You're not okay

      Я очнулся не в своей комнате, не на своей кровати, а одежда, состоящая из майки с Росомахой и шорт, явно принадлежала не мне. Я сидел около нескольких минут и осматривал странное помещение. Что меня изумило — это рисунки. Они были везде: на стенах, на полу, даже на потолке. Они висели среди плакатов и полароидных фотографий, облепляя это большое помещение. Тут было несколько окон, расположенных почти под потолком, что показалось мне странным. Вроде бы, окна должны располагаться не так, как было тут.        Я полусидел, полулежал на огромной кровати с кучей одеял и подушечек кофейного цвета. Напротив кроватки был письменный стол с новеньким икспишным компьютером. И это всё, что я смог разглядеть — в комнате было мрачно и темно, но мне, почему-то, нравилось это.        — Я рад, что ты наконец-то пришёл в себя и не пытаешься меня убить, — из темноты, пошатываясь, вышел Джи. Выглядел он, мягко говоря, не очень: одежда в крови, на руках ссадины, костяшки пальцев сбиты до крови, на лице красуется синяк. Что же с ним произошло?        — Это кто тебя так? — озвучил свою мысль я.        — Это ты, — с того же угла, откуда выполз Джерард, послышался голос Майки, который явно был чем-то недоволен. Наверное, мной.        — Молчи, Майки. Это не только он. Дружки Вика добавили, — проговорил Уэй, повернувшись к брату.        — Но Фрэнк тоже постарался. Я даже и не думал, что он на такое способен. Наверное, это из-за того стакана со штукой, — послышался такой родной и такой смешной голос Рэя. Значит, все в сборе.        — Что за штука? — перебил я, привлекая внимание всех. Майки даже включил свет, чтобы я мог увидеть его недовольное лицо.        — Наркотик. Его обычно добавляют в напитки, — начал Джерард, присев на кровать, где сидел сейчас я. — Он, конечно, заставляет людей верить, что всё хорошо, подавляет плохое настроение, делая краски яркими, но так же, от него появляются галлюцинации. Чаще всего это страхи. И люди верят, что это реально. Но знаешь, — вздохнул Джер, — это бывает только тогда, когда примешь много. И ты это сделал, чуть не сдохнув от передоза.        — Пиздец, — только и смог проговорить я. Майки усмехнулся.        — Пиздец был дальше, — начал Майки, — ты наорал на Джи, избил его, назвал его Бертом, который уже года четыре, как мёртв… откуда ты его знаешь вообще? — парнишка прищурился, ожидая от меня охуительную историю по этому поводу. Но нет, я не собирался ничего говорить этому маленькому и очень любопытному засранцу.       Я побледнел, когда услышал кое-что знакомое. Опять это имя, которое я пытаюсь забыть столько лет, но оно заставляет вспомнить о себе и о человеке, которого я когда-то так называл. И Берт до сих пор снится в моих кошмарах, также безумно ухмыляясь, также причиняя боль и даже не думая уходить из моей жизни. Меня затрясло. Хотелось рыдать, но я не мог, хоть тут и были три дорогих мне человека, которые поддержат. Они не должны узнать о том, что я не в порядке. Я в порядке.        — Парни, выйдите. Нам поговорить нужно, — Джерард выставил брата и Торо за дверь и вернулся ко мне. Он сел и обнял меня. — Что случилось? Расскажи мне.        — Я в порядке, — проговорил я и попытался улыбнуться, что, наверное, вышло ужасно. Джерард скривился, но не отпустил меня.        — Нет, Фрэнки. Ты не в порядке, — и эти слова, которые Джи уже прошептал, заставили меня всё ему рассказать: и про дружбу с Бертом, и про его переезд, и про ту вечеринку, и про изнасилование неожиданно вернувшимся Бертом, про психушку. Абсолютно вся жизнь теперь была известна этому парню с чёрными волосами и бледной кожей. По моим щекам текли слёзы, но я прятал их, уткнувшись в плечо такого тёплого Джерарда, который, наверное, чувствовал сырость, но даже и не думал отпускать. Джи добрый и хороший. Он не отпустит. Он будет рядом всегда.       Я почему-то вспомнил слова Майка про то, что Берт умер. Я видел, как братья испугались, услышав от меня это имя. Тут явно что-то не чисто. И мне хотелось узнать, что именно.        — Джи.        — М? — парень отстранился и обеспокоенно посмотрел на меня.        — Почему Майки сказал, что Берт умер? — я видел, как сменилось выражение лица Джера на какое-то печальное. Тут явно была история, похлеще, чем моя собственная. Меня будто бы разрывало от любопытства, но я лишь сидел молча и смотрел на Джи.        — Потому что я убил его.