Хроники времени

Чем дальше он спускался в подземелье, тем сильнее его охватывала тревога. И не оттого, что тут была могильная тьма, а по полу пробегали крысы... Это был страх, густо замешанный на чувстве вины. Сколько времени сейчас? Стало быть, около семи утра. А Кристина была оставлена им в глухом сыром подвале примерно три часа назад. Три часа, три часа, три часа... Он совершенно забыл о ней из-за этого проклятого мальчишки!.. Ну, ладно, тот хотя бы с пропитанием помог, и на том спасибо. Думая об этом, Призрак уже почти бегом передвигался по тоннелям, надеясь, что все еще не так плохо, как уже нарисовало его воображение. Он ворвался в проход, тут же одернул себя - не стоит так шуметь, это может напугать ее. Дом был тих. В гостиной догорали свечи. Многие из них практически потухли. И хотя многолетнее пребывание во мраке давало Эрику определенные преимущества над нормальными людьми, в частности, ночное зрение, он нигде не видел Кристину. Почти физическим усилием заставляя себя не придумывать всякий бред, способный свести с ума, мужчина еще раз внимательно оглядел пространство гостиной, бросив пакет на импровизированную кровать. Никого. Она знает, где выход. И если что, если вдруг что-то случилось, то... она могла уйти туда. С одной стороны, для юной девушки небезопасно одной ходить по вечно живым улицам этого нового Парижа, но с другой... Возможно, если действительно что-то произошло, она не умерла здесь, она спаслась. Боже правый, какой бред, какой бред находится в его голове! Конечно, она здесь, просто, наверное, не в гостиной. Эрик бросил прощальный взгляд на мрачную комнату и отправился далее по коридору, негромко зовя девушку по имени. И вдруг, запнувшись обо что-то, еле удержался на ногах. Вгляделся. Это была она. Измученное, заплаканное личико, брови, сведенные у переносицы, холодные ладошки и покрасневший от слез нос. Что-то произошло... - Кристина! Кристина! Он принялся судорожно тормошить ее, пытаясь одновременно привести в чувство и осмотреть на предмет повреждений. Потом, найдя, что осматривать хотя бы при слабом свете в гостиной было бы лучше, чем на полу, Эрик подхватил ее на руки и отнес к составленным друг с другом стульям. Она вся была холодной. Неизвестно, сколько она так пролежала на полу... Если бы он знал. Если бы он только знал!.. Он снова легонько встряхнул Кристину, и на сей раз судьба позволила ему испустить облегченный вздох: девушка со стоном очнулась. * Внезапный толчок заставил девушку ощутить боль во всем теле, от солнечного сплетения и до кончиков пальцев. Чужие руки быстро ощупывали ее, и порой их хватка была даже слишком сильной... - Кристина, это я, что случилось?! Ответь, Кристина, пожалуйста!.. Первого же произнесенного слова было достаточно, чтобы узнать зовущего. Она с трудом открыла глаза, сразу почувствовав резь под веками, опухшими от слез. Сколько же она так лежала? И как оказалась в гостиной? Она ведь еще в коридоре, кажется, упала... Черная тень склонилась над ней, перекрывая мерцание черных свечей в подсвечниках. - Кристина. Он о чем-то просил ее? Кажется, рассказать ему, что произошло. Но ведь... ничего не произошло. Она вдруг со стыдом осознала, что ее паника была надуманной. Она решила, что этот человек оставит ее умирать в своих подвалах? О, кажется, она ошибалась. Он не отвяжется от нее. Поглядеть только в эти глаза, полные страха... Но поглядеть почему-то было совестно. Кристина отвела взгляд и выдохнула: - Ничего... Вас долго не было. Я... уснула. Он резко перетек на ноги, словно большая капля чернил, и выражение ничем не прикрытого лица стало осуждающим. - Зачем вы врете, Кристина? Я нашел вас в коридоре на полу, холодную и заплаканную, и вы говорите мне, что просто устали меня ждать и заснули?! Кристина покраснела. Значит, он и вправду донес ее сюда. Как унизительно - ее нашли на полу. Как сломанную куклу. Пытаясь скрыть подступивший стыд яростью, девушка села, опираясь на руки: - Вот именно! Почему же вы так долго?! Откуда мне было знать, а вдруг вы решили оставить меня здесь одну навсегда? Хотели, чтобы я больше не попадалась вам на глаза, чтобы сгнила в этом сыром подвале?!. Вместо гневной тирады у Кристины получилась истерика. Она говорила с плохо скрываемыми отчаяньем и страхом, не замечая, как лицо ее бывшего учителя бледнеет и покрывается испариной. - Что вы говорите, Кристина... Что вы надумали себе, Эрик ни за что не оставил бы вас в этом ужасном месте в одиночестве!.. Он бы счел за честь не отрывать от вас взгляда никогда!.. Как вы могли подумать, что он не захочет вас видеть... Ей захотелось вскочить, чтобы что-нибудь швырнуть, но при попытке встать у нее потемнело в глазах, и, чтобы не показывать своей слабости, она решила оставить эту затею. Тем временем мужчина уже совсем переменил настроение, осторожно приближаясь к ней и медленно становясь сперва на одно колено, потом на оба. - Простите Эрика, Кристина, он заставил вас... ждать. Эта фраза была такой простой и в то же время так робко сказана, что Кристина невольно испытала удивление. Он даже не сказал «заставил вас волноваться». Возможно, потому, что не был уверен, что она волновалась о нем?.. Да-да, скорее, думала все это время о себе. И... как ни возмутительно, но он был прав. - Поднимитесь, пожалуйста, вы ставите меня в неловкое положение, - несмело сказала она. И вздрогнула: он поцеловал костяшку ее указательного пальца. От неожиданности девушка выдернула свое запястье из его пальцев, резко вздохнула и взглянула ему в глаза. - Простите, Эрик больше не позволит себе такого. Теперь он говорил гораздо увереннее, не то, что минуту назад, и даже, казалось, не был пристыжен ее реакцией. - Ах да, я совсем забыл. В пакете слева от вас - еда, будьте добры, не заставляйте меня волноваться и позавтракайте. Кристина быстро отыскала бумажный пакет и, развернув его, принялась доставать и раскладывать еду. - А... вы?.. - спросила она, заметив, что мужчина отошел к дальней стене и почти совсем утонул в густой тени. Проявление какой-либо заботы по отношению к нему было для Кристины странно, но ведь она только из вежливости предложила... Ей важно, чтобы у нее был человек, который мог бы помочь ей выжить в этом неизвестном и почти наверняка опасном мире. Именно этой мысли она обязана придерживаться. - Спасибо, я, возможно, поем позже, - покачал головой Призрак. - Сейчас я буду в своей комнате, вы помните, как туда дойти? Не стесняйтесь и зовите, если вам что-нибудь понадобится. Кристина была даже рада, что он не счел нужным завтракать вместе с ней. И дело было не в том, что его лицо вызывало у нее отвращение - к этому еще можно было привыкнуть. Ей было просто почему-то ужасно стыдно, а к лицу приливала горячая краска. Она... была неспособна выдерживать его присутствие по необъяснимой причине. Она была еще недостаточно сильна. Он ведь словно нарочно пытался смутить ее! Будто бы подмечал каждую ее ошибку, и это доказывало ей, что она в чем-то ужасно и постыдно неправа. Против воли в кудрявой головке всплывали его слова и фразы, возмущенные оттого, что она решила, будто он захотел избавиться от нее. Зеленые глаза смотрели на Кристину из глубины ее сознания прямо и с укором, совсем не человеческие, а почти звериные. И почему она до сих пор надеется на то, что Призрак Оперы сумеет помочь ей? Наверное, потому, что он всегда был одинок... и все равно при этом выжил. И даже жил не хуже других. Этот дом (Кристина обвела взглядом гостиную) и впрямь был раньше настолько великолепен, насколько только мог быть великолепен в таких условиях. Теперь, когда девушка неспешно жевала вынутый из пакета кусочек батона, по-беличьи взяв его обеими руками, ей в голову приходили мысли одна странней другой. Она думала, что Эрик вечно делал все совершенно по-другому, чем все обычные люди, и очень часто решал свои проблемы вопиюще неправильно. Но... разве же правильной была та ситуация, в которой они оба оказались?.. Конечно, она была абсолютно неестественной. И, спрашивается, как бы нормальный человек мог с этим справиться? Наверное, никак. Возможно, даже лучше, что ее учитель привык действовать не так, как остальные?.. * - До свидания, май бой, - почти шепотом произнесла девушка, но он все равно услышал. И ему стало не по себе. - До свидания, красотка, - ее чмокнули в щечку, кажется, даже вызвав на этой бледной коже, покрытой восхитительными веснушками, румянец. Девушка с голубыми волосами, обладавшая невысоким ростом и пышной грудью, была одета в черные леггинсы и тунику красного цвета. Габриэль оторвался от созерцания этой «милой» картинки и перекатился спиной по стене, снова оказываясь за углом. Достав сигарету, парень закурил, не опасаясь, что запах сигаретного дыма заставит Катлин насторожиться. Раньше она так не одевалась. Жуткое сочетание цветов! Глупые голубые волосы, которые делают зеленый цвет ее миндалевидных глаз просто-напросто вульгарным! И все же, она сногсшибательна. Из-за угла было прекрасно видно, как Катлин перешла дорогу, цокая шпильками кожаных черных ботфорт, и отправилась в кофейню, оставив своего бойфренда глядеть вслед, держась за руль мотоцикла. Габриэль взглянул на табло с часами: без пятнадцати девять. Как раз в это время, перед тем, как занять свое рабочее место на сервировке, Катлин всегда отправлялась в ближайшую кофейню и выпивала ирландский кофе, заедая его кексом. Он уже почти привычно подавил желание следовать за удаляющейся фигуркой, развернулся и пошел в театр, чтобы прибыть на место раньше нее. Как бы ему хотелось быть хоть немного повыше и повнушительнее!.. Хоть бы как этот таинственный ночной грабитель холодильников, оказавшийся единственным, кто прислушался к его излияниям. Габриэль тогда бы с удовольствием навалял по шее тому ублюдку с зеленым ирокезом и перекачанным телом, приобретшим форму квадрата. Но увы, в свои двадцать лет Габриэль Морран был хлюпиком ростом всего метр семьдесят, которому отчаянно не хватало массы. А сейчас, безразлично подумалось ему, он станет еще более тощим, потому что будет снова жить один и без каких бы то ни было кулинарных изысканий. Вернувшись в буфет, парень столкнулся с одним из поваров, улыбчивым усатым итальянцем Педро, который был одержим идеей собственного итальянского ресторанчика. Именно Педро занимался приготовлением острых соусов, в которых, по его же словам, он был специалистом. - Ciao*, мой юный амиго! - поприветствовал повар, упаковываясь в надлежащие халат и колпак. - Да, да, Педро, и тебе, - рассеянно отозвался юноша, отпустив сдержанную полуулыбку. Ему не хотелось разговаривать, но и этот забавный итальянец ничем не заслужил плохого обращения. - Ты грустный, мио каро Габриэль, - остановив его шутливым толчком в грудь, заметил Педро. - Ты быть в порядке, амиго? - Да, все нормально, просто не выспался. Стянув через голову толстовку и оставшись в одной вылинявшей футболке, Габриэль поспешно натянул халат и шапочку - поварского колпака ему по рангу не полагалось. Он встал у посудомоечных машин, наблюдая, как прибывают его коллеги, здороваются друг с другом - кто искренне и весело, а кто просто дежурным тоном, потому что о церемониях некогда думать. Сегодня предстоит нелегкая работа - премьера «Дон Жуана» в новой американской постановке, будет куча театральных критиков, гостей и просто зевак. Габриэль уже представлял себе измученное, но все равно улыбающееся гостям лицо шеф-повара, который будет сегодня готовить фирменные синнабоны и капкейки и запекать курицу в белом вине для банкета труппы. Увидев вошедшую с громкими приветствиями и стаканчиком в руке Катлин, парень вздрогнул, но быстро взял себя в руки, сделав вид, что старательно разглядывает марку посудомоечной машины. - Катлин, сколько раз вам говорить, чтобы вы не носили с собой кофе!.. - раздраженно бросил шеф. - Допивайте его там, и только после этого проходите на свое рабочее место! У нас сегодня и так рук не хватает... А вы чего бездельничаете, мсье Морран?! Быстро за работу! - Да, мсье, - привычно отозвался юноша и принялся натирать салфеткой и без того блестящие стаканы и фужеры. Этот мсье Жоффруа всегда успевал накричать сразу на всех, если был взволнован. * Эрик спал. Ведь прошло больше суток с тех пор, как он последний раз видел кровать, если, конечно, можно назвать сутками эти сто сорок восемь лет. Сперва он долго пытался устроиться поудобнее - в этой комнате были лишь фортепиано и банкетка. Затем он все же провалился в сон, хотя и беспокойный и до крайности выматывающий. Призрак вдруг увидел Кристину - в этом, конечно, не было ничего удивительного, поскольку она приходила к нему во снах с завидной регулярностью. Но на этот раз он видел ее не такой, как обычно - чуть печальной и задумчивой нимфой, - а рассерженной и возмущенной. - Это ты все подстроил!.. Я знала, что у тебя и тут были ловушки! Я тебя ненавижу, ненавижу, ты не посмеешь заставить меня гнить рядом с тобой всю мою жизнь!.. Она кричала и кричала на него, облаченная в платье и фату, а он пытался что-то доказывать ей, но все было безуспешно. Потом она начала отдаляться, как будто была движущейся цветной фотографией, а он пытался поймать в руку уменьшающуюся фигурку, все так же угрожающую ему. Его и картинку разделила белая пелена, и он остался один, лишенный даже звуков серебристого голоса. Как ни странно, но после этого сна не осталось никакого неприятного послевкусия, как бывало обычно. И проснулся Призрак не от собственного крика, а просто так - потому что выспался. Ходики на стенке были заведены им сегодня перед уходом и показывали теперь три часа дня. Он принялся разминать затекшую от сна в неудобном положении шею. Первой же мыслью было пойти поискать Кристину. Хотя он был уверен, что она уже давно дремлет от скуки на своей «софе». Эрик развернулся на банкетке, но так и подскочил: девушка сидела на куске портьер, притащенном сюда, очевидно, из гостиной, и спала, прислонившись к стене в неудобнейшем положении. * - Кристина, - он соскочил с сидения и тронул ее за плечо. Она вздрогнула и проснулась. - Вам что-то было нужно? Почему вы спите здесь?.. Еще раз окинув сонными глазами помещение, Кристина поднялась и довольно сухо произнесла: - Извините, если испугала вас. В гостиной сгорели свечи, и мне стало страшно в темноте. Вообще-то, я не хотела спать, я просто пришла. И простите, если вас потревожила. Она старалась говорить вежливо, но получалось не совсем, потому что от дневного сна у нее разболелась голова, а мозг словно стал кашей. Он поглядел на нее, потом сдержанно кивнул: - Нет, вы не составили мне неудобств... Но почему вы не разбудили меня, Кристина, я же вам сказал - зовите, если будет нужно. - Вы, наверное, давно не спали, мне стало совестно будить вас, - покачала головой девушка. Эрик не осмелился ничего ей заметить в ответ, но его лицо совершенно неожиданно осветила скупая улыбка. - Спасибо. Кристина очень хотела бы ответить, что совсем не собиралась проявлять по отношению к нему заботу, ей просто не хотелось вдруг нечаянно растревожить его гнев, хотя последнее время он вел себя довольно сдержанно. Но она не смогла ничего сказать, когда вдруг столкнулась взглядом с его лицом и поняла, что он улыбнулся ей. Сначала она чуть было не открыла рот от удивления, потому что ей показалось, что раньше она никогда не видела, чтобы на его губах была улыбка. Призрак Оперы вечно был задумчивым, расстроенным, серьезным, сердитым, меланхоличным, но никак не веселым и добродушным. И уж точно никогда не проявлял благодарности. «Впрочем, ему никто и не давал повода», - ввинтилась мыслишка. - Вы уже поели? - спросил он, словно решив, что сказал или сделал что-то не то, и теперь возникла надобность перевести тему. - Да, я уже завтракала и обедала, - кивнула девушка. - Вы точно сыты? - с каким-то болезненным взглядом ей в глаза уточнил Эрик. - Может быть, вам чего-нибудь нужно? - Не стоит так беспокоиться, - Кристина вздохнула. - Все в порядке. За мной не нужен такой тщательный уход, я ведь не цветок. В зеленых глазах напротив появилось выражение мучительное, даже какое-то полусумасшедшее от глубоко спрятанной боли. - О, вы и представить себе не можете, какой заботой окружил бы вас Эрик, если бы вы только стали его живой женой... Если бы только стали. - Потом он смутился и бросил: - Забудьте, Кристина. Эрик просто хочет загладить свою вину перед вами за то, что вы остались здесь в одиночестве так надолго. Пожалуйста, Кристина, это очень важно. - Ну, - выдохнула она. - Я правда не знаю, что вы можете сделать для меня. Мы могли бы просто забыть это. Вы же все равно вернулись. - Я не смогу, - заверил Призрак. Но внезапно ей в голову пришла удачная мысль, и она даже обрадовалась этому. - Улица! - воскликнула Кристина. - Я хочу немного подышать свежим воздухом. - Хорошо, но отправиться на прогулку мы сможем только в сумерки, - виновато вздохнул мужчина. - Со мной совершенно неудобно. Эрик даже еще не позаботился о своей новой маске. И несмотря на всю виноватость, он не выглядел жалким, скорее даже наоборот. - Также нам придется избегать попадаться на глаза городским жителям, - добавил он, - потому что для них мы довольно подозрительно выглядим. Даже вы. - Ах, да, - Кристина замялась. - Еще мне надо новую одежду. Эту придется постирать. - Эрик позаботится об этом. Сегодня перед выходом у вас будет новая одежда, но будьте готовы к тому, что она не будет напоминать того, что вы привыкли носить. «Надеюсь только, что мне не придется надевать еще более узкий корсет», - подумала девушка. Она поразмыслила и решила, что если он сам себе не враг, то не осмелится принести ей что-то, что надевают девушки сейчас. Вообще отчего-то она не могла поставить под сомнение его порядочность. Он даже умел быть до занудства порядочным - таким она видела его в бытность ее Ангелом. Он не позволял себе сомнительных шуток, никогда, судя по неискушенности, не подглядывал за танцовщицами, хотя даже покойный Буке имел к этому свободный доступ. Надо же... Она уже и раньше замечала то, что в этом человеке сочетаются барочно-причудливым образом и достоинства, и недостатки. Он был одновременно и неискушен, и невероятно образован, и жесток, и милосерден; мог быть заботливым отцом, а мог - ревнивым до ярости влюбленным. Иногда он поступал, как худшее животное на земле. А иногда - как справедливейший и разумнейший на земле человек. О Боже! В нем просто невозможно разобраться! Кристина ушла в гостиную, чтобы наблюдать, как Призрак ставит в подсвечники и зажигает новые черные свечи. - Когда-то, - вдруг произнес он, - на них был нанесен специальный состав, который я сам придумал... Недолговечный, но хватало его срока хранения на пару месяцев. С ним свечи горели гораздо дольше. - Вы... помните, как сделать его? - девушка, понимавшая, что пока это их постоянное жилье, обрадовалась идее постоянного света в комнатах. - Да, но для этого все равно нужны некоторые ингридиенты. А вообще, я склоняюсь к тому, что для гостиной проведу газ. Он рассуждал таким образом, опираясь на косяк и глядя на нее. - Я думала, что сейчас используют что-нибудь более усовремененное, - удивилась Кристина. - Эти фонари и вывески, которые мы видели на улице, совсем не похожи на газовые. Казалось, мужчина был раздосадован ее замечанием. - Я знаю, - сухо ответил он. - Но в этом нам не разобраться, если только не взять какую-нибудь из ламп и не разобрать ее до основания. Возможно, я и сам смог бы соорудить нечто подобное. Внезапно Даае вспомнила о пакете с едой, лежавшем на ее постели. Она осторожно дошла до него и подняла. - Вы еще не ели, Эрик, - в очередной раз удивляясь такому имени, произнесла девушка. - Вряд ли вам хватит, чтобы утолить голод... Но поешьте. Почти так же боязливо, как и она, Призрак дошел до кровати, обогнул ее и медленно взял пакет из ладоней Кристины. - Эрику хватит. И снова в его глазах мелькнула наверняка непонятая улыбка благодарности. --- *Ciao (итал.) - привет.