Симптомы любви и чумы

      Шани слабо узнавала эльфа, такого расслабленного и по-особому нахального. Впрочем, реданка и себя сейчас не узнавала в той же степени. Она послушно шла за атаманом, сдерживая усмешку, и сочтя нужным спросить с намеком:        — А ты-то уже… опробовал вина?        В этот момент девушка как раз шагнула за тяжелую полу шатра и не узнала еще и жилище скоя’таэля. Дорогие и мягкие ковры устилали холодную землю, кое-где валялись цельные меховые шкуры, на столе живописно стояли фрукты, сыры и еще что-то, что Шани с первого взгляда не смогла охватить. В воздухе пахло сочным жаренным мясом с пряностями и совсем немного хорошим табаком…       — Нет. Как раз искал компанию, чтобы его распить, — усмехнулся доставший штопор Йорвет. Простыми уверенными движениями руки, бутылка была откупорена в мгновение ока, высвобождая ягодный благородно кислый аромат вина, мгновенно наполнивший палатку волшебной атмосферой юга. Эльф взял ближайший серебряный кубок, и, не разлив ни одной капли, наполнил его на весу, затем протянул Шани.        — Хм… лестно, что выбрал меня, — Шани приняла кубок с полуулыбкой, целомудренно устраиваясь на самый краешек кровати атамана, так чтобы это не выглядело… неправильно. — А Киаран?..        — Он не любитель вина, — ответил Йорвет девушке. — За туссентское вино!.. И за его ценителей… — сдержанно, но с четкостью произнес тост атаман, ловя каждую мимолетную реакцию девушки, прежде чем пригубить напиток королей.        Шани поколебалась еще мгновение и сделала кроткий глоток, ощущая, как на языке распустилось благородное сладкое послевкусие. Действительно хорошее вино. Девушка бросила на эльфа взгляд, решительно не зная как продолжить разговор.        — Можно спросить кое-что?        — Спрашивай, beanna, — ответил отпивший еще немного вина эльф, слегка прислоняясь к столу.        — Куда мы отправимся дальше? — осторожно спросила лекарка, поймав себя на мысли как странно звучит это «мы». Она все еще чувствовала себя чужачкой в ганзе Йорвета. Есть она и они. Человек и эльфы-человеконенавистники. Даже новички казались более близкие отряду, чем она, скольких бы ни спасла и скольким бы ни помогла. Но факт оставался фактом, реданка волочилась за скоя’таэлями и выбора особо не было. В одиночку ей было нельзя быть.        На этих словах Йорвет хитро прищурился, не спуская с девушки глаза. Несмотря на кажущуюся обыденность этого вопроса, атаман продолжал испытывать к бывшей пленнице природную недоверчивость, когда дело касалось боевых заданий. Поразмыслив некоторое время и, взвесив все «за» и «против», эльф все-таки осушил кубок и подошел к столу. Взяв в руки скомканную сальную, нашедшую свое место в творческом беспорядке рабочего стола скоя’таэля, карту, атаман аккуратно расправил ее, предоставляя подошедшей ближе Шани тактическую обстановку.        — Наша дальнейшая цель — эта высота, — серьезным тоном проговорил Йорвет, указывая на возвышенность южнее Понтара. — Пробраться необходимо незаметно, поэтому мы двинемся по лесной и болотистой местности, полной различных опасных тварей, — продолжил атаман, проводя пальцем условный путь на карте. — И двинемся дальше через густые леса, минуя дороги…        Шани осушила бокал до дна и внимательно взглянула на карту, чувствуя, как теплеет в груди. Это тепло наполнило ее смелостью высказаться, а уж примет ее слова во внимание Йорвет или нет — не столь важно. В конце концов она просто медичка.        — Нас стало больше, так что по лесам пройти будет тяжелее, — еще и раненные не до конца окрепли для трудных переходов. Да незаметными не удастся пройти — такая орава оставит после себя много следов от сломанных веток до потерянных стрел, — уверенно сказала девушка, после указывая на карту. — А вот здесь есть старая дорога, ведущая к заброшенному военному посту реданцев. В связи с войной эта позиция потеряла сейчас смысл — все переброшены на линию основного фронта на границе.       Эльф надменно и громко хмыкнул, отвернувшись, чтобы вновь наполнить свой кубок, но главной целью было продемонстрировать свое пренебрежение и ярый скептицизм по отношению к девушке, воспринимая на интуитивном уровне ее предложение как вызов его стратегическим способностям. Разгоряченный эльф готов был тут же поставить девчонку на место самым бесцеремонным и грубым способом, тем более, что не доверять реданке был резон — исключать варианта, что она могла быть завербованной реданской разведкой, с целью в удобный момент загнать опальную банду в ловушку исключать было нельзя.       Однако немереная ответственность, возлагавшаяся на него перед всей ганзой и даже великой целью, перебила в его голове назойливый ядовитый голос, исторгавший эгоистичные позывы. Совершив очередной залповый глоток, атаман все же повернулся и окинул реданку вызывающим взглядом:        — Зачем ты помогаешь мне?        — Не знаю, — честно ответила девушка, открыто смотря в лицо скоя’таэля. — Наверное, потому что это все что у меня осталось, — Шани снова повернулась к карте, прослеживая путь ганзы, по которому пройдет и она сама. Воздух в шатре словно потяжелел.        Чувственностью, с которой девушка произнесла это, не проникнуться не смог бы разве что каменный голем, и даже Йорвет, не более сентиментальный, чем этот самый голем, почувствовал, что может ей доверять. Атаман стоял над картой, стараясь мысленно проложить новый путь, однако сконцентрироваться на деле было решительно невозможно — крепкое вино с красивой девушкой наедине не оставляли ничего иного, как найти выход из этой ситуации, решиться на что-то рисковое, но по азартному интригующее…        Шани устало вздохнула, ощущая тяжелое давление на своих плечах. Задумываться об этом было болезненно, сколько бы она не отгоняла от себя дурные мысли. Ее жизнь… рушилась?        С другой стороны, перед ней был живой памятник стальной воли, преодолевший много невзгод… Реданка осторожно подняла взгляд на Йорвета и старый след от раны, лишившей его глаза. Что случилось в жизни эльфа такого, что заставило его так возненавидеть людей и повести за собой нелюдей, став атаманом скоя’таэлей?.. Шани смотрела на мужчину не отрываясь, уйдя в свои воспоминания об их первой встрече… о диком рычании, о жилистом теле покрытом рубцами… Взор лекарки, допившей вино и невольно облизнувшей мягкие розовые губы, вернулся к извилистому шраму.        — Он совсем тебя не портит… — вдруг сказала она вполголоса, совершенно честно, пока искрящиеся как хризолит глаза «оббегали» волевой подбородок, острые скулы и начинающуюся на шее татуировку.       — Что? — озадаченно спросил скоя’таэль, поворачивая свое лицо к реданке. Пребывавшему в размышлениях эльфу потребовалась пара секунд, чтобы собраться и понять, что девушка говорит о его давнем шраме. Йорвет невольно тронул красную бандану, смутно переживая старые, давно забытые ощущения вновь. Однако теплый и игристый взгляд внезапно похорошевшей еще больше девушки разогнал сгущающиеся тучи прошлого.        Впервые за долгое время эльф улыбнулся без тени сарказма:        — Знаешь, — сказал он, не подумав, что же сказать дальше такое, что избавило бы их от неловкого молчания, когда простая, но необычная мысль пронзила его сознание подобно стреле и, за неимением других альтернатив, спросил. — У меня есть колоды гвинта. Может сыграем?        — А на что? — с вызовом спросила раззадоренная реданка.        — На желания, — тут же нашелся скоя’таэль, решив поднять ставки ради такого особенного случая. А для Шани опустить - материального с нее взять было попросту нечего.       Шани кивнула, аккуратно доливая себе еще вина в бокал. Гвинт — это то, что она умела, Геральт учил реданку, когда эта краснолюдская игра лишь обретала популярность у северян.        Девушка, исходя из патриотических чувств и тактического опыта, выбрала колоду севера, Йорвет, ожидаемо — скоя’таэлей. Первый раунд остался за медичкой, удачно использовавшей карты-шпионы, получив, тем самым, значительное преимущество. Атаман сумел отыграться во втором раунде, сведя преимущество лекарки на нет своими погодными картами. Третий раунд подходил к концу, ситуация была близка к патовой: Шани продолжала сохранять непроницаемое хладнокровие, в то время как Йорвет уже не скрывал своего настроения.        — Может лучше сдашься? — лукаво спросил атаман, кладя последнюю карту на стол. Итого получалось 24 очка у скоя’таэлей и 9 очков королевств Севера: изрядно подвыпивший Йорвет уже не сомневался в своей победе, позволяя себе смаковать ее уже заранее, по-особому подтрунивая над реданкой, расслабленно облокотившись на удобно разложенные крупные разноцветные подушки с золотистыми кисточками. — И тогда я забуду, что мы играли на желания.        — Хорошие врачи никогда не сдаются! — воинственно, но со смехом сказала Шани, чувствуя легкое головокружение и прилив жара во всем теле. — Но, я отдам тебе первую игру, — махнула рукой зарумянившаяся от вина лекарка, откладывая погодную карту в отбой. — А ну-ка, чего ты хочешь, грозный атаман? — бесстрашно спросила захмелевшая девушка, с блаженством неторопливо потянувшись всем телом, словно доверчивая кошка.        Довольный настроем девушки, атаман хитро улыбался, размеренно опустошая очередной кубок с вином, намеренно неторопливо обдумывая, чтобы накалить томное ожидание девушки до предела, что бы такого пожелать, по особому скользя взглядом по ее гибкому упругому телу, и тут желание мгновенно обнаружилось само. Йорвет, не промолвив ни слова, приподнялся и небрежной походкой подошел к сундуку, достав оттуда какой-то сверток.        Скоя’таэль подошел к почти лежащей девушке и протянул сверток, оказавшийся полупрозрачной шелковой туссентской накидкой, до неприличия короткой.        — Надевай, — настойчиво произнес он, с интересом наблюдая за реакцией девушки.       Шани развернула сверток, заливаясь краской еще больше, когда поняла, что именно дал ей лукавый эльф.        — Ты же не серьезно?.. — нервно усмехнулась немного протрезвевшая лекарка, наблюдая как под шелковой тканью проглядываются с другой стороны ее пальцы. Но снисходительное выражение лица Йорвета, не дало реданке отступить несмотря на уже зарождающийся стыд.        — Карточный долг — это святое дело, - констатировал эльф.       Шани неловко поднялась, и фыркнув, ушла за некое подобие ширмы в углу шатра, не иначе как у купцов взятое. Несмотря на всеобъемлющий жар, скидывала одежду девушка неохотно. Оказавшись полностью обнаженной за тонкой расписной тканью, отделяющей ее от атамана, Шани ощутила, как смущение сбрызнуло горячую кожу мурашки. Облачившись в шелк, девушка провела рукой по своему телу, прикидывая насколько все открыто…        — Я не могу!.. — воскликнула лекарка из-за своего укрытия.        Расслабившийся и разморенный эльф неожиданно вскочил, отодвигая ширму.       Йорвет вырос перед испугавшейся реданкой, постаравшейся прикрыть своими тонкими ручками хоть что-нибудь, однако от жадного взгляда атамана ничего не ушло. Он и раньше видел ее почти обнаженной, но сейчас туссентское вино и отличная игра в гвинт создавали именно ту атмосферу, которой так не хватало.        — У нас был уговор, beanna, — проговорил Йорвет, всеми силами стараясь смотреть девушке в глаза. — Сможешь снять, когда отыграешься.        Шани воинственно вскинула подбородок с огоньком в глазах и медленно убрала руки. Откровенные ночнушки и раньше были в ее гардеробе, другое дело, что она решала сама перед кем в таком виде показаться.        — Ещё партию? — приглашающе нежным голосом спросила Шани, обходя эльфа и возвращаясь к подушкам и картам. Ох, теперь она точно намеревалась победить, отыгрываясь за бесстыдное желание эльфа.        Девушка удобно устроилась на мехах и раздала себе карты из колоды Севера.        Вторая игра началась для Шани хуже, чем предыдущая — новая колода оказалась слабее, и, несмотря на удачные ходы в первом раунде, вынуждавшие Йорвета «идти в разнос», во втором раунде лекарка была вынуждена потратить свои лучшие карты, чтобы вырвать победу у атамана. Уже ломая голову над тем, что бы такого можно было попросить у девушки, Йорвет позволил себе расслабиться, выкладывая одну карту сильнее другой.        — Вот так, beanna, — с чувством собственного превосходства проговорил эльф, пафосно выкладывая последнюю карту командирского рога, прибереженную специально для красочного финального хода, на стол, резко отрываясь в счете на десяток очков.— Может тебе стоит попробовать играть колодой скоя’таэлей?       На этих словах Йорвет весело оскалился, полный уверенности в том, что снова взяла его, уже всерьез обдумывая, что бы пожелать у лекарки дальше…        — Предпочту остаться при своей, — улыбнулась девушка, выкладывая на поле «казнь», срезавшую добрую половину отрядов Йорвета и почти сравняв счет. Шпион с нулевым счетом, давший две десятиочковые карты героев. Два командирских рога, которые опьяненная Шани, приподнявшись на коленях и придвинувшись к Йорвету, поочередно положила на его плечи, придерживая карты руками:        — На осадный ряд и… на рукопашный, — шепотом прошелестела лекарка, склонившись к уху разбойника.        И победа, казавшаяся уже отданной в руки эльфа, ушла хитрой реданке прямо из-под носа атамана.        Девушка услышала, как Йорвет недовольно скрипнул зубами. Дернув головой, скоя’таэль повернулся к лицу девушки, почти соприкасаясь с ее теплыми влажными губами своими собственными.        — Неплохо. Можешь назвать свое желание, — произнес он с напускным пренебрежением, не ожидая от реданки какого-нибудь оригинального желания.       Шани отстранилась, легко падая на подушки и полусидя бросая изучающий взор на эльфа, прикусывая губу. Чего бы она хотела от Йорвета?.. Она обещала отыграться за смущение, и она отыграется.        — Один мой знакомый бард как-то убеждал меня, — начала девушка издалека, от собственной победы и сладкого вина не ощущая стыда, — что эльфы лучше людей понимают в ласках и что будто именно эльфы — мастера… кхм... "ораторского искусства".        Где-то на грани сознания благоразумие вопило, что Йорвет убьет за такое желание, но реданка уже пошла ва-банк, расплываясь в азартной улыбке.