"А кого выберешь ты?"

Открыв глаза, я уставилась в темный сейчас балдахин, и поняла, что дышу, как загнанная лошадь. Мягко говоря, странный сон оставил после себя странное ощущение. С одной стороны, он многое прояснил, с другой было немного обидно за вот так вот, без спроса и согласия, впихнутую в чужое тело собственную душу. «Спасибо, хоть мозги оставили мои, а то я бы тут вообще не протянула и пары дней», — уныло подумала я, выбираясь из постели, чтобы сменить насквозь промокшую сорочку. Едва я встала на ноги, как почувствовала легкое головокружение, заставившее меня присесть обратно на кровать. В рассветных сумерках я с трудом разглядела ночник на прикроватном столике и ткнула пальцем в выключатель. Комнату осветил теплый свет. Рядом с ночником обнаружилась бутылочка с клюквенным соком и бокал. Я взяла бутылку, отвинтила неплотно закрытую крышку и принюхалась к содержимому. Пахло кислой клюквой. Поморщившись, я глотнула прямо из горлышка. Сок, как и ожидалось, был ужасно кислым. Наверное, если бы у меня не пересохло в горле, я бы и не стала его пить в таком количестве, но сейчас опорожнила почти половину бутылки. Оторвавшись от горлышка, я вытерла губы рукой и поставила бутылку на место, не закрывая. Так, теперь надо найти новую сорочку. И было бы неплохо принять душ. Кое-как встав и приняв вертикальное положение, я надела розовый халат (какая, блин, пошлость), висевший в изножье кровати, и потопала к шкафу, темнеющему в дальнем углу. Достав из него свежую сорочку и нижнее белье, внезапно оказавшееся детским, я тяжело вздохнула. Ну да, чего я ожидала от девочки, выросшей при церкви? Исподнего из кружева и шелка? Прикрыв глаза, я попыталась вспомнить, где тут ванная комната. Оставшиеся воспоминания Юи подсказали, что желаемое помещение находится справа от моей спальни, если стоять к двери спиной, третья дверь по счету. Я, стараясь не шуметь, выскользнула из комнаты в темный коридор и замерла. Не было слышно ни звука, если, конечно, не считать мое бешено бьющееся от волнения сердце. Повернув направо, я пошла по коридору. Толстый ковер глушил шаги, и спустя несколько десятков секунд я стояла напротив двери в ванную. Там было тихо. Осторожно потянув дверь на себя, я вошла в помещение и стала нащупывать выключатель, который оказался справа. Щелкнув им, я обозрела представшую передо мной комнату. Ванная была, прямо как в аниме: столешница с раковиной слева, напротив двери — ванна на ножках. Справа обнаружились душевая кабина и унитаз. Закрыв дверь и запершить, я повесила принесенные вещи на крючок, разделась, собрала волосы в узел на макушке и забралась в душевую кабину. Теплые струи воды окатили тело, и мне пришлось закусить губу, чтобы не застонать от удовольствия. Постояв так несколько минут, я намылилась, тщательно натирая тело жесткой мочалкой. Снаружи кабины раздался шорох, и у меня появилось стойкое ощущение, что в ванной комнате я не одна. Смыв с себя ароматную пену, я выключила воду и завернулась в большое полотенце, которое я предусмотрительно повесила на верх стекла душевой. Открыв дверцу, я посмотрела на пришедшего, или точнее сказать появившегося, и зажмурилась от неожиданности. Передо мной стоял Рейджи. Сейчас он был без очков, босиком, только в расстегнутой рубашке и брюках. Повисло неловкое молчание, которое нарушил мужчина. — Я, кажется, велел тебе отдыхать, — тихо, но с некоторой угрозой в голосе проговорил он. — Почему ты до сих пор не в постели? — Мне сон стремный приснился, — пролепетала я, по-прежнему не открывая глаз. — Выражения, леди, — тут же одернул меня Рейджи. — И поэтому ты решила освежиться? — Ну да, — я все-таки открыла глаза и обнаружила, что брюнет теперь стоит совсем рядом со мной, примерно на расстоянии вытянутой руки. — Или мне надо было продолжать лежать в мокрой сорочке и разболеться? — Хммм, — мужчина слегка дернул уголком губ и подошел еще ближе, сокращая расстояние до минимума. — Так нежно пахнешь, — пророкотал он, чуть наклонившись и проведя носом по моему плечу, отчего я попыталась отскочить вглубь душевой кабины, но меня остановила обвившая мою талию рука. — Не вырывайся, будет только хуже, — неожиданно горячий язык прошелся по моей шее. — Считай это твоим наказанием за непокорность. Рейджи стиснул меня в руках, не забыв зажать мне ладонью рот, и вонзил свои клыки в мою шею, разрывая тонкую кожу. Я пискнула, напрягшись и силясь подавить боль, но от этого становилось только хуже. «Расслабься и получай удовольствие», — пронеслась на границе сознания старая присказка. Вздохнув через боль, я медленно выдохнула, стараясь избавиться от напряжения, сковавшего тело. И неожиданно поняла, что этот укус и осторожные глотки, сопровождаемые касаниями языка, мне приятны. Я постаралась расслабиться настолько, насколько это было возможно, и слегка откинула голову, сама подставляясь под укус. — Потрясающе, — выдохнул брюнет, оторвавшись от моей шеи, напоследок проведя по ранкам языком. — Я не знаю, кто ты, но с твоим появлением кровь этой глупой девицы стала намного гуще, позволяя истинному вкусу показать себя во всем великолепии без примеси сладкой приторности. И ты поняла, что сопротивление во время укуса приносить тебе лишь боль. Он приподнял меня и аккуратно поставил на пол рядом с собой. — У тебя две минуты, чтобы одеться и уйти отсюда, в противном случае ты будешь наказана куда более строго, чем сейчас, — Рейджи отстранился и отступил на шаг. — Ложитесь спать, юная леди, — с этими словами он… просто растворился в воздухе. Времени на раздумья не было. Я быстро вытерлась, оделась, собрала свои вещи и покинула ванную комнату. Если бы не слабость, то скорее всего я бы добежала до своей спальни, но пришлось просто торопливо перебирать ногами. Оказавшись в своей комнате, я закрыла дверь, скинула халат и поспешила забраться под одеяло. Выключив ночник и устроившись на подушке, я глубоко вздохнула и закусила губу, чтобы не засмеяться в голос над самой собой. Даже собственных родителей, отличавшихся строгостью, я никогда не боялась, а тут испугалась-то по сути персонажа аниме. Приплыли. Ну не пойдет же Рейджи проверять, сплю я или нет? Или пойдет? С этого педантичного товарища станется. «Ага, и одеялко под попку подоткнет, чтобы холодно не было», — хмыкнула я про себя и уткнулась лицом в подушку, чтобы мое тихое хихиканье не разнеслось по дому. Успокоиться мне удалось не сразу. Еще какое-то время мне в голову то и дело приходили видения, как второй Сакамаки, словно нянька, закутывает меня в одеяло, гладит по голове и поет колыбельные. «Бред, как есть бред», — зевнула я и, слегка поерзав и устроившись поудобнее, провалилась в глубокий спокойный сон.