***
Эк’тан бесшумно следовал за уманкой. Она тщательно осматривала все кругом и перемещалась медленно, держа свою горелку в боевой готовности. Он видел, что твердое мясо преследовало ее, придерживаясь верхних стен в ожидании момента, чтобы напасть. Мина была обеспокоена, она была уверенна, что что-то следовало за ней. Осматривая все вокруг, она увидела слабый отблеск чего-то движущегося на выступе рядом со статуей. Вскинув оружие и стреляя в него заметила, что тот побежал и перескочил к другому выступу, что был ближе ей. Проследив его движения оружием, она не слышала, как едва видимая фигура приземлилась позади нее, пока сильный удар не выбил землю у нее из-под ног. Мина закричала: — Почему бы тебе просто не сдохнуть, чертов монстр! — она упала на спину и выстрелила в существо, что нависло над ней. Уманская горелка не сильно ранила его тело, но уж точно задела его гордость. — Ты умрешь за это, Плохая кровь, — с громким рычанием произнеся на своем языке, он спрыгнул вниз, скидывая маскировку и бросая свой комбошест в твердое мясо, пока тот отвлекся на уманку, протыкая его голову. Уманка отползла далеко от падающей туши, стараясь не коснуться его тела или кислотной крови. То, что она увидела, когда повернула голову в сторону откуда кинули копье, бросило ее в дрожь. Это было огромное существо, как и то, которое она видела прежде в комнате, где погибла ее команда. Он был коричневым с более темными пятнами на руках и ногах, в то время как его торс был более легкого кремового цвета. Вставая медленно, она не спускала с него глаз, стараясь говорить как можно более мягче: — Я просто встаю, приятель. Нет нужды нападать, — думая, что он не тронет, если она будет действовать покорно. Агрессивно взревев, охотник наклонился вперед, подняв предплечья, и выдвинул лезвия на запястье, которыми он с силой ударил в ее направлении. Вовремя отпрыгнув назад, она подняла пистолет чтобы выстрелить в него, вот только ствол оказался отрезан/срезан. Быстренько пораскинув мозгами, она швырнула оружие в его шлем и с разгону бросилась между его широко расставленных ног, проскользила за его спиной, и пролетев дальше по корироду, побежала со всех ног. Быстро развернувшись, Эк’тан отстегнул свое любимое оружие от пояса. Его еще родитель обучал, как им пользоваться, когда тот был детенышем и говорил, что его отец учил его тому же, да и он считал его интересным и отлично подходящим, чтобы остановить убегающую добычу. Его предки увидели подобное оружие у уманов еще много веков назад, те называли его Болас¹. Раскрутив в воздухе три шипованных шара, связанных между собой тонкой металлической цепью, он выпустил его в уманку. Резко обездвиженная, та упала, ударившись головой об пол, и потеряла сознание. Удовлетворенно пощелкивая, он как раз собирался подойти и прикончить уманку, как внезапно из отверстия в стене возле его упавшей жертвы выскочило твердое мясо с раной на боку и приземлилось перед ней. Шипя, оно схватило уманку в свои когти и скользнуло назад, откуда вылезло. — Он утащил уманку в жертвенную камеру, Эк’тан. Охотник щелкнул, соглашаясь с другом. Он был немного разочарован, что не смог прикончить Плохую кровь уманов сам. Вздыхая, он сказал: — Да. Как проходит твоя охота, Ке’варде? — он пошел забрать свой трофей и комбошест. Скидывая маскировку, Ке’варде немного колебался с ответом: — Насыщено. Наблюдая, как его друг отчищал труп, он немного успокоился, осознавая, что уманской самкой, которую забрало твердое мясо, оказалась не Кэт. Не желая медлить, он проверил свою голокарту, отмечая, что жертвенная камера была уже не так далеко. Закончив и прикрепив череп твердого мяса к поясу, младший охотник был готов продолжить. Кивнув друг другу, они активировали маскировку и побежали трусцой.***
Безучастно оглядывала коллекцию трупов, развешанных по всей комнате, она не могла не задаться вопросом, что сделало это с ними. Она никогда не видела ничего подобного: «Должно быть, их смерть была мучительной». Выплывая из своих мыслей, она понимала, что так или иначе должна помочь охотнику на полу. Становясь на колени рядом с ним, она начала ощупывать руками края его доспехов, пытаясь снять. Видя, что тот не двигается, она надеялась, что он просто без сознания, ведь все еще теплый и дышит. Найдя зажимы на каждой стороне, она сняла доспехи медленно, не желая навредить, если она прилипла к его коже из-за крови, которая оказалась неоново-зеленой. Улыбнувшись, когда пластина легко отделилась, она аккуратно обследовала рану и облегченно вздохнула, когда вышло только немного крови без пузырьков воздуха. Это означало, что зверь, который сделал это с ним, не задел его легкие. Схватив флягу, которую обнаружила на одном из тел, она открыла ее и, почувствовав запах алкоголя, сморщила нос: «О, крепкое». Придерживая его за спину, она вылила содержимое на рану, обеззараживая ее, сейчас это было лучшее, что она могла. Удовлетворившись, она разорвала на полоски ткани найденную тут же бандану. Свернув, приложила их к ране и придавливала рукой в течение нескольких минут, думая как лучше наложить перевязку. Разыскав свой кнут рядом с телом, на которое прежде упала, она подползла к нему на коленях. Поглядев на кожаный шнур в своих руках и затем на пациента, она понятия не имела, как обвяжет его вокруг столько крупного тела. Она бы не смогла приподнять его даже на секунду. Подумав, она пробормотала: — Хорошо, думаю, придется разбудить ворчливого зеленого принца ото сна. Почувствовав небольшие колебания, она испуганно замерла, поскольку плиты меняли свое положение, закрывали одни проходы и открывали другие. Она надеялась, что ни один из тех зверей не приедет сюда, пока она будет работать с охотником. Ползя туда, где была его голова, она захотела снять его шлем, но она не знала, сможет ли он дышать без него. Отказавшись от этой идеи, она немного потянула его за дред, говоря: — Проснись, большой парень, — и получила рычащее мурлыканье за свои усилия! В удивлении она воскликнула: — Это таааак мило! — и мысленно в надежде добавила, — «Ты просто одна большая кисонька, не так ли», но это все еще не разбудило его, так что она дернула сильнее и чуть не шлепнулась на задницу от его рева. Взревев от боли, Хул’син резко сел и схватил то, что тянуло его дреды. Держа это руками и сфокусировав зрение, он увидел напуганную уманскую самку, что смотрела на него широкими глазами и шептала: — Прости, что разбудила тебя так, но мне нужно, чтобы ты поднялся и я смогла закрепить повязку на спине. Наблюдая за ней, он увидел, что она не была угрозой, даже при том, что он ее крепко держал, она старалась быть расслабленной и спокойной. До него начал доходить смысл сказанного: «Повязка? Она помогает мне?». Ее голос прервал его мысли: — Отпусти меня пожалуйста, это больно. Медленно отпустив, он наблюдал за каждым ее движением, как она взяла кожаный шнур в руки и медленно проговорила: — Прижми эту часть к груди, тогда я смогу завязать его на спине. Двигаясь позади него медленно, чтобы перевязать, Кэт решила узнать его имя: — Меня зовут Кэт, а тебя? Он ничего не ответил, только ворчал, пока она не окончила перевязку и не вернула на место пластину его доспеха. Когда он почувствовал, что та отодвинулась, начал тихо оценивать ее работу, в то время как она присела перед ним и начала говорить, грозя ему указательным пальцем: — У тебя скверный характер, как и у Ке’варде. Я не думаю, что нравлюсь ему, если все ваши рычание, ворчание и рев что-либо значат. Это из-за меня? Я обычно очень симпатичный человек, чтоб вы знали. Вы все зеленые? Ваша раса строила это место? Слыша, как он рычит на нее вновь, она остановилась и воскликнула: — Мужчины! — недовольно скрестив руки на груди. Охотник не знал, что сделать с этой уманкой Кэт, еще минуту назад она боялась его, и тут же она ведет себя так, словно знала его еще детенышем. Он не знал, почему она помогла ему, но он был благодарен. Наблюдая за ней, он спокойно прощелкал: — Ты просто сущее наказание, уманка. — Так и есть. Услышав это, Хул’син резко повернул голову в сторону двух небольших, едва уловимых колебаний воздуха. Дальше произошло какое-то размытое движение. Ке’варде, что первый снял маскировку, а следом и Эк’тан, испугали уманку до полусмерти, так как она была в своих размышлениях, а они внезапно появились перед ее взором. Кэт закричала, подпрыгивая и кружась в одном движении, размахивая своим ножом, думая, что это один из тех черных зверей. Взревев, Эк’тан выдвинул свои лезвия на запястье подходя к ней ближе, она выглядела опасно и словно собиралась напасть. Хул’син зарычал и попытался встать, чтобы защитить уманку, что помогла ему, но только покачнулся от головокружения и осел обратно на пятую точку чтобы восстановиться после твеепотери. И Ке’варде, инстинктивно подскочил к ней, выбивая нож из ее рук, беря ее в захват и закрывая своей когтистой лапой ее рот, чтобы остановить шум. Почувствовав на ладони влажное движение, громко зарычал: — ДОСТАТОЧНО! Все замерли. Слыша знакомое рычание, Кэт прекратила кричать даже при том, что не поняла, что он говорил, но так или иначе понимая, что он имел в виду. Прислоняясь к нему, она думала: «Что за ночка». Эк’тан был первым, кто щелкнул запястными лезвиями, задвигая их назад и немного расслабился. Он устало наблюдал за уманкой. Она не выглядела угрожающе, но он будет осторожен. Он поглядел на Хул’сина, который прислонился к стене, и спросил: — Что произошло? Это сделала уманка? — он немного напрягся, ожидая положительного ответа. Ке’варде посмотрел на старшего, также желая знать. В оскорблении Хул’син зарычал: — Не будьте смешны, детеныши. Это был трутень твердого мяса, а не маленькая уманская самка. Она только перевязала рану. Видя, что молодой кивнул и полностью расслабился, он поглядел на Кэт. «Она, кажется, чувствует себя комфортно рядом с Ке’варде», ухмыляясь под маской, он понимал, что она понравилась Ке’варде вопреки ее мыслям. Она становилась все более и более интересной. Он не мог вспомнить, когда в последний раз у воина, что держал ее, проявлялся большой интерес к самкам, не говоря уже о столь явных инстинктах защиты, как сейчас. Немного урча, он думал: «Забавно будет понаблюдать за этим». Кэт наблюдала, как они разговаривали друг с другом, не понимая ни слова из сказанного. Она не могла позволить себе возмущаться в этот момент. Пользуясь возможностью, так как ее сердце успокоилось и она снова могла ясно думать, она разглядывала каждого из них. Ке’варде был самым высоким из этих троих, но не самым взрослым, если то, что этот с небольшой сединой был самым низким, приблизительно в семь с половиной футов, вообще являлось каким-то признаком. У нового была интересная окраска, больше светло-коричневая и темно-коричневая с черными дредами. Тихонько хихикая, она думала: «Он напоминает шоколадные конфеты». Он был, вероятно, самым молодым из трех, так как он был преисполнен высокомерием и дерзкостью во всем своем виде. Откашливаясь, чтобы привлечь их внимание, она подумала что пришло время объясниться, так как ее уже чуть не убили. Объятия Ке’варде поддерживают ее, она медленно убрала его руку ото рта, возясь с его когтями: — Я очень не хочу прерывать ваше воссоединение, но мне бы хотелось знать, что здесь происходит? Что это за существа и как мы уберемся отсюда? Посмотрев вниз на нее Ке’варде почти забыл, что она была там. Резко отпустив ее, словно она могла его обжечь, он отступил от нее. Кэт просто в удивлении подняла бровь и в ожидании смотрела на других. В размышлении пощелкав, Эк’тэн вспомнил, что у него был новый переводчик, недавно внедренный в его запястный компьютер, который мог перевести его на некоторые уманские языки. Включая, он думал, что это хороший момент чтобы испытать его. Рыча и щелкая, механический голос спросил: — Ты понимаешь меня, человек? Едва ли ожидая ответ, глаза Кэт почти выпали, когда она услышала его. Взволнованно кивая она показала ему рукой продолжать. — Эта структура — наше охотничье угодье, те вещи - это наша добыча, и мы уйдем, когда охота закончится. Фыркнув, она подумала: «Как прямолинейно», но вслух сказала: — Что мы должны сделать, чтобы закончить эту охоту? Эк’тан посмотрел на старших, спрашивая разрешение сказать ей, и, когда они оба кивнули, он продолжил: — Мы должны убить Королеву твердого мяса и разрушить эту структуру. Никто не должен выжить. Нахмурившись, она спросила: — Твердое мясо? Это — то, как вы называете те штуки, да? — легкий кивок в ответ. Оглядываясь в течение секунды, она повернула голову назад к нему, когда последняя часть того, что он сказал, поразила ее. — Подожди, ты сказал, что никто не должен выжить… включая меня? Она получила ответ свой на свой вопрос, когда он промолчал и отвел взгляд. Ей не нравился подобный поворот событий. Пройдя несколько шагов она обернулась к ним, с упирающимися в бедра руками и решимостью в ее изумрудных глазах: — Вы никаким способом не сможете оставить меня в этом месте. Я иду с вами, нравится вам это или нет. Эк’тан зарычал на нее за дерзкую попытку командовать: — Ты не идешь с нами, бесполезный уман! Кэт начинала сердится на него и ей не потребовалось много сил, чтобы выплеснуть свое раздражение. Подходя к нему, она вопила, тыкая пальцем в его броню: — Послушай, Кексик! Я устала и у меня все болит таких в местах, о которых ты не можешь даже вообразить! Я чуть не умерла! Я спасла Полосатого и даже помогла с ранами Пятнистому! Все это — ваш беспорядок, и я отказываюсь платить за него своей жизнью. Поэтому забирать вашу корону Я ИДУ С ВАМИ. Яуты замерли, безмолвно наблюдая за небольшой взбучкой самки, что была в гневе и тыкала пальцем в его грудь. Все они думали об одном и том же: «Уманка, что, не понимает, что он может убить ее в припадке?». Она была или очень храбра или очень глупа. Один охотник думал, что первое, второй — последнее. Хул’сину она уже нравилась: «Маленькая, но имеет дух воинов», урча со смехом, он повернулся к своим потрясенным друзьям: — В ее словах есть смысл. Мы в долгу перед ней. Ке’варде все еще смотрел недоверчиво на маленького вспыльчивого человека, когда ответил: — Да. Она пойдет с нами. Старший должен понять, — он на это надеялся. Эк’тан дулся еще в течение нескольких минут, а после согласно кивнул, думая: «Возможно, на нее можно положиться… Что такое «кексик»?» Успокаиваясь, Кэт посмотрела на каждого из них с надеждой. Когда они все кивнули, она облегченно вздохнула. Снова думая ясно, она поняла, что кричала на очень крупного и агрессивного мужчину. Она знала, что не могла бы противостоять Кексику, если бы он напал из-за ее небольшой вспышки гнева. К счастью, он этого не сделал. Рассматривая его более внимательно, он действительно казался немного раздраженным. Максимально дружелюбно улыбнувшись, она спросила: — Как тебя зовут, охотник? Или ты хочешь, чтобы я продолжила называть тебя Кексик? — она хитро улыбнулась на последней части. С прищуром оглядывая ее, он уверился, что она именно так и сделает. Не зная, что значит это слово, он предполагал, что это было что-то неприятное. Поэтому ответил: — Мы — Яутжа. Меня зовут Эк’тан, — показывая на раненого Хищника, — Он — Хул’син и, кажется ты уже знаешь, Ке’варде. Рассматривая охотников, она уже собиралась что-то сказать, когда несколько плит отодвинулись. В проходе позади них два трутня твердого мяса взвизжали, привлекая внимание. Охотники разместились перед самкой развернувшись к зверям, оградив ее и рыча на трутней в унисон. Кэт была благодарна за защиту, даже при том, что она считала, что может постоять за себя, эти существа были куда опаснее, чем что-либо, с чем она сталкивалась когда-либо прежде. Но никто из них не заметил трутня с недостающим наконечником хвоста крадущегося позади них и тихонько приближающегося к Кэт. Эк’тан и Ке’варде прошли вперед с Хул’сином, оставив между собой дистанцию в несколько шагов для маневра с оружием, готовясь к нападению твердого мяса. Трутни отступали при виде движения охотников, шипя и визжа максимально громко. Охотники были озадачены таким поведением. Это казалось подозрительным. Ке’варде начал стрельбу из плазмопушки по трутням, которые успешно избежали каждого выстрела. Звери ощущали успех их задумки и издавали звуки пуще прежнего. Тот, что был позади охотников схватил Кэт, поворачивая ее в своих когтях, прежде чем она успела закричать, и зажал ее лицо в тело, стараясь заглушить звуки. Побежденная его захватом, она старалась как можно сильнее шуметь, чтобы ее можно было услышать по крикам. Пытаясь нашарить свой нож, она вспомнила, как ранее Ке’варде выбил его ударом. Паникуя, поскольку зверь начал подниматься на стену, она сделала единственную вещь, которая пришла ей в голову. Стягивая левый ботинок правой ногой, она качнула ей назад так далеко насколько могла. Ее последняя мысль, перед тем как потерять сознание из-за нехватки кислорода, была: «Надеюсь, он стукнет одного из них по голове».