~~~
Воншик полной грудью вдыхал прохладный чуть влажный лесной воздух. Заросли, состоящие из замысловатых деревьев и кустов, обступали его со всех сторон и нависали сверху, отчего яркость и жара нового наступающего дня были заметно приглушены. Ким любил эту тропу. Просачивающийся через густую листву солнечный свет вился изумрудными нитями и зарождал блики меж многочисленных украшений, которыми были обвешаны ветви едва ли не каждого дерева. Здесь на протяжении всего пути дорогу украшали самые разнообразные по размеру и цвету ловцы снов. Их назначение было куда более глубоким, чем можно было представить первоначально. Эти изящные паутинки, сплетённые меж тонких обручей, были призваны отпугивать нечисть. И Воншик бы скептично отнёсся к подобной прихоти Хакёна, если бы самолично не застал существ, обитающих в глубинах леса. Он не мог быть уверен, что видел именно призраков, но какая-то сущность определённо дала ему о себе знать. И знаки эти были не самыми гостеприимными. Воншик до сих пор помнил то поглощающее ощущение холода и беспричинный вроде бы страх, вызванный мимолётной дымкой, приближающейся к нему. Но тогда его спас кто-то из местных, оказавшихся по близости, за что он был крайне признателен и по сей день. И именно поэтому его желание изведать глубины острова до сих пор не обрело реальной силы. Но здесь, на безопасной тропе, он чувствовал себя очень уютно, потому что знал каждый камушек этого пути, предугадывал каждый свой шаг и мог бы продолжить дорогу с закрытыми глазами, даже если спуск становился чуть круче. И Воншик действительно не мог объяснить собственной отчуждённости, но даже пляж ему больше нравился тот, что был отдалён от деревни. Он не имел никаких особых отличий, но желая понежиться в морской воде Ким всё чаще шел именно сюда. И вот теперь, ноги сами несли его по известной дороге, а сам мужчина превращался в слух, зная, что скоро звуки природы разбавит иная не менее прекрасная мелодия. И память его вновь не подвела. Мелодичный звон, порождаемый колокольчиками и музыкой ветра, звучал лучшей песней для Воншика. Едва ли не регулярно проходя по этой дороге, он всё равно поражался тому, как сочетается звучание природы и инструментов, вышедших из-под человеческой руки. Эти изделия из дерева и тонких металлических пластин тоже были призваны отпугивать духов, но порой Воншику казалось, что они не отпугивают, а развлекают местную нечисть. Иначе он ничем не мог объяснить тот факт, что звон не прекращался никогда, даже если стояла тихая безветренная погода. Такая близость к чему-то мистическому всегда зарождала восторг и капельку страха, мешающиеся в единое нечто и, пожалуй, Воншик был зависим от этого чувства. Ему нравилось думать о том, что что-то опасное обитает совсем рядом. Будто бы не хватало Хонбина и Лео для утоления подобной жажды мистического, Воншик хмыкнул и покачал головой, негодуя над собственными мыслями. И в следующий миг едва не упал, ощущая под ногой что-то странное. Отпрыгивая в сторону, он ожидал увидеть разъярённую его неосторожностью змею, но вместо этого обнаружил на тропе обрывок верёвки. Толстая, переплетаемая яркими нитями, она отчётливо напоминала о другом мире. Но она оказалась здесь, а значит тот, кто её оставил тоже был неподалёку. — Эй! — вполсилы позвал Воншик, всё ещё озадачено крутя в руках свою находку. Он оглядывался по сторонам, думая, что до берега ещё слишком далеко. А это значило одно из двух: или их гость уже принялся осматривать остров, или же он прибыл сюда не на корабле и прочих аналогах морского транспорта. Воншик с сомнением покосился на ближайшее к нему дерево. Искривлённый ствол прекрасно подходил для того, чтобы кто-то на него попытался залезть, да и обзор сверху должен был быть куда лучше, чем отсюда, но… Ким всё ещё не горел желанием карабкаться куда-то. Он считал себя недостаточно лёгким для верхних веток дерева, а потому отбрасывал геройскую затею быстрее, чем она укоренялась в его мозгу. Он крикнул ещё раз, но так и не дождался ответа. И всё-таки интуиция усиленно влекла его в лес, оставалось лишь выбрать сторону. Прислушиваясь к успокаивающей мелодии колокольчиков, Воншик выбрал левую часть леса. Не то чтобы она выглядела более приветливой и безопасной, но… что-то влекло его туда, и Ким искренне надеялся, что это Лео, сжалившись над ним, вживлял подсказки в подсознание. Уж он-то наверняка определился с точным местоположением гостя, ведь ощущал этот остров как никто другой. Воншику не верилось, что старший может не чувствовать присутствие незнакомца. Тонкие ветки под ногами хрустели, а густая, не желающая расступаться трава цеплялась за лодыжки, но всё-таки Воншик был уверен, что куда лучше идти так, наугад, чем взбираться на одну из сомнительных крон деревьев. Что удивительно, но в этих почти что джунглевых зарослях не обитало никакого вида обезьян. То ли Лео не любил их, то ли человекоподобные животные сами не желали быть там, где таилось тёмное иномирное нечто. Факт оставался фактом — местная растительность могла буйствовать как ей вздумается для себя и диковинных яркокрылых птиц, но никак не для существ больших размеров. Были ещё, конечно, змеи, десяток разновидностей ящериц и неисчислимые полчища насекомых, но… о них Воншик предпочитал просто не думать. Он наслаждался этой прогулкой как мог, предпочитая видеть путь перед собой полосой препятствий, которую важно пройти с определённым грузом, не потеряв при этом ничего и не упав. И первое время он с этой задачей справлялся, а потом веток под ногами стало попадаться всё больше. Сломанные ветки торчали из травы, сияя на солнце сочащимися соком свежими ранами. И до Воншика, настроенного на прохождение возникшего перед ним бурелома, не сразу дошло что не так. Но спустя пару минут неустанной борьбы со стихией он понял. Солнце! Оно светило так ярко, будто бы и не существовало никогда зелёного купола листвы. Да и эти разрушения были чем-то определённо неведанным в этих местах прежде. Воншик остановился и тяжело дыша осмотрелся вокруг. Новообразовавшаяся поляна, или её подобие, была явно создана не буйством стихии и очередным ураганом. Это были искусственные разрушения, вызванные чем-то извне. И Воншик даже удивился, мысленно прикидывая, что для упавшего самолёта последствия не очень масштабны, да и дым нигде не клубился. Но тут его взгляд метнулся на яркое синее пятно, потом ещё одно. Клочки, повисшие на изломанных ветках, могли быть только остатками воздушного шара. Новая подробность всколыхнула смутные воспоминания об этих летательных аппаратах, а именно о баллонах со взрывоопасным газом, расположенных в корзине. Он не знал, мог ли удар об землю привести к взрыву, да и отсутствие обугленных деревьев как-то обнадёживало, но всё-таки нехорошие предчувствия зародились в голове. Впрочем, и те оказались вскоре развеяны. Обойдя стороной бурелом, он обнаружил корзину, немного потрёпанную, но не критично повреждённую. И в ней определённо кто-то был. — Эй, — ещё раз позвал Воншик, уже менее решительно, потому что объект непродолжительных поисков был перед ним и соскакивать с облюбованного места явно не собирался. Паренёк, спрятавший лицо за кепкой, вообще выглядел как минимум спящим, как максимум… Воншику не хотелось думать о плохом. — С тобой всё в порядке? — Ну, да. Конечно! Видишь, лежу. Загораю, — наконец подал голос незнакомец, вскидывая голову и испепеляя взглядом нашедшего его мужчину. И Ким ахнул, с готовностью переживая раздраженный блеск глаз, но поражаясь совсем иному. Человек перед ним — совсем мальчишка! — своей подростковой неказистостью едва тянул на шестнадцать. Совсем ребёнок, как обозначил его для себя Воншик. — А где твои родители? — выпалил он прежде, чем успел прикусить себе язык. И тут же пожалел об этом, потому что к явному раздражению прибавились ещё и нотки презрения. — Я по твоему грудничок что ли, чтобы в заботе старших нуждаться?! Я уже два года с аэростатами на «ты», а то, что я сейчас лежу неизвестно где и вынуждено выслушиваю твои бредни, так это не вина моей неумелости, а чёртовы криворукие метеорологи, которые даже шторм не могут предсказать своевременно! Мальчишка говорил что-то ещё, явно высказывая полную версию своего мнения о сложившейся ситуации, но Воншик его почти не слушал. В его мозгу поистине ностальгическим выбросом памяти возник тот день, когда и он проклинал все погодные сайты, не удосужившиеся заранее предупредить людей об опасности. Но люди тут были не причём. Они не контролировали силу острова, и не они были повинны в том, что этот клочок земли магнитом притягивал к себе людей. — Это не они… — Не они? Ты о чём вообще? — незнакомец настолько опешил от этой сказанной невпопад фразы, что даже оборвал свою речь на полуслове. Он медленно повёл головой и прищурился, посматривая на Воншика, а после ухватился руками за края корзины, чтобы подтянуть себя до сидящего положения. — А ты настоящий или очередное моё видение? Как ни странно, эта фраза подействовала на Воншика самым отрезвляющим образом. Он пробурчал что-то согласное и направился вперёд, чтобы наконец осмотреть чудом уцелевшего мальчишку. Вот только тот всё ещё насторожено смотрел на Кима, и чем ближе тот подходил, тем больше становились глаза нового обитателя острова. — Слушай, я тебя не съем и ничего такого, просто я должен убедиться, что ты в порядке, — наконец вынуждено пояснил Воншик, понимая, что он абсолютно отвык от общения со своими потенциальными пациентами. Те, кто был у него дома, всегда молчали, а жители деревни предпочитали любые недуги лечить у своих знахарей, которые настоями трав творили такое, что лучшие врачи Сеула наверняка бы уволились, вынуждено признавая превосходство природы над наукой. — То есть ты вроде как врач? — на всякий случай уточнил парень, и только дождавшись утвердительного кивка продолжил. — Это хорошо на самом деле, потому что я с вечера пытаюсь дозвониться до службы спасения и полицейского участка, но сигнал какой-то странный, а про интернет и карты я вообще молчу, это какой-то системный глюк или… — Или, — ёмко уточнил Воншик, даже не зная, как вылить на новоприбывшего всю информацию об этом месте и случайно не утопить переизбытком весьма фантастических сведений. Это Хакён привык плавно вводить гостей в курс дела, а Воншик этим не занимался никогда, а потому теперь тяжело вздыхал и вымучено улыбался, пытаясь выглядеть максимально приветливым. — Слушай, давай начнём с чего-то попроще, хорошо? Я Ким Воншик, местный врач, если можно так выразиться. Как зовут тебя? — Чон Тэгун, — всё ещё недоверчиво поглядывая на мужчину, скидывающего ружьё и рюкзак на землю, он заёрзал на месте, отчего лицо исказила гримаса боли. — Уверен, в моей ситуации жаловаться на что-то было бы верхом неуважения к везению, которое помогло мне выжить, но, кажется, у меня сломана нога. — В таком случае я её должен осмотреть. Не против, если я помогу тебе выбраться из корзины? — Тэгун закатил глаза с видом человека, которому уже давно осточертела подобная вежливость, но всё-таки согласно кивнул. Он прикусил губу, чтобы не застонать в момент, когда его перетаскивали на землю, и сдавлено шипел, когда повреждённая нога коснулась бортика. Воншик же действительно старался быть предельно аккуратным, тем более что парень оказался нереально лёгким для своих предполагаемых лет. У Кима даже ненароком возникла мысль — не голодает ли этот мальчишка здесь больше недели, но, судя по нескончаемому запалу дерзости, он и правда был здесь недавно. — Хватит лапать меня! — Это просто стандартная процедура осмотра. — Я видел одно видео, в котором всё тоже начиналось с этих слов. — Я рад твоему богатому опыту в плане сомнительного кинематографа и ролевых игр, но мне действительно нужно убедиться в том, что ты не решишь загнуться в ближайшие пару часов от заражения. Тэгун насупился и замолчал, но всё-таки позволил Воншику осматривать себя и дальше. А тот тщательно проверил голову на предмет ушибов, обнаружил несколько ран с запёкшейся коркой крови на них и подумал, что вот эти отметины вряд ли могли стать причиной летального исхода. Но этот остров... он был достаточно изощрён в плане опасностей, так что здесь не стоило недооценивать даже мелкие царапины. — Ну и что там? — Тэгун нетерпеливо заёрзал на месте. Чужие прикосновения доставляли ему явный дискомфорт, да и нога не уменьшала беспокойства. — Всё не так страшно, как могло было быть, — подытожил Ким, решая умолчать о своих умозаключениях. — Все ссадины и царапины лучше, конечно, обработать здесь на месте, но для начала я осмотрю твою ногу. Спустя пару минут напряженного молчания, сопровождаемого тихими всхлипами Тэгуна, Воншик заключил, что никакого перелома нет, но есть растяжение — травма менее серьёзная, но тоже достаточно болезненная. Он извлёк из рюкзака эластичный бинт и средство для обработки открытых ран, а после принялся за работу, готовясь к десяткам вопросов от парня, но тот удивил, когда начал рассказывать сам. — Я участвовал в гонке на аэростатах. Я и ещё семь парней. Готовился к этому шесть месяцев, каждый сантиметр аэростата проверил, горелку по винтикам перебрал, лишь бы только стопроцентную надёжность себе обеспечить. А тут этот ветер… вообще-то мы должны были над береговой линией идти, но против такой стихии даже профессионал бы не выстоял, а мне до профи ещё ух как далеко. Там приз за выигрыш такой назначили, что я бы ещё пару лет мог не работать и не зависеть от родных. А теперь ни приза, ни аэростата. Обидно. Тэгун замолчал, то ли считая свой долг утоления чужого показанного любопытства полностью удовлетворённым, то ли соблюдая трагичную паузу после этого рассказа. По задумчивому лицу можно было предположить, что второй вариант ближе к истине, но Воншик не обратил на это внимания, слишком увлечённый обработкой чужих травм, полученных при падении. С ногой он сделал всё что мог. Опухоль, если она и была прежде, спала до его вмешательства. Поэтому теперь Ким под аккомпанемент из чужого недовольного шипения обрабатывал специальной мазью глубокие и не очень царапины. — Наверное, ты хочешь, чтобы я тоже что-то рассказал о себе, верно? — предположил он, когда видимые ранения были защищены от возможных неприятных последствий, вызванных продолжительным пребыванием мальчишки в жарком сыром лесу. — Вовсе нет, — пожал плечами тот. — Мне куда интересней, как теперь попасть отсюда в достаточно цивилизованное место, чтобы связаться с родными и предупредить их о, так скажем, мягкой посадке. Наверное, они там уже узнали о моём исчезновении и извелись все. Воншик успел подумать и об этом. Вот только если о возможности связи с внешним миром он уже и не мечтал, то вопрос транспортировки парня, который ещё не мог нормально ходить, действительно занимал его мысли. И решение было только одно. — Ну, это даже к лучшему, — кивнул он, не находя чужое равнодушие оскорбительным. — Тебе всё чуть позже объяснит другой человек, а пока нам нужно выбраться отсюда. Дорога, правда, не очень хорошая, поэтому я думаю организовать для тебя один транспорт, только… он не совсем обычный. — Если это не повозка, запряженная призраками, то я согласен, — отмахнулся Тэгун и, опираясь на край корзины руками, подтянулся наверх, тут же принимаясь рыться в своих вещах и совершенно не замечая изумлённого и чуть встревоженного взгляда Воншика. — Ты видел их? — предательски дрогнувшим голосом уточнил Ким, на что получил согласное мычание и только после полноценный ответ. — Я же здесь ночью очутился, а потому много чего интересного заметил, но… учитывая, что при падении я неплохо стукнулся головой об один из баллонов, я не уверен, что видел что-то реальное, а не бред, вызванный сотрясением, — достав рюкзак мальчишка обернулся, вновь корча недовольную гримасу от боли, которую породила случайно потревоженная нога. — Они пугливые и не дают рассматривать их долго, но даже сейчас позади тебя… Воншик резко обернулся, хватаясь за ружьё. Этот рефлекс выработался у него как-то совершенно неосознанно, но порой действительно спасал жизнь при таких вот вылазках вглубь леса. Правда против призраков оружие было бессильно, и всё-таки мысль об этом приходила с задержкой. — Ну, вот. Спугнул, — тем временем с некоторой досадой отметил Тэгун, шипя от боли, которую вызвала попытка устроиться поудобней. — В следующий раз оборачивайся медленно и, возможно, успеешь посмотреть на них тоже. — Не уверен, что хочу это делать, — неловко засмеялся Ким, возвращаясь к сбору разбросанных медикаментов и попутным поискам нужной вещицы в своей сумке. И всё-таки он не мог просто взять и проигнорировать эту тему, находя чужое спокойствие неразумным. — Разве ты не боишься их? — Ну, знаешь ли, за ночь они меня не сожрали. Говорили глупости какие-то, конечно, порой и весьма жутковатые. Но не трогали. Так что я решил, что раз эти создания не прикончили меня сразу, то они вполне миролюбивые… но вот теперь я смотрю на твоё побледневшее лицо и начинаю сомневаться в этом, — Тэгун фыркнул, видимо, выражая своё презрение к страху. — Нет, я, конечно, слышал о лесах с призраками и прежде. Их упоминают в Японии и где-то ещё. До последней ночи я не верил в эти истории, но эти существа были весьма убедительными. Воншик поёжился. Возможно, именно благодаря обитателям леса эта ночь и стала бы для Тэгуна последней, если бы ни одно «но»: жизненные силы Хёрин всё ещё нуждались в подходящем сосуде. И тот нашелся очень вовремя. Делиться умозаключениями с мальчишкой было неприемлемо, да и не до диалогов становилось здесь после таких мыслей. Тем более Воншик наконец обнаружил то, что искал. В его пальцах оказалась маленькая серая косточка, испещрённая небольшими отверстиями. Заметив её Тэгун замолчал, с интересом поглядывая за действиями нашедшего его мужчины. А тот приложил кость к губам и подул в неё, извлекая поистине странные нескладные ноты. — Играешь ты так себе, — не счёл лишним заметить Тэгун, на сей раз обиженный собственным неведением. Ему было любопытно, что происходит, и какой транспорт может призываться подобным образом. Первые мысли были о лошадях, ведь он уже где-то слышал о том, что эти умные животные могут запомнить определённые команды и приходить по зову хозяина. Но почему-то представить коня, пробирающимся через этот бурелом не представлялось возможным. — Если ты меня сразу предупредишь, чего сейчас ожидать, то я буду весьма признателен. Кто сейчас пред нами предстанет? — Волк, — просто выдохнул Ким, вглядываясь в узкие просветы между деревьев, а после спохватился и добавил. — Он достаточно… ручной, а потому не сожрёт тебя, так что не бойся. И, ради всех богов, не ори. Хонбин этого не любит. Тэгун кивнул скорее на автомате, потому что в последние слова Воншика и не вслушивался толком. Он что-то ощущал. Какие-то изменения витали в воздухе. Он будто бы становился влажнее и мягче. И это совсем не походило на приближение призраков, но спокойней от этого не становилось. И если поначалу Тэгун собирался съехидничать, что вряд ли волк подходит для роли вьючного животного, то теперь всякое желание говорить отпало. Он слушал настороженный шепот леса. Слушал его и Воншик, а после, будто удовлетворившись содеянным, убирал свисток обратно в рюкзак. — Он что, не пришел? — решил уточнить Тэгун, чувствуя непомерное облегчение. Но тут его взгляд сместился в сторону и выцепил между густой зелени светлое пятно. То мелькнуло и пропало, но только для того, чтобы за пару огромных прыжков явить вызванного зверя. И у Тэгуна бы никогда язык не повернулся назвать эту белоснежную громадину волком. Нет, заострённые уши, форма морды и тела, конечно, позволяли утверждать подобное, но размеры существа навевали некоторые сомнения. А когда зверь раскрыл свою пасть, демонстрируя ряды внушительных клыков, то Тэгун и вовсе перестал думать о пришедшем как о существе реальном, состоящем из плоти и крови. Чудовище с интересом разглядывало его, и Тэгун подумал, что на свой обед зверь наверняка смотрит с таким же интересом. Он непроизвольно отшатнулся прочь, наступая на перебинтованную ногу, и закричал так, что Воншик и новоявленный монстр разом прикрыли уши. Вот только если Киму сделать это не составило труда, то волк, заскулив, вынужден был уложить массивную голову на землю и только после зажал уши лапами. Тэгун же, выпустив из лёгких весь воздух, почувствовал, как мир перед ним плывёт. Прежде чем окончательно потерять сознание, он ощутил себя падающим. Вот только не на сырую землю, а в бесконечную мягкость шерсти. Всё произошло до такой степени быстро, что Воншик не успел сделать абсолютно ничего. Всё ещё пораженный звонким и чистым голосом, он запоздало подумал, что должен был встать ближе к мальчишке, зажать ему рот или хотя бы поймать, когда тот, незадачливый, начал своё падение. Но события как всегда развивались в каком-то неподвластном ему темпе. Поэтому теперь мысленно похвалив Хонбина, он подошел ближе, проверяя парня на предмет новых ранений. Попутно он пытался ответить на десяток чужих вопросов, крутившихся у него в голове, но, увы, он не соответствовал должному уровню телепатии, а потому быстро оставил эту затею. Возвращаясь к привычной манере общения он чувствовал себя в разы комфортнее, хотя со стороны это смотрелось достаточно странно. — Он новенький на острове. Нет, он не из-за тебя вырубился. Да. Да, я звал тебя не для этого. Поможешь мне доставить его домой. Ну, ни к тебе же! Что значит: не обязан помогать? Ты мне должен за Хёрин. Нет, она не жаловалась, она умерла. Совсем. Хочешь, на останки её можешь посмотреть, когда придём, если их, конечно, к тому времени люди Хакёна не заберут. Удовлетворённый полученными ответами, волк замолк. Телепатическая атака схлынула, принося Воншику заметное облегчение. Он перекинул тело Тэгуна через спину покорно замершего Хонбина и вынуждено закинул на плечо ещё один рюкзак. Что бы так ни было, но Тэгун собирался взять его с собой, а значит, следовало помочь и в этом. С сожалением поглядывая на широкую спину волка, отказавшегося везти ещё и его, Ким зашагал вперёд. Он мог бы побеспокоиться насчёт сохранности никак не зафиксированного Тэгуна, но помнил, что в своём зверином обличии Хонбин куда более аккуратен, чем в человеческом.~~~