Колебание сердца

      Состояние синего паладина, пребывающего в наваждении от Магиуса, постепенно становилось для окружающих привычным, хотя далеко не с первого времени люди, алтеанцы и тем более полугарла научились не дёргаться от своеобразных действий Лэнса.              «Детка», «милый», «тигрёнок», «солнышко», «бегемотик», «макклетик», — Лэнс просто заваливал Кита ласковыми прозвищами, с каждым из которых прогрессировал в их выдумывании. Пусть красный паладин пинал и шикал на синего, Лэнса не останавливало ничто и ни под каким предлогом, потому в итоге Кита добивали лишь более замысловатыми подкатами.              Кит выл. Кит старался держаться. Кит старался терпеть.              Прозвища были лишь цветочками, потому что после них Лэнс умудрялся вытаскивать из себя шквал именно что подкатов. Шуточными они были или же сказанными всерьёз, красный паладин даже боялся подумать.              — Я хочу увидеть ангела с небес!       — Это предложение отправить тебя на тот свет? — Кит хмыкал и скрещивал руки на груди.       — Нет, я хочу, чтобы ты поцеловал меня, поцеловал, понимаешь? — вопил Лэнс, яро тыкая в него пальцем. — Ты меня поцелуешь, и тогда я смогу увидеть пришествие ангела, это же прекрасно!       — Окей, ради такого таки надо тебя отправить на тот свет, как скааажешшшшь…       Когда Кит прошипел это и уже начинал засучивать рукава, Лэнс пискнул и очень быстро и своевременно ретировался.              — Ох, макклетик, пошли в бассейн, нет, не то чтобы я вновь хочу увидеть твой подтянутый торс, стройные ноги и обнажённую спину, хотя тело тоже у тебя такое красивое очень, знаешь? ААААААААА, нет!!! Я же не об этом хотел, придурок, придерживайся плана, МакКлейн, ТАК! — тараторил синий паладин, после протяжно выдохнув и с силой хлопнув себя ладонями по щекам. Он искоса глянул на Кита, так и не убирая руки от лица. — Давай поиграем в спасателей, а? Мы пойдём в бассейн, и, ах, ты якобы начнёшь тонуть, а я тебя спасу и сделаю наичудеснейшее искусственное дыхание, м? Хорошая игра, м? Ну, что скажешь, м?       Кит свалил под то, как Лэнс поигрывал глазами по окончанию речи.              — Знаешь, а твои волосы идеально гармонируют по цвету с моей подушкой. Ой, нет, или это слишком навязчиво, да? Тогда по-другому попробуем: твои руки конечно прекрасные, но на моей заднице они бы смотрелись ещё лучше. Тоже нет? Тогда что-то такое ещё помнится: знаешь, какое блюдо я лучше всего готовлю? Завтрак в постель!       Кит ему таки в итоге врезал.              — Кит, ты ужасен, я с Ханком чуть не поссорился из-за тебя.       Ханк развёл руками, испуганно и беспокойно посматривая на Лэнса. Он требовал ответа ровно так же, как и красный паладин.       — Ханк говорит, что ты красивый, а я с ним не согласен и говорю, что ты очень красивый и прекрасен до невозможности. Так вот, рассуди, кто же из нас правее?       Кит пнул его, а Ханк кинул в Лэнса подушку за пережитый стресс.              — Знаешь, весна стучится в двери, а это значит, что пора размножаться. Это полезно и для тела, и для души, так что пошли-ка ко мне, а?       — Лэнс, что-то похожее пошлое было сказано прямо недавно, — начинала Пидж, закатывая глаза. — Сейчас не весна, и вы оба парни, и давай быстрее вали, пока Кит ошарашен, или ОЙ-ОЙ-ОЙ, ЛЭНС, ОН ДОСТАЁТ НОЖ, ВАЛИ ЖИВО!       — Ох, Кит, давно хотел поинтересоваться, а каково это — падать с небес?       — Заезжено, Лэнс, — бросил Широ и фыркнул, с опаской поглядывая на шумно пыхтящего красного паладина. — Я беспокоюсь о твоём здоровье, потому что чувствую — ещё одна шуточка про ангела и Кит снова тебе врежет.       — Да? Будем работать над этим, попробуем тогда подкат о...       — Откуда у тебя вообще их столько?! — вспылил Кит, вскидывая руки. — Где их вообще берёшь?!       — Оооо, я ещё с бытности на Земле их коллекционировал, и у меня припрятано ещё много тузов в рукаве, так что мы так ещё надолго засядем, — выпалил Лэнс и нагленько ухмыльнулся, придвигаясь к Киту поближе. — Хо, я тебе ещё покажу, какой я прекрасный и изобретательный парень. А не хочешь случайно приобрести меня, м? Только сегодня и только сейчас действует скидка на покупку в…       Красный паладин, прерывая дальнейший лепет синего, теперь уже просто-напросто рычал.              Возможно, какие-то фразы Лэнса даже действительно улыбнули и показались занятным, а особо редкая часть из-за мягкого взгляда и мягкой интонации даже заставляла биться чаще сердце, которое впоследствии Кит постоянно одёргивал.       — Кит, твои родители случайно не художники? Хмммм, тогда как они смогли создать такое прекрасное произведение искусства?       — Мистер, вы говорите по-английски? Я тоже, представьте? О, тогда у нас столько общего, нам точно необходимо поговорить!       — А что ты будешь делать сегодня вечером, после того как мы с тобой сходим в алтеанский мини-кинотеатр?       — Давай поспорим на свидание, что я сейчас приглашу тебя на свидание и ты откажешься?       — Мне необходим врач, у меня что-то с глазами, ведь я банально не могу оторвать их от тебя.       — Твой маллет настолько очарователен, что все комплименты, которыми я хотел одарить тебя, вылетели из моей головы.              Но, так или иначе, Кит держался и Кит терпел.              На завтраке Лэнс садился не просто на соседний стул с ним, а просто брал свой и придвигал к Китовому почти впритык в своём желании быть как можно ближе. Они случайно соприкасались коленями и руками, случайно тёрлись ими, когда ели или передвигали столовые инструменты. Как только Кит доедал, то без разницы, оставалась еда в тарелке Лэнса или нет, тот тут же подскакивал с места и перехватывал чужую тарелку, убирая так обе — свою и за ним. В первый раз красный паладин был в шоке от подобного ухаживания, но окружающие просто разводили руками мол «терпи, Кит».              Так что да. Кит продолжал терпеть.              После завтрака он шёл на тренировку, и, так как Лэнс увивался хвостиком за ним, следовательно они постоянно ходили на тренировочную площадку вместе. Лэнс не отходил от Кита по дороге ни на шаг, идя рука об руку, нога об ногу, добавляя своеобразной нервозности. Ещё Лэнс постоянно подбегал для того, чтобы потренироваться вместе. И постоянно. То есть просто постоянно. То есть Лэнс буквально, как и Кит, прописался в тренировочном зале. Раньше Кит практически постоянно был там один, так что не то чтобы был против такой компании или вообще компании в ранее её отсутствии как таковой.              Но а тем более компании Лэнса. Тем более такого спокойного Лэнса. Но, чёрт, до чего же влюблённого Лэнса.              Неправильно, — слово никак не выходило из головы.              Если Кита слишком интенсивно атаковали тренировочные роботы, то Лэнс всегда подставлялся под удары, таким образом защищая. Конечно, поэтому Лэнс всегда вылетал первым, но его это в принципе не сильно беспокоило, ведь и тренировку вскоре они снова начинали по новой. Не беспокоился Лэнс в том числе и потому, что за миг передышки мог просто любоваться Китом: его грацией, движениями, напряжённым лицом, телом, предплечьями, запястьями, бёдрами…              Лэнс часто, смутившись, отворачивался от столь вызывающего зрелища.              На самих совместных спаррингах Лэнс никак не мог наносить серьёзных или вообще каких бы то ни было адекватных ударов в опасении причинить какой-либо вред. Он с горящими глазами вызывался на бой, но за отсутствием необходимой агрессии победителем так и не мог выйти. Не то чтобы Кита это расстраивало, потому как он мог наслаждаться почти реальным боем, грызнями и чисто символическими победами. Вдобавок при случае он слабо избивал Лэнса, тем самым выпуская на нём пар за невозможно-возмутительное поведение ранее. Хотя, как видно, этими почти избиениями определённо наслаждался и сам Лэнс в каком-то роде. Он радовался от того, что Кит радовался, и, пусть постоянно защищался, а если атаковал, то осторожно, тренировкой это было так же и для него. Тренировкой, в которой они оттачивали свои навыки, просто проводили время друг с другом и, раз уж так вышло, прикасались друг к другу.              Один раз Кит почти в прямом смысле ощутил чужое возбуждение, когда повалил Лэнса в захвате на пол и придавил коленом. Как бы пусть его колено чисто случайно и по инерции упиралось между ног синего паладина, но это сбило красного с толку. Тренировка. Бой. Избиение. Как МакКлейн смог вообще в такой ситуации возбудиться, да причём так явно, что Киту удалось ощутить ногой чуть отвердевший член?!              Живот скрутило в тугой узел от осознания, а щёки обдало жаром. Оба уже просто задыхались. Лэнс, казалось бы, был поражён своей реакцией ни на каплю не меньше Кита, а, похоже, и больше. Взвизгнув в панике и смущении, синий паладин откинул с себя красного и сбежал.              Кит был сбит с толку.              На удивление, на следующий день Лэнс всё равно вёл себя как ни в чём ни бывало. Он спокойно посвистывал, одаривал привычными подкатами и по-прежнему ухаживал за Китом в попытке угодить.              Кит недоумевал, а потом плюнул и заставил себя забыть тот чертовски смущающий момент, когда Лэнс, похоже, на самом деле его хотел. В конце концов, да, Лэнс сейчас слишком чувствителен, а это просто странный эффект от Магиуса. В принципе, чисто, ну, теоретически на это вообще не стоит обращать внимания, логично и элементарно же. Нет, не логично: Кита всего бомбило, и его самого, судя по внешнему виду, эта ситуация нервировала гораздо больше, чем ни о чём не беспокоящегося Лэнса.              Лэнс же на самом деле беспокоился обо всём и сразу, но прекращать добиваться человека, в которого влюблён, из-за какого-то конфуза? Не в правилах МакКлейна.              Из продолжающихся ухаживаний и из ещё странного было то, что Лэнс таскал ему всё, что попадётся под руку. Он приносил и складывал в ряд около комнаты Кита разнообразные камушки, безделушки с рынков или просто необычные вещи, добытые с обитаемых или необитаемых планет, на которых они высаживались. Если ему удавалось находить какие-нибудь красивые растения, то он приносил Киту и их, выдавая таким образом за своеобразные букеты. Парень задабривал и ухаживал за красным паладином, как кажется самому красному паладину, в слишком интенсивной и довольно нестандартной манере. Видно, он уже отчаялся получить его интерес обычными путями, так что, ну, в довольно милой манере чудил. Разнообразные подарки то и дело поступали, и место в комнате Кита под них то и дело кончалось. Лэнс напирал в своём рвении и даже не думал останавливаться.              Как они все уже узнали, если синий паладин оказывается на самом деле влюблён, то покоя не даст никому от слова совсем. Широ, раз он являлся наиболее приближённым Кита, Лэнс мучил всевозможными вопросами из рода: «А какой любимый цвет у Кита?», «А что он любит из еды?», «А что он бы хотел на День Рождения?», «А ты дашь нам отцовское благословление?».              Аллура получала своё сполна тоже, но всё равно считала, что «Аллура, ты, как принцесса, больше всего должна знать о романтике, помоги мне, расскажи, как завоевать Кита» гораздо лучше, чем «пошли на свидание, Аллура» или «о, ты свет моих очей, Аллура». Ей такое новое отношение доверительной сестры даже немного льстило. Она даже вздыхала несколько нервно и с облегчением, когда поняла, что раньше ей доставалось всего лишь «пошли на свидание, Аллура» и «о, ты свет моих очей, Аллура», в то время как Кита терроризировали просто во всех смыслах и полностью.              Ханк — лучший друг, и для проораться и выплакаться в жилетку всегда был номером один, за что Лэнс был ему несметно благодарен. Гаррет лишь неловко пожимал плечами, ведь для него помогать МакКлейну в болезни Магиусом равно помогать МакКлейну и не в болезни Магиусом. Никогда и ничего поменяться в его отношении и не могло. Ханка Лэнс даже почти заставил научить себя готовить, но, когда в одной из попыток чуть не спалил кухню, его с ругательствами и криками вытолкнули из святая святых. Как бы друг другом, но кухня тоже дорога, потому Ханк продолжал поддерживать Лэнса ментально и дружеским плечом.              Пидж и Корана Кит хотел просто размазать по стенке, потому что эти, по его мнению, Квизнаки во плоти наглели в высшей степени. Они действительно давали советы Лэнсу по завоеванию Кита, когда никаких советов в подобной ситуации быть не должно. Это было последним, что слабому сердцу красного паладина могло быть сейчас нужным: ему было и так тяжело терпеть вызывающего Лэнса, а они только усугубляли всё. Если Коран — по банальному незнанию, то Гандерсон — как раз по более чем знанию.              В общем, как итог: они всё равно помогали пылающему энергией Лэнсу и, чтобы он в порывах не разнёс замок, давали свои напутствия. И какие же советы могли дать Пидж, помешанная сейчас на поддержке благополучия Кита на любовном фронте, и Коран, помешанный на сводничестве, считающий себя любовным гуру всея прошлая Алтея и предлагающий именно что народные алтеанские методы ухаживания? Правильно, это ужасные советы для и так еле державшегося Кита. Он хотел лишь сильнее прибить и их, и беспрекословно слушающегося пары Лэнса. К примеру, красный паладин даже не хотел вспоминать о случайном недосвидании в гигантском черве веблуме, на которое его буквально пихнули под лозунгом охоты на мутантов.              Из собственной инициативы синего паладина, самой, вероятно, адекватной и даже с какой-то стороны трогающей было то, что он перестроил свои внутренние ритмы. То есть, выждав пару дней после раскрытия болезни в лаборатории, Лэнс стал подгадывать время подъёма Кита и просыпаться ни свет, ни заря, чтобы успеть оставить кружку с напитком около его комнаты. Он всё же не решался на кофе в постель, но был готовым к чаю под дверью. После этого Лэнс недолго караулил Кита под дверью, и, учитывая, что красный паладин вставал очень и очень рано, чтобы пойти на тренировку, синему приходилось очень и очень сильно потрудиться, чтобы перебороть себя на перестройку ритмов. Так или иначе, Кит, в глубине души поразившись, оценил это более чем, однако старался не думать об этом и того больше.              Для Лэнса теперь становилось нормальным пойти сонным на тренировку, проснуться на той же тренировке под мощными ударами и после отправиться вместе на завтрак. Лэнса такое расписание даже устраивало почти. В команде добродушно улыбались и пускали лёгкие смешки, а Пидж, уже сидящая к тому времени за столом, постоянно хихикала, когда они так заявлялись парой. Девушка хихикала во время, до и после завтрака, смотря на такого любвеобильного Лэнса, постоянно вившегося около Кита, в свою очередь, нервничающего с каждой секундой всё больше.              Но Кит терпел. Кит же держался.                            Потом им пришлось отправиться на очень серьёзную миссию. Они обороняли одну из планет Коалиции всеми пятью львами, и, казалось бы, силы Заркона были чуть ли неисчерпаемыми. Паладины боролись, уставали, а Кит с Лэнсом вообще и не виделись всё то время, если не считать редкие передачи из рода «Осторожнее!», «Справа!», «Прикрой меня!» за общение как таковое.              Кит испытывал странное чувство. Ему больше не нужно было держать себя в руках. Контролировать. Нервничать. Видеть влюблённого Лэнса, любящего его, мечтательного и притягательного. Видеть его. Киту не надо было думать, что же делать. Он мог перестать не понимать, как и мог перестать сходить с ума.              Но в то же время влюблённого в него Лэнса так не хватало, до боли, до дрожи…              Красный паладин с силой отбросил последние мысли. Они не к месту, они неправильные. Лэнс никогда не будет его, тем более Лэнс всё забудет. Кит не посмеет: он не влюбится в эти мысли, потому что понимает, что это всё только усугубит и усложнит. Он убеждал себя, что не посмеет.                            Все выполнили ту миссию. С трудом, еле держась на ногах от усталости, но выполнили. В итоге даже Лэнс почти не ныл за всё то время, а просто продолжал исправно выкладываться в боях. А ведь ему приходилось больше суток не видеть Кита, и, учитывая его одержимость, все были более чем спокойны от такого расклада. Раз безумная влюблённость никак не мешала работе в команде и, главное, работоспособности самого синего паладина, то всё было более чем неплохо. Спокойный Лэнс их более чем устраивал.              Все поняли, что Лэнс был ни капли не спокоен, когда вышли изо львов. Парень, выскочив из своего, сразу же рванулся к Киту, чуть ли не хныча. Он со всей возможной скоростью кинулся к Киту и обнял, стискивая почти до боли.              — Киткиткиткит… — бубнил он, шепча, не переставая, и тёрся щекой о лицо красного паладина. Лэнс прижимался, жался, ему это было необходимо, он скучал, слишком скучал. День разлуки сильно по нему ударил, он был почти в бреду.              У Кита была паника от подобного. Он стоял, ошарашенно расставив руки в стороны, и не понимал, куда их деть, куда деться самому и пнуть ли ему Лэнса за то, что так бесцеремонно нарушал его личное пространство, или не пнуть, потому что Лэнс именно что нарушал. Кит, в конце концов, сейчас чуть ли не визжал в душе, потому что его не обнимали никогда так отчаянно, будто если Лэнс не получил бы сиюминутно свою дозу Кита, то всенепременно бы умер.              Когда синий паладин чуть склонился и его нос, судорожно вдыхая, уже утыкался в ключицу, Кит решил, что всё же надо пнуть. Лёгкий пинок в ногу так и последовал. Лэнс отшатнулся и распахнул глаза почти до предела, смотря на возмущённого Кита. Ему понадобилось пару секунд, чтобы перестать выглядеть столь изумлённым и потерянным.              — Ахаха, — Лэнс нервно просмеялся и запустил руку волосы. — Ой, я так соскучился, а ты снова бить, значит любить?              — «Хаха», — красный паладин, напротив, просмеялся натянуто. — Что-то типа того.              Кит, обозлённый ситуацией и всем на свете, а особенно столь счастливо улыбающимся Лэнсом, покинул помещение.                            Киту пришлось терпеть, когда Лэнс жался к нему после этого случая ещё больше. То есть вкусив запретный плод объятий или под воздействием пережитого на миссии стресса красный паладин личного пространства синему вообще почти не оставлял.              В голове Кита, охлаждая пыл хоть как-то, били слова Корана: «Так будет легче Лэнсу». Ещё такому Лэнсу банально было сложно отказать, но чертовски всё это сложно теперь становится и Киту. Они выглядят почти как парочка, правда. Лэнс всё чаще подкрадывается сзади и обнимает со спины опешившего Кита, дьявольски при этом ухмыляясь, а после может щекотать, дуть в ухо, мучить. Лэнса не останавливает ничто, он всё чаще берёт за руку, которую Кит мягко откидывает, но Лэнса снова же не останавливает ничто, и он тянется снова, прикасаясь хоть чем-нибудь, бёдрами, пальцами, плечами, хоть как-нибудь.              Из самого на данный момент худшего: также Лэнс, когда бывает в особо приподнятом настроении духа, вообще прижимает Кита к стене и тянется губами, от которых тут же сбегают, паникуя обо всём и от всего на свете. Кит понимает, что Лэнс старается, именно видит, как Лэнс пытается, тянется к нему насколько это возможно искренне под своей иллюзией искренности. Влюблённые глаза, мягкие прикосновения, заигрывающие интонации, желание быть всегда рядом, желание быть с ним, с Китом, выворачивает душу наизнанку и вскруживает голову до умопомрачения. Это трогает, вызывает внутри бурю радости, одновременно и с бурей противоречивости.              Эта утомляющая для него борьба уже разрывала Кита части.              Хочу. Неправильно.              Поцелуй меня. Это неправильно.              Мне нужно всего лишь поддаться в ответ. Неправильно, нет.              Всего лишь прикоснуться в ответ. Нет, это нет, неправильно.              Я хочу. Нет, я не имею права хотеть.              Лэнс, остановись. Лэнс, продолжай.              Если раньше Кит терпел, то теперь Кит просто закипал.