Дело о бывшем авроре

I’ve got to breathe I can’t keep going under… Evanescence – Going Under

- ...Что? Грейвс схватил Тину за руки, пытаясь развести их и разглядеть хоть что-то в сгущающихся сумерках, но она вырвалась с неожиданной силой и согнулась, почти прижимаясь к земле. Все же самое главное он успел понять: рана пришлась не на грудь, как ему показалось сначала, кровь капала с правой руки. Он снова схватил ее предплечье и с силой дернул к себе. - Анестезио. Стон прервался. Осталось хриплое, рваное дыхание. Грейвс продолжал сжимать руку девушки, внимательно разглядывая рану. В темноте видно было отвратительно, да еще ее ладонь с широко разведенными пальцами так и тряслась перед его глазами. Поэтому прежде чем начать, Грейвс поджег растущий неподалеку крупный куст. Тот занялся плохо, но это было лучше, чем ничего. Грейвс наложил согревающие чары на них обоих и наконец смог сконцентрироваться на руке Тины, ставшей красной в отсветах огня. - Закрой глаза. - Это… это… - Я сказал, закрой глаза! Она повиновалась, зажмурилась и задышала глубоко, стараясь успокоиться. Умница. Грейвс узнал это заклинание. И Тина его, конечно, тоже узнала. Они оба видели достаточно таких трупов — с загрубевшей кожей, ставшей похожей на древесную кору, на которой острыми молниями выступали черные следы. Авроры называли это заклинание «Чернила». И если человек попал под Чернила, значит он слишком настырно лез в гоблинские дела. Сама рана, хотя и глубокая, была пустяковой. В лучшие времена Грейвсу было бы достаточно подержать над ней ладонь несколько минут, чтобы она затянулась. Но сейчас, прямо у него на глазах, вокруг раны, захватывая руку, расползался тонкими стрелками черный ореол. И что делать с ним, Грейвс не имел ни малейшего понятия. Новая стрела рассекла тонкую кожу руки, нагло залезая на палец, и Тина, зашипев, закусила губу. Несколько секунд Грейвс смотрел на ее ладонь, словно надеялся, что проклятый черный цветок исчезнет сам собой. Потом поднялся и сделал несколько шагов. Почему именно это заклинание? Лоу не мог его знать, если только у него в роду внезапно не выискались затерянные гоблины. Недавний Ступефай все еще напоминал о себе, и любая попытка использовать относительно сложное лечебное заклинание могла лишь навредить Тине. Но дело было даже не в этом. За свою долгую практику Грейвс ни разу не видел живого человека, в которого попало это заклинание. И в Кальдерон-Бут тоже не видели. Только тела. А гоблины слишком хорошо хранят свои тайны. Сколько у них времени? Он стоял посреди пустыря, приложив руку ко лбу, словно это могло помочь удержать мысли, бьющиеся в черепной коробке. Тина сидела неподвижно, ссутулившимся силуэтом на фоне слабого огня. - Я умру, да? Голос у нее был тихий, обреченный, и Грейвсу пришлось подавить вспыхнувший приступ ярости, когда он услышал эти слова. Она была готова сдаться — разве этому он ее учил? - Тебе нужно в больницу, - сказал он, проигнорировав ее вопрос. - А смысл? «Смысл в том, что я буду уверен: я сделал все, что мог». Грейвс сел напротив нее, и Тина удостоила его взглядом. - Да, ты умрешь. Это будет больно, мучительно, страшно и совершенно бессмысленно, - может быть, хоть одно из его жестких слов пробьет стену в ее карих глазах. - И я ничем, - слышишь, ничем - не смогу тебе помочь. - Я знаю, - несколько раз она резко вздохнула, а потом продолжила удивительно твердо. - Но даже если меня спасут, то потом отправят в белую комнату. А я там уже была. Я не хочу. Нет, - еще несколько рваных вздохов. - Тогда уж лучше прямо здесь… - Что за бред? - Грейвс поднялся, и Тина, опустив голову, снова уставилась в землю. Его бесило ее смирение, ее упрямство, а больше всего — собственное бессилие. Сейчас и здесь он отвечает за ее жизнь. И не позволит повесить на него ответственность еще и за ее смерть. - Битти не отправит тебя на казнь. Она вдруг коротко, истерически рассмеялась: - Знаете, первый раз я думала ровно то же самое, - ее осенила внезапная догадка, и она, подняв голову, отчаянно выпалила: - И не смейте аппарировать меня к Вулворт-билдинг и оставить там, понятно?! - палец раненой руки взметнулся в воздух, указывая на Грейвса как на разоблаченного преступника. - Я… - она осеклась, подыскивая аргументы и рычаги. Интересно, «Я что?». Я вас сдам аврорам? Я вас перед смертью прокляну? Буду приходить к вам призраком? Натравлю на вас Куини, чтобы жизнь медом не казалась? Наверняка что-то из этого. Она храбрилась, но отчаяние в глазах выдавало ее с головой. - Не смейте. - Замолчи и дай мне подумать. О чем тут думать, когда решение уже созрело и даже план действий есть? Осталось только запихнуть поглубже гордость и призвать на помощь всю свою выдержку. Очень много выдержки. Тина ссутулилась еще больше и обняла себя за плечи. Согревающих чар должно было хватить еще надолго, но ее трясло от шока. - Пойдем, - он помог ей подняться. - Нам придется аппарировать. Она покорно встала, прижимая к себе поврежденную руку, и никак не отреагировала, когда он обнял ее за талию. - Готова? Разожженный огонь сошел на нет, и на пустыре резко стемнело. Поэтому Грейвс не видел лица Тины, когда она кивнула. Они аппарировали в крохотный пустынный тупик. Едва их ноги коснулись земли, Тина потеряла равновесие, обхватила рукой его шею и, уткнувшись носом в воротник рубашки, глухо застонала. Черная макушка вдруг оказалась у самого его лица, и весь его гнев, вся решительность на миг отступили, давая место слабости. Ее горячее дыхание оставляло островки тепла на коже. Она хваталась за него так, будто ей грозило падение не на грязный асфальт, а с обрыва Большого Каньона. И он сделал единственно правильную вещь — осторожно погладил ее по голове, легонько прижимая к себе. - Ничего, сейчас пройдет. В той, прошлой жизни, Тина всеми способами избегала соприкосновений с ним, даже папки не передавала, а клала на стол. Ей проще было отработать три дежурства подряд, чем один раз пожать руку своему начальнику. Это был один из элементов их взаимоотношений, которые Грейвс замечал с любопытством, усмешкой и мимолетной жалостью. Настолько мимолетной, насколько мало он думал об авроре Голдштейн. Но сейчас перед ним была не аврор Голдштейн. Это была насмерть перепуганная девушка, которой не оставалось ничего, кроме как довериться ему. И ее движение было не только реакцией на физическую боль. Проводя рукой по черным волосам, он прикасался к ее страху — огромному, беспощадному, всепоглощающему. Хотя бы один из них должен был не поддаться этому страху. Вот ее дыхание стало ровнее, плечи под серым пиджаком чуть расслабились. - Можешь идти? - Не знаю. Я не чувствую руку. Он схватил ее кисть, но вместо мягкой кожи пальцы нащупали толстую корку. Выругавшись, Грейвс оглянулся, убеждаясь в том, что переулок пуст, и засветил огонек на кончике палочки. Он закатал рукав Тининого пиджака, расстегнул манжет на блузке и увидел, что длинная черная стрела дошла до локтя. Возможно, у него еще меньше времени, чем он думал. Кое-как он привел их обоих в приличный вид: стер кровь с блузки Тины, грязь с рук и одежды. Потом наложил Тине легкую повязку, чтобы скрыть рану, и сделал перевязь, как при переломе. Когда он все так же уверенно обнял ее за талию и повел за собой, Тина не выказала ни малейшего сопротивления. Она вообще слабо реагировала на происходящее: вторая аппарация ее доконала, и остатки сил она тратила на то, чтобы передвигать ноги по асфальту. Со стороны они походили на подвыпившую парочку. Не самый лучший вариант для страны, в которой действует сухой закон, но двое людей без верхней одежды ранней весной в любом случае привлекут к себе внимание. - Как ты? - Голова кружится. - Это нормально. Знаешь, где мы? - Н-нет. - Это город Рэритан, штат Нью-Джерси. Была тут когда-нибудь? - Н-нет. - Правильно, нечего тут делать. Хотя немагам нравится. Говорят, у них тут есть какая-то легендарная церковь. Ты же любишь церкви и всяких пуритан, правда? Тина промолчала. Не реагирует на шутки в свою сторону — значит, дело совсем плохо. Они прошли две или три улицы, когда Грейвс увидел кое-что подходящее. В стеклянной двери маленькой кофейни мелькнула фигура, и чья-то рука перевернула табличку: «Закрыто». Грейвс подлетел к двери и забарабанил в стекло. Молодой официант с сомнением посмотрел на них, но все же открыл дверь. - Нам нужна помощь. - Мы закрыты, - нерешительно ответил тот. - Нас ограбили на соседней улице. Можете хотя бы впустить нас позвонить и погреться, чтобы мы не околели? Через узкую щель официант с опаской покосился на Тину, которая стояла прислонившись к стене. Она не казалась особенно опасной, но вот ее спутник… - Полицейский участок через два квартала. Он потянул ручку на себя, но Грейвс резко подался вперед, вклинив ногу в щель приоткрытой двери. Миг короткой борьбы - и они оба ввалились в маленькое кафе. - Помогите! - сдавленно крикнул парень, когда левой рукой Грейвс схватил его за ворот рубашки. - Мистер Грейвс! - это уже Тина, от двери: смесь отчаяния и мольбы. - Смотри за дверью, - продолжая напирать на официанта, он сунул правую руку во внутренний карман пиджака. - Не стреляйте, - пискнул тот, когда кончик палочки уперся ему в бок. Конфундус — хорошее заклинание. Без тяжелых последствий, простое в применении и достаточно сильное, чтобы можно было его использовать в самых разных целях. Когда взгляд парня снова стал осмысленным, Грейвс хлопнул его по плечу: - Видишь эту леди? - он указал на Тину, которая серой тенью маячила у двери. - Это дочь нью-йоркского магната, и с ней случилась неприятность. Будет обидно, если он узнает, кто отказал его дочке в помощи, правда? - Я вызову полицию! Он дернулся куда-то, видимо, к телефону, но Грейвс силой удержал его на месте. Воистину, вера немагов в своих стражей порядка неиссякаема. - Это лишнее. Вполне достаточно, если она посидит здесь полчаса, а я за ней вернусь, хорошо? - Но хозяин не позволяет принимать посетителей после закрытия, - протянул официант. Неужели понадобится еще один Конфундус? - Но ведь хозяину необязательно об этом знать. А так же о том, откуда у тебя появилась пара лишних долларов, - кадык на тощей шее дернулся, и Грейвс запоздало подумал, что с этого и надо было начинать. - Вот и отлично. Налей ей чаю. У вас ведь есть какой-нибудь хороший дорогой чай? Половина дела была сделана. Дальше сложнее. Грейвс обернулся на неясный звук и увидел что Тина, прикрыв глаза, медленно сползает по стене. Он подхватил ее у самого пола и ногой пододвинул ближайший стул: - Садись. Она повиновалась и тяжело легла головой на столик. Из-за воротника блузки выглядывал новый черный шип. Когда Грейвс осторожно коснулся его, пальцы обожгло холодом. Он перевел взгляд на лицо Тины, и от ее взгляда на него повеяло тем же льдом - от невысказанного жалобного: «Мне страшно». - Жди меня здесь. В кафе никто не зайдет, об этом я позабочусь. Она очень быстро взяла себя в руки и даже смогла выпрямиться на стуле, но одного мига было достаточно, чтобы увидеть, как изменились ее глаза. Так у человека падает сердце, когда оправдываются его самые худшие ожидания. Грейвс опустился на стул рядом с ней и взял ее здоровую руку — теплую, даже горячую. - Я вернусь через полчаса. Она снова кивнула, не поднимая головы, потому что в ее взгляде он мог прочесть уже новое молчаливое послание. Уверенность: «Нет, не вернетесь». Он должен был дать ей ответ, которого у него не было. Обещать спасение, которое не мог гарантировать. Он должен был сделать хоть что-нибудь. Обеими руками он привлек ее к себе, прислушиваясь к неровному дыханию. Ее безжизненная рука упиралась ему в живот, а вторая, нерешительно забравшись на его плечо, вдруг с силой вцепилась тонкими пальцами в ткань пиджака. Тина спрятала лицо у него на груди, чтобы он не видел ни взглядов, ни слез. Если он промедлит еще хоть одну секунду, ему уже поздно будет возвращаться. Наклонив голову, Грейвс на миг прижался губами к виску, на котором билась крохотная жилка, маленькое свидетельство того, что тело Тины будет упрямо бороться за жизнь. - Я вернусь, - тихо, но настойчиво прошептал он. Ее рука медленно, нерешительно отпустила его плечо. Грейвс еще раз провел рукой по ее волосам, потом отстранился, развернулся и не оборачиваясь вышел из кафе. Снаружи он наложил на дверь пару несложных сигнальных чар и защиту от немагов. На полчаса этого должно хватить. В окне он увидел смутный силуэт с короткими волосами и задержал на нем взгляд, прежде чем продолжить путь. Той же дорогой он вернулся в тупик, куда они с Тиной аппарировали, и там остановился на минуту, чтобы перевести дыхание, прислонившись лбом к холодному кирпичу. За свою собственную глупость он должен ответить сам. Не Тина. И лучше бы ему действительно вернуться через полчаса с каким-нибудь чудодейственным средством, потому что иначе… Усилием воли он остановил поток мыслей. Мозг кипел от напряженной работы, и Грейвс пожалел, что не попросил у официанта глоток виски. Наверняка у него припрятано. С другой стороны, может быть, это и к лучшему. Сейчас трезвый разум нужен как никогда: ему предстоит очень важная шахматная партия. Массивный стул с длинными ножками стоял на постаменте, и сидящий на нем всегда возвышался над своими собеседниками. Грейвса было сложно поймать на такой трюк, тем более что в этом кабинете он бывал много раз. Он приходил и выдвигал требования. Ультиматумы. Предложения. Но еще ни разу не являлся с просьбой. И он не знал, чем прикрыть уязвимость своего положения, кроме привычной непробиваемой холодности. - Дайте мне минуту. Гнарлак считал, что очки при работе с документами придают ему солидности. Так же, как и массивное пресс-папье с фигуркой гоблинского мятежника Арга Грязного. Он мигал единственным глазом и изредка пробовал на остроту огромную саблю. Слоистый дым, стелившийся от стены до стены, скрадывал многие детали кабинета, но Грейвс знал его главный секрет. Воспоминания обо всех разговорах, произошедших в этой комнате, было невозможно извлечь. Нет воспоминаний — нет доказательства. Если бы не эта маленькая уловка, бизнес Гнарлака не протянул бы столько лет. Грейвс невозмутимо сидел на стуле, ожидая, пока гоблин натешит свое самолюбие и разберется с чрезвычайно важными делами. Тяжелыми шагами по кабинету передвигался Барри — огромный вышибала, он же телохранитель Гнарлака, который предусмотрительно изъял палочку посетителя, прежде чем пропустить его в кабинет. Вытерпеть ожидание и обыск было несложно, но дым щекотал ноздри дразнящим запахом табака, и вот это было уже невыносимо. Наверное, голод все же промелькнул в его глазах, потому что Гнарлак, снимая очки и вставляя в рот неизменную толстую сигару, спросил: - Выпьете? - Нет, спасибо. Но от сигареты не откажусь. Он не успел договорить, как Барри вынырнул откуда-то из полутьмы, протягивая деревянную коробочку, в которой лежали запечатанные пачки. Грейвс наугад выбрал красную, с двумя львами, потом устроил целое представление из выбора сигареты, задумчивого постукивания по пачке, чтобы стряхнуть лишний табак… он прекрасно понимал, что находится на витрине, и каждое его движение отражается в черных гоблинских глазах, давая пищу для размышлений. Он сделал глубокую затяжку, и дым, пробираясь в горло и легкие, казалось, разодрал там все в кровавое месиво. Это было прекрасно. Наверное, самое прекрасное, что можно было ощутить в сложившейся ситуации. Пусть раздирает. Вот эти медленные вдохи и размеренные выдохи — его спасение, маленькая иллюзия того, что все под контролем. Может быть, в нее поверит Гнарлак. Может быть, поверит и он сам. - Итак, что же вам нужно? Грейвс откинулся на спинку стула, прямо глядя на собеседника. - Гоблинское заклинание, Чернила. Мне нужно знать, как остановить его действие. Некоторое время Гнарлак сидел молча, положив голову на сцепленные лапы, и изучал его темными, блестящими, как бусины, глазами. - Могу я узнать, какой гоблин применил его против вас? Гоблин, это уж точно. - Нет. С этим я разберусь сам. - Прежде чем разбираться, предупредите меня, чтобы я не приписал кому-нибудь лишний труп. - В данный момент меня интересует не месть, а противоядие. Еще несколько секунд молчаливой игры в гляделки. - У меня есть то, что вам нужно. Но цена будет высокой. Грейвс молча выдыхал дым. - Есть один человек, который мне очень мешает. Я хочу, чтобы он перестал это делать. Маленькое облачко выплыло из гоблинской сигары и смешалось с плотной белой пеленой под потолком. Грейвс проследил за ним взглядом, подбирая ответ. - Мне кажется, ты с кем-то меня перепутал. Я не убийца, я их ловлю. - Ловили, - ненавязчиво поправили с той стороны стола. - Туше, - Грейвс опустил голову и снова встретился с гоблином глазами. - И все-таки, у тебя полный город головорезов, зачем тебе услуги бывшего аврора? - Во-первых, если на вас выйдут, мало кому придет в голову, что вы действуете по моему приказу, правда? - Гнарлак опустил обе лапы на стол. Он был хозяином положения. - А во-вторых, мне просто хочется на это посмотреть. «Дрессированный аврор на побегушках у гоблинского криминального авторитета» - отличный заголовок для «Призрака». - Это… немного не та цена, на которую я рассчитывал. - Цена зелья зависит не только от его сложности. Важно, кому оно предназначено, не так ли? Физиология гоблинов отличается от человеческой, но они отлично знают, где находятся чувствительные места, как за них хватать и как именно выкручивать. А Грейвс очень не любил, когда ему что-нибудь выкручивали. Нарастающая злость сжала горло шершавой ладонью, но он лишь снова приложился к сигарете. Он пришел сюда, сам, по своей воле. И либо он будет играть по правилам, которые устанавливает Гнарлак, либо никакой игры вообще не будет. - Допустим, я соглашусь. Кто этот счастливчик? - Джим Лоу. «...а теперь ме-е-едленный выдох». Зародившийся было в глубине груди смешок умер, так и не вырвавшись из его горла. Туда же, на верную смерть, Грейвс отправил мелькнувшую мысль: «Откуда Гнарлак знает?». Это было полное дерьмо, в которое он с каждым словом погружался все глубже. Но даже в этом дерьме ему приходилось осторожно высчитывать каждый шаг, чтобы не провалиться по самые уши. - Может быть, заодно и президента? Или хотя бы мистера Битти? - О нет, мистер Битти, как истинный джентльмен, не высовывает носа из своих собственных дел. А вот Джим — настоящая заноза в заднице. Лезет не в свое дело, связался не с теми гоблинами… - Что за история? - Вас это не должно касаться. Главное — что из-за него пару моих ребят приговорили к смерти, а недавно он заявился ко мне с прямым шантажом. В общем, парень берет на себя слишком много. Особенно с тех пор, как вы покинули пост. Я же говорю, новая метла по-новому летает. Это многое объясняло. Если Лоу вел какие-то темные дела с гоблинами, он мог научиться чему-то у них. И все-таки, каков был шанс, что Грейвсу поручат убить человека, которого он сам прямо сейчас мечтает разорвать на куски? - Вы мне вряд ли поверите, но скажу так, - добавил Гнарлак, отвечая на его мысли. - Джим очень хорошо живет в шкуре правильного аврора, но он просто получит по заслугам. - Если ты думаешь, что меня волнует моральная сторона дела, ты ошибаешься, - пожал плечами Грейвс и соврал. О шансах и совпадениях можно подумать потом. А сейчас — валить отсюда, и поскорее. Этого требовало все его существо: благоразумие, инстинкты, опыт… Но кто-то выжег на внутренней стороне его века видение Тины. Искаженное болью красивое круглое лицо. И безнадежное молчаливое смирение: «Не вернетесь». Он видел это каждый раз, стоило ему закрыть глаза или моргнуть. Поэтому он снова впился взглядом в морду Гнарлака. - Вы ведь знали, на что идете, затевая сделку с гоблином? - абсолютно невинным тоном спросил тот, без всякой надобности поправляя пресс-папье. - Представлял. Сколько у меня времени? - Пять дней. - Маловато. Гоблин развел лапами, всем своим видом признавая несовершенство мира. - Иначе..? - У вас это называется Непреложным обетом. Ага, вот теперь — начало заливаться в уши. - У нас процедура попроще, да и названий красивых мы не любим. Обычная гоблинская сделка, просто с повышенными гарантиями для обеих сторон. Огонек с кончика сигареты прополз большую часть своего пути и обжег кожу на пальце. Привычные движения рук, когда Грейвс отправлял окурок в пепельницу, были ровными и спокойными. - Удивляюсь, как с такими условиями к тебе вообще кто-то обращается, - проговорил он, стряхивая остатки пепла с ногтя. - Вы же обратились, - Гнарлак усмехнулся. - Можете спросить у любого гоблина, оборотня или мага, который когда-либо нарушал закон в этом городе: мое слово - кремень. Я просто не даю их без надобности. Высокая философия преступлений и наживы. - А в вашей истории слишком много слагаемых, - продолжал задумчиво тянуть Гнарлак. - Один человек насолил гоблину. Другой человек нужен кому-то живым. Третий дает обещание, которое должен выполнить. Кто-то просто должен умереть. Очередное облачко дыма от гоблинской сигары начало свое медленное путешествие через стол. Серые завитки расплывались в воздухе. Черное дерево раскидывало свои ветви на белой коже… Грейвс вытащил из пачки новую сигарету. - Я согласен. Но мне понадобится кое-что еще.