Хроники времени

Айеша так быстро прижилась в новом месте, что ей можно было только позавидовать. Эрик сразу отметил, что на маленькую обнаглевшую кошку уходит почти все молоко, которое тоже приходится доставать из буфета. Но за последние дни это оказалось не самым неприятным известием. Гораздо хуже звучало то, что намучившийся с постоянными кражами мсье Жоффруа бросился к директору. Уже невозможно было списывать все на нерадивых или жадных работников буфета, на то, что театр вошел в самый сезон спектаклей. Эрик старательно подслушал из-за стенки каждое слово, произнесенное бедным шеф-поваром, и тот был уверен, что буфет оккупировал на редкость наглый и неуловимый вор. Перед Призраком Оперы стоял нелегкий выбор: срочно заметать следы – или же явить себя миру. Отличается ли его нынешнее существование от прошлого? И должно ли отличаться, вот в чем вопрос... Наверное, должно, потому что теперь с ним Кристина, хотя и не по своей воле. Но как велик был соблазн обрести прежнее могущество, подмять под себя и директора, и Жоффруа, и все театральное воинство. Чтобы снова ореол тайны и всеобщего преклонения объял его личность. И казалось бы, причем здесь Габриэль?.. Мысли о том, что он может не одобрить почти созревшее решение вновь стать штатным привидением, приводили не то в ярость, а не то в странный ступор. Но чего ради, спрашивается, Эрик должен был испрашивать божественного позволения Моррана? Вот именно, Призрак Оперы никому и ничему не подчиняется, поэтому нет. Итак, вечером двенадцатого марта все было решено. К тому времени, как Эрик, прослонявшись по крыше Оперы с полчаса, вернулся в подземелья, все уже спали, кроме, разумеется, Айеши. Крохотное, но пронырливое существо со взъерошенным искривленным хвостиком колобком выкатилось навстречу и уселось, лениво зевая. Нежность к горделиво восседающей кошечке внезапно затопила сердце Эрика, и он, потерянно улыбаясь, присел перед ней, чтобы погладить. Но когда большая ладонь нечаянно задела молодую розовую кожицу на месте недавнего ранения, Айеша отдернулась, выскользнула из-под руки и села чуть поодаль, отчаянно вылизываясь. - Что же эти изверги сделали с тобой, - прошептал Призрак, убирая руку от того места, где только что сидел котенок. – Места живого нет... Тебе было даже хуже, чем мне. Были бы силы и подходящее время – Эрик бы без колебаний поведал животному свою собственную историю. Кто, как ни переживший подобное, сумеет понять его... простить все то, что он сделал в отместку? Оправдать «хроническую мизантропию», диагноз, поставленный в шутку Габриэлем?.. О, Эрик правда пытался полюбить людей. Но если бы они только давали повод. А они и не пытались. Хотя бы за то, что человек старается быть лучше, его уже можно простить и полюбить. Но человечество находилось в счастливом неведении относительно своих пороков, а это вечной чертой отделяло его от живущего внутри Призрака испуганного, озлобленного, обездоленного, но все равно надеющегося ребенка. Может быть, и нет другого пути, кроме как показать людям свою власть? Порок подчиняется только более сильному пороку... Так пусть же снова будут кражи, запугивания, шантаж, пакости и неприятности, его имя у всех на устах, несколько смелых и умных людей, которых убить будет жалко, но придется. Для примера этому стаду. Нет, нет, решено! Призраку Оперы быть. Будет новое время, будут и силы, и забудется вина за совершенное в прошлом. «Это необходимо. Ради Кристины». – «Ох-хо-хо, и неужто Кристина одобрила бы твой поступок? Снова убивать, унижать, карать? Ты же прекрасно помнишь ту белую половинку луны над крышей, когда роза оказалась брошенной в снег. Кристина выбрала другого, и согласись, что до убийства шанс еще оставался». – «Ладно, я не буду убивать, я буду действовать по-другому». – «Лучше давай просто никуда не вмешиваться. Ты думал вообще, что это временное перемещение дано тебе как шанс попытаться начать новую жизнь?» - Это не так, - застыв в сгорбленной позе на полу, сказал кошке Призрак. Айеша остановила на нем перламутровый блик одного-единственного глаза, и ее взгляд, кажется, сверкнул надменностью. - Ну хорошо, я согласен, - хрипло произнесенные слова и боль в груди, словно что-то потеряно. Неужели действительно так сложно отказаться от части себя? – Я не буду больше Призраком. Не в этой Опере. - Эрик? Что ты тут сидишь? – шепотом спросила незаметно вышедшая в гостиную Даае. – С кем ты говорил? - Кошки – умные создания, - уклончиво ответил тот, тяжело поднимаясь на ноги. – Говорят, они понимают, когда им доверяешь свою душу. Кристина присела на корточки и потрепала по загривку котенка, тотчас же начавшего к ней ластиться. - Это правда, - сказала она. – Папа тоже говорил с кошками. - И о чем же? – ради вежливости поинтересовался Эрик. - О маме. * Кристина, собственно, проснулась не оттого, что Призрак говорил с Айешей. Она вообще не просыпалась, потому что еще не уснула. Стоило закрыть глаза, и перед внутренним взором восставали странные образы, люди, которых она давно забыла, события. Но главной причиной бессонницы был привязанный к решетке виконт, такой, каким она видела его в последний раз. Рауль не вырывался из стальных пут веревки, а просто стоял и смотрел. Смотрел, смотрел, и от этого взгляда становилось тошно, потому что в нем мешались неверие, отвращение, обида, непонимание. Это был взгляд, который Кристина пыталась игнорировать тогда, когда по собственной воле поцеловала Эрика. Теперь, кажется, после того, как все невзгоды были позади (кроме главной – они находились в двадцать первом веке), подсознание воздавало предательнице Даае сторицею. И самое главное, что никакого чувства вины у Кристины это не вызывало. Только тупое раздражение, как будто муха залетела в комнату и кружится, мешая читать книгу. Ей вдруг захотелось назло своим воспоминаниям сделать что-нибудь, что она постыдилась бы или побоялась сделать в обычной жизни. А тихий разговор Эрика с Айешей только выманил ее из комнаты. В голове вертелось обещание, что как только они вернутся в свое время, она попросит у Рауля прощения. Но это если они вернутся. Но что нужно для этого? Попытаться снова поцеловать Призрака? Ну нет, такого даже она не позволит себе второй раз. Даже самая вероломная ее часть. Целовать человека просто так, но не потому, что хочешь этого, а потому, что собираешься его просто использовать. И кто сказал, что тогда все получится?.. - В театре заговорили о нас, - сообщил Эрик, чернильной тенью медленно перетекая из одного угла комнаты в другой. – Заметили кражи в буфете, костюмерной, теперь наверняка поставят охрану. Нужно что-то делать, если мы не хотим, чтобы нас нашли. - Но тогда твой дом годами никто найти не мог, - возразила девушка. – Почему его должны найти теперь? - Потому что теперь у людей есть для подобных случаев много различных средств. Я прочел о них совсем недавно, наткнулся на статью. Эхолоты, к примеру. С помощью отраженной звуковой волны тут легко обнаружат все пустоты, а следовательно, и наше местоположение. Кристина встревоженно выдохнула. - То есть, мы теперь как на минном поле. И что же нам делать?.. - Нужно уходить. Лучше вообще из Парижа, или на окраины. Снять дом, найти работу, сделать документы. Тем лучше, что ни тебя, ни меня никто не знает. Даае зябко обняла себя за плечи. - Наверное, ты прав. Нужно уходить отсюда. - А я могу тебе работу предложить, - послышался голос с кровати. Габриэль как ни в чем не бывало сел и продолжил вещать: - Пока я не в состоянии работать, можешь заменять меня. У меня там приятель всем заправляет. Может быть, ты сможешь помочь ему сделать нормальный дизайн в его ресторане, а то он повар классный, а вот с художественным вкусом у него проблемы. Я так понял, ты сам делал декорации к своей опере? Эрик нахмурился при упоминании о погибшем детище. - Ну, предположим. - И хватит уже беспокоиться о своем лице. Скажешь в крайнем случае, что обгорел. А вообще, если уж так охота, то можешь сделать пластическую операцию. На это, правда, деньги нужны. - Пластическая операция?.. - Угу, - Морран с энтузиазмом принялся разъяснять суть дела. – Тебе могут полностью исправить лицо, да и вообще серьезно изменить любую часть тела. Эрик молчал. Да и что, подумала Кристина, он должен был сказать? Она сама была в недоумении и не брала на себя смелость описать чувства Призрака. - Ладно, не парься, - видя, какое впечатление произвели его слова, Габриэль махнул рукой. – Ну, так ты согласен поработать пока за меня на стройке? Даае выжидательно смотрела то на Эрика, то на Моррана, пока Призрак, наконец, не склонил побежденно голову. - Ну, если это так необходимо... - Даже не сомневайся! Для меня потерять работу сейчас смерти подобно. Педро хоть парень и славный, да все-таки халтура ему не нужна. Я ведь обещал каждый день приходить, а тут такое приключение. Я бы и раньше вернулся, конечно... - Хорошо, я тебя заменю. - Ты серьёзно? – мальчишка соскочил с кровати, допрыгал на одной ножке до Эрика и с энтузиазмом пожал ему руку. – Спасибо! Кристина в ответ на вопросительный взгляд Эрика незаметно ему кивнула – она ведь сама как-то сгоряча посоветовала ему найти работу, стало быть, ее должна была обрадовать сия новость. Но не тут-то было. Снаружи она улыбалась и кивала, а внутри вся разом скисла. Ну что же, зато спать наконец-то захотелось... Наспех распрощавшись с джентльменами, девушка поспешила в комнату с фортепиано. «Чего ты такая хмурая?» - снова пристал внутренний голос. Кристине ответить было нечего. Разве что признаться, что предстоящим изменениям в их жизни была совсем даже не рада. А чему тут радоваться? Ей было неуютно и страшно выходить в этот мир, а еще страшнее отпускать от себя своего вечного Ангела Музыки. Уйдет Эрик, а ведь на деле он совсем не знаком с трудностями двадцать первого века, как и она сама. А если случится что-нибудь?.. Кто тогда поможет ей выбраться из низов и стать для общества хоть кем-то? За Габриэлем уже не как за каменной стеной, тут ничего не попишешь. Да и станет ли он их другом навсегда, вот в чем вопрос. «Тебе просто нравится иметь Эрика постоянно около себя, - с ехидцей сообщил разум свое неожиданное открытие. – Этакое диковинное ручное чудовище в клетке. Всегда под рукой, если вдруг что-то не так... Покорный, принимает как должное любые издевательства, даже если понимает, что ты просто решила позабавляться, потому что тебе скучно. Ты эгоистка». – «Но он ведь мой Ангел Музыки! Пусть даже бывший. Ангелов посылает Господь Бог, чтобы они оберегали людей». – «Чушь. Ты давно прекрасно осведомлена о происхождении Эрика, и оно далеко не райское. Он просто тот, кто заботится о тебе и любит тебя, как самый обыкновенный человек». Но Кристина сегодня ночью была на редкость упряма. Она все равно собиралась сделать очередной эгоистичный ход в своей собственной игре, несмотря на постоянные реплики внутреннего голоса. Разум это был или уже сердце? Да кто ж знает. Но нужно поговорить с Призраком. Люди любят, когда их слушают. На этом строится весь высший свет. Обычно на балах и маскарадах, дававшихся в театре, Кристине не приходилось самой заводить разговоры и согласно кивать, как болванчик, на каждое слово, зато она видела, как такая участь достается другим. Поэтому кое-что она все-таки смыслила. - Эрик, - тихонько окликнула она, добравшись до конца коридора. – Ты еще не спишь? Призрак, сидевший в кресле, по своему обыкновению запустив пальцы в волосы, покачал головой в ответ на ее вопрос. - Мне нужна твоя помощь, - выдавила девушка самую искреннюю ложь, на какую была способна. – Пойдем в комнату. Без слов Эрик поднялся и последовал за нею, и хоть Кристине не было слышно его шагов, она не сомневалась в этом ни на секунду. - Поговори со мной, пожалуйста, - попросила она. «Фальшиво, - скривился голос у нее внутри. – Пожалей мои уши и глаза, научись играть и врать получше». – «У тебе нет ни глаз, ни ушей». – «Все равно, совершенствоваться эти навыки тебе бы не помешало». - О чем, Кристина? – спросил Призрак, оглядывая обстановку и заметно нервничая. - О тебе, - ободряюще взглянула Даае. - Зачем обо мне? – Эрик, наконец, встретился с ней взглядом. - Ты обо мне все знаешь, а я о тебе ничего. Я подумала, что это неправильно. «Ну давай же... Давай, согласись!» - Возможно, так, оно и есть, - Призрак сделал значительную паузу, - Но сомневаюсь, что разговоры обо мне все-таки будут уместны. Сейчас уже слишком поздно, а тебе нужно больше отдыхать. - Эрик! – возмущенно воскликнула Даае. – Почему все вечно сводится к тому, чтобы я не портила свое здоровье? Я же не комнатный цветок! Могу я хоть одну ночь провести в твоей компании? Она осеклась, поняв, что ее фраза могла иметь двоякий смысл. Призрак со значением кашлянул. - Ну, я имела в виду, что давно хотела поговорить, прояснить все. Разве это не было бы правильно?.. - Все равно, не стоит, - упрямо возразил Эрик, посмотрев на девушку даже слегка враждебно. Наверное, так смотрит моллюск, которого пытаются выковырнуть из его удобной и безопасной раковины. - Почему не стоит? - Потому что никому не будет приятно услышать то, что я мог бы озвучить. - Не думай об этом, - Кристина поколебалась и все-таки протянула руку, нашла правую ладонь Призрака, сжала. Тот предсказуемо отдернулся и отступил на шаг. – Я хочу услышать всю правду от начала и до конца, и мне не столь важно, приятна она или нет. Говорят, что разговоры по душам освобождают людей от тяжкого груза воспоминаний. «Опять за свое, глупая ты девчонка! Тебе бы сейчас ему отдаться еще, чтобы уж совсем разомлел и поверил. Вот уж момент подходящий. Самоуверенно решила, что ты выдержишь всю правду?» - «Выдержу, если это требуется для моего возвращения домой». Черты Эрика смягчились, чуть расправилась складка между бровей. Кристина застыла в ожидании тихого «хорошо, я расскажу»... Ну, или чего-то в этом роде. - Спасибо тебе, - шепотом проговорил Призрак. – Но нет. Мы к этому оба не готовы. Еще чего!.. Кристина так играть не собиралась. У нее установилось отчетливое странное ощущение, словно от нее что-то долго и успешно скрывали. Почему он не хочет говорить о себе? Вправду ли это забота о ее утонченной женской психике, или же ему просто не хочется потерять ее последнее расположение?.. - Эрик, пожалуйста, мне это очень важно, - предприняла она последнюю попытку добиться своего. – Я не уйду, не испугаюсь, обещаю. - Ты уже один раз попробовала удовлетворить свое любопытство и сняла с меня маску, - укоризненно покачал головой Эрик. – Ты хочешь сказать, что тоже тогда не испугалась? - Твоя внезапная перемена настроения испугала меня куда больше, чем лицо, которого я увидеть не успела, - перешла в наступление девушка. – И когда на сцене я его разглядела в первый раз, то поверь, твоего гнева я тоже боялась куда больше. Может, ты и отличаешься от других, но людей вряд ли пугает конкретно твое... отличие. Кристина развернулась, сделала несколько шагов по комнате. - В конце концов, ко всему мы можем привыкнуть, - добавила она совсем тихо, но без всякого сомнения, что Призрак услышит. - Так что... Эрик?.. Когда она развернулась, то пространство у нее за спиной уже опустело. Остался лишь еле заметный ветерок, напоминавший о недавнем присутствии здесь кого-то еще. «Ушел...» - «Угу. Испугался твоего напора. Или правда что-то скрывает». Зная, что второй раз себя отловить для разговора Эрик не позволит, Кристина вздохнула и с ногами забралась на кровать. «Могу дать один ценный совет, - доверительно сообщил внутренний голос. – Если собираешься заставить человека поверить во что-то, то ты сама должна в это поверить». Кристина была согласна. Ведь на уроках пения и актерского мастерства Ангел Музыки говорил ей то же самое. * Утро в буфете началось с влетевшего на всех парусах Жоффруа, у которого на лице было выражение крайне волнительное. - Доброе утро всем! Сейчас нам придется покинуть это помещение, сюда идет полиция с ордером на обыск. Наконец-то мы отловим того, кто постоянно ворует провизию! Конец бессмысленным тратам!.. Словно дирижер палочкой, шеф-повар взмахнул руками, призывая загомонивший персонал к тишине. - Я очень надеюсь, что среди вас нет того, кто стал виновником всех этих краж, - добавил он угрожающе. В это время в холле послышались шаги нескольких людей, и лицо Жоффруа сделалось вежливо-подобострастным. - Вот место происшествия, господа, - в буфет вошел директор мсье Рене. – Прошу вас, можете сделать все, что требуется, я и мои подчиненные к вашим услугам. - Благодарю вас, - сухо отреагировал старший по званию полицейский. – Думаю, что конкретно в обыске ничья помощь нам не понадобится. Пока двое офицеров занимались тщательной проверкой буфета, Катлин вместе с остальными стояла под надсмотром полиции в коридоре. Ее интересовало, что же принципиально стоящего полиция может найти в буфете, и она готова была поставить на то, что ничего никто не найдет. Так и случилось; через полчаса взмыленные офицеры вышли на свет божий, объявив, что ничего подозрительного не обнаружено. Жоффруа заметно сник. - Но что делать, господа? Я уверен, что кто-то крадет из нашего общего кармана, и я бы все свое время с радостью отдал его поискам! Траты на провизию становятся слишком ощутимыми. - Мсье Жоффруа, - старший по званию поглядел на шефа почти снисходительно с высоты своего роста. – Мы, конечно, можем приставить к двери буфета офицера, но сомневаюсь, что это окажет вам какую-либо стоящую помощь. Подумайте, может быть, весь этот переполох вы подняли зря?.. Может, кражами занимается один из ваших коллег? - Если можно, то, прошу вас, выделите офицера для охраны. Я уверен, что мои коллеги, - Жоффруа значительно оглядел персонал, - не занимаются подобным. Если без всякого шуму подождать дня два-три, то вы наверняка поймаете того, кто нас обирает. - Что ж, возможно, - с легкой усмешкой ответил полицейский и кивком головы подозвал офицера. – Лармон, вы остаетесь. - Есть, mon Colonel*, - бойко отозвался молодой человек. Полицейские покинули театр через черный ход, чтобы не взбудоражить ненароком умы работников театра. Впрочем, старались они зря, поскольку в Опере слухи разносятся за считанные минуты. Катлин вместе с группой персонала вошла в буфет. Все старались не замечать стоящего столбом в углу белокурого Лармона, но все-таки веселья, с каким обычно все происходило, поубавилось. Даже Марсель, всегда попеременно то бросавшийся острыми фразочками, то флиртовавший с брюнеткой Моникой, угрюмовато молчал, лишь иногда вставляя свои замечания. В общем упавшем настроении никто не замечал, как напряженная морщинка пролегла между бровей мисс** Хьюз, а ее взгляд перестал выражать беззаботность и милую вежливость, как обычно. Ее взволновал визит полицейских. Конечно, девушка ни крошки не брала из буфета - все-таки, честь для ирландцев вещь далеко не последняя. Но зато она знала, кто брал. Когда Катлин последний раз встречалась здесь с Габриэлем, то он беззастенчиво потреблял имущество буфета в виде бутербродов и алкоголя. Насколько ей было известно (а знала это она одна), Морран в последнее время ночевал именно в буфете за неимением жилья. «А что, если его найдут?!» - ввинтилась в сознание тревожащая мысль. У него ничего нет, чтобы доказать свою непричастность... Потом коллеги укажут на нее, мисс Хьюз, и ей тоже придется ответить. А что она скажет? Правильно, правду. Ничего она скрывать не станет, если уж ничего не получится. - Выше нос, Лин, - Моника ткнула ее в бок. – Смотри, какой симпатичный офицерчик этот Лармон. - Моника, не разбивай сердце Марселю, он не переживет, - через силу улыбнувшись, ответила Катлин. - Пф-ф, - послав в сторону Марселя надменный взгляд, фыркнула Моника. – Кому хочу, тому и симпатизирую! Ему-то что за дело?.. Прослушав половину сказанного подругой, Катлин продолжила машинально расставлять на подносах соусы, закуски и бокалы. Ее мысли снова унеслись к светловолосому парню. А вот дома, как всегда, валяется на диване Джош. Жрёт чипсы, пьет пиво и смотрит футбол, а его физическая форма (неизвестно откуда взявшаяся) почему-то остается на месте. Вообще-то этот парень оказался на редкость ленивым. Сейчас Хьюз ничего почти от него не слышала, кроме «Солнышко, подай чистую майку из шкафа!» и «Детка, в холодильнике ничего не осталось». Да и, чего там особенно говорить, та первая искровышибательная ночь с Джошем, которую она надеялась запомнить на всю жизнь, оказалась не более чем отрепетированным и из раза в раз повторяющимся спектаклем, который успел изрядно надоесть. Вот с чего вообще началась их с Габриэлем ссора?.. Никто из них ведь и не вспомнит уже. То ли с ее волос, которые она покрасила совсем не для парня с ирокезом, то ли еще с чего. История с волосами, впрочем, заслуживала отдельного акта обсуждения. А уж реакция Моррана на кардинальные изменения во внешности оказалась неожиданной и от этого еще более обидной. А ведь Лин всего лишь поехала к подруге-визажисту, которая предложила ей поэкспериментировать со своей внешностью. Эксперимент закончился неудачно, если принимать во внимание сошедшую с рельс личную жизнь. После того, как с утра пораньше Морран со вкусом высказался о ее новом имидже, гордость не позволила ей оправдываться. Выгнав юношу из квартиры под звуки разрывающегося пополам сердца, Хьюз отправилась в клуб и там же познакомилась с Джошем, а потом они поехали к ней домой. «Господи, как я могу даже вспоминать о Джо, когда Габриэль находится в самой настоящей опасности?!» - одернула себя Катлин. Отбросив с лица голубую прядь волос, она выдохнула и приняла решение: после работы найти Моррана и предупредить его. План оказался простым. Девушка решила отыскать Педро. Уж если нога Бри сейчас в лучшем состоянии, чем была, то наверняка он уже пару дней на работе. - Алло, Педро? – оглянувшись на всякий случай, не следит ли за ней какой-нибудь Лармон, Катлин спустилась со ступеней главного входа театра. – Слушай, ты свободен? Можно поговорить с тобой?.. Катлин не стала во избежание неприятностей говорить имя Габриэля по телефону, решив все спросить уже на месте. - Да-да, кара сеньорита, вы приходить сейчас, старик Педро ждать у ресторана! У Педро есть тоже важный вопрос. Девушка сунула мобильник в карман куртки и скорым шагом, порой переходя на бег, отправилась вдоль по улице. Она прошла бы мимо перестраивающегося ресторана, если бы ее не окликнули. Педро, одетый в рабочий комбинезон и с отросшей щетиной, но любезный, как всегда, предложил даме первой задать интересующий ее вопрос. - Ты не знаешь, где может быть Габриэль?.. – прозвучало ему в ответ. Педро почесал затылок и издал странный неловкий смешок. - Я, кара сеньорита, хотеть спрашивать вас о том же самом. --- * Mon Colonel – французское обращение к старшему по званию, дословно «господин полковник». Но традиционно такое обращение переводят как «мой полковник». То же самое с генералом: в наших переводах прижилось «мой генерал» вместо «господин генерал». ** Мисс – не ошибка, а издержка ирландского происхождения героини.