Охотник и его добыча

       Кэт тянула время, и они все это знали. Ке’варде забавляло, как уманка в очередной раз принялась переодеваться, уже четвертый раз за этот час. Как только она закончила облачаться, он встал позади неё, ласково касаясь рук, заставляя обратить на него внимание.        — Этим ты делаешь только хуже, маленькая, он не любит ждать.         Прислоняясь к нему, Кэт засопела:        — Я знаю! Но ничего не могу с собой поделать, я слишком волнуюсь. — запрокинув голову, она заглянула ему в глаза и взволнованно спросила: — Должны ли мы сказать ему о нас? Я знаю, что ещё рано, но, думаю, он должен знать…         Ке’варде подвел её к двери.        — Делай то, что считаешь нужным, моя маленькая, я поддержу любое твое решение, — и, прежде чем она осознала произошедшее, он легонько толкнул её в комнату, входя за ней следом. Повернув голову к нему, она прищурила глаза и улыбнулась:        — А ты хитрюга, Полосатый, не ожидала…        Он покачал головой, тоже начав смеяться.        Заметив их, Селт’окс прощелкал:        — Оставь нас, Ке’варде, я хочу говорить с ней наедине.        Как только охотник поклонился и ушел, Старейшина обратил внимание на то, как улыбалась уманка, провожая его взглядом, и как почетный охотник задержался на пару мгновений, прежде чем закрыть за собой дверь. Если бы у Яутжа имелись брови, они бы наверняка сейчас поползли вверх.        Настраиваясь на разговор со Старейшиной, Кэт подошла к столу и остановилась напротив, руками теребя края своих шорт.        — Я готова, можете начинать.        Немного растерявшись от такого заявления, он спросил:        — Начинать что?        Вскидывая руки, она замахала ими:        — Вы знаете! — вскочив со своего места, она начала ходить вокруг, перечисляя по пальцам: — Лекцию о моем подлом побеге, неповиновении приказам и склонении Азира’ах мне помочь, кроме того, она согласилась с большой неохотой, так что, я беру на себя ответственность за всё произошедшее… — переведя дух, продолжила: — Я напилась, поставила свою жизнь под угрозу, унизила Кексика, ой, это давайте забудем… — наконец умолкнув, она остановилась и поморщилась, хлопнув себя по лбу: «Болтун — находка для шпиона, Кэт. Насколько глубоко ты будешь рыть себе яму?». Она встретилась с ним взглядом, в котором было написано «Говори правду или иначе…» и, смотря на него, она чувствовала, что её расколют как орех. «Проклятье! Мне же не пять лет!»        Селт’окс не знал, смеяться ему или рычать: «К’жит, она уже сказала всё за меня», из-за чего вся ранее придуманная им тирада теперь теряла свой смысл. Так что, он лишь взрыкнул и строго посмотрел на неё.        — Так как ты осознала свои ошибки, я надеюсь, ты не повторишь их. Больше я не буду таким терпимым как в этот раз, в следующий — тебя ждет наказание. Мне не нравится, что уман пропускает мимо ушей мои слова и игнорирует мои приказы.        Вздохнув, он жестом подозвал её подойти ближе и присоединиться к нему. И только когда она заняла место за столом, продолжил:        — Я также позволю тебе вновь свободно перемещаться, но только в сопровождении, надеюсь, это понятно?        Кивком Кэт согласилась с его словами. Когда их взгляды пересеклись, она вдруг вспомнила кое-что, что беспокоило её всё это время.        — Есть деталь которая меня интересует. — услышав это, он стал весь во внимании, а Кэт, опираясь локтями на стол, придвинулась. — Той ночью, когда вы нашли меня, Вы назвали меня Кэтрин. Я никогда не говорила Вам или кому-либо из охотников свое полное имя. — хоть он никак и не выдал себя, Кэт нутром чувствовала, что он что-то не договаривает. — Как Вы узнали?        Он уже задавался вопросом, сколько пройдет времени, прежде чем уманка поднимет эту тему, втайне надеясь, что она не услышала или и вовсе забыла. Так что, сейчас он был готов дать ответ на её вопрос. «Полагаю, время пришло». Посмотрев ей прямо в глаза, он щелкнул:        — Три века тому назад отряд, в который входил я и еще четыре Яутжа, прилетел на твою родную планету для охоты. Я тогда был ещё молод, после моей Чивы прошло всего три десятилетия. Отделившись от моей группы, я решил сделать всё самостоятельно. В то время я ещё был полон высокомерия и самоуверенности, будучи убежденным, как и всякий детеныш, что я лучший охотник, ведь я был одним из немногих, кто смог убить Королеву твердого мяса на своей первой охоте. — откидываясь на спинку, он на мгновение засмеялся, качая головой, и продолжил: — И всё это продлилось ровно до тех пор, пока некая уманская самка не разрушила моё тщеславие одним хорошим попаданием стрелой. Сначала было я хотел убить её и, должен признаться, я старался сделать это в основном из-за моей задетой гордости и разрушенных идеалов. Но её упорство и желание жить, изобретательность в срыве моих планов при любой подвернувшейся возможности — именно это и помогло ей завоевать моё уважение…        Поглощенная рассказом, Кэт никак не ожидала услышать стук в дверь, так что, когда звук прервал рассказ, она от испуга чуть не отдала душу богу.        У неё было зверское желание задушить того, кто посмел прерывать рассказ истории, вскакивая со своего места, она крикнула:        — Надеюсь, не из-за пустяка! — топая к двери.        Распахнув дверь, она увидела стоящего за ней Эк’тана.        — Уже дважды. Тебе действительно нужно поработать над своим чувством такта, Кексик.        Заглянув ей за голову, он сообщил Старейшине:        — Один из отрядов охотников вернулся.        На что Селт’окс, поднимаясь, ответил:        — Очень хорошо. Сообщите им, что я буду ждать в Совещательной палате для получения отчета. — на полпути к выходу он остановился и сказал Кэт: — Мы продолжим позже.        Уже после их ухода, она развернулась и направилась в свою спальню, а когда услышала позади свист открытия двери, подумала, что это опять Кексик или Старейшина, так что продолжила идти, прикрикнув:        — Вы что-то забыли?        Когда же она не получила никакого ответа, нахмурилась, возвращаясь в гостиную. Видя в комнате незнакомого самца Яутжа, она, едва сдерживаясь от гневного вопля, уперла руки в бока и не удержалась от сарказма:        — Когда-нибудь слышал о стуке или вторжении в личное пространство?        Наблюдая за ней, тот зарычал:        — А ты дерзкая, уман. — а когда начал подходить ближе, заметил, как она начала пятиться назад.        — Кто ты и что тебе нужно?        Яутжа лишь склонил голову к плечу и ответил:        — Я — Хо’ки. — наблюдая, как она остановилась и встала в боевую стойку, он защелкал, а потом взревел: — Ты глупа из-за своей безрассудной храбрости, но, зная своего сына, понимаю, чем ты привлекла его.        Несмотря на то, что ей не понравился этот Яутжа, она всё ещё пыталась быть терпеливой и не обращать внимание на то, что одно его присутствие заставляло её волосы встать дыбом, но сказанное им в конце действительно выбило её из колеи.        — Твой сын?        Она наблюдала за ним и чувствовала угрозу в каждом движении. Бросив взгляд на его окраску, у неё начали закрадываться подозрения, кто его сын, и она очень надеялась, что ошибается.        Подходя к ней вплотную, он наклонился близко к её уху и спокойно проворчал:        — Ке’варде.        Повернув голову к нему, она отступила на пару шагов. «Кажется, теперь придется приложить немало усилий, чтобы показать себя с хорошей стороны», так что, с приятной улыбкой, как можно мягче произнесла:        — Приятно познакомится с Вами, сэр, я — Кэт.        Он, никак не отреагировав на её приветствие, продолжил:        — Я хочу, чтобы ты попросила Старейшину убрать Ке’варде с должности твоего телохранителя.        Преисполненная удивлением и подозрениями, она спросила:        — И почему же я должна сделать это? — с ухмылкой добавила: — У меня нет такой власти, да и ему нравится такое положение дел, как я погляжу. — как только она произнесла это, тут же захотелось прикусить себе язык. «Великолепно, гений, позлить будущего свёкра, почему бы и нет?»        Она не успела даже сформулировать извинение, как её оторвали от пола, схватив за шею, и шарахнули о стену. Упершись в стену, Кэт царапала его руку, что сдавливала ей горло все сильнее, когда Яутжа зарычал ей в лицо:        — Так или иначе он не долго будет рядом с тобой. Ты никогда не сможешь стать одной из нас, и со временем он поймет. Я лично позабочусь об этом. Я не позволю коснуться нас тому унижению и позору, что ты принесешь своим отвратительным присутствием.        Широко распахнув глаза, она отчаянно пыталась вдохнуть хоть немного воздуха. Перед глазами уже всё поплыло, но она прошипела:        — Чертовски мило. — согнув ноги в коленях, она пнула его в живот и, как только он немного ослабил захват, уперлась в него ногами, прикладывая все силы. Когда он отпустил её, Кэт камнем упала на пол, заходясь хриплым кашлем, и, не колеблясь, достала маленький сюрикен, что прежде был привязан к её лодыжке. «Где же носит моих долбаных телохранителей… когда они нужны».        Видя как уманка пытается подняться с пола, желание убить её немедленно закипало в нем с новой силой. Он был удивлен, когда та зашипела на него в ответ:        — Я сыта по горло тем, что все пытаются меня убить! Поэтому, либо заканчивай начатое, либо твоя полосатая шкура будет украшать мою комнату!        Раскрыв оба запястных лезвия, он взревел и бросился на нее. Переступая с ноги на ногу, Кэт ждала удобного момента, щелчком быстро раскрыв сюрикен.        Когда же он отвел назад руку, чтобы с размаху пронзить её, уманка успела присесть, и, не видя иной возможности, проскользнула между его ног и вскочила позади его спины, по пути успев с силой ударить сюрикеном по внутренней части бедра, около самой великой ценности любого самца, слыша, как Яутжа ревет от боли.        Снова быстро становясь в стойку, она заметила, как он дергается, пытаясь вытащить застрявшие в стене запястные лезвия. Обернувшись, он уставился на неё, не прекращая своих попыток, но те, как на зло, застряли намертво; лишь сильнее взбесившись от этого факта, он достал свой собственный сюрикен, рыча:        — Ты даже не удостоишься места на моей стене трофеев, но твоя смерть позволит моему сыну увидеть свои ошибки. — он метнул в неё оружие прежде, чем успел заметить раскрытие двери отсека.        Слыша рев, исходящий из комнат уманки, Ке’варде ворвался внутрь и застал тот момент когда родитель уже был готов применить к ней холодное оружие. Без промедления он рванул в сторону Кэт, опрокинул её на пол и закрыл собой, чувствуя как лезвия сюрикена врезаются в его бок, оставляя после себя глубокую и болезненную рану.        Растерявшись на несколько мгновений от шока, она очнулась лишь когда почувствовала теплую влагу на животе.        — Полосатый! Ке’варде!        Отчаянно пытаясь выбраться из-под Яутжа, Кэт испытала огромное облегчение, когда он прищелкнул:        — Прекрати кричать, это всего лишь небольшой порез, маленькая. — когда он лег на бок, она увидела рану и запаниковала.        — Небольшой порез? Ты кажется и мозг заодно повредил! Лежи и не двигайся!        Обернувшись, она увидела его отца, который был столь же сильно потрясен. Наградив его испепеляющим взглядом, она вскочила и быстренько сбегала до ванной и обратно. Приложив кусок ткани к ране, придавила её всем своим весом, незамедлительно услышав полный боли стон, что заставил Кэт ужасно испугаться за него.        Бросив на уманку полный ненависти взгляд, Хо’ки гневно зарычал:        — Посмотри, что ты натворила, ты, скверна!        Вскидывая голову, она просто мечтала сейчас превратить его в кровавый фарш, но, сдержав себя, лишь склонилась к Ке’варде, тихо шепча:        — Милый, не думаю, что нравлюсь твоему отцу.        Немного пострекотав, он ответил:        — Нет. Не волнуйся, о нем позаботятся Старейшина и Арбитры.        Раскрыв свой коммуникатор, Ке’варде вызвал на связь медицинский отсек.        — Мир’ен, ты необходим в отсеке Кэт, захвати Старейшину.        Он хотел было встать, но уже знал уманку достаточно хорошо и представлял, как сильно она будет кричать и грозить ему расправой, если он только попытается.        Наблюдая за своим родителем, он закрыл коммуникатор и прорычал:        — То, что произошло сегодня, будет стоить тебе жизни, Хо’ки.        Хоть старший и сожалел о том, что травмировал сына, он был разочарован, что так и не убил уманку, прежде чем Ке’варде их прервал. Он знал, что всё нужно было сделать спокойно и тихо, чтобы инсценировать это как несчастный случай, но был слишком разъярен, чтобы исполнить этот приказ.        — Даже если не от моих рук, её смерть это лишь вопрос времени.        Слыша, как её возлюбленный ревет в гневе на своего отца и пытается встать, Кэт ухватила его за нижние клыки мандибул, привлекая к себе внимание и шипя:        — Прекрати двигаться! Я не позволю тебе истечь кровью и умереть из-за него!        Услышав топот нескольких пар ног, она повернула голову и увидела в дверном проеме Мир’ена и его помощников, что вызвало у неё вздох облегчения. Она отпрянула от Ке’варде, уступая место для Целителя. Старейшина прибежал спустя пару минут вместе с Эк’таном, и она подошла к ним.        Выслушав краткий отчет уманки обо всём произошедшем ранее, Селт’окс обернулся к Хо’ки, угрожающе рыча:        — Из-за твоей измены этому Клану и его членам, ты, старший воин Хо’ки, будешь объявлен Плохой кровью Высшим Матриархом. Когда Арбитры прибудут, ты будешь сослан на планету Прародителей. Твой приговор будет утвержден и приведен к исполнению. — обернувшись к Эк’тану, он щелкнул: — Призовите еще двух воинов, чтобы отвести его в личный отсек. Он будет находиться там до своего отбытия. Никто не должен видеться или общаться с ним.        Поклонившись, охотник поспешил сделать, как ему велели.        Наблюдая за тем, как Мир’ен склонился над раненным охотником, он встретился с ним взглядом. Целитель кивнул, подтверждая, что тот со временем будет в порядке. Двинувшись в сторону Кэт, он видел, как уманка и Хо’ки испепеляли друг в друга взглядами из разных углов комнаты. Щелкая, он спросил ее:        — О чем думаешь, Кэт?        Не отрывая взгляда от старшего воина, она ответила громко:        — Я всё задаюсь вопросом, он ли пытался убить меня прежде, или нет? Это было бы логично.        Заметив, как тот слегка отреагировал, сощурив глаза и захлопнув мандибулы, она получила безмолвный ответ на свой вопрос. А когда сбоку от них Мир’ен начал помогать Ке’варде подняться на ноги, Кэт подошла ближе.        — Как он, Мир’ен? С ним всё будет хорошо? Вы будете наблюдать за ним в течение ночи? У него нет внутреннего крово… — прерывая ее нескончаемые вопросы, Целитель прощелкал:        — Он будет в порядке через несколько дней. Он останется в медицинском отсеке, пока его поврежденные органы не заживут, не считая всего этого, он в отличном состоянии.        В изумлении от услышанного, она завопила:        — Поврежденные органы? Так какого черта Вы ждете?! Вам что, кланяться надо?! Пошевеливайтесь, Яутжа! Оттащите его в медицинский отсек! БЕГОМ!        Качая головой на её слова, он показал жестом своим помощникам помочь охотнику дойти до медицинского отсека, и чем быстрее, тем лучше…