Хроники времени

К полудню Призрак почувствовал себя лучше. Несмотря на то, что он не собирался спать, это все-таки случилось, и сейчас, раздумывая обо всем подряд, Эрик находился в своей палате в одиночестве. Мия, судя по пустующей табуретке, ушла к себе. Одиночество и бездействие все больше тяготили Эрика, и потому, когда в дверь постучали, он даже обрадовался. Хотелось верить, что Кристина узнала, где он, и пришла. Но нет, это была не она. - Добрый день, мсье Дестлер, - в палату вошел, как ни странно, секретарь режиссера. - Добрый, - с нечитаемым выражением лица поздоровался Эрик в ответ. Было и в самом деле очень странно видеть этого человека сейчас. Призрак даже не успел решить, как он относится к этому визиту. Но на всякий случай сел, спустив ноги с кровати. - Не беспокойтесь, - в привычной вежливой форме предупредил Пулен. - Вы должны знать кое-что, и, я думаю, это не очень приятная новость. Вы знаете, кем были люди, которые на вас напали? «Ублюдками», - хотел сказать Эрик, но передумал, решив, что такой ответ выглядел бы невежливо и неконструктивно. - Честно говоря, нет, - вздохнул он. - Я ломаю над этим голову все утро. - У меня есть информация. Ваше право не верить мне, но я хочу донести до вашего сведения, что точно знаю, кто эти люди, и даже знаю, кто их к вам подослал. - Подослал? - удивленно пробормотал Призрак, но тут же вспомнил, что перед тем, как нанести первый удар, главарь шайки что-то такое говорил. - Именно. - И кто же, с вашей точки зрения, так меня ненавидит? - Режиссер. Вы его знаете. Робер. Эрика ответ поставил в тупик. Человек, которого он постоянно видел рядом с тем же самым режиссером, вдруг приходит и заявляет о своем шефе такие вещи... В этом было что-то не то. - Почему я должен вам верить? - тяжело дыша, спросил Призрак. Казалось, к такому вопросу секретарь не был готов. Его мохнатые брови подскочили, явив себя миру из-за оправы очков. Он произнес уже как-то совсем безоружно: - Может быть, потому, что у вас нет выбора?.. - Что значит - нет выбора? - нахмурился Эрик, взглянув на Мориса исподлобья. - Да потому что никто, кроме меня, вам этого не скажет, - чуть насмешливо заключил Пулен. - Никто, кроме секретаря режиссера, не донесет на режиссера?.. - язвительно уточнил Эрик. - У вас интересная стратегия, хотя я и не понимаю, чего вы добиваетесь. - Бывшего секретаря режиссера, - поправил Пулен, поджав губы. - В каком смысле? Вы уволены? - Пока мне это неизвестно. Было заметно, что Морис переживал какую-то внутреннюю борьбу, причинявшую ему нечто вроде боли. Эту борьбу Эрик не мог назвать поддельной, как ни пытался выискать в ней хоть малюсенькую частичку фальши. - И за что же? - поинтересовался Призрак, чтобы не вслушиваться в тишину, бывшую, кажется, визитной картой этой больницы. - Вы помните Жанин? - спросил бывший секретарь. - На нее напали в темном коридоре, совсем рядом с вашим кабинетом. - Ну, помню. А вы откуда знаете? Эрик вглядывался в лицо Пулена, но тот не отвечал, казалось, ожидая того, что Призрак сам ответит на свой вопрос. - Стойте... Так это были вы? Вы - Венсан? - Дурацкое же имя она мне выдумала, - усмехнулся Морис. - Мы сыграли эту сценку по просьбе Робера. - Ну конечно, - сказал Призрак сам себе, - я должен был догадаться... Все выглядело очень фальшиво, но почему, я так тогда и не понял. - А могли бы многое предотвратить, - вздохнул Пулен. - Я хотел принести вам свои извинения, что не предупредил вас до того, как это все случилось. - Заживет, - отмахнулся Эрик. - А в чем цель Робера? Зачем я ему?.. - Он не хочет, чтобы вы заняли его место. Он не только режиссер, но и композитор, правда, ему музыка дается куда сложнее, чем вам. - О, - протянул Призрак, понимая, что у него просто нет слов для комментариев к сложившейся ситуации. - Я просто хочу предупредить вас, что он не собирается останавливаться, - пожал плечами Пулен. - Он пойдет на все, чтобы достичь своей цели. Так что, умоляю, будьте осторожны. Морис скользнул за дверь, умудрившись ею не скрипнуть (профессиональная привычка, наверное). И уже из коридора донеслось негромкое: - Очень хотелось бы еще увидеть вашу премьеру. * Кристина еле заставила свое остекленевшее тело сделать движение, когда в прихожей на тумбочке затрезвонил стационарник. - Алло? - попытавшись сделать свой голос как можно нейтральнее, спросила Даае. - Э... а... кто говорит?.. - озадаченно протянул в трубку Габриэль. - Это я, Кристина, - ответила девушка. - А, ясно, что-то не узнал твой голос сразу... Ты что, спала, что ли? «Плакала». - А, ну да, спала, - рассеянно сказала она вслух. - Просто волновалась вчера всю ночь, какой уж там сон... - Понятно. Ты уже вернулась от Эрика? По каждой жилке Крис пробежал холодок, и словно электрическим током ударило в лицо и пальцы рук. Что она должна ответить? Господи... Нет. Она ни за что, ни за какие коврижки не расскажет Габриэлю о своем горе. Потому что... да вот потому что. - Да, уже вернулась. - Ну и как там они? - У них все прекрасно, - вежливо сообщила Кристина и с ужасом осознала, что только что сказала правду. Конечно, все прекрасно. Как еще у них все может быть?.. Она сделала нечеловеческое усилие над собой, чтобы не сорваться в беспорядочные рваные всхлипы. - Ну вот и прекрасно... Знаешь, Крис, я тебя еще кое о чем попросить хотел. Мне нужно будет на неделю того... свалить из Парижа. По работе. Надо встретиться с одним спонсором. Это такой человек, который берет на себя затраты на твое творчество. - Понимаю. Это очень важно. Конечно, поезжай. И удачи, - как скороговорку, произнесла Крис. - Спасибо. Ты не скучай! Хочешь, с Катлин погуляйте. Сходите вместе к нашим пострадавшим. Я ее даже сейчас могу попросить. - Да нет, - еле успела возразить Кристина, - нет, не надо, я ей сама позвонить могу. - Ладно, как хочешь, Железная леди. - Почему «Железная»? - удивилась Даае, и первый раз за этот разговор правда почувствовала удивление. - Потому что гордая, - доходчиво объяснил Морран. - Ну, ладно, давай. Я собираться пошел. - Пока. Трубка выпала у Кристины из рук и повисла на витом проводе, подпрыгивая и издавая короткие гудки. Девушка задумчиво подобрала ее и поставила на место. С одной стороны, то, что Габриэль уедет, даже прекрасно. Он не станет следить за тем, ходит ли Кристина в больницу. А она больше не пойдет. Никогда. Им там хорошо, и глупо было бы мараться чужим счастьем. В который раз за утро на глазах выступили слезы, и Крис автоматически их подтерла, чтобы не мешали разглядывать полоски на коврике перед дверью. Только одно ей теперь и осталось - вот так сидеть и смотреть на полоски... И вдруг в комнате пробили часы, купленные Эриком. Кристина стала считать удары... И насчитала двенадцать. Что?! Уже полдень?! Она опоздала на два часа на работу?!. Заставив себя встать, Даае отправилась в свою комнату. Машинально расчесала волосы, собрала их в косу, надела простое платье, скрыла элементарной косметикой следы слез. Это все отныне часть ее собственной жизни, она - будущая прима Оперы, и пусть сейчас Эрик будет постоянно с нею, пока звучит его музыка - в жизни еще будут те благословенные моменты пустоты, когда Эрика не будет. Нигде во вселенной не будет человека, который невольно дал ей почувствовать вкус боли. Кристина ослепительно улыбнулась своему отражению, тряхнула кудрями и заставила себя не думать о том, что буквально три месяца назад была готова причинить Призраку такую же боль, какую сейчас испытывала сама. Девушка спустилась на улицу, и около крыльца ее поджидал сюрприз. Не сказать, чтобы он был очень приятным, но все же отвлек от сумрачных мыслей. - Доброе утро, мадемуазель Даае, - Жерар вынул из-за спины что-то объемное и яркое, и Крис увидела прямо перед собой шикарный букет хризантем. Она осторожно взяла его. - Я не знал, какие цветы вы любите, но, мне кажется, вам к лицу хризантемы, Кристина. Она не ответила. Жерар выровнял шаг под ее неспешную поступь. - Почему вы сегодня позднее, Кристина? - О том же самом я хотела спросить и у вас, - Крис скривила губы в подобии улыбки. - Не думаю, что стоит скрывать, что я вас тут ждал. - Правда? Эти два с половиной часа вы ждали меня здесь? - удивилась Даае, даже удостоив Лавуа взглядом. - Чего не сделаешь для вас, Кристина, - подпустив в голос нотку мечтательности, протянул Жерар. - Я мог бы простоять здесь вечность, чтобы увидеть вас. - Вечность вы бы не выдержали, не преувеличивайте, - любезно осадила коллегу Крис. - Максимум сутки. А потом вы захотели бы по-человечески поспать. Жерар усмехнулся. - Вы мне нравитесь как раз потому, что умеете быть искренней, Кристина. Вы необыкновенная девушка, и вам следует знать о своей силе. К вам притягивает. Я бы мог сказать, у вас... сильная гравитация. - Не рассыпайтесь в любезностях, они вам еще сегодня пригодятся для других тридцати двух девушек в театре, - прервала Даае. Тирада Жерара начинала раздражать. - Тридцать две? С чего вы взяли, что у меня тридцать две девушки?.. - расхохотался Лавуа. - О Господи. Это заметно по вам, - бросила Кристина. - Мне нравится ваша прямолинейность, - улыбнулся Жерар, опять не поняв, что его собирались оскорбить. * Рабочий день закончился, чему Кристина была совсем не рада. Чем меньше было забот и мелких неприятностей, тем больше одолевали мысли об Эрике. Даже совесть прихватывала порой, хотя, казалось бы, за что?.. Что она такого плохого сделала? «Ну просто дойти до палаты ты могла или нет? - подсказал внутренний голос. - Перемолвиться с ним парой словечек... Ну и что, что там была Мия, неужто она стала бы мешать?..» «Умоляю, заткнись», - внутренне ругнулась девушка. «Ага, а домой-то идти все-таки надо...» Да она и сама знала лучше некуда, что надо. А не хотелось. Вот если бы можно было переночевать прямо в театре... Театр! А дортуар?! Ну как она раньше не догадалась!.. Чем не решение - отыскать заведующего дортуаром и спросить, можно ли артистам жить в театре? Пристав к паре рабочих людей с расспросами, Даае, наконец, нашла этот ничем не примечательный кабинет, в котором сидел за огромным пустым столом седой мужчина. - Здравствуйте... Здесь можно решить вопросы с дортуаром? - не зная, как еще просить о подобном и чувствуя неловкость, спросила Крис. - Еще бы, можно, конечно, - подслеповато прищурившись, мужчина уставился на собеседницу. - А ты кто, деточка, балерина?.. Что не так с дортуаром? Крыша протекает опять? - Да нет, я... солистка оперы, - с заминкой ответила Кристина. Ей почему-то стало немного веселее при упоминании о протекшей крыше, потому что в их с Мэг детстве все было точно так же. Мадам Жири постоянно ставила в угол тазик, чтобы вода не залила пол, а на стенке после каждого дождя образовывалось мокрое грязно-желтое пятно, пахнущее вспухшей от воды известкой. - Вы - солистка? - казалось, удивился старик. - Простите, не разглядел. Но, в таком случае, что вы делаете в дортуаре? - Ну... пока ничего, - туманно ответила девушка. - Я просто хотела спросить, а можно ли занять комнату?.. - Комнату? Гм... это сложный вопрос, - нахмурился заведующий. - Мне все равно, хоть самую маленькую и холодную, да и деньги не проблема, в конце концов, - просительно поглядела Даае. - Ну, пожалуйста! - Ну, ладно, - сдался мужчина. - Я могу за символическую плату пустить вас в комнату с краю. Но только... это кладовая, мадемуазель. Бывшая. В ней куча старого хлама, который много лет не убирали, и... - Мне все равно, это не так уж важно, я могу убрать все сама, - выпалила Крис на одном дыхании, не в силах поверить, что у нее появилась возможность спать спокойно. - А сегодня можно будет переехать?.. - Только своими силами, мадемуазель, - развел руками старик. - Я успею, мсье, у меня не так много вещей, - обезоруживающе улыбнулась Кристина и выскочила за дверь, боясь, что заведующий передумает. Успешно миновав засаду в виде Жерара, Даае забрала из служебного гардероба жакет и вышла на улицу в надежде поймать такси. * Эрик уже много часов просто сидел и смотрел на белый прямоугольник двери, ожидая, что чудо случится, и в палату кто-то войдет. Ну... то есть, понятно, кто. С утра Кристина так и не пришла. Она была в театре с десяти, как он полагал, и до шести, а потом должна была вернуться домой. Но уже было семь. И это изрядно изматывало нервы. «Да что ты вообще мучаешься? Думаешь, она обязана к тебе приходить? У нее, может, есть дела поважнее. Клятвы верности вы друг другу не давали, так что сиди и молчи», - тактично напомнил внутренний голос. А все равно как будто все вокруг посерело. Даже если он не имеет никаких на нее прав... Они разве не успели стать близки друг другу? Хотя бы как просто люди, пережившие вместе довольно много. Наконец Призрак не выдержал. Это молчание, эта заброшенность давили на него, заставляя выдумывать самые ужасающие варианты развития событий. Сил оказалось достаточно, чтобы подняться на ноги и пойти. И Эрик так и сделал. В коридоре на него ни разу не обратили внимания, словно променады больных были тут обычным делом. Но Призраку такое было на руку. Он стянул в регистратуре листочек и карандаш, нацарапал не очень аккуратную, но информативную записку для Мии и сунул ее спящей девушке в руку. Завтра ее выпишут, а ему здесь больше делать нечего. Уже собираясь спуститься по лестнице обратно к выходу, Эрик заметил узкую дверь в уборную и скользнул туда, намереваясь найти зеркало. К его счастью, оно там оказалось, и, получив возможность видеть себя по пояс, Призрак сдвинул со лба повязку. - Заживет и так, - пробормотал он себе под нос, размотал бинт, скомкал его и выбросил. Та же участь постигла и остальные бинты. Дождавшись, пока в коридоре точно никого не останется, Призрак перебежками достиг двери на лестницу, не обращая внимания на саднящую боль во всем теле. Вчерашние побои давали о себе знать, но разве не хуже были его прежние раны?.. А от этих даже шрамов не останется. Эрику повезло: удалось стащить свою пару ботинок, и теперь не было необходимости идти домой босиком. За исключением редких взглядов людей и легкого головокружения, все было не так плохо. Призрак слегка расхлябанной походкой шел к своему дому. И с каждым шагом все отчетливей становился набат в голове: «Кристина! Кристина! Сейчас ты увидишь Кристину!» Эрик поднялся по ступенькам к двери подъезда, быстрым движением открыл ее и скользнул внутрь. Теперь, можно сказать, он находился в полнейшей безопасности относительно обнаруживших его пропажу врачей, хотя сомнительно было, что его вообще стали искать. Стараясь не шуметь, Призрак вставил ключ в замочную скважину квартиры и повернул. Дверь бесшумно отворилась. - Кристина, - вполголоса позвал Эрик и добавил уже громче: - я дома. В квартире было тихо. Может быть, она уже легла спать? Хотя, это было бы странно, ведь еще и восьми нет. Не давая червячку тревоги подтачивать нервные клетки, Призрак заглянул в кухню, потом в обе комнаты, проверил в уборной и ванной... Вернулся в начальный пункт. И только тут его взгляд упал на листок бумаги, лежащий на столе. Большим нервным шагом Эрик преодолел расстояние до стола и сгреб записку в ладонь. Даже не записку, а небольшое письмо. Здравствуй, Ангел. Если ты это читаешь, значит, уже вернулся домой и не обнаружил там меня. Сразу предупреждаю, не пугайся! Я не сбежала. Просто репетиции в последнее время отнимают все больше времени, и я решила ненадолго перебраться в дортуар. Ты только не волнуйся, у меня все хорошо. Прости, что все так неожиданно, и еще прости, что не успела приехать и навестить тебя. Надеюсь, если ты уже дома, то чувствуешь себя лучше. Еще раз: не смей волноваться. Твоя Кристина. Эрик с чувством закатил глаза, прижав письмо к груди. Что опять взбрело в голову этой девчонке? Он чуть последних нервов не лишился, а она просто перебралась в театр? По старинке, так сказать?.. От резко спавшего морального напряжения у Призрака закружилась голова, и он был вынужден опереться на холодильник, чтобы не потерять равновесие. Ладно, если она так решила, то, наверное, на то есть действительно весомая причина. Не может же Кристина его обманывать. Или может?.. А если она уже в пяти часах езды от Парижа, в совершенно другом уголке Франции? Нужно было срочно перестать думать о такой ерунде. Конечно, Кристина не сбежала. Она не соврала. Она и правда в театре, наверное, готовится ко сну, а может быть, прогуливается по знакомым с детства служебным коридорам. Как бы там ни было, а театр закрывается, и попасть туда можно будет только завтра, когда он пойдет на работу. Но воспоминание о работе сейчас же лишило Эрика спокойствия, поскольку он вспомнил свой полуденный разговор с Пуленом. В театре властвует Робер. А что, если он захочет каким-то образом навредить Кристине?.. «Ночью?.. Ты идиот? Женская половина дортуара наглухо закрыта», - осадил внутренний голос. В прихожей зазвонил домофон, и произошло это так резко и неожиданно, что Эрик даже вздрогнул. - Я слушаю, - растерянно проговорил он, ожидая услышать голос кого-нибудь незнакомого. - Эрик, это я. - Мия? Тебя что, выписали? На ночь глядя? - Ага. Можно? - Входи, конечно, - Призрак нажал соответствующую кнопку, и звук открываемой подъздной двери не заставил себя ждать. Ситуация усложнялась. Мало того, что Кристина, по сути, неизвестно где, так еще и мадемуазель Морран нарисовалась так неожиданно. Ведь теперь у Эрика исчезает всякая возможность ответить своим страхам и все-таки пойти в театр и произвести наблюдение на предмет исчезнувшей подопечной. Шагов не было слышно. Эрик выглянул на лестничную площадку, но волноваться было особо не о чем, потому что черноволосая голова Мии уже показалась в пролете. Впрочем, нет, проблемы, кажется, все-таки были... - Мия, что на тебе такое?! - А что? - Выписали, говоришь, - протянул Призрак, созерцая девушку в измятой больничной сорочке и больничных же тапочках. Вместо ответа Мия бегом бросилась к нему и крепко сцепила руки за его спиной, прижавшись щекой к широкой груди. - Я соврала, чтобы тебя не испугать, - призналась она. - Я просто... мне просто захотелось с тобой поговорить. - Ты могла простудиться! - сердито воскликнул Эрик, с трудом освобождаясь от цепких объятий девушки. - Это тебя не волновало?! Зачем нужно было сбегать?.. - Пожалуйста, не злись на меня. - Так. Иди сюда, - Призрак сделал шаг в квартиру, утягивая Мию за руку следом за собой. - Иди в Кристинину комнату и возьми что-нибудь из ее вещей, а потом приходи в кухню. Мадемуазель Морран быстро закивала и бросилась исполнять сказанное, а Эрик подошел к кухонному окну, созерцая крыши домов. Его пальцы, судя по ощущениям, все еще сжимали злополучное письмо. Он снова стал его перечитывать, на сей раз даже больше разглядывая вензельки на буквах, потому что текст уже помнил почти наизусть. В углу буквы чуть расплывались: там был маленький кружок от высохшей капли воды. Воды ли?.. - Что это? - спросили из-за плеча. - Ничего, - бросив на Мию быстрый взгляд, Призрак свернул листок вчетверо и положил в нагрудный карман рубашки, поближе к сердцу. - Садись за стол, я налью тебе горячего чаю. На удивление быстро прикончив напиток без всякого сахара и печенья, девушка посмотрела на своего репетитора так, будто ей было неловко произносить то, что она произнесла. - А что мне делать теперь? Я... могу остаться?.. Эрику показалось, что ей бы этого хотелось. Но истиной было то, что ему показалось. Кроме того, он не чувствовал в себе уверенности, что сумеет держать себя в руках и не выглядеть взволнованным. Несколько минут Призрак стоял, раздумывая, но, наконец, со вздохом произнес: - Собирайся. - Зачем? - не поняла Мия. - Будет лучше, если ты переночуешь у Катлин. Твое законное место там. - Но Эрик... - хотела возразить девушка. - Завтра утром жду тебя на урок. Пошли, я тебя провожу. Произнося эти слова безо всякого выражения, Эрик готов был поклясться, что поступает чертовски неблагородно, хотя и не понимал, почему именно. Под его взглядом Мия как-то сжалась, хотя сложно было представить себе, что она может стать еще миниатюрнее, чем уже есть. - Пошли, - настойчиво проговорил Призрак, взяв с полки Кристинину шаль и набросив ее Мии на плечи. - Хорошо, Эрик, - со странной обреченностью взглянув прямо ему в глаза, повиновалась девушка. Возвращались к Габриэлю они в молчании, сидя на противоположных концах заднего сиденья такси. За что-то Эрик чувствовал обиду на свою ученицу, и, казалось, именно она была виной тому, что он не пошел в театр. Черт на левом плече настойчиво шипел в ухо, что она отняла все время, что уроки с ней осточертели, что Призрак мог бы уже вдоль и поперек обойти Оперу, найти Кристину и объясниться... Но, следуя джентльменским привычкам, Эрик сейчас поднимался в квартиру Габриэля и Катлин, осторожно ступая следом за Мией. Они позвонили в дверь: ключа у девушки не было. - Кто? - спросила Лин из-за двери, и тут же открыла, услышав сказанное Эриком «мы». - Входите. Она была в фартуке и какая-то хмурая, словно над ней разом повисли все заботы Парижа, и до завтра ей нужно было разобраться со всем этим кровь из носа. - А Габриэль где? - Мия заглянула Катлин за плечо, словно ее парень мог там спрятаться. - А, вы ж не знаете, - еще сильнее нахмурилась Лин. - Он уехал на конференцию в Руан. На неделю. - Как жалко, - протянула Мия. Эрику тоже было жалко. Эрику требовался совет. А советчика не было. Когда он вернулся, время перевалило за восемь. Он сел на табурет в кухне и отчетливо понял, что вряд ли уснет этой ночью. И какого-то черта свербела в голове мысль, что не пошел бы Эрик в театр сегодня вечером, не пошел бы, даже если бы время нашлось. Просто не набрался бы достаточно храбрости, чтобы узнать реальное положение вещей. Оставалось просто сидеть, смотреть в окно и ждать завтрашнего утра, чтобы уже не осталось выбора «идти - не идти». Словно почуяв состояние хозяина, сбоку на подоконник вспрыгнула Айеша - и не прогадала: Эрик сразу же сгреб пушистое существо в объятия, ласково поглаживая кошку между ушей. Завтра это ощущение смазанной реальности пройдет... И вместе с ним, наверное, уйдут сомнения, и он сможет без робости и страха увидеть Кристину... Но это будет завтра.