Дело о бывшем авроре

Прежде, чем Грейвс успел сообразить, что делает, его тело само сгруппировалось и откатилось вбок, за спасительный мусорный бак. Мышечная память спасла ему жизнь даже сейчас, когда выпитый алкоголь и недостаток практики замедлили реакцию. Он услышал, как посланное ему вслед второе заклинание гулко отразилось от стенки бака, и выхватил палочку из внутреннего кармана. Кажется, враг в единственном числе. В нескольких шагах от себя Грейвс увидел ступени крыльца и кинулся на него как раз вовремя: невидимый противник наконец догадался откинуть с дороги бак, и тот с грохотом отлетел на другой конец переулка, врезавшись в стену. Грейвс, скрываясь в нише двери, наугад послал заклятье, но успел разглядеть только метнувшуюся тень. Он действительно был один. Самоубийца. Ну сейчас ты у меня получишь. Грейвс высунулся из ниши, прицеливаясь, и тут же рядом с его плечом пронеслась новая молния. Он отпрянул вглубь, ударившись в деревянную дверь, застонал так, будто собрался умирать прямо здесь, в этом переулке, и замер. С той стороны несколько секунд висела тишина, а потом раздались осторожные шаги. Грейвс затаил дыхание, выжидая. Нападавший шел медленно, часто останавливаясь и прислушиваясь, но все-таки приближался. Еще шаг, еще. Когда он подошел вплотную, Грейвс кувырком скатился с лестницы и послал одно за другим два заклинания. Яркая вспышка света ослепила врага. Второе заклятие угодило в ноги, и человек рухнул, как подкошенный. Третьим ударом Грейвс выбил палочку у него из рук. Нападавший попытался уползти прочь, волоча за собой потерявшие чувствительность ноги, но Грейвс поднялся, в несколько шагов преодолел разделяющее их расстояние и повернул несостоявшегося убийцу лицом к себе. - Джонни, подонок, тебе-то я что сделал? Парень смотрел на него все с таким же ужасом, как и в баре. Он хотел что-то ответить, но вдруг глотнул воздух — и из его рта фонтаном хлынула кровь. Грейвс инстинктивно отпрыгнул и с безопасного расстояния наблюдал, как Джонни выворачивает наизнанку. Вот уж это точно не его работа. И поводов испытывать жалость у него точно нет. Чего он там налакался в «Слепой свинье»? Грейвс брезгливо стряхнул со своей руки капли крови и вызвал Патронуса. Тина не была большой поклонницей джаза и выпивки, но чувствовала, что ей жизненно необходимо посидеть в «Слепой свинье» еще немного, прежде чем идти домой. Не стоит соваться к Куини с такой кашей в голове. От этого всем будет только хуже. Честно говоря, когда месяц назад пришло известие о том, что Персиваль Грейвс покидает свой пост, Тина вздохнула с облегчением. Может это характеризовало ее не с лучшей стороны, но у каждого человека есть свой предел. И она нашла свой, когда заглянула в пелену смерти. Тина никогда не могла похвастаться особенно стабильной жизнью. Но то, с какой регулярностью уходила почва у нее из под ног за последний год, не лезло ни в какие ворота. Вторые салемцы и увольнение, Грейвс и его смертный приговор… Грейвс мертв? Грейвс жив?.. Криденс, которого она не смогла защитить. Ньют, который поймал ее, летящую в пропасть, а потом сел на пароход до своей Англии, чтобы больше никогда не вернуться… Когда-то давно Грейвс посоветовал ей не подавлять эмоции, а избавляться от них совсем. И Тина чувствовала, что если не избавится от них хотя бы на короткое время, она умрет. Шеф жив, и это главное. И пусть будет жив где-то там, ведь выкинуть человека из сердца намного проще, когда не видишь его каждый день на работе, не получаешь от него приказания и оценку своих действий. Когда не нужно с испугом каждый день заглядывать ему в глаза и гадать: «Это вы? Это точно вы?». Она уже почти забыла его, почти смогла, почти… Пока он не появился сегодня утром во дворе и не начал вести себя как сволочь. - Пропусти, а не то следующую свою смену проведешь в камере Аврората. Тина обернулась ко входу в зал. Фраза относилась к вышибале — гоблину с великанскими корнями, а произносила ее девушка с аврорским значком в руках, в которой Голдштейн опознала стажерку по имени Эмили. В свои восемнадцать лет она обладала ростом около полутора метров и невероятным самомнением. Значок, которым она размахивала, утыкался ее собеседнику в пупок, но ее это ничуть не смущало. «Март, у ненормальных весеннее обострение», - тоскливо подумала Тина, подхватывая плащ и направляясь ко входу. - Все в порядке, Барри, я разберусь, - сказала она вышибале, а потом наклонилась к девушке и тихонько продолжила. - Убери значок, иначе тебе путь сюда заказан. Тут дела так не решаются. - Не очень-то и хотелось, - буркнула Эмили, но значок все же спрятала. - Я вообще сюда за вами. - И почему же ты решила искать меня в «Слепой свинье»? - Потому что он так сказал. Через три минуты Тина, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, вошла в переулок. Грохот каблуков по асфальту отдавался эхом от стен домов, и она пожалела, что не потратила еще немного времени на то, чтобы трансфигурировать одежду во что-нибудь более удобное. Первое, что она увидела — человек, который лежал, постанывая, на земле, в луже крови. Тина на секунду наклонилась над ним и в свете палочки разглядела длинные светлые патлы Джонни. Подняв взгляд, она увидела еще двоих мужчин, которые стояли друг напротив друга. Джим Лоу, которому она сдала дежурство пару часов назад, со скептической миной на красивом лице осматривал место преступления. Он кивнул Тине и обратился к стажерке: - Спасибо, Эмили. Будь добра, поставь барьер. Второй мужчина обернулся к Тине: - Отлично, я рад, что ты еще не ушла. Хотя пристрастие к выпивке тебя погубит. - Что здесь происходит? - девушка пропустила шутку Грейвса мимо ушей. Она вообще предпочла бы с ним не говорить. - Кажется, мистер Грейвс напал на Джонни, - флегматично ответил Лоу, наклоняясь к жертве. - Нет, кажется, это Джонни напал на мистера Грейвса, а мистер Грейвс был не только крайне мил и не убил Джонни на месте, но еще и вызвал Аврорат и целителей, чтобы спасти его никчемную жизнь, - судя по многословности Грейвса, даже недавняя схватка не выветрила из его крови алкоголь. Хотя выглядел он не очень: все пальто измазано в грязи и крови. По крайней мере, это кровь Джонни. - Так значит, вы вместе были в «Слепой свинье»? - спросил Лоу, поднимаясь на ноги и доставая из кармана блокнот. - Да, так и есть, - подтвердила Тина. - И зачем? Грейвс поднял брови и отвернулся, скучающе глядя на лежащее тело. У него был вид человека, которому абсолютно все равно, что о нем сейчас скажут. - Обсуждали утреннее происшествие. - Да? В конце переулка с легким хлопком материализовался заспанный целитель в синем плаще и с кожаной сумкой через плечо. - Доброй ночи, - поприветствовал его Лоу, не отвлекаясь от блокнота. Тот, буркнув что-то под нос, направился к пострадавшему и наклонился над ним. - Так значит, утреннее происшествие? - Да, - Тина замолчала. Лоу выжидательно смотрел на нее, и она добавила: - мистер Грейвс хотел извиниться. Мистер Грейвс чрезвычайно внимательно изучал стену противоположного дома. Тине показалось, что его сейчас разорвет от смеха. Их диалог прервал недовольный голос целителя: - Ну и за каким хреном меня разбудили? Все присутствующие обернулись к нему. - В каком смысле? - спросил Лоу. Только тут Тина поняла, что уже давно не слышала со стороны Джонни никаких звуков. - В таком смысле, - целитель развел руками, а потом, продолжая тот же жест, выразительно указал на лежащее на асфальте тело: - Он мертв, Джим! Спустя несколько часов Тина сидела в маленькой закрытой комнате, стараясь собрать мысли в кучу. Этот день начался слишком давно и с каждой минутой становился все хуже, хотя, казалось бы, хуже уже некуда. Сразу после прибытия в Аврорат Джим отправился с Грейвсом в допросную, но, зная бывшего шефа, вряд ли многого от него добился: Грейвс по-прежнему отказывался воспринимать ситуацию всерьез. Тина сама записала свой отчет о произошедшем. А потом появился Битти, который пригласил обоих авроров к себе в кабинет. Холодный, готический стиль помещения, раньше принадлежавшего Грейвсу, категорически не подходил новому хозяину. На полках больше не толпились склянки с зельями на все случаи жизни, теперь их занимали подшивки журналов, посвященных боевым заклинаниям, спортивные снаряды и коллекция холодного оружия. И сам Битти — крупный, жилистый мужчина — казался скорее случайным посетителем. Начальник долго, обстоятельно и очень громко интересовался, «почему на одной улице стоят три аврора — ТРИ, МАТЬ ВАШУ, АВРОРА! - и ничего не делают в то время, как в метре от них подыхает человек?!» «Вот странно, - думала Тина. - Грейвс унижал подчиненных одним движением брови, а Битти может орать до хрипоты, но и в четверть не так страшен». - Сэр, - Лоу ответил за них двоих. - При всем моем уважении… это же Джонни. И Тина вынуждена была с ним согласиться. Джонни был бичом всего департамента, и в Аврорате не было ни одного оперативного сотрудника, который не сталкивался бы с ним во время дежурств. Джонни славился тем, что запихивал себе в рот (в нос и другие отверстия) невероятную дрянь. А то, что не запихивал, продавал. Его задерживали. Давали небольшой срок. Снова задерживали… у него шла синяя слизь из носа, пламя из ануса (и горегубка здесь совсем ни при чем), выпадали волосы, а потом снова отрастали с невероятной скоростью… он был гурманом от магической наркоторговли, но, кажется, именно сегодня он превысил свой лимит, так неудачно наткнувшись на бывшего шефа магической безопасности. Наконец начальник отпустил их, потребовав к утру достать железные доказательства - «вины Грейвса. А может невиновности — мне насрать». Лоу попытался возразить, что это его дело, а Голдштейн здесь как бы ни причем, но был послан и пошел. Правда, не туда, куда его послали, а в «Слепую свинью». Уходя, он пожелал Тине успеха с волшебными палочками: «Ведь ты теперь по ним большой спец». Работать с вещественными доказательствами Тина любила намного больше, чем с людьми. Люди вообще мастера себя обманывать. Воспоминания можно подделать. Действие сыворотки правды можно обойти. Но дерево и его магическая сердцевина не лгут никогда. Поэтому она охотно закрывалась в крохотной комнатушке, мимо которой остальные авроры старались пробежать как можно быстрее: здесь можно было посидеть в тишине и подумать, и именно здесь ее обычно осеняли идеи, которые порой приводили к раскрытию преступлений. Но сегодня, сидя в этом убежище, Тина чувствовала не вдохновение, а подавленность. Перед ней на столе лежали две палочки. Одна — видавшая виды и потрескавшаяся, принадлежавшая Джонни. Вторая — такая же черная, ухоженная и строгая, как сам Грейвс. Тина начала с нее. - Приори Инкантатем. Палочка откликнулась не сразу, словно раздумывала, стоит ли открывать свои тайны кому попало, и Тине пришлось повторить заклинание, прежде чем она увидела бледные вспышки использованных чар. Патронус. Обезноживающее. Огонь. Щит. Среди выпущенных Грейвсом заклинаний не было ни одного смертельного, но это еще ничего не значило. Пока целители не вынесут свой вердикт о причине смерти, бывший глава Аврората будет под подозрением, даже если гибель его противника была случайной. Тина остановила поток заклинаний, когда из палочки стали вырываться бытовые чары — закрытые двери, аппарация… Больше эта палочка ничего не расскажет о вечере Персиваля Грейвса. Она взялась за оружие Джонни, повторила с ним ту же операцию, и в комнатушке сразу повеяло холодом. Авада Кедавра. И здесь Грейвс говорил правду, но и это тоже пока ничего не значит, ведь из этих двоих выжил только он. Тина глядела на зеленые вспышки, вылетающие из палочки одна за другой. А что, если все было наоборот? Может быть, загадочным образом эта палочка оказалась в руках Грейвса? Если бы он захотел убить Джонни, это было бы нетрудно, но только… зачем?! Палочка наркомана оказалась намного словоохотливее, чем палочка аврора. Проведя Тину через битву, она теперь сыпала заклинаниями зельеваров, но девушка погрузилась глубоко в свои мысли и даже не замечала этого. Зачем?.. Даже если Джонни попал Грейвсу под горячую руку, когда тот был пьян и зол, это не повод. По крайней мере для того Грейвса, которого она знала. Того, который не хотел ее убить. Она готова была поклясться, что когда она пришла, Джонни еще был жив. В очень плохом состоянии, но жив. Во время разговора каждый из них — даже она сама — подходил к телу и имел возможность произнести последнее заклинание. Вот только вряд ли заклинание было причиной смерти, иначе лаборатория не тянула бы так долго с ответом. Лоу обронил в разговоре: «Я не удивлюсь, если выяснится, что Грейвс настолько сбрендил, чтобы шлепнуть Джонни». Грейвс, потерявший работу, свой смысл жизни — на что он способен? И может ли он контролировать свои действия?.. - Ты что натворил, сука?! Тина вздрогнула и выронила щербатую палочку. Но тень никуда не исчезла. Впервые в жизни Грейвс оказался в допросной в качестве подозреваемого. Обезоруженный, закрытый в комнате, блокирующей любую магию, он чувствовал себя как минимум любопытно. Все происходящее сегодня вечером казалось ему забавным приключением. Но сидящий напротив Битти был настроен крайне серьезно. - Рад тебя видеть, Грейвс, - сказал он, пожимая руку бывшему шефу. - Жаль только, что при таких обстоятельствах. От этой избитой формулы вежливости у Грейвса заныли зубы. Она означала, что разговор будет долгим и бессмысленным. - Не то чтобы все было так уж плохо, ты знаешь, я тебе верю. Но дело-то не только во мне. Он положил на стол вечерний номер «Нью-Йоркского призрака». Заметка об утреннем убийстве была небольшой, зато занимала место на первой полосе, и дополнялась фотографией Грейвса, пересекающего барьер — фото и впрямь получилось ничего. - Сегодня вечером Эмили спугнула еще одного возле «Слепой свиньи», но скорее всего он тоже успел сделать пару снимков. И если так, утром откроется портал, из которого хлынет дерьмо. - Что ж, Эмили стоило быть шустрее. - Эмили стоило меньше трахаться с Джимом Лоу. Грейвс усмехнулся. Через маску правильного начальника начало проступать лицо того Грегори Битти, которого он знал. - В конце концов, ты можешь дать журналистам то, чего они хотят. Ты ничем не рискуешь, если скажешь, что меня привлекли в качестве эксперта. - Ничем, кроме своей репутации, - Битти потер толстую шею. Известие о задержании Грейвса выдернуло его из дома, и он был крайне раздражен этим фактом. - Скажу, что ты помогаешь следствию — меня обвинят в некомпетентности. Скажу, что ты подозреваемый — расхлебывать эту кашу будет весь МАКУСА. Грейвс выдавил подобие сочувственной улыбки. - Надеюсь, ты не думаешь, что я виновен? - Я — нет. Но отпустить тебя до появления доказательств я не могу. Грейвс слегка наклонил голову. «Я что, ослышался?». - Ты же сейчас шутишь, да? - Войди в мое положение… - Я не буду ночевать в камере. - Я и сам этого не хочу, но… - Я. Не буду. Ночевать. В камере. Несколько мгновений тишину нарушало только тяжелое сопение Битти. - Не забывай, пожалуйста, что особое отношение к тебе — следствие только глубокого уважения всех твоих бывших сотрудников. С любым другим подозреваемым так бы не церемонились. - То есть я все-таки подозреваемый. - Ну знаешь… Утром ты каким-то чудом оказался на месте преступления. Потом в «Слепой свинье» трепался с Голдштейн и ушел злой. А тамошним пойлом от тебя даже сейчас потягивает. Если бы тут были окна, они бы давно запотели. Может быть, парень, видя твое состояние, решил тебя обокрасть, а ты немного перестарался и… - И что? Вы пока даже не можете сказать, от чего он умер. - Да. И именно поэтому тебе лучше пока посидеть здесь. Грейвс ничего больше не успел прокомментировать, потому что дверь допросной открылась и секретарь, неслышными шагами подойдя к столу, шепнул что-то на ухо шефу. Битти в очередной раз устало вздохнул и поднялся, кинув на Грейвса хмурый взгляд. - Я сейчас вернусь. Заметь, в камеру тебя пока никто не сажает. Наверное, на мелких воришек, контрабандистов и случайных убийц этот взгляд производит неизгладимое впечатление. Грейвс сложил руки в издевательском жесте благодарности. Ситуация была бы очень смешной, если бы не была такой абсурдной. Ни ночной час, ни срочность обстоятельств не могли потревожить идеальную укладку госпожи президента. Откинувшись на спинку стула, она сидела в кабинете Битти и молча слушала, как он максимально кратко излагает обстоятельства дела. Ему до смерти не хотелось вмешивать Пиквери в это дело. Но и не доложить о задержании Грейвса он не мог. - На мой взгляд, все это звучит как бред. - сказала Пиквери, когда он закончил. - Но если бы мне полгода назад кто-нибудь сказал, что место моего главы безопасности занял Гриндевальд, я бы сказала то же самое. - Да, и учитывая именно эти обстоятельства я настаиваю на том, чтобы мистер Грейвс оставался под стражей. Как минимум до выяснения причины смерти. Битти показалось, что губы Пиквери дрогнули в едва заметной улыбке, словно она хотела сказать: «Посмотрела бы я на его лицо...». Но она не успела ничего сказать, потому что дверь распахнулась и с грохотом ударилась о стену. - Мистер Битти! Голдштейн влетела в кабинет с двумя папками в руках и замерла на пороге, словно заново переживая оживший кошмар. - Голдштейн, это, в конце концов, уже не смешно, - устало сказала Пиквери. Раньше эта девчонка была личным проклятием Грейвса, а теперь преследует ее. - Простите, госпожа Президент, - девушка подняла руку с папками повыше, чтобы присутствующие могли их рассмотреть. - Это касается сегодняшних убийств и мистера Грейвса. - Давайте, что там у вас, - Битти протянул руку и принял из ее рук тоненькие папки. - Я проверила палочки. Мистер Грейвс не выпускал смертельных заклятий, как он и говорил. Но не это главное. Это Джонни убил немага сегодня утром. - Джонни? - президент приподняла бровь. - Вечерняя жертва. Наркоман, который напал на мистера Грейвса, - Тина сделала глубокий вдох, чтобы выдать всю информацию разом. - Все сходится. Он знал, что Грейвс был на месте преступления, а потом видел его в «Слепой свинье». Он запаниковал, решил, что мы идем по его следам, и попытался избавиться от Грейвса. Довольно наивно… Президент наблюдала, как шеф Аврората перелистывает страницы отчета Голдштейн. - Учитесь, Битти, - насмешливо сказала она. - Один только вид этого человека заставляет людей творить всякую чепуху и выдавать себя. Битти молча проглотил ее слова и поднял взгляд на Тину. - Допустим. Но причину смерти Джонни это не объясняет. - Вот это объясняет, - девушка ткнула пальцем во вторую папку и следующее слово произнесла чуть медленнее, но все так же уверенно. - Кокаин. Наркотик, которым торговал немаг. В лаборатории говорят, что Джонни принимал его достаточно давно, чтобы у него поехала крыша. Сначала он в чем-то не сошелся с продавцом, а потом решил, что у него хватит сил убрать мистера Грейвса с дороги. Тина умолкла, выдав все, что у нее есть, и смотрела на собеседников с затаенным торжеством и в то же время выжидательно. Ну, жить ей дальше или нет? - Спасибо, Голдштейн, вы проделали хорошую работу, - сказала Пиквери, видя, что Битти углубился в чтение отчета, будто надеялся найти там не опровержение, а доказательство вины Грейвса. - Вы свободны. Тина еще немного помялась, словно хотела что-то добавить, но все же развернулась и вышла из кабинета. - Ну? - спросила Пиквери, глядя на подчиненного. - Она права, - неохотно признал Битти. - Все сходится. - Тогда пойдемте, я хочу сказать ему пару слов. Одинокое сидение в допросной перестало быть любопытным, став вместо этого довольно унизительным и скучным. Грейвс уснул прямо в кресле, скрестив руки и уронив голову на грудь. Его разбудил звук открывающейся двери. - Ого, какой сюрприз, - сказал он, поднимаясь навстречу вошедшей. - Отлично выглядишь. Спросонья у него был достаточно скептический вид, чтобы выразить отношение к ситуации, но Пиквери ему лично сегодня еще ничего не сделала и, может быть, была единственным его другом во всем МАКУСА. - А я-то сначала решила, что это шутка, - она окинула его быстрым проницательным взглядом и посмотрела прямо в глаза. Грейвс снова ощутил укол ностальгии. - Помилуй, кто бы мог тебя поднять в такой час ради смеха? - Ты бы мог. Грейвс невольно улыбнулся: - Да, пожалуй. Битти маячил у двери, явно чувствуя себя лишним. Пиквери не стала садиться, но подошла ближе к столу, все так же глядя на Грейвса: - Позволь кое-что спросить, Персиваль. Ты уверен, что ты в последнее время никого не убивал? Это было что-то вроде родительского вопроса с подвохом: «Ты ничего не хочешь мне рассказать?». До того, как мир Грейвса рухнул, между ними двумя царило понимание с полуслова. Серафина была уверена в главе магической безопасности как в себе самой — знала, что любое приказание будет исполнено, а часть из них — еще до того, как она их отдаст. И она знала, что все принятые им решения будут верными. Пиквери не считала, что Грейвс ее подвел. Но вернуть на место выбитую из-под ног опору не было возможности. И ее приход сюда, этот вопрос — были жестом безусловного доверия, данью памяти тем временам, когда все было хорошо. - Я уверен, - спокойно ответил Грейвс. - Вот и отлично. Дальше разберетесь сами, - она развернулась и вышла из комнаты. Битти, закрыв за ней дверь, задумчиво пожевал губами. Вид у него был мрачнее тучи. - Так что, я свободен? - Похоже на то. - Тогда хотя бы расскажи мне, чего я не совершал и за что меня чуть было не посадили? Битти с сомнением глянул на бывшего начальника, но потом вздохнул: - Ладно, лучше уж я тебе расскажу, чем ты отловишь Голдштейн в темном переулке и ненароком еще кого-нибудь пришибешь. Рассказ о Джонни и кокаине уложился как раз в те несколько минут, которые понадобились, чтобы Грейвсу вернули его палочку и портмоне. Он слушал внимательно, хотя усталость мешала анализировать и делать выводы. Это он успеет сделать завтра. - Это все нарыла Голдштейн? - Ну а кто еще, - Битти стоял, прислонившись к стене, все такой же мрачный. - Можешь гордиться своей ученицей. - Обязательно, - Грейвс усмехнулся. - А ты не разбрасывайся такими хорошими аврорами. Грейвс двинулся к выходу, но Битти остановил его: - Послушай. Говорю серьезно: я верю тебе, и Пиквери тоже. Но если ты будешь продолжать лезть во всякое дерьмо, ни я, ни она не сможем покрывать тебя вечно. «Не очень похоже, чтобы ты стремился меня покрывать», - подумал Грейвс, глядя в упрямые глаза нового начальника Аврората. Секретарь у входа сказал ему, что Тина уже ушла. Немудрено: за окнами Вулворт-Билдинг занимался холодный мартовский рассвет. Грейвс был на ногах почти сутки, но его мозг по привычке продолжал лихорадочную работу. Угроза Битти была довольно забавной. И почему только Пиквери назначила его на этот пост? Он был прекрасным тактиком на поле боя, но общение с людьми — явно не его конек. Выходя на серую в рассветных сумерках улицу, Грейвс ощутил, как смертельно он устал. Он обязательно найдет и поблагодарит Тину, но потом. И куски головоломки — Джонни, гангстерские банды, кокаин, кабачок Серого Джо — он обязательно сложит воедино. Но потом.