Так как же её звали?

      – После церемонии Рейгар и Лианна уговорили меня ехать с ними в Башню Радости.       Время, проведенное там до того, как мы узнали, как жестоко поступил Эйрис с твоими отцом и братом, а также их спутниками, было для всех обитателей башни самым счастливым. Об этом заботились мы с Эртуром: я выполняла обязанности управляющего башни, а Дейн отвечал за нашу защиту.       Каждый день нашего пребывания там был наполнен улыбками, смехом, прогулками, историями, песнями, танцами и многим другим.       Тот день, когда Эйрис… – Валирия запинается, не зная какое слово лучше подобрать. – Когда не стало твоих отца, брата и их спутников был для нас праздничным. В тот день мы узнали, что Лианна ждет ребенка.       Мы веселились, праздновали, а потом… Потом меня настигло видение.       – Вы уже придумали имя своему ребенку? – с улыбкой спрашивает Валирия.       – Если родится мальчик, мы назовем его Эйгоном, в честь завоевателя, – произносит сияющий Рейгар, не сводя радостных глаз с Лианны. Девушки несогласно качают головами. – Вам не нравится имя «Эйгон»? Предложите другое.       – Люцерис, – незамедлительно откликается его сестра. Лианна, немного подумав, согласно кивает.       – Ладно. А если девочка? – интересуется принц.       – Лиарра, в честь мамы, – первой произносит северянка.       – Как насчет Лейноры, а, Ллиэнн? – озвучивает своё предложение Валирия. Лианна задумывается. – Или может быть Гейль, Зимнего дитяти? – Северянка радостно кивает.       – Кстати, об именах, – перехватывает Лианна нить разговора. – Когда мы с Рейгаром будем обсуждать имена твоих с Эртуром детей? – Рейгар пытается скрыть улыбку от закатившей глаза Валирии. – Я ведь вижу, что он любит тебя, да и он тебе, похоже, не безразличен. Когда вы, наконец, объяснитесь?       – Когда я пойму, что он видит не принцессу и не дочь лиссенийского купца, а меня – просто Валирию, – отвечает ей, как когда-то брату, валирийка.       Резкий, до боли знакомый запах неожиданно наполняет ноздри Валирии. Но где же она раньше с ним сталкивалась?       Память услужливо подсказывает: так пахло, когда клеймили рабов в каком-то из Вольных городов. Но откуда запах горелой человеческой плоти мог появиться здесь, в Башне Радости?       Вали поворачивает голову и внезапно перед её глазами предстает тронный зал Красного Замка. Уши разрывают сразу два крика: лорда Рикарда и Брандона Старков.       Брандон с налитыми кровью глазами и связанными сзади руками, привязан за шею кожаным шнуром к какому-то неизвестному девушке пыточному устройству. Он изо всех сил старается дотянуться до меча, лежащего вне пределов досягаемости.       Под лордом Рикардом полыхает пламя, щедро подпитываемое алхимиками. Оно жадно лижет его облаченное в доспехи тело. Невыносимый запах его горелой плоти и дикие крики боли, заставляют девушку отвернуться и бежать.       Но только, чтобы встретиться взглядом с безумно хохочущим Эйрисом Таргариеном, жадно наслаждающимся картиной, развернувшейся перед его глазами.       До девушки доносятся предсмертные хрипы, затем зал поглощает огонь, сменяющийся потоком густой, красной жидкости с железным привкусом.       Вали захлебывается в крови и кричит, кричит…       – Вали! Валирия, очнись! – перед широко раскрытыми глазами валирийки, полными слез, появляется испуганное лицо Рейгара. Сзади девушка различает и остальных обитателей башни. Она трясущимися руками крепко обнимает брата и начинает горько и судорожно плакать. – Ну-ну, всё хорошо, всё хорошо, ты здесь, ты с нами, – обнимая сестру в ответ, произносит Рейгар и отдает какой-то приказ, который ей не удаётся расслышать. – Ах, если бы ты знала, как испугала всех нас. Внезапно застыла и начала смотреть в одну точку, больше никого не видя и не слыша.       А затем и вовсе начала кричать. Да так страшно, что на твой крик сбежались все обитатели башни.       Это было видение, да? – тихо, чтобы услышала только сестра, интересуется Рейгар. Валирия с трудом кивает.       – Видение? – переспрашивает Лианна, всё же сумев, расслышать вопрос мужа.       – Вы, северяне, называете это «зеленые сны», – прежде чем успевает ответить Рейгар, дрожащим голосом откликается валирийка. – Но мне, чтобы их видеть, не обязательно спать.       – Ты видишь «зеленые сны»? – не то с благоговением, не то с ужасом тихо уточняет северянка.       – Да, вижу, будь они прокляты.       – На, выпей, – Рейгар даёт Вали кубок с красным вином, принесенный служанкой. Видимо, за ним он и посылал. – Полегчает.       От вида вина на губах валирийки вновь появляется привкус крови, а за ним оживает и всё видение. Девушка отталкивает от себя брата и подносит руку ко рту, чтобы подавить подступающую тошноту, отбегает в сторонку, падает на колени и опорожняет желудок.       – Вали… – раздаются сзади голоса Рейгара и Лианны, подошедших к ней.       – Не приближайтесь, дайте мне прийти в себя, – ещё нетвердым голосом предупреждает их Валирия. – И отошлите отсюда всех, кроме рыцарей Королевской гвардии. Остальным скажите, что леди увидела змею и сильно испугалась, но уже всё в порядке.       – Сделано, – вскоре произносит Рейгар. Валирия поднимается с колен и поворачивается к брату и его жене. Её ещё трясет, но истерика уже прекратилась и голос окончательно окреп. – Лианна, тебе лучше присесть. – Девушка испуганно бледнеет.       – Что-то случилось? – тихо спрашивает она, взяв Рейгара за руку.       – Случилось.       – Не томи, Валирия, говори, – крепко сжимая руку жены, нетерпеливо произносит принц.       – Лорда Рикарда и Брандона Старков больше нет, Эйрис отнял жизни у них обоих, – стараясь не смотреть на подругу, сообщает Вали.       – Нет! – полный отчаяния крик Лианны разрывает тишину, как до того это сделал крик валирийки. Северянка ещё больше бледнеет, затем обмякает в руках мужа.       – Лианна! – склоняется над ней Рейгар. – Вали! Ты в своём уме?! – кричит он на сестру. – Она же беременна! Ей нельзя волноваться! А ты…       – Тебе бы не удалось скрыть это от неё. Она узнала бы об этом, рано или поздно. Если не от кого-то из обитателей башни, то от посланника Красного замка, который, я думаю, вскоре прибудет за тобой. – Принц хочет что-то сказать, но сестра вновь его перебивает. – К этому нельзя подготовить, Рейгар, можно только сказать как можно мягче, что я и сделала. Поверь, ни ты, ни Лианна не хотите знать подробностей их смерти.       Но и это не самое страшное, Рейгар, – добавляет Валирия. Её тон заставляет принца на мгновение забыть о своей злости на неё. Он встречается с сестрой взглядом и мрачнеет.       – Что может быть страшнее? – вопрошает Рейгар.       – Вскоре в Семи Королевствах разразится, наверно, самое большое восстание со времен Дэймона Блэкфайра.       – С чего ты решила? – хотя принц не верит ей, в его голосе сами собой появляются тревожные нотки.       – Потому что, если верить моему видению, всё вокруг захлебнется в крови.

***

      – Я увидела смерть твоих отца и брата, а также их спутников, – тихо произносит Вали.       – Видела? – уточняет Старк. Девушка кивает. – Говорят, она была ужасной, – говорит он бесцветным голосом.       – Она была чудовищной. Никому и никогда в жизни я не пожелаю увидеть такое, – содрогаясь, отвечает Валирия. – Когда я сообщила Рейгару и Лианне о смерти её родных, – возвращается к повествованию девушка, – она потеряла сознание. А когда пришла в себя, долго плакала, кричала, что лучше бы покорно приняла свою судьбу и вышла замуж за Баратеона, всё порывалась поехать к тебе и всё объяснить. Рейгар успокаивал её как мог, объяснял, что после поступка Эйриса ситуацию не спасут никакие объяснения.       Я тоже пыталась её успокоить, но брат не подпускал меня к ней. Он нескоро простил мне то, что я сказала беременной Лианне о смерти её родных.       Зато, он прислушался к моим словам о том, что не помешает узнать, как обстоят дела в королевстве и связался со своими информаторами. Вести были более чем неутешительны.       Эйрис потребовал у Джона Аррена выдать тебя и Баратеона, тот отказался, созвал знамена Долины и поднял мятеж.       Я просила его вмешаться в ситуацию, спасти её, пока восстание не набрало полную силу. Но Рейгар, как и королевский десница, Оуэн Мерривезер, бездействовали.       Отчасти, Рейгар бездействовал из-за Лианны, – Старк хочет возмутиться, но Вали его останавливает. – Не думай, я не виню её. Наоборот: прекрасно понимаю.       Она потеряла отца и старшего брата. Средний брат – в опале и тоже собирается поднять знамена и присоединиться к мятежу.       Если что-то случится с братом, у неё остаётся только муж. А если и с мужем что-то случится, то она останется совсем одна с ребенком под сердцем.       Рейгар оставался в Башне Радости до Колокольной битвы. Только после нее он, как и его отец, осознал всю угрозу восстания Баратеона. До этого же он спокойно наблюдал и за битвой при Летнем замке, и при Эшфорде.       – Наблюдал? – непонимающе переспрашивает Эддард.       – И Летний замок, и Эшфорд находятся недалеко от Башни Радости. Рейгар брал с собой Эртура и Освелла и они втроем ездили наблюдать за обоими боями.       – И он не вмешался? – возмущается Нед.       – Нет, но лучше бы он сделал это. Тогда бы Эшфорд стал завершающей точкой в этой войне, – произносит Вали.       – Не стал бы, – возражает Старк. – Оставался я и братья Роберта.       – Думаю, с тобой Рейгар сумел бы найти общий язык. Да и Лианна бы сумела достучаться.       А вот Станнис и Ренли – да, они остались бы проблемой, – принимается рассуждать валирийка. – Да даже если бы он сумел с ними договориться, то новость о том, что он развелся с Элией и женился на Лианне, спровоцировала бы новую войну – с Дорном.       Да уж, – с печальной усмешкой комментирует девушка, – покой Семи Королевствам никак не снился.       – Так что было дальше? – торопит Эддард.       – Когда Рейгар понял, что восстание набирает опасные обороты, и ему нужно возвращаться в Королевскую Гавань, он, прежде всего, решил позаботиться о нашей с Лианной и ребенком безопасности.       И о том, чтобы его ребенок получил все полагающиеся ему права.       – Звал? – спрашивает Валирия, проходя в кабинет Рейгара в Башне Радости и закрывая за собой дверь.       – Звал, – откликается Рейгар, жестом предлагая сестре сесть. – Я завтра уезжаю в Королевскую Гавань.       – Я знаю. После приезда начальника Королевской гвардии, Герольда Хайтауэра, для меня это очевидно, – опустив голову, печально констатирует Вали.       – С вами я оставляю всех троих королевских гвардейцев: Эртура, Освелла и Герольда. С ними вы в полной безопасности.       – Хорошо, – кивает девушка.       – Кроме того, я позабочусь о том, чтобы вы смогли безопасно покинуть Башню Радости, если… – принц запинается, – если со мной что-нибудь случится, – договаривает он.       – С тобой… – начинает яростно возражать его сестра, но Рейгар перебивает её:       – Дослушай меня, Вали. Я сделаю так, что возле руин Уступа Стервятника, вас постоянно будет ждать один из кораблей Королевского флота.       Думаю, это будет «Королева Рейнис» под командованием капитана Джона Уотерса. Ты с ним знакома: он доставил тебя, меня и Элию с Рейнис с Драконьего Камня в Королевскую Гавань. Это преданный и верный мне человек.       Он тайными морскими путями отвезет тебя и Лианну с ребенком на Драконий Камень.       – Куда угодно, только не на Драконий Камень, – взрывается Валирия. – Это же тупик. Если… с тобой что-то случится, – выдавливает она, – то Роберт Баратеон может праздновать победу. А сдаваться ему на милость, а уж тем более отдать ему Лианну и твоего ребенка, я не намерена. Лучше я тогда увезу её в Вольные города на каком-нибудь из отцовских кораблей.       – Воля твоя, – тихо произносит Рейгар. – Вези её, куда тебе заблагорассудится, лишь бы она и ребенок были там в безопасности. Я отдам капитану приказ выполнять любые твои распоряжения.       Как и королевским гвардейцам. В моё отсутствие и после, – многозначительно добавляет принц, – они будут слушаться только тебя.       И ещё кое-что, Вали. Это документы, подтверждающие мой брак с Лианной. – Рейгар передаёт ей бумаги. – Если меня не будет рядом с ней, когда родится наш ребенок, ты сама впишешь его имя в документ, подтверждающий его происхождение и права. Свои печать и подпись я уже поставил.       – Рейгар сделал так, чтобы возле руин Уступа Стервятника нас постоянно ждал корабль, который должен был отвезти нас на Драконий Камень, если с ним что-то случится.       Также он оставил документы, подтверждающие происхождение и права его ребенка.       – Так они есть? – удивлен Старк. – Они у тебя?       – Да, у меня, – подтверждает девушка. – Я передам их тебе, когда ты будешь покидать «Бродягу».       – Хорошо, – кивает северянин.       – Кроме этого, – возвращается к своей повести Валирия, – Рейгар, по просьбе Лианны, позаботился, чтобы в башне появились кормилица, Вилла – её из Звездопада привез Эртур – и доверенный мейстер, Тарус, которого с моей помощью брат забрал с корабля моего отца, стоявшего в Королевской Гавани.       Отец, узнавший, что происходит в Вестеросе, приплыл, чтобы узнать, как я и забрать отсюда, если понадобится. Узнав, что со мной всё в порядке, он несказанно обрадовался, после чего предложил брату, в случае чего забрать меня и Лианну. Но тот отказал ему, сказав, что предпочитает, чтобы нас забрал военный корабль.       А на следующий день Рейгар уехал. Это был последний раз, когда я видела его живым, не считая видения с его смертью, и когда могла спасти.       – Ты видела и его смерть? – ошеломлен Нед.       – Да. Причем дважды: первый раз во сне, во второй – считай, что наяву.       В ночь перед отъездом Рейгара Валирию вновь посещают видения. Ей снится её брат, лежащий в алом от крови и рубинов из его нагрудника водном потоке…       Лианна, лежащая на кровавом ложе, а рядом с ней она сама, держащая на руках мальчика и говорящая: «Взгляни, это – принц, Лианна. Обещанный принц»…       Эртур, Освелл и Герольд в алых от крови доспехах…       Валирийка просыпается со слезами на глазах. Кровавыми слезами, которыми она не плакала давным-давно. С тех самых пор, как её приёмная мать родила мертвую девочку.       Рейгар отдает последние распоряжения, прощается с Лианной, затем просит Валирию:       – Проводишь меня? – Девушка кивает, забирается на спину подведенной Эртуром лошади и молча следует за братом.       – Ничего не хочешь мне сказать? – интересуется Рейгар, когда они отъезжают достаточно далеко, чтобы другие обитатели башни их не услышали.       – Хочу, – отзывается Валирия. – Не едь.       – И это говоришь мне ты, упрекавшая до того в бездействии? – усмехается принц.       – Да! – практически кричит Вали. – Это говорю тебе я, Валирия Таргариен, твоя сестра и голос богов Старой Валирии! Черт побери, я видела твою смерть, Рейгар! И я не собираюсь бездействовать! – сестру начинает бить истерика, она непроизвольно сжимает бока лошади и животное пускается вскачь.       – Вали, постой! – нагоняет её принц. – Вали, прошу тебя, успокойся. – Девушка прислушивается к словам брата и приостанавливает лошадь. – Посмотри на меня, – поворачивает принц опущенную голову сестры, приподнимает ей подбородок, чтобы заглянуть в глаза и ужасается. – Что это с тобой?       – Кровавые слезы, – вытирая красные дорожки от слез, объясняет Вали. – Они появляются перед тем, как должен умереть кто-то очень мне дорогой.       – И ты думаешь, что это я? – вопрошает принц.       – Я не хочу в это верить, Рейгар. Но моё видение… – запинается девушка. – Я не хочу, чтобы оно сбылось.       – И что ты предлагаешь? – любопытствует Рейгар.       – Бежать в Вольные города. В Лисс, к моему отцу. Он с удовольствием примет тебя. А оттуда – в Волантис. Ты – наследник одного из самых древних родов Валирии. Ты без труда станешь триархом этого города. Вы с Лианной и ребенком сможете спокойно жить там.       – А Элия с детьми? А мама с Визерисом и ребенком под сердцем? А наш отец? – продолжает спрашивать принц.       – Поручи Элию с детьми её брату, дорнийскому принцу Дорану. Он сумеет защитить её. Рейлу и Визериса мы можем взять с собой. А Эйрис… Он начал эту войну, пускай расплачивается за свои ошибки, – яростно произносит девушка.       – Но это я украл Лианну, – с улыбкой напоминает ей брат.       – Но не ты убил Хранителя Севера и его наследника, наследника Хранителя Востока, а также представителей других знатных домов, – парирует Вали.       – Я так не могу: всё забыть, бросить и уехать, – качает головой принц. – Я должен ехать.       – Но почему, черт побери? – взрывается его сестра. – Ещё несколько месяцев назад ты ничего не хотел слышать о своём долге принца, ты мечтал забыть о нем и сбежать на край мира. Что изменилось? – спрашивает Валирия и тут же сама себе отвечает. – Лианна.       – Да, Лианна, – подтверждает Рейгар. – Пока жив Роберт Баратеон, мы с ней нигде не будем в безопасности. К тому же, я не могу бросить мать с братом и своих детей.       Я не хочу больше убегать, Валирия. Пора вести себя, как подобает кронпринцу, – улыбается он.       – Королю, – поправляет его Вали. – Королю.       – Королю, – соглашается её брат. – Ну всё, возвращайся в Башню Радости и заботься о Лианне. Вы даже не заметите, как мы все снова будем вместе.       – Надеюсь, Рейгар, надеюсь, – с болью отзывается Валирия.       – Не падай духом, сестренка, – приободряет её принц. – Пожелай мне удачи, Валирия, – серьезным тоном просит он.       – Удачи, мой принц, – выдавливает из себя девушка.       – Не как принцу, а как брату, – вновь обращается Рейгар.       – Удачи, Рейгар, – крепко обняв брата, вкладывает она в свои искренние пожелания всю свою силу веры, надежду и сестринскую любовь. – Вернись к нам живым.       – Обещаю, – крепко обнимает её в ответ Рейгар. – До встречи, Валирия, – пускает он коня вскачь.       Валирия долго наблюдает за удаляющимся силуэтом брата, затем слезает с лошади, опускается на колени и поднимает глаза к небу:       – Не знаю, слышите ли вы меня или нет, – обращается она к богам Старой Валирии, – но если слышите: верните нам его живым и здоровым.

***

      – Мы с Лианной остались в башне вдвоём. Каждый день для нас был, как последний. Я успокаивала Лианну, как умела. Говорила, что если бы что-то случилось, то у меня было бы видение.       Отвлекала разговорами о жизни, кипящей в Вольных городах, просила её рассказать о своём детстве в Винтерфелле. Мы с ней много говорили о тебе и Брандоне, и, конечно же, Бенджене.       – И что обо мне рассказывала Лианна? – Нед понимает, что краснеет. Это не укрывается от Вали.       – Только хорошее, Эддард, – улыбается она. – Только хорошее.       – Бедный Нед, – с искренней печалью в голосе произносит Лианна. – Теперь он должен будет жениться на Кейтилин Талли вместо Брандона.       – Почему же он «бедный»? – интересуется Валирия. – Кейтилин Талли очень красивая девушка, полностью следующая девизу своего дома: «Семья, долг, честь». Они с Эддардом похожи в этом. Она станет ему прекрасной супругой, – ровно добавляет она.       – Да, наверное. Но мне все равно его жаль. Понимаешь, – начинает объяснять северянка, – Эддард – второй сын, – запинается девушка. – Был вторым сыном, – поправляет она себя. – Не будучи наследником нашего отца, он мог рассчитывать на брак по любви, пускай и неравный.       – Ему следовало бы быть готовым к тому, что и его брак будет заключен по расчету. Это обычное дело в знатных домах.       – Мне ли этого не знать? – усмехается Лианна. – Мой отец пообещал меня Баратеону, потому что «это блестящая партия для нашего дома и тебя, моя девочка».       Знаешь, из нас четверых только я и Нед мечтали о браке по любви, – мечтательно вспоминает северянка. – Бран, он был… похож на Роберта. Темпераментный и любвеобильный, он, наверное, не смог бы сохранять верность одной женщине.       А Нед… Он всегда был другим. Не воином, как мы с Браном, а мудрецом.       Хотя внешне он был мрачен, в душе он был мечтателем и романтиком.       Он единственный, кто, как и я, мечтал стать драконьим всадником.       Помню, как наслушавшись сказок старой Нэн о драконьих яйцах под криптой Винтерфелла, мы с ним полезли их искать, – на лице Лианны блуждает счастливая улыбка. – Тогда же он сказал, что если ему не удалось стать драконьим всадником, то, по крайней мере, другую свою мечту он точно исполнит – его женой будет не просто северянка, а сама Дочь Зимы.       – Дочь Зимы*? – проявляет интерес Валирия.       – Да, девушка невиданной красоты – с белой кожей, белыми волосами и синими глазами – и силы духа. Так её описывала нам Старая Нэн.       Она говорила, что Дочерей Зимы – не одна, и не две в этом мире. Они живут за Стеной и выходят за неё, только когда Северу грозит опасность.       Эти бессмертные воительницы ездят верхом на лютоволках и сражаются за Север, пока угроза не минует. После этого, они вновь возвращаются жить за Стену.       Они могут остаться жить по другую сторону Стены, только если их ледяное сердце растопит любовь мужчины, равного им по духу. Тогда они отказываются от своего бессмертия и соединяют свою жизнь со своим избранником, сохраняя ему верность, воспитывая их детей и деля с ним все радости и горести, пока смерть не разлучит их.       – Красивая сказка, – оценивает валирийка.       – Да, но Эддарду удалось повстречать такую, – делится с Вали Лианна. – И даже полюбить.       – Правда? – смеется валирийка. – Бессмертную деву-воительницу невиданной красоты, похожей на Зиму?       – Нет, – признается северянка. – Вполне смертную, и даже не воительницу. Но я не знаю, каковой она была. Нед так и не рассказал мне о ней.       – Тогда откуда тебе это известно?       – Я слышала, как Роберт подшучивал над Недом. – Валирия вскидывает брови. – Он желал брату найти такую же красавицу, как я, и счастливо прожить с ней всю жизнь.       «Хотя, – рассмеялся Баратеон, – твоё сердце, похоже, уже похищено. Той светловолосой лиссенийской певичкой, которая веселила нас в Орлином Гнезде».       «Ещё раз, Роберт, назовешь её певичкой, – тихо произносит Эддард, – и, клянусь, ты не отделаешься просто синяками».       Говорят, Нед тайно разыскивал её. Но сумел отследить её путь только до Чаячьего города. После, она словно исчезла.       – Кто знает, – печально резюмирует Вали. – Может, это действительно была Дочь Зимы. И Эддард действительно сумел растопить её сердце.       Но она не захотела отказываться от своего бессмертия ради любви, посчитав, что оно ещё понадобится ей для исполнения её долга – защищать Север.       – Это не то окончание сказки о вечной любви, которую я хотела бы услышать, – морщится северянка.       – А какое окончание ты хотела бы услышать? – с улыбкой интересуется валирийка.       – Что однажды, когда лорд Винтерфелла уже не ожидал увидеть свою возлюбленную Дочь Зимы, судьба сама привела его на встречу с ней. Они поженились и прожили в любви, достатке и согласии до конца своей жизни, мудро правили и помогли Северу вновь стать великим, подарив ему множество мудрых будущих правителей, – озвучивает свою версию Лианна.       – Почему ты так уверена, что Нед все ещё любит её? – прищурив глаза, вопрошает Валирия.       – После пира перед турниром я случайно застала Неда целующимся с Эшарой, – смущенно сообщает северянка. Вали пытливо склоняет голову и смотрит на подругу. – Нет, правда, случайно. – Валирийка закатывает глаза и вздыхает. – И знаешь, что Нед сказал ей после поцелуя?       – И что же?       – «Прости, но ты – не моя холодянка». Так что, я уверена, что он всё ещё любит её. И будет любить всегда. Даже если будет женат на другой женщине.       – Наступил тот момент, когда отсутствие у меня видений начало не радовать, а пугать нас с Лианной. И вот тогда-то оно и пришло. Одно из самых ненавидимых мною видений.       Смерть Рейгара, – взгляд Валирии устремляется далеко-далеко в небо.       Когда Валирия внезапно видит перед собой не свою комнату в Башне Радости, а кровавое поле боя, она всё понимает.       Понимает, что сейчас ей предстоит наяву увидеть тот сон, о предотвращении которого она каждую ночь молилась богам Старой Валирии.       Но они остались глухи к её мольбам.       Она беспрепятственно проходит сквозь дерущихся воинов, обреченно следуя туда, где её брату предстоит встретиться со своей смертью.       И, наконец, находит его. Сошедшегося в кровавом поединке не с кем-нибудь, а с самим Робертом Баратеоном, яростно размахивающим своим боевым молотом.       Боль от удара, которым Штормовой лорд пробивает Рейгару грудную клетку, доходит и до Валирии. Она, как и её брат, падает на колени, в глазах девушки темнеет, а в легких не остается воздуха.       – Рейгар! – крик Валирии, вырвавшийся из убитого потерей сердца, разносится над полем боя, заглушая его шум и долетая до ушей каждого воина. Воцаряется мертвая тишина.       Девушка находит силы встать с колен, превозмогая душевную боль и кровавые слезы, пеленой закрывшие глаза, и подойти к брату. Она опускается наземь рядом с ним, кладет его голову к себе на колени, ощущая, как кровь Рейгара навсегда пропитывает её платье.       Позже она узнает, что в тот миг и Роберт Баратеон, и все остальные, сражавшиеся на Трезубце, увидели её, как столб света, появившийся рядом с принцем Рейгаром и окутавший его тело. Но её проклятье слышал только Штормовой лорд.       – Будь ты проклят, Роберт Баратеон! – раздаётся громом проклятье Валирии. – Рейгар Таргариен пал, как герой, защищая свою любовь и своё королевство. Его красоту, благородство, любовь, отвагу и смерть никогда не забудут. Они будут воспеты во многих песнях, которые будут вызывать горечь и слезы восхищения, сколько бы лет ни прошло с этой битвы у Трезубца.       Пока празднуй свою победу, но знай: она никогда не будет полной и долгой. Ты никогда не получишь ту, которую хочешь, – мстительно добавляет валирийка. – И не удержишь трон, который так желаешь, – это предложение в уста девушки вкладывает уже не собственная ненависть, а высшие силы. – Ты не успеешь и оглянуться, как за тобой придет смерть. И когда ты умрешь, никто, слышишь, никто не прольет по тебе ни слезинки!       Покончив с проклятьями, Валирия опускает голову и встречается взглядом с братом.       – Ох, Рейгар… – только и произносит она.       – В-в-вали, – на его губах лопаются пузырьки крови, пока принц Рейгар едва слышно выговаривает имя сестры.       – Ты меня видишь? – в её голосе звучат испуг и удивление. Но Рейгар не отвечает. У него просто нет на это времени.       – Л-л-лианна, – напоминает он, из последних сил пытливо заглядывая в глаза сестре.       – Я помню, Рейгар, – кивая, плачет Валирия, – я обещаю тебе. Я клянусь.       – Лианна, – счастливо и облегченно выдыхает принц, закрывая глаза и покидая этот мир. Каким-то неведомым ей чутьем, Вали знает, что его последнее слово достигает слуха, сердца и души той, которую он любит больше жизни.       – Рейгар! – кричит Лианна и этот крик возвращает Валирию в реальность, в Башню Радости.       – Когда Лианна поняла, что Рейгара больше нет, она несколько часов подряд билась в сильной истерике, проклиная всё и всех вокруг, затем уснула. Позже, ей стало плохо. Тарус еле выходил её.       А потом Лианна погрузилась в апатию. Она ничего не ела, не пила, не говорила, только сидела в своей комнате и смотрела в окно.       И хотя мы были ограничены во времени, я не хотела рисковать и везти Лианну, пока она находится в таком состоянии. Боялась, что на корабле мы за ней не усмотрим, и она что-то себе сделает.       Я достучалась до неё не сразу. Она очнулась от своей черной печали, только когда я напомнила ей, что она носит под сердцем ребенка. Что у него, кроме неё, его матери, больше никого нет.       Когда я убедилась, что и душевное, и физическое здоровье Лианны в полном порядке, то отдала распоряжение об отъезде.

***

      Свою последнюю ночь в Вестеросе Валирия проводит не в башенных стенах. Приказав гвардейцам присмотреть за Лианной, она отправляется на облюбованное ею место для уединения – обрыв, находящий неподалеку от башни.       Ей нужно окончательно попрощаться со своей жизнью в Вестеросе: запечатлеть в своей памяти все самые счастливые моменты и оплакать Рейгара и Элию с племянниками.       Она увидела их смерть, как и смерть Эйриса, совсем недавно. Лианне об этом Валирия говорить не стала, сказала только гвардейцам.       А ещё попрощаться со своей безответной любовью к Эддарду Старку и безнадежными мечтами о его возможной взаимности и счастливой семейной жизни рядом с ним.       В тот вечер, в Харренхолле, она не лгала Рейгару. Тогда она ещё не любила Эддарда Старка. Она полюбила его здесь, в Башне Радости.       И здесь же она должна похоронить эту любовь.       Девушка разводит костер и вместе с дымом и языками пламени, жадно стремящимися в небеса, дает волю так долго сдерживаемой и тщательно скрываемой от Лианны буре чувств, царящей в душе валирийки.       Им обеим нельзя было утопать в горе. Одна из них должна была стать бесчувственной, чтобы позаботиться о другой.       Так пускай это будет она, а не её подруга. Да, пускай лучше это будет Вали.       Девушка с ужасом вспоминает черное безразличие Лианны. Если её бесчувственность и легкая жестокость в глазах северянки – это та цена, которую нужно заплатить за то, чтобы оно больше никогда не повторилось, то валирийка готова её заплатить.       Буря чувств выходит наружу с кровавыми слезами и криками боли, больше похожими на крики умирающих драконов.       Вали плачет и кричит до тех пор, пока не остается сил ни на первое, ни на второе. Пока в душе не остается только пустота.       Но даже тогда в её душе не наступает покой. Наступит ли он когда-нибудь вообще?       Ответ на этот вопрос ей неизвестен.       Валирия позволяет причудливому танцу огненных языков околдовать её. Проникнуть в самые дальние уголки её души, наполнить их теплом и светом. Стать для неё источником силы, которым он некогда служил для драконов.       Девушка всматривается в пламя и замирает, когда с другой его стороны пред ней предстает призрачная фигура мужчины, которого она не видела, кажется, целую вечность.       – Сир Роберт Баратеон придет в ярость, – произносит незнакомый валирийке мужчина, – когда узнает, что вы похоронили принца Рейгара Таргариена. Он хотел…       – Я знаю, что Роберт хотел сделать с его телом, – откликается другой, казалось, давно забытый Валирией, голос. – А ещё, я считаю, что каким бы человеком ни был Рейгар Таргариен, он не заслуживает такого посмертия. В конце концов, он сражался и пал, как герой.       – Но почему вы решили предать его тело огню, милорд?       – Таргариены – Рыцари-Драконы. Они рождаются и уходят из этого мира в огне. Рейгар был последним из них. Он должен уйти в огне.       Порыв ветра… И огненное видение тает.       Валирия подбрасывает ветки в костер и краем глаза замечает тень, притаившуюся за холмом.       – И давно ты здесь, Эртур? – громко спрашивает девушка.       – Как ты догадалась, что это я? – задает свой вопрос Дейн, выходя из своего укрытия и садясь по другую сторону пламени.       – Ты – единственный из гвардейцев, кто может позволить себе ослушаться моего приказа, – улыбается она. – Так, как давно ты здесь?       – С самого начала, – отвечает дорниец. – И я не ослушался приказа. Во всяком случае, не твоего.       – А чьего? Рейгара?       – Да, – кивает Эртур. – Перед своим отъездом, он велел защищать не только Лианну, но и тебя, его сестру. Говорил, что чтобы не случилось, мы должны доверять и выполнять все твои приказы. Что, когда увидим в тебе не только его сестру, то поймем, почему он оставил тебя за главную. Что это будет сложно, но мы сумеем.       – Значит, он всё-таки смог увидеть меня настоящую, – отворачивается Вали, скрывая от дорнийца покатившиеся слезы.       – Теперь я его понимаю.       – Правда? – оборачивается девушка. – И что же ты видишь, Эртур? – подойдя на расстояние вытянутой руки, с отчаянным безрассудством спрашивает она, глядя прямо в фиолетовые глаза дорнийца.       – Самую красивую девушку на свете, чья бы кровь в которой не текла, она подарила ей железную волю, способную обуздывать, когда это необходимо, её чуткое и чувствительное сердце.       Девушку, чьи воля и сердце помогают ей преодолевать все трудности, находить свет даже в самоё темное время, – сокращает Дейн расстояние между ними. – Которая может быть путеводной звездой и для простого рыцаря, и для принца – столько силы и мудрости в ней заключено.       Девушку, которую я люблю, – пылко и решительно произносит он, беря в руки её лицо. – И которую так давно хочу поцеловать.       – Так целуй, – откликается Валирия, справившись с душевным смятением, вызванным его словами.       «Да, так будет правильно» – уговаривает она себя.       Эртур не верит своим ушам. Он всматривается в голубые глаза любимой и понимает, что что-то изменилось.       Её голубые глаза, которые обычно напоминали ему холодные северные озера в летний солнечный день, стали иными: приобрели оттенок летнего, теплого неба над его любимым Звездопадом.       – Моя Вали, – накрывает он её губы нежным поцелуем, в который вкладывают всю свою любовь. – Я так долго ждал тебя.       Из нежного поцелуй превращается в жадный.       Дейн всё никак не может поверить, что Валирия наконец ответила на его чувства. Не может насладиться медовым вкусом её мягких губ, отвечающих на его поцелуй.       Ощущением её теплого, трепещущего тела в его объятьях. Прикосновением её рук, зарывшихся в его пепельные волосы.       – Я люблю тебя, люблю тебя, люблю, – каждое «люблю» Эртур сопровождает новым поцелуем.       Вали ничего не отвечает. Лишь крепче льнет к груди Меча Зари – к тому месту, где бьется его сердце.       Отчаянно пытаясь скрыть от него слезы в глазах и молчание своего сердца, сжимающегося от боли полулжи, произнесенной её губами:       – Не думала, что ты сможешь увидеть меня, настоящую меня. Ты всегда видел во мне спутницу Рейгара, девушку из легенд, подстать ему.       И вот наконец ты сделал это. Теперь я – твоя. Я люблю тебя. – Должна полюбить, уговаривает она себя. Должна забыть о чувствах к Эддарду Старку и том роковом дне, когда они возникли. Так будет лучше для них обоих. – Ты мне очень дорог, – и это не ложь.       – Я хотел попросить об этом, когда мы прибудем в Лисс, но подумал: зачем ждать? – Дейн становится на колено и протягивает ей кольцо. Вали испуганно отшатывается. – Ты станешь моей женой?       – Стану, – ненадолго справившись с собой, утвердительно отвечает девушка, позволяя дорнийцу надеть кольцо себе на палец. И вновь ударяется в слезы.       – Вали? – непонимающе спрашивает дорниец.       – Прости, – прижимается она к Дейну, – это от счастья. – И снова ложь.       Столько лжи за одну ночь. Сумеет ли она когда-нибудь от неё отмыться?       – Могу я попросить тебя кое о чем? – вопрошает Вали, справившись со своими чувствами.       – Обо всём, что угодно, любимая, – кивает Меч Зари.       – Давай пока ничего не будем говорить Лианне. Скажем, когда прибудем в Тирош, отпразднуем сразу два события, – силится улыбнуться девушка, но получается слабо. Но Дейн ничего не замечает, списывая всё на робость от счастья.       – Как скажешь, любимая, как скажешь.

***

      – Вопреки просьбе Рейгара, я решила увезти Лианну не на Драконий Камень, а в Тирош. Там жила мамина младшая сестра, вышедшая замуж за тирошийского купца.       Я надеялась побыть у них, пока не свяжусь с отцом, и пока Лианна не родит ребенка. Затем отцовский корабль безопасно довез бы всех нас в Лисс.       Мы – обитатели башни, отправляющиеся в Тирош – должны были уезжать все вместе. Но Лианна попросила задержаться: она всё никак не могла попрощаться со своей жизнью в Вестеросе.       Я понимала, что нам нужно спешить, но не хотела торопить её. Понимала, как сложно ей расстаться с миром, который она знала всю свою жизнь.       Поэтому мы разделились. Первыми из нас на корабль уехали мейстер и кормилица с её ребенком в сопровождении нескольких матросов.       Остальные – я, Лианна, служанка и три гвардейца – составили вторую группу и должны были нагнать наших спутников, как только Лианна попрощается с Вестеросом.       – Возьми, – Валирия отдает Лианне засушенный цветок, перевязанный вылинявшей лентой.       – Холодянка? – удивляется северянка. – Откуда она у тебя?       – Когда-то давно мне подарили её за песню, – улыбается Вали.       – Но почему ты отдаешь её мне? – недоумевает Лианна.       – Чтобы в Тироше, кажущимся тебе сейчас другим концом мира, рядом с тобой всегда была частичка Вестероса, напоминающая тебе о доме, – валирийка ободряюще кладет руку на плечо подруги.       – Спасибо, – в глазах Лианны появляются слезы.       – Валирия! – раздается крик Эртура, а вскоре и он сам появляется в комнате, где стоят девушки. – Северяне, – выдыхает дорниец.       Ответное чертыханье Валирии тонет в болезненном крике Лианны, прижимающей руку к внезапно промокшему подолу платья.       – Нет! – то ли кричит, то ли стонет северянка. – Ребенок…       – Ним, сюда! – громко приказывает Вали, подводя и укладывая Лианну на ложе.       – Что будем делать? – тихо спрашивает валирийку Дейн.       – То, что приказал нам Рейгар, – так же тихо отвечает Валирия. – Охраняйте Лианну, а я попробую догнать и привезти сюда мейстера, – Меч Зари понятливо кивает.       – Нет, – цепляется в рукав платья Вали Лианна. – Вали, останься. Не покидай меня.       – Но тебе нужен мейстер, Ллиэнн, – мягко настаивает валирийка. – Я ненадолго. Пока меня не будет, о тебе позаботится Ним.       – Пожалуйста, останься, – тихим голосом умоляет девушку северянка. – Ты не успеешь привезти мейстера. Ребенок вот-вот появится на свет. И я хочу, чтобы его приняла ты.       – Она права, Вали, – подает голос стоящий у двери Дейн. – Ты не успеешь привезти мейстера. Ты сможешь принять ребенка? – интересуется он.       – Смогу, – кивает ему Вали. – Однажды мне уже довелось принимать роды. Я остаюсь, Ллиэнн, – сообщает она северянке. – Я приму твоего ребенка, – Лианна счастливо выдыхает.       – Воды и ткани, – отдает распоряжение прибежавшей Ним валирийка. Служанка понятливо кивает и убегает выполнять его. – Иди, Эртур, – обращается она к Мечу Зари, всё ещё стоящему в комнате.       Мужчина кивает и выходит.       – Эртур? – слышит он позади себя голос Валирии и останавливается.       – Да? – Дейн едва успевает обернуться, как Вали уже оказывается в его объятьях. Она без промедления находит его губы и одновременно нежно и отчаянно целует дорнийца, вкладывая в поцелуй всю силу своих чувств: отчаянье, надежду и ту любовь, которую испытывала на самом деле.       Эртур, забыв обо всем на свете, крепко прижимает к себе любимую, наслаждаясь таким сладким для него поцелуем. Его последним поцелуем.       – Вернись ко мне живым, – оторвавшись от его губ, тихо шепчет она ему на ухо.       – Я вернусь, любимая, клянусь тебе. Я вернусь, – пылко шепчет в ответ Меч Зари.       – Дальнейшее тебе известно. Ты со своими северянами начал штурм башни, а у Лианны начались преждевременные роды. Я хотела поехать за мейстером, но твоя сестра боялась оставаться одна, просила, чтобы я осталась. И я выполнила её просьбу.       Там мы и встретились, – заканчивает наконец свою повесть Валирия. – У постели умирающей Лианны.       – Так вот почему в момент рождения моего племянника рядом с вами не было мейстера, – наконец получает ответ на так долго мучивший его вопрос Эддард. – Из-за меня.       – Не только из-за тебя, Эддард. Из-за меня тоже, – печально произносит Вали. – Мне не следовало позволять своим спутникам разделяться.       – Светает, – внезапно меняет девушка нить разговора, указывая на небо, начинающее рассветно сереть. – Тебе нужно поспать, Хранитель Севера, – к ней возвращается тот ровный тон, которым она обычно разговаривает с Эддардом. – Моя история украла у тебя возможность поспать. – Нед пытается возражать, но девушка подталкивает его в сторону кают. – Ступай, Хранитель Севера. Эта ночь была тяжелой для нас обоих. Нам обоим нужно отдохнуть.       И подумать над тем, – на её лице появляется горькая улыбка, – чем закончится наша история теперь, когда между нами почти не осталось тайн.       Лорд Старк согласно кивает и отправляется в свою каюту.