый Хокаге, — поворачиваясь спиной, показал надпись на плаще Минато, гордо задрав подбородок. Такая честь говорить Шодаю, что он Каге. И с этого момента началось черте что. Карин и Суйгецу впервые сошлись во мнении, что творилась чертовщина, синхронно впав в ступор. Шодай своим поведением довел их до шока. И также они сошлись во мнениях, что Хаширама ну нисколько не походит на свое описание, увековеченное в истории чуть ли не всех пяти стран. Какой к черту Бог Шиноби? Он-то? Первый впадал из крайности в крайность, как дитё малое, показывая рекордную скорость переходов от одного состояния в другое. То как ребенок садился на корточки, обнимая себя за колени, распространяя депрессивную ауру, то вскакивал и сиял как начищенный медный чайник. Змей и Второй не обращали внимания на закидоны Первого, активно споря. Орочимару дерзил Тобираме, указывая на то, что не следовало придумывать эту технику. Потом упрекал в том, что его разработки и поведение по отношению к некоторым кланам привело к не очень хорошим последствиям, упомянув о том, что Учиха затеяли бунт, потому что политика их притеснения, введенная Нандайме Хокаге толкнула их к этому, что привело к тому, что целый клан великих и могучих Учиха был вырезан и на данный момент на грани вымирания. Сарутоби успел вклиниться, переведя тему к тому, что их опять хотят использовать в качестве оружия для нападения на Коноху, почуяв, что сейчас и его репутация будет разбита в пух и прах, ведь резня клана Учиха, косвенно, его рук дело. Но недолго они мусолили эту тему, потому что Первый и Второй сцепились, ругаясь на тему «Я же тебе говорил не обижать Учиха! А ты что, кретин такой, сделал?!». И тогда все пошло наперекосяк. Почти из ниоткуда влетел красный вихрь, бросился на Тобираму, повалив того на пол, и стал избивать, обливая отборной бранью. Следом, из потайной комнаты вышли Микото и Фугаку, которые были куда сдержанней третьего неизвестного. — Кушина? — В вихре алых волос Минато различил супругу, которая, сидя на Тобираме, колотила того, причем безрезультатно. Какие бы она ему увечья ни наносила, он тут же восстанавливался. — О, дорогой? Ты слышал! Это все из-за него! А господин Хирузен продолжил дело сенсея, и представляешь, руками юного Итачи истребил весь клан! — полыхала женщина яростью и гневом, а волосы развевались в разные стороны. Ей было больно и обидно за подругу, за их детей, а далеко не сдержанный характер позволил ей избить сурового и устрашающего Второго. — Я не буду спрашивать как, — спокойно протянул Орочимару, смотря на ещё троих воскрешенных. — Кто? — обернулся на притихших подчиненных Орочимару, замечая по малиновым глазам Карин ответ на свой вопрос. — С этими понятно все, но она? — Орочимару понял, зачем Карин провернула эту аферу, но зачем она воскресила Кушину, было непонятно. Карин молчала, уткнувшись взглядом в пол. Все взгляды были обращены на нее. — Ну… Это… Не знаю! — судорожно поправив сползшие по переносице очки и вытерев выступивший от волнения пот со лба, проблеяла девушка, ощущая, как напряжение, и так витающее в помещении, стало ещё напряжённей. Ну не говорить же ей, что Саске Учиха попросил, да так попросил, что она не смогла отказать, если дело дойдет до Эдо Тенсей воскресить родителей Наруто. От воспоминаний она планомерно краснела. — Итак, поговорили и хватит. Вы разве не чувствуете? — отголоски сражения доносились и до Конохи. Хороший сенсор мог это почувствовать сразу, а обычные шиноби могли с легкостью ощутить на уровне интуиции сгущающуюся тревогу. Орочимару, получив новые сводки с поля боя, понял, что без такой артиллерии не выстоять. Против воскрешенного Мадары надо выставлять воскрешенного Хашираму в комплекте с остальными Каге. Все замерли. Кушина тихо сползла с Тобирамы, осев на полу, ощутив то, о чем говорил Орочимару-сан. — Война? — ужаснулась бывшая джинчуурики, поменявшись в лице и прислушиваясь к собственной интуиции. — Опять война, ничего не меняется, — разочарованно вздохнул Шодай, скрестив на груди руки, на его лицо легла тень разочарования и какой-то обречённости. — Я вас не держу и не управляю вами, — Орочимару почти неуловимо намекал на то, чтобы воскрешенные Хокаге посетили поле боя. Разведя руки в стороны и любезно улыбаясь, он жестами подтверждал, что подвоха не имеется. — Хм, — Тобирама смерил подозрительным взглядом Змея, а потом повернулся к Хашираме. — Я же говорил, что Учиха зло в чистом виде, вот, получай, — светловолосый Сенджу уже ощутил чакру Мадары даже на таком расстоянии. — Если бы ты не был таким козлом, то Учиха не были бы злом в чистом виде, — прошипела разозленная Кушина, испепеляюще смотря на Второго. У нее душа болела за лучшую подругу, но в большей степени за ее детей. Сами же Учиха стояли в стороне, держась особняком. Они переваривали услышанное про свой клан, принимая во внимание то, что их уничтожила собственная деревня руками сына. Само собой, Конохе они помогать не спешили, желание отсутствовало напрочь. — Нам тогда следует отправиться туда, — Тобирама мысленно перебирал арсенал своих техник, которые могли бы мгновенно перенести их туда всех разом. Все же Эдо Тенсей и не такая плохая техника, такой запас чакры, и хорошая поддержка, и боевая мощь. — Я перенесу, простите, Второй, но мой Бог Грома куда лучше вашего, — засиял Минато, гордо выпятив грудь. Не зря его прозвали Желтой Молнией Конохи. — Думаешь? Там нет маячка, чтобы переместиться, — Тобирама взглянул на Четвертого как на какую-то мелкую мушку, за что тут же получил подзатыльник от Кушины, вступившейся за мужа. — Наруто! У нее такая же ведь печать, как и у меня? — воскликнула Кушина, вспомнив, что муж встроил в печать клетки Кьюби вязь фуина своей техники, чтобы в случае чего мгновенно оказаться рядом. — Да, точно! Идём, — он подал руку Кушине и выжидающе посмотрел на всех остальных. Хирузен почти сразу же положил свою руку на плечо Минато, Первый воспылал энтузиазмом, подскочил к мужчине, а Второй нехотя, но все же положил свою ладонь на плечо брата. Яркая желтая вспышка, и Хокаге с Кушиной исчезли. — Думаю, вам тоже следует туда отправиться, ваши дети там, — тихо проговорила Карин, ощутив, как дышать стало легче, стоило исчезнуть четверке бывших Хокаге Конохи. Но взглянув на супругов Учиха, дышать расхотелось вовсе. Такого изничтожающего взгляда она не видела даже у Орочимару. Фугаку откровенно ее пугал, и Карин на секунду даже обрадовалась, что родители Саске мертвы. С таким свекрами было бы жить тяжело. Микото не отставала от мужа. Ее смерили таким же убийственным взглядом. Карин тут же язык прикусила. Сразу становилось понятно, что участие в войне, где сражалась Коноха, принимать обозленные и обиженные Учиха не собирались, показывая это всем своим видом. — Она права. Саске и Итачи живы. И им необходимо решить свой конфликт, чтобы продолжать жить дальше как семья, — Орочимару растянул губы в змеиной улыбке. — Не ради селения, так ради детей, — давил на больное, зная, что Учиха как никто другой помешаны на родственных связях и любви. Стоит отнять у них это, как все Учиха становятся озлобленными и свихнувшимися на своей мести и силе шиноби. Этим знанием он и пользовался, заманивая младшего к себе. — Орочимару-сан, почему вы помогаете Конохе? — тихо спросила Микото, вспоминая, что и у Змея были свои счёты с селением, которое объявило его предателем, хоть и обоснованно. Опыты гениального ученого были весьма аморальны. — Я? Интерес. — Глаза блеснули искорками любопытства. То, что ему рассказал Саске, было очень занятно, и хотелось проверить, так ли это на самом деле или нет. Переселение душ, реинкарнация — это все интересно до дрожи в пальцах. — Я тут познакомился с двумя интересными детишками, за ними так любопытно наблюдать, а одного из них я ещё и воспитывал некоторое время, Саске Учиха куда послушней и сговорчивей Узумаки Наруто. — Орочимару помогал еще и потому, что просто хотел. Да и понял кое-что очень важное в этом мире. Учиха дал ему эту истину, а также возможность поставить перед собой новые цели, благо тело на клетках Хаширамы поможет воплотить задуманное. — Саске-кун нуждается в вас, он был ребенком, когда все это произошло, и после раскрытия правды не особо в нее верит, это мешает ему жить дальше, — вклинилась Карин, слегка заикаясь под вновь обращенным на нее злым взглядом Фугаку Учиха. Красноволосая чувствовала, что ее кумир по-прежнему не принял правды брата, да и категорически отказывается понимать, что переживает старший и чем были продиктованы поступки Итачи. — Заботливая девочка, — мягко улыбнулась Микото, черты ее лица выровнялись, став более нежными и плавными, и взгляд стал добрым. Ее умиляла такая забота по отношению к ее сыновьям этой незнакомки. — Спасибо. И оба Учиха растворились в вихре Шуншина. — Идемте, — прошипел Орочимару, направляясь к выходу из храма. Пора наблюдать, и, возможно, принимать участие не таким вот косвенным образом. Ну Карин и учудила. Вот только почему третья именно Кушина?

***

— Неужели ты собрался написать что-то нормальное? — слишком преувеличенно удивилась Цунаде, выныривая из-за стопки бумаг. Женщина предполагала, что он может воплотить эту идею в реальность, только не знала, как скоро. И готова была ее поощрять, ну если там не будет содержаться так трепетно любимая Джирайей эротика. — Так да, все должны знать правду о том, что там случилось, — Джирайя поставил пару бутылок с саке и, придвинув стул поближе к столу Цунаде, приготовился слушать те детали, о которых ходила молва. — О да, слухов гуляет… — Цунаде иногда казалось, что она побывала совершенно на другой войне. Люди так приукрасили и исказили события, что и так нереальные вещи выглядели куда более нереальными. — «История об Узумаки Наруто» будет самой продаваемой книгой! — сиял саннин, ослепительно улыбаясь и потирая руки. Сенджу буквально видела в его глазах, как там отражается блеск монет с налетом славы. — Уже и название придумал? Хорошее, — но Пятая сомневалась, что Наруто это оценит. Вот же она скандал ему закатит, когда увидит эту книжку. Если увидит. Хотя нет, увидит. Наруто уже обрастала толпой поклонников, которые ее каждый день сторожили у ворот Конохи, желая высказать свое восхищение ее подвигами, а книжка лишь укрепит ее славу и известность чуть ли не во всем мире шиноби. — Да! Наруто умеет вдохновлять, — мягко и нежно улыбнулся Отшельник, вспоминая, как Наруто вдохнула в него как будто бы вторую жизнь. Он дал ей имя, а она в ответ свою любовь. У него не было ни детей, ни внуков, что иногда расстраивало его, но Наруто полностью устранила это лишение, заполнив пустой участок сердца своей широкой душой. — Да, умеет, кто же знал, что будучи джинчуурики, она сможет так повлиять на историю, — Сенджу сама улыбнулась. Порою Наруто ее жутко бесила, обзывая бабушкой, но в глубине души Цунаде нравилось это обращение. Все же они были более близки, чем казалось. — Так вот, расскажи-ка мне, дорогая моя Цунаде, каково было сражаться против Мадары? — и, достав ручку с блокнотом, Джирайя обратился в слух. К сожалению, он пропустил большую часть войны, устраняя вместе с Итачи Кабуто, который, кажется, даже превзошел своего учителя, и пришел почти под самый конец, удивившись тому, что и Орочимару там. Мадара был ужасен. Хитер, умен, продуман и безмерно силен. Нескончаемый запас чакры, додзюцу и, как оказалось, клетки Хаширамы, давали ему десятки преимуществ. Пятеро сильнейших из ныне живущих Каге объединились в схватке против него — настоящего Мадары. Само собой, сомнений не осталось и вовсе, что Тоби в плаще Акацуки, выдававший себя за Мадару, оказался на самом деле никем иным, как Обито Учиха. Мадара поспешил сразу же их высмеять. — Райкаге, Мизукаге, выиграйте нам время, — крикнула Цунаде, прикладывая руки к плечам Гаары и Ооноки. Их хорошо потрепало в предыдущей битве, и на эту они пришли изможденные и раненые. Эй и Мей с азартом в глазах бросились в атаку. Но больше всех энтузиазмом пылал Райкаге, доселе сидевший в штабе. Мей же была потрепана, но не сломлена. — Спасибо, Цунаде-сама, — Ооноки давно мечтал о том, чтобы его суставы подлечили, жаль, что это происходит во время войны. Он даже насладиться не успеет отсутствием боли в костях. Гаара принимал медпомощь молча, внимательно следя за тем, как Мадара ловко уворачивается от лавы, успевая блокировать мощнейшие удары Эя. Но все же попадался. Но как только пыль улеглась, все они узрели доспех Сусано. Мей же поспешила воспользоваться своим геномом на полную, заливая синий доспех огненной жижей. — Впечатляющая атака, — безэмоционально и холодно, взгляд высокомерный и самодовольный, а на губах легкая усмешка. Лава беспрепятственно стекала ему под ноги, не оставляя на доспехе и следа. — На комплимент не похоже, — скривилась Мей, оценив до этого Мадару как очень привлекательного мужчину, да только был он бракованный. Мертвый, грубый, злой, с замашками на завоевание мира. — Значит, надо стать еще быстрее, — Эй был несколько огорчен, что своей знаменитой скоростью и мощью не смог пробить защиту воскрешенного Учиха. — Правда моя защита превосходна? А что насчет вашей? — Мадара быстро просчитывал силы противника. Та блондинка, дающая указания — медик и тыл, наверняка она только что и может, что лечить, те двое — неизвестно что у них за сила, а эти — атакующие. Причем одна на дальних дистанциях, другой на ближних. Судя по всему, на данный момент, их можно устранить всех разом. И Мадара не стал упускать такой возможности, отправляя в них огненные залпы. Удар, взрыв, облако пыли и грязи. Мадаре даже стыдно, что он использовал Сусано против таких слабаков, можно было и без этого дзюцу с ними справиться. — Рано радуешься, — закряхтел Ооноки, согнувшись пополам, дабы приложить руки к земле. Рядом, так же присев и припав руками к почве, выстраивал защиту Гаара, усиляя каменного голема Тсучикаге своей абсолютной защитой, при больших габаритах принимающей облик Каруры. — Хм, весьма неплохо, — вот и способности еще двоих. Защита, нападение, тыл. При правильной расстановке сил у них есть шанс выстоять против него еще минут десять. Мадара не против задержаться и подольше, минут на двадцать. Любой противник на этом поле сражения ему не чета. Он знал это. Времена великих шиноби, подобных Хашираме, прошли. — Эй, у меня есть план! — как самый мудрый, старый и единственный, кто видел Мадару в бою еще при жизни, выдал Тсучикаге, привлекая внимание всех и рассказывая свою идею. Поначалу все шло очень даже ничего. Они работали слаженно, командно, единодушно, как механизм одного целого. Не было место ни характерам, ни норову, ни разным менталитетам. Было лишь одно на всех желание победить и закончить весь этот ужас. Они защищали мир, они защищали свой дом, они защищали Наруто, давая той возможность устранить куда большую угрозу, чем Мадара. Каге пришли к удивительной сплоченности, быстро подстраиваясь под ритм битвы, загоняя врага неожиданными комбинациями техник и ударов, и всеобщими усилиями вывели Мадару из строя. — Хм, удивительно, вы смогли сбить меня с ног, — Мадара как ни в чем не бывало встал на ноги. Он не утруждал себя задирать голову и смотреть на врагов из глубины кратера, отряхнулся от пыли и грязи, сверкая обнаженным торсом, показывая вживленное в его грудь лицо Хаширамы. — Это лицо дедушки, Шодая Хокаге, — Цунаде была поражена до глубины души. — Кабуто достиг удивительных успехов в исследовании клеток Хаширамы, — усмехнулся высокомерно Мадара. Клетки Шодая хорошее преимущество. — Внучка Хаширамы? Выгорание генов, — презрительный взгляд в сторону Сенджу. — Сотворение леса, — демонстративно взращивает непроходимые дебри. — Катон, — поджег распустившийся крупными ядовитыми цветами лес, под массой которого затерялись Каге. Спас их Ооноки, расщепив на атомы полыхающий пожар. Ну и знание Пятой Хокаге техник мокутона помогло избежать отравления пыльцой.

***

Цунаде выходит на передовую, активируя Бякуго, прессует Мадару, старается оглушить его своей силой и мощью, идет вперед, даже когда ее раны почти несовместимы с жизнью. Ее тайная и запретная техника, которой ее научила бабушка Мито, помогает против такого серьезного противника, как Мадара. Пока остальные приходят в себя, Цунаде отвлекает противника, выслушивая, как прогнил клан Сенджу, раз не может использовать даже толики своего потенциала. Мадара злит ее, пытается сбить ее концентрацию своим высокомерием и ядовитым презрением. Пятая злится, что делает ее движения более резкими и агрессивными, ярость застилает глаза. Она из кожи вон лезет, чтобы показать, на что способна. Но Мадара устает с ней играть и атакует. Это было больно. Мощь и сила Мадары находятся за гранью ее понимания. В мозгу вспыхивает мысль, что все это время он не использовал даже половины своей силы. И сейчас этого не делает. В тот момент Сенджу честно успела распрощаться со своей жизнью, но неожиданная поддержка ее и обескуражила, и обрадовала. Встреча с Даном была шокирующей неожиданностью. Сначала промелькнула мысль, что она умерла, но умерший возлюбленный оповестил, что нет, жива, и он пополнил запас ее чакры, тем самым оставив напоследок приятный сюрприз. Это дало им шанс еще хоть немного выстоять перед ним.

***

Их разбили в пух и прах. Мадара их уничтожил, втоптал в грунт синим Сусано. Пятерка сильнейших современного мира Шиноби была повержена и лежала у ног Мадары. — Я же говорил, что те, кто увидел мое Сусано, не выживают, — смерив надменным взглядом поверженных, Мадара развернулся, уходя на основное поле сражения, где уже бушевал Джуби. Раз Каге оказались такими слабыми, даже объединив свои силы, то и Альянс ему будет нипочем. До свершения его плана осталось совсем ничего. Сенджу боролась до последнего, сопротивляясь, но ощущала сильную ломоту в костях, чувствовала, как ее кожа ссохлась, а суставы чуть ли не крошились. И это все на фоне дикой боли. Все силы уходили на поддержание жизни и остановку кровотечения. Что было с остальными, она не знала, скорей всего, так же повержены. Сенджу молилась всем богам, чтобы ей одной так досталось, что ее раскромсали напополам. Она не спасет остальных, если они в таком же положении. Беспомощность и жалкие попытки цепляться за жизнь злили. Легендарный саннин, великий медик, Пятая Хокаге умирает от собственного бессилия и гордыни. — Кацую, — из последних сил использовала она призыв. — Помоги им, — язык едва слушался. Слизень тут же распался на части, заползая на ее раны, находя остальных Каге и пытаясь их залечить, пока Цунаде-химе вливала в нее остатки своей чакры. Она еще долго боролась с забытьем, которое наступало на пятки, сопротивляясь смерти, дышащей почти ей в лицо. Да что там, Шинигами уже готов протянуть ей руку и забрать с собой. И все же усталость и потеря сил взяли свое, и Сенджу погрузилась в бессознательность, молясь уже не за свою жизнь, а за то, чтобы у Наруто все получилось.

***

— Не благодари меня, — Орочимару самодовольно улыбался. — И не собиралась, — Сенджу выпрямилась, ощущая легкость во всем теле, будто бы не она некоторое время назад противостояла воскрешенному Мадаре, у которого нет предела чакры. — Кацую, как дела с остальными? — поинтересовалась она у призыва, тревога противным узлом затесалась внутри живота, будто бы ее камнями нашпиговали. Кацую быстро посвятила ее, что все тяжело ранены и состояние у них не очень хорошее, и виновато проговорила, что не могла лечить как следует, едва поддерживая свой призыв самостоятельно. А еще слизень поведала о том, что война в самом разгаре. — Откуда? — сначала поразилась Сенджу, складывая печати, начиная лечение пострадавших Каге. А потом поняла — Сакура. Ее ученица доросла до момента, когда смогла воспользоваться и призывом, и активировала Бьякуго. — Побереги силы. Карин, помоги остальным, — обратился Орочимару к своей подопытной, которая чуть ли не зелено-синяя, на дрожащих ногах прошла к четверке громадных слизней, которые слегка сдвинулись. Морщась, плюясь и подавляя приступы отвращения, девушка по очереди дала себя укусить, чувствуя себя чуть ли не предателем Саске. — Ну вот, все в строю, — похлопал в ладоши Орочимару, ощущая себя чуть ли не мессией, демонстрируя ранее отсутствующие добродетели. — Пора на поле боя!

***

— Ты представь, что он пережил, — Темари, понизив голос, выражала свое беспокойство Канкуро. Замкнутость брата и почти убийственный трудоголизм ее пугали, а что делать, она даже понятия не имела. — Я слышал, что ему пришлось противостоять отцу, да и у него на руках чуть Наруто не умерла, — Канкуро слышал эти истории от ребят из Конохи, которые были очевидцами, но брат молчал, как воды в рот набрав. Это было неудивительно, Гаара своими душевными переживаниями не делился с ними в силу своего характера, терпеливо и стойко неся в себе все тяготы. — А еще она ушла, не попрощавшись даже с Сакурой и Копирующим, — Темари честно проклинала Узумаки, но в какой-то степени понимала, что у них долг, по-другому нельзя. И чтобы история не повторилась, Наруто Узумаки и Саске Учиха пришлось покинуть поле сражения, не дожидаясь, когда Муген Цукиеми падёт до конца, чтобы объясниться с теми, кому небезразлична их дальнейшая судьба. Гаара, проходя мимо гостиной, где сидели родственники, застыл, услышав, о чем идет речь между братом и сестрой. Они волновались, он знал. Но и открыться им не мог, впервые ему не хватало уверенности в себе, чтобы взять и рассказать о своих переживаниях. Война была для него событием страшным, ужасающим, и самое значимое происшествие — умирающая на руках Наруто. Но было и хорошее среди этого кошмара. Он смог понять и простить отца и услышал его извинения, а также разобраться в себе до конца, хоть и пришлось пройти через самый настоящий ад. Потрясение было глобальное. Переворачивающее жизнь с ног на голову. Его обманывали и предавали всегда, но больнее всего было лишь от одного предательства — нападение Яшамару и его обличающая речь, что он никогда его не любил, как и мать, которая проклинала новорожденного сына, что тот отнял у нее все силы, убив своим появлением на свет. Он жил с этим большую часть жизни, зная, что подпуская к себе близко людей, позволяя проникнуть им в свое сердце — они сделают больно. Настолько больно, что сломают, вывернут наизнанку и сделают из тебя монстра. Мир перевернулся в тот момент, когда воскрешенный Четвертый Казекаге рассказал правду и извинился, что лишил своего ребенка самого главного — любви, а также просил прощения, что не следовал последнему желанию Каруры. Ни одна техника его так не оглушала, как эта правда. Правда о том, что мать любила, и по сути, именно ее любовь все это время защищала Гаару от любых невзгод, ее воля, живущая в песке, оберегала его вместо нее. Не Шукаку, а мама! И Яшамару… Дядя любил его, искренне, преданно, но и против деревни пойти не мог. Это Раса заставил его сказать те слова перед тем, как Гаара добил израненного родственника, источая чистую ненависть, которые доломали неокрепший разум ребенка, растоптали сердце и заставили стать монстром, желающим убить всех тех, кто потенциально может причинить боль. Отец во всеуслышание признал свою глупость, свою грубую и непростительную ошибку. От его слов было одновременно и больно, но при этом так легко и тепло. Раса признал его, как достойного Казекаге, похвалил силу, восхитился его желанием защищать Суну, вопреки всему, что деревня сделала с Гаарой, и пожалел, что не смог стать отцом, который дал бы ему самое лучшее лекарство от любых невзгод, не смог окутать любовью, смотря на маленького сына через призму бремени джинчуурики. Гаара впервые за долгое время плакал. Со слезами выходила и боль. Карура, защищающая его всегда и везде, защитила вновь, скрыв своими песчаными руками его обнажившиеся чувства от посторонних глаз, оставляющих разводы на щеках.

***

Они с Каге подоспели, когда лже-Мадара стал джинчуурики Десятихвостого, посреди поля боя возвышалось Древо Бог, а шиноби Альянса почти пали духом, смотря на то, что было под массивными корнями, со священным ужасом. Но Наруто даже тут отличилась, смогла объединить всех, хоть и неосознанно. До них дошли отголоски ее чувств. Девушка открыла свое сердце для каждого, показывая, что изо дня в день шла наперекор всему, не теряя надежду и веря в свою мечту. Это воодушевило, а возвращение пятерки Каге принесло относительный порядок. Под контролем, с командованием Каге, Альянс ринулся в бой, понимая, что Наруто и вовсе за пределами того барьера делает невозможное — сражается с тем, кто в силе переплюнул даже Мадару и кого обычными техниками не возьмешь. Узумаки всю жизнь боролась за место под солнцем для себя, и теперь она делает ради других, не жалея себя. Гаара был рад, что с ней все хорошо, но, к его сожалению, не мог наблюдать за ней постоянно или броситься на подмогу, но хотелось, до такой степени, что это желание отражалось в глазах и в его весьма очевидной нервозности и дерганности. — Успокойся, она в надежных руках, — этот голос показался ему смутно знакомым и вызывал странное чувство тепла. Гаара скосил взгляд в сторону. Рядом стояла красноволосая женщина в белой футболке и зеленом сарафане и явно выпадала из общей картины темных красок своим ярким видом, как и Наруто в своем оранжевом костюме. Серые глаза смотрели на него, излучая интерес, а ее губы, растянутые в широкой улыбке, дарили странное чувство дежавю. Она до ужаса кого-то напоминала. — С ней рядом любящий отец, лучший друг, и Второй. Да и вы будете мешать другу другу, сражаясь бок о бок, столкновение интересов, — нахмурив брови, уже более серьезным голосом проговорила та. Кушина предалась собственным воспоминаниям, где они с Минато были едины лишь в одном — в защите дочери, а дальше их мнения расходились. Каждый хотел защитить другого. — Ты ведь Казекаге? — и взглядом задержалась на кандзи на лбу. — Кушина, потом поговорите, — отдернул внезапно появившийся Отшельник. — У вас будет время для знакомства, — Джирайя улыбнулся ей тепло и мягко, но глаза были полны едва скрытой горькой печали. — О, Джирайя-сама! — приветливо улыбнулась женщина, переведя любопытный взгляд на постаревшего друга семьи. — Доложите обстановку, и что это за дерево такое? — обратился он сразу к Кушине и к Гааре, рассчитывая на то, что те знают достаточно. Саннин смотрел на все это и хмурился, дерево было более чем живым и весьма смертоносно опасным. А про энергетику он даже заикаться не станет. Эта аура здорово проходилась по и так напряженным нервам. — Это Божественное Древо, с помощью которого они хотят активировать Муген Цукиеми, оно высасывает чакру из всего, что до него дотронется. Когда оно расцветет — мир погрузится в вечный сон и план Мадары будет завершен, — коротко и по делу отчитался Гаара, все же стараясь не смотреть в сторону, где была Наруто.

***

— Тяни остальных, Ичиби возьму на себя, — Гаара песком умудрился ухватить Шукаку, помогая Узумаки вытягивать хвостатых из джинчуурики десятихвостого. Шукаку противился изо всех сил, показывая свой буйный норов, отказываясь смирно поддаться своему спасителю в лице Наруто. — Как кстати! Какой у тебя противный был биджу, — усмехнулась Узумаки, не удивляясь тому, что Шукаку гордо отбросил ее помощь. Зато с Гаарой более менее они сошлись во мнениях. — Тяни давай, а не языком балаболь, — одернул ее Учиха, в поте лица таща на себя почти всех существующих хвостатых, рвущихся наружу из Обито, пока его сокомандница отлучилась на беседы с Казекаге. — Тяну, тяну, — пробурчала Узумаки и покорно стала вытягивать биджу, вспоминая как они с Курамой уже проходили данный этап, только в этот раз заниматься перетягиванием канатов было куда тяжелей. И если бы не та чакра, которой с ней поделились другие звери, то сделать это было бы почти невозможно. Но решающим фактором к победе в этом сражении стало то, что весь Альянс присоединился к Наруто, внося свою лепту. Теперь они помогали ей, а не она им. И когда сварливый и непокорный Ичиби, вознамерившийся показать всем насколько он горд и силен, почти скинул с себя песчаные путы, вокруг почти бесформенного тела появились золотистые цепи. — Давай вместе, — подмигнула ему красноволосая женщина, вытягивая демона. — Вижу, что Шукаку смело может тягаться с Кьюби своей непокорностью, — ворчала Кушина, зная, на что давить, и что эта реплика заставит Кураму стараться еще лучше, доказывая всем свою силу и мощь. — Окстись, женщина, я лучше! — гаркнул Курама. — Во всем! — самоуверенно и высокомерно заявил девятихвостый, услышав реплику своей бывшей джинчуурики, чем сильно оскорбился. — Мама, нашла когда такое говорить! — отозвалась и Наруто, ощущая, что Курама приложил все свои силы, чтобы вытащить хвостатых, и рвения у биджу поприбавилось, несмотря на то, что слова матери задели необъятное самомнение Курамы. — Мама? — Гаара же выхватил из разговора лишь это «мама». Значит Эдо Тенсей красноволосой женщины — мать Наруто? Так вот откуда было это чувство дежавю, стоило ему впервые услышать голос этой женщины, а потом и взглянуть на нее. И стало ясно, почему Джирайя смотрел на нее с неприкрытой печалью и горечью. И Гаара понял, что все это время его спину прикрывала мать его девушки, мелькая на периферии зрения едва видимым пятном, и успокаивала его внезапный и весьма обоснованный невроз тоже она, и сейчас она помогала ему, находясь постоянно рядом. Знакомство с потенциальной тещей, к тому же и воскрешенной, стало для него достаточным потрясением.

***

— Узумаки Наруто, — Шукаку выплюнул ненавистное ему имя, но даже так не получилось вложить имя другого джинчуурики былого презрения. Она его вытащила из плена, стремилась помогать и боролась не только за своих товарищей, но и за свободу хвостатых. И даже его черствое, утонувшее в крови сердце не могло ненавидеть ее так, как раньше. А жизнь она ему попортила знатно. — Я смотрю, ты слишком сильно сблизился с этой лисицей, Гаара, — Ичиби даже был рад, что больше не запечатан в Песчаном, а то пришлось бы мириться с постоянным присутствием лиса. Енот почти с ходу обозначил, что не собирается помогать ни Гааре, ни тем более Наруто, и чувством долга он не скован. Косые взгляды других хвостатых его не смущали. Но подоспевшая на помощь Кушина вдохновила Гаару. Договориться с Шукаку о запечатывании Мадары было куда проще, чем вытаскивать его из джинчуурики Джуби. Отлично сработал тот же фокус, что и у Кушины. Он сыграл на чувстве собственного достоинства демона, а мать Наруто стояла рядом, довольно ухмыляясь. Гааре потребовалось лишь с фирменным хладнокровием, не настаивая и больше не делая каких-либо предложений однохвостому, сказать, что если Ичиби отказывается выполнить его просьбу, то попросит помощи у другого биджу. Сработало молниеносно. И впервые в жизни они работали с Ичиби сообща, под его командованием. Ненависть биджу к Мадаре давала лишь больше сил и желания уничтожить противника, покончив с ним раз и навсегда, пока Наруто устраняет Обито. С ним отправились и другие демоны, вступая на поле боя. Пока они водили беседы, Мадара оживил себя. — Пора немного озвереть, — Шукаку зловеще засмеялся, вгоняя шиноби Альянса в благоговейный трепет. — Стихия ветра: песчаные пули! — пробасил Тануки и глубоко вздохнул, раздуваясь от набивного в лёгкие кислорода. В воздух поднялся песок, который при помощи давления приобрел вид плотных шариков. Выдохнув набранный воздух и усиливая его при помощи стихийной чакры, он отправил песчаные снаряды в полет. И она задела Мадару, пуская ему кровь. — Годная техника, но слабовата для того, чтобы заставить меня упасть замертво, — Мадара брезгливо скривил губы, смерив презрительным взглядом незначительные раны. Гаара же едва подавил ухмылку, заставляя проникнувший в тело Учиха песок подчиняться его воле. — Р-р-рмяу, — Мататаби рассерженной кошкой бросилась на обездвиженного Мадару, со всей дури лупя того лапой, отправляя, как какой-то мячик, в сторону треххвостого. Учиха потрепало хорошо, жаль что не убило. Он не успевал группироваться, когда к нему прилетала атака за атакой. Его, как какую-то игрушку, подкидывали демоны, перебрасывая друг другу, стараясь нанести больший урон. — Ичиби, начали, — когда Мадара попался в кислоту Сайкена без возможности выбраться, Гаара и Шукаку приступили к запечатывающей технике. — Кажется сейчас был твой последний вздох, Мадара. Муа-ха-ха!! — заливался злым самодовольным гоготом Шукаку, когда проклятая печать закрыла его технику Императорского погребения, и тушка Учиха покоилась под тоннами песка, выстроенными в многоуровневую пирамиду. И когда Сусаноо прорвало печать и дзюцу, Гаара опешил, потеряв всякий контроль. — Вы слишком самоуверенны, зверушки, пора сажать вас на поводки, — злорадствовал Мадара, атакуя, пока и Гаара, и остальные хвостатые были в замешательстве. — Разбежался! — Узумаки припечатала Мадару к земле, прыгнув на того в Режиме Хвостатого. — Хвостатая атака! — скомандовал Кьюби, и все, включая подоспевшего Гьюки, повернулись к Мадаре задом, став избивать хвостами. Гаара и так восхищался приобретенной мощью и силой Наруто, но увидеть, как она ещё и взаимодействует со всеми биджу, было поразительно. И было ужасно страшно осознавать, что девять демонов для Мадары не имеют значения. Он встал и после этой атаки, хоть и весь в крови, но на лице его было по прежнему выражение полной уверенности в своей победе. Но самое страшно случилось после того, как Белый Зецу принес Мадаре правый Риннеган. И по-настоящему запаниковать его заставил притихший и сконфуженный Кьюби, чья нервозность передалась и Шукаку, чего априори быть не могло. Призванная статуя Гедо Мазо и вырвавшиеся оттуда цепи чакры сковали всех демонов, включая и биджу Наруто. И такого отчаянного крика и остервенелых попыток ухватиться за ускользающую чакру демонов он ни разу ни видел и не слышал. — Начнем с Первого — Мадара откровенно веселился, втягивая в статую хвостатых. — Я тебе не позволю! — Гаара в поте лица на пределе возможностей хватал песчаными руками огромную цепь, пытаясь ее порвать. Шукаку с удивлением посмотрел на бывшего джинчурики, недоумевая. Ведь Гаара должен его ненавидеть. Всю его жизнь тануки только и делал, что портил ребенку жизнь, делая из него озлобленное существо, требующее кровавой расправы над любым, кто косо посмотрит. Он искалечил неокрепший разум, запугивал и устрашал, и слепил в итоге монстра под стать себе, до одного случая. — Гаара, держись, — Узумаки успевала ещё и его подбадривать, пытаясь на пару с Курамой справляться с цепями, не сдаваясь до последнего. Гаара же мысленно обещал себе, что как вызволит Шукаку, обязательно поможет Наруто, видя, что она пока хорошо справляется. — Не подвергайте себя опасности, Гаара, — Шукаку понимал безысходность ситуации. А стремление Гаары и немая благодарность в его глазах заставили расчувствовался демона, вспоминая своего второго джинчуурики, Бонпуку. — Помогай Наруто, — рявкнул в сердцах демон, прежде чем его дернуло со всей силы, а Гаару отбросило в сторону атакой Мадары. — Наруто, дело плохо, — и это последнее что услышала Узумаки, когда Кьюби потянуло к статуе, как и всех остальных. — Курама, нет, не смей даже так думать, я справлюсь, мы справимся, — Наруто упрямо тянула к себе назад чакру Кьюби, прикусив до крови губу и хватаясь за хвост лиса как за собственную жизнь, что в принципе было и правдой. Его джинчуурики неумолимо теряла силы, в том числе и жизненные. Кураму извлекли из нее. — Гаара, есть дело, — Кьюби когтями впился в голые камни, отсрочивая лишь на жалкие секунды неизбежное. — Минато. Гони к нему что есть мочи. Узумаки — они живучие, Кушина после того, как меня извлекли, смогла и сражаться. Наруто протянет ещё какое-то время. В Четвертом запечатана моя вторая половина, запечатайте ее в Наруто. Стоило только Девятихвостому договорить, как он стремительно исчез в широко раскрытой пасти статуи. В этот же миг Наруто начала падать ничком на землю, закатив глаза. Шок сковал Гаару по рукам и ногам, не давая на какое-то время сосредоточиться и начать действовать. Вот только стремительно приближающееся к столкновению тело девушки ждать не собиралось, и Казегаке пришлось собрать всю волю в кулак, стараясь отбросить мешающие сейчас эмоции в сторону, вот только не получалось. Страх за Наруто парализовал, но благо инстинкты, отточенные в боях, помогли. Вскинув руку и призывая песок из оставшихся сил, Гаара подхватил Узумаки в воздухе, спасая от неминуемой гибели от жесткого столкновения каменной поверхностью. Она столько раз спасала его, жертвовала своей жизнью, чтобы защитить, и теперь настала его очередь. Спасти, уберечь от смерти и, если будет нужно, вернуть ее с того света. Она же однажды вытащила его оттуда, откуда вытащить было невозможно, по крайней мере, приложила к этому немало усилий. Если потребуется, он из-под земли достанет запретную технику Чие-сама, чтобы дать ей второй шанс. Чудовище распахнуло все свои девять глаз, но Гааре на это было плевать. Он, подхватив Наруто уже на свои руки, направлялся туда, где ощущал скопление чакры основной массы войска шиноби и где точно была Цунаде. Она ведь сможет помочь, чтобы Узумаки продержалась еще чуть-чуть, прежде чем он найдет Минато. Взволнованный шум голосов шиноби не особо волновал Гаару, вместо этого он целенаправленно двигался в сторону, откуда фонила чакра Пятой Хокаге. Цунаде выглядела измученной, она едва стояла на ногах, но Гааре было плевать — Наруто находилась в куда худшем состоянии. И когда Хокаге развела руками, сказав, что у нее не осталось чакры, и посмотрела на него потухшим и полным боли взглядом, его сердце остановилось.

***

Сакура подарила ему надежду. Харуно из последних сил пыталась не дать сердцу Узумаки остановиться. А он на пределе возможностей мчался к Минато. А ещё, Гаара на периферии сознания ощущал, что чакра Учиха исчезла. Означало это одно — тот мертв или же ещё на грани. Сакура безмолвно плакала, смотря на бледную подругу и до скрипа стискивала зубы, ощущая, как чакра иссякает. Принимать мгновенно решения было тяжело. Давящая на сознание паника мешала мыслить, а ледяной страх сковывал не только сердце. Поддаваться драматизму момента было некогда, но что Сакура, что Гаара осознавали, какая дыра будет у них в душе с потерей Узумаки. Только если они сами выживут и закончат этот беспредел Мадары Учиха. — В ней нет больше Кьюби? — голос Сакуры дрожал. Догадка обрушилась на голову смертоносной лавиной. Медицинские дзюцу не восстанавливали ущерба, лишь поддерживали жизнь. — Да, — Гааре хотелось держать Наруто по-прежнему в руках, сжимать ее похолодевшие ладони, прижать к себе ее бессознательное тело, отчаянно цепляясь за ее редкое дыхание, за ускользающее сердцебиение. Но так бы он мешал Сакуре. Приходилось лишь скашивать полный тревоги взгляд и надеяться, что у них ещё будет время. — Плохо, — голос розоволосой дрогнул, она знала, что идёт следом за извлечением биджу, и то, что в Наруто все ещё теплится жизнь, это уже чудо. Харуно, нахмурившись, пришла к единственно верному решению. Остатков чакры у нее хватит только на одну технику — Скальпель чакры. Гаара с каким-то ужасом наблюдал, как Харуно с решительным видом, подавляя отчаянье, распахнула куртку Наруто и, задрав той футболку, сделала надрез в боку. Казекаге впервые испытывал столько противоречивых и ярких чувств от казалось бы распространенного явления на поле боя. Было жутко смотреть на то, как рука Харуно исчезает в ровном и аккуратном надрезе. Первым порывом было остановить ее, защищая Узумаки, хваленое хладнокровие отказывало напрочь. — Есть! — Харуно аккуратно обхватив сердце Узумаки, сосредоточено и скрупулезно делала прямой массаж сердца, заставляя то искусственно биться, стараясь не повредить сосуды. И склонившись над подругой, Сакура начала делать и искусственное дыхание, насыщая организм кислородом. Медик решила, что не сдастся, не подведет Узумаки, которая ради нее рвала жилы и выполняла невыполнимое. Гаара вышел за пределы своих способностей, поддерживая технику, гнал на всей скорости к Минато, прекратив сверлить и без того напряженную Сакуру тяжёлым взглядом. Он только отвлекает Харуно. Минато был рядом с Какаши, сражаясь против Обито, чья вторая половина была будто бы обгоревшая до угольно черного цвета. Внутренности сводило от природы чакры той самой черной половины. Четвертый, завидев полумертвую дочь, поблек, как и ее сенсей. Нагнавшая его Кушина рухнула на колени возле Наруто, лицо ее было искажено ужасом. Но кошмар начался в тот момент, когда все пошло не по плану. Черный Зецу перехватил Ян-сторону Курамы, похитив его, следовательно, и надежду на спасение Наруто. Не дрогнула лишь Сакура. Ей было некогда отвлекаться. Внутренности Казекаге покрылись толстым слоем льда от леденящего ужаса, что приносила с собой мысль о неминуемой смерти Узумаки.

***

— Наша задача отвлекать Мадару, доверься ему, — аловолосая женщина остановила Гаару, сбив его с концентрации дзюцу, которым тот хотел атаковать Обито. Казекаге била крупная дрожь от ярости и гнева. Обито перенес Наруто и Сакуру в измерение Камуи. — Знаю, ты не доверяешь ему, поверь мне, и Минато, — почти с мольбой, Кушина пыталась привести в чувства озлобленного Гаару, готового рвать и метать. — Гаара, готовься, у нас другого шанса не будет, — Хатаке готовился к атаке, пытаясь все же не потерять здравого рассудка. Сумасшедшая вереница событий сбивала с толку и толкала к грани отчаянья и убогого смирения с положением дел. Скрипя зубами, мысленно дав себе пощечину и подавляя волну гнева, Гаара перевел свое внимание на Мадару, слепо доверившись родителям Наруто. Ведь они не позволят плохому случиться.

***

Гаара второй раз за ближайшие полчаса понял, что бесполезен. Что не может никак влиять на ситуацию. Против Мадары в бою использовать можно было либо тайдзюцу, либо сендзюцу. Из всех собравшихся тут этим обладали Гай и Ли, подоспевшие в тот момент, когда Кушина и Обито исчезли в Камуи, и Четвертый Хокаге, да только без рук, что автоматически затрудняло бой. — Какаши, Минато-сама, доверьте это дело мне, — Гай засиял белоснежной улыбкой. Майто вышел вперёд с самым решительным видом, сохраняя не только боевой настрой, но и свой позитив. — Изумрудный зверь Конохи покажет этому старику Силу Юности! Зато настроя сенсея не разделял Ли, смотря на это с благоговейным восхищением, за который таилась горькая печаль. Гаара снова вспомнил свой поединок с Ли, понимая, что недооценил тогда эту технику с Вратами. Если бы Ли уже в том возрасте мог бы открывать Седьмые, то Гааре пришлось бы несладко даже с наличием неподконтрольного биджу. Гай сиял изумрудным свечением, а его скорость была далеко за гранью понимания Гаары. Каждый удар джонина Конохи доставал до противника, нанося урон. Он не давал Мадаре перевести дух или сгруппироваться, нанося серию атак. Минато и Какаши страховали Гая, как и преданный ученик, когда Учиха все же смог поставить блок и атаковать. И, возможно, сердце Гаары дрогнуло, когда Гай с самым целеустремленным видом, несмотря на нанесенный урон, опять вышел один на один с Мадарой, при этом, кажется, попрощался с Какаши. Забота и привязанность коноховских ниндзя к друг другу поражала. В Суне между товарищами не было такого. Только деловые отношения внутри команды, но в Конохе все было по-другому. И неудивительно, о что у Наруто забота о ближнем было чуть ли не жизненным кредо. По крайне мере ниндзя, которые его окружали, не давали повода усомниться в том, что у них в приоритете стоит защита друга и товарища, но при этом чувство самопожертвования было настолько же сильно, как и чувство дружеских и родственных связей. Повернувшись к ним с улыбкой, Гай поднял большой палец вверх, приняв по привычке позу крутого парня. — Алый пар, его ещё называют кровавым паром, — глотая слезы, пояснял Рок Ли, стараясь подавить рвущуюся наружу горечь ещё не произошедшей потери. — Восьмые врата — выход за грань возможностей тела. Гаара понял, почему техника восьми врат была запретной. Открытие всех восьми врат было смертельным. Но сила, которую давало открытие небесных врат поражала сознание. Собаку Но ободряюще сжал плечо Ли, отлично понимая, каково ему стоять и просто наблюдать, как сенсей жертвует собой ради высшей цели, умирая на твоих глазах. Тем более именно связь между Гаем и Ли так раздражала его тогда, и была примером нерушимой привязанности. Только потом Наруто доказала ему то, что именно такие связи закаляют и дают силу. — Мне ни капли не грустно, — но получилось куда более жалобно, чем Ли рассчитывал. — Жалость или грусть это оскорбительно, ведь… он герой! — шмыгнув носом, Рок резко вскинул голову, перестав лить слезы. Он гордился своим сенсем. — Мы должны поддержать его. Черные сферы и посох Мадары опасны даже для Гая, — и Минато стал пояснять свой план действий. Гаара понял, что отвлекся от тяжёлых мыслей и перестал следить за временем, ожидая возвращения Наруто из Камуи.

***

Мадара признал Гая невероятным. Это было эпичное сражение. Почти победа. Гай рассыпался у них на глазах после финальной атаки, поразившей воображение своим масштабом и силой, доживая последние секунды в дикой агонии. Учиха милосердно собирался добить безмолвно и неподвижно мучающегося Майто. На это было грустно смотреть. Но Гаара испытал небольшой прилив уважения к врагу за это. Но все пошло не по плану. Появившаяся словно из воздуха Узумаки ногой отбила сферу, поразив этим Мадару. Минато разинул удивленно рот. Всё, до чего дотрагивалась черная сфера джинчуурики Джуби, немедленно уничтожалось, включая технику Эдо Тенсей, поэтому у Минато и не восстанавливались руки. Узумаки склонилась над Гаем, коснувшись ладонью его груди. Гаара ощутил облегчение. Он пережил персональный ад, но теперь все было в порядке. Но Мадару не воодушевил трюк Узумаки. Что она там не сделала бы с Гаем, это не понравилось Учиха. И только сейчас Гаара смог уловить изменения в ее чакре. Она была другая. Совершенно. Чтобы с ней ни произошло, это повлекло едва видимые, но кажется, достаточно разительные изменения. — Искусство Мудреца, Элемент Лавы: Расенсюрикен!! — ответила тут же на атаку Мадары Узумаки, а он, включая ее отца, учителя и друга почти разинули рты. Наруто не могла владеть элементом лавы, но использовала его так, будто бы с пелёнок этому обучалась. И смогла с одного удара срезать божественное древо как какую-то травинку. Собаку Но удивлённо уставился в спину возлюбленной девушки, даже начав сомневаться в том, что все же это она вернулась, а не кто-то другой. Узумаки, подхватив Гая и закинув себе на спину уже бессознательное тело учителя толстобровика, кинулась в сторону друзей и родных. — С ним все будет хорошо, — на смену ее сосредоточенно серьезности пришла мягкая улыбка. — Ты спасла его? — Ли первый отмер и бросился к ней на встречу. — Кажется, да, — Наруто поднесла к своим глазам ладонь, посередине светился белый круг, означающий Инь. — Наруто, — Гаара обратил ее внимание на себя. Девушка тут же подняла голову, посмотрев на парня. — Кажется, мы с тобой ни разу не пили саке. Когда станешь Хокаге, думаю нам стоит выпить по чарке рисового вина, — он не отрицал того, что Наруто откажется от своей мечты. И тут же признавал, что считает ее себе равной. Хоть это было больше похоже на дружескую симпатию, но… Проявлять свои чувств на глазах у всех, он не умел. Да и не хотел делиться слишком личным. И глаза. Ее зрачок был до ужаса странным. Узкий, и кажется, лисий, пересекал жабий. Она была сразу в двух режимах? — Обязательно, как только я надеру вон тому козлу задницу, — подмигнула ему Узумаки. — Закончим это, и я вся твоя, — хитрая улыбка, и кажется, он услышал в этом подтекст. Наруто и фразы с двойным дном. Может он себе напридумывал лишнего? Узумаки, оставив его в замешательстве и зажав в руке трехлистный кунай отца, исчезла, ринувшись выполнять обещанное, входя в неизвестный им режим. Минато опасливо скосил на него взгляд, но потом улыбнулся. Кажется. Его благословили. — Эй, вам не показалось, что за ее спиной такие же сферы, как и у Мадары? — попытался разрядить обстановку Ли, почувствовав себя как не в своей тарелке от диалогов Гаары и Наруто, а также ощутив вспышку отцовского гнева от Четвертого. И спустя какое-то время после того, как Какаши отправился вслед за ученицей, а Гаару покинул Ли, отправившийся искать Тен-Тен, которая так и не нагнала сокомандника и сенсея, над миром засияла алая луна с рисунком Риннегана и Шарингана. Гаара почти мгновенно погрузился в иллюзию Вечного Цукиеми, а Минато бросился в гущу событий.

***

— Итачи-сан, так как вы победили Кабуто? — Сакура поставила рядом с Итачи кружку с чаем, а потом и тарелку с данго. Зная, что к ней наведается Итачи, хоть и в рамках медосмотра, Харуно решила не упустить шанс выведать у брата Саске, как тот смог одолеть приспешника Орочимару, который пытался в силе переплюнуть и своего учителя. В итоге Кабуто стал наставником в приюте и активно занялся благотворительностью, делая упор на детях-сиротах, коих после войны прибавилось. — Родители. Если бы не они, ходил бы я слепым, — отмахнулся джонин, избегая беседы, но намекая о цене победы. Это было слишком личное. А техника была секретом клана. А судя по последним событиям, Сакура в их клан точно не вступит на правах невестки. Итачи был удивлен, как и вся Коноха в целом, что Сакура спустя лет пять ответила на чувства Рока Ли. Пять долгих лет Зелёный Зверь доказал, что упорными стараниями возможно добиться всего, и даже любви. — Я слышал, что Орочимару оживил и ваших родителей, — Харуно мельком их даже видела, но все внимание отнял тогда Какаши, когда все закончилось, сенсей рухнул без сил, и она стремительно занялась его лечением, так что невозможно было отвлекаться на клановые проблемы Учиха. — Простите, если лезу в личное, но Саске простил то… происшествие? — ей было важно знать. Почти большую часть ее жизни душа болела за Саске, и было страшно представить, каково было самому мстителю. — Простил, — Итачи промокнул салфеткой губы, смахивая липкий сироп любимой сладости. Приятно, его тут явно ждали. — Мама и папа наконец-то заставили его повзрослеть и взглянуть на ситуацию под другим углом. А также они сгладили мою вину перед ним, о большем я и не мечтал, — говорить с сокомандницей блудного брата, который не оставил дурных привычек, так и ещё и Наруто за собой потащил, было легко и просто. Сакура располагала к себе. — Я рада, — искренне улыбнулась медик, от сердца отлегло. И не было больше зудящего чувства вины, что ее внезапные отношения с Роком Ли станут очередной психологической травмой для недомстителя, которому она пыталась стать близким человеком. По крайней мере, хотелось так думать, что она не последний человек для Саске. — У тебя же обед? — спросил Итачи и, увидев ее согласие, продолжил. — Не расскажешь, что было в момент Цукиеми? — очевидцев было двое: Хатаке Какаши, который был мрачнее тучи и почти в режиме нон-стоп таскался за Ямато, и Сакура Харуно, почти переехавшая в госпиталь. Седьмой команде посчастливилось быть в полном составе в гуще событий. И все благодаря Эдо Тенсей четверки Каге и Кушины, а также Сусаноо Учиха. Если бы не барьеры, то… — Наверное, моего перерыва хватит, — Сакура настроилась на рассказ, устраиваясь на стуле поудобней, погружаясь в воспоминания того дня. Высказаться стоило. Она ещё никому особо-то и не распространялась о том, что было там, у божественного древа, вдали от альянса, а потом в других мирах. Война была кошмаром. И даже не столько из-за ее устрашающего масштаба, сколько из-за потерь. Хуже всего было тогда, когда погибали друзья и знакомые. И всех спасти было невозможно. Неджи Хьюга — заслонивший собой Наруто от атаки Джуби; Иноичи Яманака и Шикаку Нара — отцы Ино и Шикамару, одна из атак десятихвостого пришлась на мозговой центр Альянса, не говоря уже о том, что погибло со связкой Ино-Шика большое количество выдающихся шиноби; сам Шикамару чуть не угодил в корни божественного древа, пойдя на корм гигантскому дереву, покойницей чуть не стала сама Наруто. Сакура была на волоске от смерти несколько раз. Не говоря о всех остальных. Почти всю войну она была в тылу, возглавляя с Шизуне полевой госпиталь. На передовой она почти не воевала, играя роль бесстрашного ирьенина. Джуби, Мадара, Обито, и снова Мадара. Извлечение биджу из Наруто. С этого момента закрутились события с устрашающей мощью. Внезапно помогающий Обито, подаривший Наруто второй шанс, Кушина, запечатывающая Кьюби в Узумаки, она сама, помогающая Обито, и попытка уничтожить Риннеган. Дикий ступор, когда появился Мадара, и всеобъемлющий ужас от его ауры и внезапной неизбежной атаки. Воронка Камуи, и она стоит рядом с сенсеем, не в силах шелохнуться, почти смирившаяся с тем, что должно было быть больно. Отмерла она лишь в тот момент, когда заторможенно перевела взгляд на сенсея, чье лицо было в крови, а сам Какаши прижимал ладонь к глазнице, где раньше был шаринган. — Какаши-сенсей! — Сакура бросилась ему на помощь, благо силы у нее восстановились в достаточной мере, чтобы остановить кровотечение и поверхностно залечить рану. — Я в порядке, — отмахнулся Копирующий, натягивая протектор на пустую глазницу. — Что с Обито? — Судя по перекошенному в немом испуге лицу ученицы, там все было плохо. — И вас сейчас подлатаем, Какаши-сенсей, — Узумаки появилась из ниоткуда, почти ослепив своим золотистым сиянием. Осмотрев других членов седьмой команды, с самой задорной улыбкой приблизилась к Какаши, деловито отодвинула повязку и приложила ладонь к ране под ярко офигевающий взгляд сокомандницы. — Наруто, не лезь куда не надо, — прорычала зло Сакура, хватая ту за плечо и отдергивая от лечения. Наруто и ирьёниндзюцу? Ее что, в другую реальность забросило? Нет, опять эта девчонка пытается сунуть свой нос туда, куда не просят, а ей потом разгребай. — Вот, как-то так, — скинув с себя руки подруги, она почесала затылок, весело улыбаясь. Наруто почти тоже была в шоке. Сначала как-то Гаю жизнь сохранила, потом вот это. — Не Шаринган, но выглядит красиво, — извиняющимся тоном поведала Нару, виновато улыбаясь. Какаши был куда сильнее за счёт Шарингана, и у него отняли его козырь, и девушке казалось, что учитель мог расстроиться из-за этого. — Спасибо, — Хатаке за помощь Узумаки отблагодарил искренне, почти без удивления. Будто бы пока Сакура отсутствовала, шумная Наруто натворила чудес, и то, что только что произошло на глазах Харуно, обыденные вещи. А Сакура только и могла смотреть в глаза Какаши, молча то открывая, то закрывая рот. — Не знал, что и так можно было, — протектор теперь мешал, загораживая обзор. — К...как? — выдохнула, едва вытолкнув звуки из глотки. Это было невозможно. Наруто, не имея ни грамма способностей к ирьендзюцу, сотворила глаз из ничего. Настоящий человеческий, полностью функционирующий глаз, твою мать! — Это сложно объяснить, — нервно хохотнула джинчуурики. Но, увидев взгляд Сакуры, задумалась, подбирая правильные слова. — Ну, знаешь… Это… Я, как бы взяла частичку Какаши-сенсея и на ее основе вырастила глаз, — объяснить то, чего она сама не понимала, было тяжело. — Добе, ты какого черта тут забыла? — появление Саске, такое же внезапное, как и появление Узумаки. Да только Учиха ни на учителя, ни на нее не смотрел, сверлят строгим взглядом Наруто. Других не существовало. Сакура вздрогнула, когда встретилась взглядом с Учиха. Он смотрел на нее разными глазами: Шаринганом и Риннеганом. Если Узумаки выращивает человеческие органы из ничего, то Риннеган Саске должен волновать ее в меньшей степени, потому что выглядит не так уж и не ненормально. Просто немного пугает. — Ну, мои клоны держат его, я тут Какаши-сенсею помочь, — оправдывались Наруто. — Идём, — пара прыжков, и Саске исчез. — Высокомерный ублюдок. Я вам сейчас покажу, что нагнала вас, — Харуно задело такое поведение Учиха. С короткой встречей с Саске на нее свалились старые комплексы и обиды, и ощущения бесполезности накрыло с головой. Харуно, упрямо поджав губы и приняв решительный вид бросилась в ту сторону, куда следом за Саске ускакала Наруто.  — Сакура, подожди, — Хатаке понимал ее, с легкостью расшифровав аналогичные чувства в ее глазах. Он также ощущал себя бесполезным, тем более без Шарингана и на фоне своих учеников, но не собирался отсиживаться в стороне. Как говорил Майто, в его жилах все ещё течет сила юности.

***

Сакура догнала их. Причем и в прямом смысле, и в переносном. Хоть и с Бьякуго. Но силы ее это не умаляло и позволяло быть равной своим сокомандникам. И впервые с момента ухода Саске она ощутила то самое единство с товарищами, их командный дух, который, кажется, даже окреп за такой промежуток времени. Возможно, они повзрослели и не было былых обид и недопонимания? — Все помнят первый урок и что я им хотел показать? — Хатаке стоял немного в стороне. Лезть под руки этой троице себе дороже. Он будет мозговым центром, как-никак у него опыта в сражениях больше. И подмогой. Главное не спасовать. — Да, — одновременно в три голоса. Командная работа. Это они запомнили на всю жизнь. Но так и не добились ее. Сакура всегда была позади, пока Наруто и Саске разбирались с проблемами. — Я отвлекаю, — и Сакура, больше ни с кем не сговариваясь, пока те не очухались, понеслась на Мадару, сила которого выросла в разы с возвращением второго глаза с Риннеганом. — Сакура! — встревоженно пискнула Наруто, когда Харуно целеустремленно бежала на врага. Никакой командной работой и не пахло. Но может, они поймут замысел Сакуры? Учиха лишь дрогнул. Хатаке молча наблюдал, осознавая, что сейчас увидит, как ученица превосходит всех своих учителей. Темные узоры на ее лице — запретная техника Цунаде, спасающая жизнь в бою, но отнимающая собственное время — годы жизни. — Стой! — ровно в тот момент взревела Наруто, когда Сакура в прямом смысле слова бросилась грудью на острие шакуджо. Учиха передёрнуло, а внутренности скрутило. Сакура была для него не последним человеком, и по отношению к ней он проявлял волнение. Отвлекла так отвлекла. К тому же всех. И саму себя от боли. Она даже не поморщилась, когда оружие врага прошло насквозь через грудину. Занеся кулак и вложив в него побольше чакры, она ударила, столкнувшись костяшками пальцев о преграду. Выпендриться получилось ровно на половину. Ситуация ухудшилась ещё и тем, что так просто, будучи на весу вытащить из грудной клетки шакуджо было сложновато. — Сакура-чан! — спас ее тот, кого она меньше всего ожидала увидеть. Рок Ли. Подхватив ее на руки, он отпрыгнул, позволив Наруто и Саске нанести свои удары. Не сработало и это. — Их четыре, — активировав Риннеган, произнес Учиха. — Ощущаю, — кивнула Узумаки, нахмурившись. — Его тени, или клоны. Из другого мира. Лимбо. Они невидимы. Это ты по ним попала, как и мы, — пояснила ничего непонимающим Сакуре, Ли и Какаши-сенсею. Сакура плотно сжала губы, тяжело задышав. Надо думать, прежде чем делать. Хотя нет, она подумала, и должно было сработать, но она недооценила возможности Мадары. — Не расстраивайся, — будто бы ощутив ее смятение и тяжёлые мысли, подбодрил ее Рок, улыбнувшись. — Ты сильная и успеешь это доказать сопернику и показать товарищам. Я в тебя верю, — улыбнулся Ли, произнося это речь твердым голосом. Он верил в то, что говорил, верил в нее, и поддерживает ее, когда ее товарищам не до нее. — Ли, тебе лучше уйти, — грубо оборвал Рока Саске, заметив постороннего, который не спешил Сакуру опускать на землю. — Но… — хотел возразить Зелёный зверь, уверенный в том, что может помочь, вдохновившись примером учителя. — Я попытаюсь открыть Восьмые небесные врата, это даст вам время напасть, — скороговоркой затараторил Ли, бережно опуская Сакуру на ноги. — Второй раз тот трюк у меня может не получиться, — Наруто полным благодарности взглядом смотрела на Ли, оценив его задумку, но жертвовать другом не собиралась ради сомнительного шанса. — Понимаешь, только я и Саске можем его одолеть, это сложно объяснить почему… но поверьте мне, — и Ли поверил в туманные объяснение Узумаки. — Сакура, пошли со мной, — большие и темные глаза были полны надежды. Раз это дело только Наруто и Саске, то Сакуре здесь не место. — Прости, но нет, что бы они ни говорили, я буду помогать, я не умру, смотри, — ткнула себя в грудь, где должна была быть рана, но ее не было. — Правда. Не волнуйся, — почему-то предложение Ли растрогало. И она весьма мягко и тактично отказалась уходить. Отношения Рока к ней иногда льстило, когда не выходило за грань разумного, а сейчас затрагивало до глубины души. — Удачи! — он не позволил себе грустить и, полный позитива, ушел, постоянно оборачиваясь. Он правда верил в их победу. Обстановка накалялась до предела. Саске и Наруто, борющиеся с невидимым врагом, могли в пылу битвы задеть любого. — Какаши-сенсей, что за трюк? — обратилась она к Хатаке, отойдя в сторону. Пока враг невидим, она ничем помочь не может. Остаётся ждать моменты в тылу. Как и обычно. — Наруто спасла Гая, когда тот начал рассыпаться после открытия восьми врат. Считай, в нем не было ни одного живого места, эта техника стирает в труху тело, разрушая жизнь на молекулярном уровне. Одно касание, и он жив. Только без пятки, — это было чудо. И он был уверен в том, что потеря почти половины ступни Гая не опечалит, и тот не позволит себя комиссовать из-за травмы. Он будет пользоваться вторым шансом на всю катушку, проповедуя Силу Юности. — О-о-о, — только и смогла выдать Сакура, резко переводя взгляд в небо. Удивление и восхищение как рукой сняло. Пока они болтали, Мадара воспользовался Чибаку Тенсей, наслав на них самый настоящий метеоритный дождь.

***

Под Сусаноо Саске, спрятанным ещё и под барьером Каге было безопасно. Но страшно. По ту сторону Мадара упивался своим превосходством. Он выполнил план, погрузив мир в Вечное Цукиеми. Сакуру колотило. Обхватив себя руками, она в панике переводила взгляд от одного товарища, к другому. Те бездействовали. У Харуно сдали нервы. — Саске, выпусти, им надо помочь! Мы ведь можем им помочь? — Сакура трясла Саске за грудки, требуя снять технику и выпустить ее. — Нет, — прикрыл глаза Учиха, выказывая то, что разочарован в поведении паникующей Харуно. — Я тоже хочу пойти, раз твое Сусаноо и барьеры Каге спали нас от гендзюцу, то и их сможет! — поддержала Сакуру Наруто, ей самой было на по себе отсиживаться в безопасности, пока мир погружается в это дзюцу. — Дуры, — отвернулся от женского состава команды Саске. — Сакура, Наруто, они просто спят, — попытался смягчить обстановку Какаши. Работа в команде… он слишком губу раскатал. Пока работали в команде Саске и Наруто, Сакуру списывали со счетов, как и всегда. Скорей всего, опять же его вина. — Ладно, — смирилась Наруто. И повисло молчание. Пока они не ощутили откат мощной чакры по ту сторону щитов и барьеров. — Что это? — испуганно уставилась на непроницаемый барьер Харуно. — Его сила растет? — Это она, — многозначительно посмотрев на Наруто, выдал Саске. — Как и говорил старик Рикудо, — кивнула Наруто, задумчиво посмотрев на внутреннюю сторону ладони. — Она? Рикудо? — Сакура не понимала, о чем они, но они друг друга явно понимали. В сердце закралась обида. — Черт, да вы… вы забываете о том, что тут не вдвоем. Ещё есть я и Какаши-сенсей! Вы только что и делаете, что переглядывались и молча сражаетесь, не просвещая нас в детали! Что с вами случилось? — она взорвалась, сорвавшись на гневный крик, и смотрела на них глазами, полными обиды и злости. — Наруто, Саске? — Какаши не нравилось, что дело доходило до конфликта. — Когда мы были на грани, к нам пришел старик Рикудо, — начала Наруто, почувствовав себя сволочью. Сакура ей напомнила, как Наруто игнорировали все, не посвящая в детали. Это было как сидеть на площадке и смотреть, как другие дети играют, а тебя с собой не берут — обидно до злых слез. — Тот самый? Мудрец шести путей? — перебил ее Какаши. Это была фантастика какая-то. — Да. Он, — вступил в разговор и Саске, сев на землю в позе лотоса и скрестив руки, смотрел на товарищей и бывшего сенсея. — Это началось на острове, после того, как Наруто обуздала силу Кьюби. Сначала сны. — Сны? И тебе тоже? — Наруто аж подскочила на месте. — Я поняла, что они были вещие, когда ко мне в подсознание заглянула та пятерка биджу. — Да. Поэтому согласился с тобой идти. Богиня Мао, это ее рук дело. Мадарой манипулировали, — коротко пояснил Саске. — Вечное Цукиеми — ключ от ее клетки, Мадара — ее жертва, в чьем теле она перевоплотится, — это уже происходило. Они с Саске это ощущали достаточно четко. — Мы имеем дело с божеством? — Сакура побледнела. Демоны, джуби, Рикудо. Но божество это слишком. — Да. Она съела созревший и запретный плод шинджу, полный чакры, ради предотвращения войн, но сама оказалась с гнильцой. У нее родились два сына, которые увидели эту самую червоточину и запечатали ее, один из них Рикудо, основатель ниншу, мы с Саске реинкарнация его сыновей, — совсем непонятно объясняла Наруто основные детали, или коротко пересказывала то, что запомнила. — Поэтому только ты и Саске можете ее запечатать? — Какаши быстро переварил информацию, в отличии от запутавшийся Сакуры. — Да, наша сила — его наследие, которое пробудилось после встречи с ним, или которое он нам подарил, — Наруто показала знак на ладони. — У Саске такой же. Мы должны ее коснуться одновременно, тогда мы избавится от нее, но… — Риннеган Саске снимет Цукиеми? И конец? — Сакура воспряла духом. Наруто и Саске оказались ключевыми фигурами к победе, а эта история была за гранью ее понимания, но она охотно в нее верила. Саске и Наруто одновременно кивнули. — Мы должны дать Саске и Наруто шанс. Сакура, придется выложиться на все сто, — и тут оставалось надеяться на то, что они все же пригодятся и не будут бесполезным балластом. Вот только как отвлечь богиню?

***

На слух, все что сказали Саске и Наруто выглядело бредом, в который они с учителем поверили, но сомнения-то оставались. По выходу из барьеров, когда техника погрузила мир в Цукиеми и сияние алой луны больше было не опасно, они встретились вновь с Мадарой и Обито, которым управлял Черный Зецу. Но на середине пафосной речи великого Учиха все пошло не по плану. И Куро Зецу начал вещать о Кагуе, о том что он всегда был ее волей и третьим сыном, который все время стремился помочь возродиться матери, и все это время манипулировал вспыльчивыми сердцами Учиха, постоянно стремящихся к силе. Сакуру не переставало трясти. Эта сила была куда страшней и ужасней силы Мадары с запечатанным Биджу. Встретиться воочию с ожившим мифом, о котором она и знать не знала, было жутко. Сакуре хотелось свернуться калачиком, закрыть руками голову и плакать, молясь о том, что она так менее заметна и кара живого божества ее не настигнет. Обуздать свои чувства было тяжело. Потрясение за потрясением, и тут такое. Оцуцуки Кагуя была более чем прекрасна и восхитительна, когда из груды камней, на том месте, где в агонии корчился Мадара, возродилась Мао. Изящная, грациозная, величественная… И настолько же опасная, насколько красивая. Если на фоне Ино Сакура ощущала себя убогой тенью, то на фоне богини чувствовала себя даже хуже, чем ничтожество. От людей ее отличали рогоподбные выступы на голове да третий глаз во лбу — помесь шарингана и риннегана, судя по узорам. Кагуя, осмотрев оставшихся в сознании, заботливо, с нежнейшей улыбкой протянула руку к черному существу. То охотно кинулось к ее ладони, прячась в рукаве. Только потом она соизволила оказать внимание им, и кажется, смотрела на них бьякуганом. — Хагоромо и Хомура? — после пробуждения подозрительно сузила перламутровые глаза богиня. — Нет, Индра и Ашура, — прекрасное лицо женщины исказила ярость. Жемчужные волосы обвились вокруг рук Саске и Наруто, выступив в роли оружия. Сакура едва не бросилась вслед за сокомандниками, когда их потащило к разгневанному божеству. — Хагоромо, — недовольно цокнула языком женщина, прикрыв глаза, увидев всевидящими глазами циркуляцию чакры этих двоих. В бешенстве она их швырнула, как следует приложив об развороченный ландшафт и попытавшись еще и удавить удлиняющимися волосами. У этой дамочки смертельно опасным было все, включая ее волосы, не говоря уже о ее истинной силе, которую она им еще и не показала. — Это глупо, — фыркнула богиня, и по мановению ее мысли земля под ними исчезла, и будто бы поменялась местами, нависнув над ними каменным потолком, а вот внизу… Седьмая команда и Обито падали в кипящую лаву.

***

Выходило, Кагуя была неумолимо сильна. Она могла призывать часть другого измерения в этот мир. Пещера с кипящей лавой была лишь демонстрацией. Кагуя была увлечена целью уничтожить Наруто и Саске, даже не обращая внимания на остальных. Сакура четко осознавала, что каждая попытка запечатать Кагую может быть последней. И это знание укрепилось ровно в тот момент, когда Наруто, чье эхо отражалось от стен пещеры, использовала самую идиотскую технику, заверив всех, что она ее тренировала даже дольше, чем Расенган. Нет, Сакура сначала воодушевилась, вытянула шею и попросила клона Наруто, который не давал им свалиться в магму, перелететь немного вперед. На это очень хотелось посмотреть. Но потом… Кровь хлынула носом, глаза чуть из орбит не повылазили, а лицо приобрело цвет переспелого томата. Сакура впала в такую сильнейшую прострацию, смотря на бессчетное множество голых мужиков, обольстительно улыбающихся, выгодно демонстрирующих свои накаченные мышцы, окружающих со всех сторон богиню, испытав смесь неожиданного восторга и приступ необузданного гнева одновременно. Таким фокусом против шиноби настолько высокого уровня… Да Кагуя измерения целые призывает, а Наруто ей Секси-дзюцу наоборот показывает. Дебилизм! — Безмозглая идиотка! — прошептала Харуно, не в силах отвести взгляда от обнаженных и весьма привлекательных мужчин, продолжая думать о том, что это глупо. Самая непредсказуемая куноичи Конохи опять напомнила, почему ей дали такое имя. — Ты хоть и прародительница чакры, но такого дзюцу точно не видела! — верещала громче сирены Наруто, гордясь собой и демонстрируя свою уверенность в победе. — Получай, дрянь, — и Узумаки нехилым таким ударом отправила обескураженное божество в полет. Сакура разинула рот, чуть не уронив нижнюю челюсть. И мышцы скул, кажется, заклинило. Закрыть рот она не могла. «Сработало…» — Харуно офигела. Всем своим видом она являла шок в чистом виде. Хатаке тяжело вздыхал, но трюк оценил. Он и сам попался на такую уловку, к своему стыду. И не он единственный, наверняка. К удивлению Сакуры и Какаши Наруто почти спасла мир своим извращенным дзюцу. И это было самое запоминающееся событие. Потому что Наруто этим и разрядила обстановку. Сакуру больше не трясло от страха перед Кагуей. Раз та попалась на такую детскую уловку, значит, не настолько она и всесильна, и победить ее реально даже таким идиотским дзюцу.

***

Миры, сменяющиеся друг за другом, или измерения: из мира льдов, в мир лавы, в мир пустыни, оттуда уже в мир скал, в одном Сакура рукой на ощупь потрогала море кислоты, то ещё приключеньице. Они прошерстили их с десяток, а то и больше в поисках Саске. Кагуя разделила Узумаки и Учиха, посчитав их опасными, когда дерутся вместе. Спасибо Обито, он помогал переходить из измерения в измерение, пока Наруто в одиночку боролась с божеством (не в одиночку, как оказалось, а со всеми биджу разом, поправил ее клон Узумаки, увидев обеспокоенный взгляд, полный сомнений). Он сделал невозможное, синхронизировав свое Камуи с пространственно-временными разрывами, которые сотворила Оцуцуки. А она потратила весь резерв Бьякуго. Но они вытащили Саске, вместе. И было так приятно опираться на грудь Учиха Саске, когда ноги не держали, а тело наливалось свинцовой усталостью. Но расслабляться было некогда. А думать о романтике подавно. Восстановив силы, они вернулись в измерение к Наруто, где та ловко обманывала Кагую, почти играючи дразня врага. Теневое клонирование все же лучшая техника, которую могла исполнить Узумаки, а следом и расенган. И наконец, она смогла ею пользоваться правильно. Когда Кагую достало это, а появление Саске опять разъярило ее, их перенесли в измерение с усиленной гравитацией, где разогнуться было проблемой, не говоря о том, чтобы сражаться. Обито пожертвовал своей жизнью, спасая не только Наруто, но и Какаши, который, не думая ни секунды, заслонил собой Саске, затянув смертоносную технику «Всеубивающие пепельные кости» Кагуи в Камуи, а сам получив удар в живот. После этого они вновь оказались в уже знакомом измерении пустыни со скалами. Сакуре было грустно смотреть на своего сенсея, который сожалел, что не умер вместе с другом. Столько боли она не видела в его глазах никогда, когда он смотрел на рассыпающегося товарища, вновь теряя его. Но оплакивать мертвецов было некогда. Саске почти сразу ринулся в бой, отвлекая Кагую, Наруто оскорбившись едкими комментариями Куро Зецу в адрес Обито, яростно бросилась в атаку, создавая восьмерку клонов и отправляя во врага Расенганы разных цветов и текстур, в которых она признала окрасы Шукаку, Гьюки и Кьюби. Чакра хвостатых вошла в резонанс с чакрой богини Мао, сотворив нестабильную и достаточно убогую трансформацию в кролика. Сакура теперь поняла, почему богиня Созвездия Кролика. И она чуть не попалась в руки этому существу. И когда ее схватило Сусаноо, она перевела дыхание, но запаниковала, увидев Саске рядом с Наруто. И разочарование. Не Саске. Саске даже не смотрел в ее сторону, страхуя Узумаки. Учиха среди них кроме Саске не было, а свой Шаринган Какаши потерял, Обито мертв. Кто же? И глаза на лоб поползли, когда она подняла голову, встретившись с ало-черным взглядом с Какаши-сенсея. Это было опять невозможное. Пора бы привыкнуть. И появление в глазах их сенсея шарингана Обито толкнуло их к победе, став переломным моментом. Подавленный собственным отчаянием Какаши вернулся к ним прежним хладнокровным и уверенным в себе учителем, взяв на себя составление плана по заточению крольчихи. Сдерживая рвущуюся надрать задницу коварной Наруто, повествовал о плане, наконец то делая упор на ту самую командную работу. Они загнали ее в угол с помощью Какаши и Камуи и приобретенного им Сусаноо, не позволили перемещаться по измерениям в попытке увернуться. Наруто обманула клонами, создав фактор неожиданности, чтобы Саске напал из слепой зоны бьякугана, а Сакура выплеснула всю свою злость на божестве, вкладывая в свой удар все оставшуюся чакру, в попытке отправить в нокаут, пустив той кровь, сделав так, что увернуться у той не было возможности. Именно в этот момент Саске и Наруто, коснувшись плеч крольчихи, запечатали ее, да только темная тень успела выскользнуть из широкого рукава кимоно, спасаясь бегством.

***

Их вытащили Каге и воскрешенные Эдо Тенсей родители Саске и мать Наруто. И духи умерших правителей других стран, как тех и научил Мудрец Шести путей. Всех вытянули из треклятого измерения Кагуи, включая и биджу. Они вернулись домой, назад, когда надежда на возвращение стала угасать. Они спасли мир. Непередаваемые ощущения облегчения, радости и дикой усталости. Там она и познакомилась с тем Рикудо, точнее его духом, что ее ни капли не удивило. Теперь ее шокировать чем-то — это надо постараться. Зато Саске потерял свое каменное выражение лица, удивившись, завидев оживленных маму и папу. Нет, все же удивишь. Пораженный до глубины души Саске с выпученными глазами это точно паранормальное явление выше ее понимания. Снимать Цукиеми он не спешил, гипнотизируя воскресшую родню, к которой не торопился подходить, пока Наруто, не смекнув что к чему, не подтолкнула Саске, уперевшись ладонями тому в спину и заставив идти им навстречу. А там ее уже перехватили ее родители. Они с учителем остались вдвоем в сторонке, в окружении других живых мертвецов и гигантских биджу, наблюдая за тем, как Саске и Наруто перепадает частичка родительской любви. А потом Какаши-сенсей свалился без сил, потеряв много чакры, шаринган в его глазах потух. Сакура тут же бросилась ему помогать, поворачиваясь к сокомандникам спиной, погружаясь в процесс лечения с головой, абстрагируясь от внешнего мира. Да и самой бы следовало подлечить ошпаренную в кислотном море руку. И только когда она более менее привела Хатаке в чувства и справилась со своими травмами, ни Наруто, ни Саске не было, как и биджу. Цукиеми уже вовсю отпускало из объятий вечного сна своих жертв. Все точно закончилось, да только двух героев, которые совершили невозможное, и след простыл. Они ушли не попрощавшись, не объяснив причин, просто исчезли, будто бы их и не было. Сакура, горько вздохнув, отодвинула свою обиду и злость на товарищей, пошла помогать вместе с Какаши снимать путы иссохшего божественного древа.