You're not okay

      Мы с Джерардом шли в сторону его дома. Ко мне пойти мы не могли, потому что у моей матери сегодня выходной, а у Джи дома нет никого: мать на работе, бабушка пошла куда-то по своим делам, а Майки ещё в школе.       Джер сохранял невозмутимость до самой двери. Но когда мы переступили через порог его дома… то у парня началась истерика. Он просто сел на пол возле двери своей комнаты, обхватив колени руками. Я знал, что ему плохо…но не до такой степени. Джерард просто сидел и рыдал, но его плач иногда сменялся безумным смехом. Это было жутко. Надеюсь, что больше никогда не увижу такую истерику. Особенно у Джи. Он не достоин всего этого дерьма, что на него свалилось.        — Хэй, Джи. Успокойся. Всё хорошо, я с тобой, — я сел рядом, обнимая его. А он просто прижался ко мне сильнее, будто я — самое ценное, что есть в его жизни.        — Фрэнки, п-почему я должен страдать? — рыдал Джер, положив свою голову мне на плечо. — П…почему Берт со мной так поступил?        — Тише, успокойся, — я гладил его по голове, пытаясь остановить истерику. Но я не мог. А истерия становилась всё сильнее.        — Я не могу, Фрэнки, — он до боли сжимал меня. А я что? Мне плевать. Я так и продолжил обнимать его, несмотря на боль от ногтей Джи, которые впивались в мою кожу. — Зачем он это сделал?        — Что сделал? — заботливо, как со мной раньше говорила мама, прошептал я. Джи заметно напрягся, явно чего-то боясь. Может быть, того, что я уйду от него, услышав всю правду? Но нет: я не смог бы уйти от него, даже если бы хотел. Слишком уж сильно подсел на такой вид наркотика, как Джерард Уэй. И уж больно он нужен мне всегда. — Хэй, если не хочешь — не рассказывай…        — Нет, Фрэнки. Я расскажу тебе всё, — Джер посмотрел на меня своими красными глазами, в которых всё ещё стояли слёзы. Он, кое-как успокоившись и взяв себя в руки, начал свой рассказ. — Однажды, Берту нужно было заплатить долг. Но у него ничего не было: ни денег, ни самого наркотика. Только я рядом. Тогда-то он и решил отдать меня им. В качестве… — Джи запнулся, — натуры на один день. И меня пустили по кругу на его глазах. А под конец… он просто ушёл, оставив меня в той комнате одного. Знаешь, в тот период я начал резать себя. Игнорировал людей, выпивал в парке, что на окраине города. И резался. Если бы Иван тогда… тогда не был в двухнедельном трипе от наркотиков, он бы помог. Но увы, он не успел тогда выйти из него. Так что, я однажды ходил там, в том старом парке: одинокий и всеми забытый подросток. И опять я встретил его. Только он был… другим, что ли? У него была безумная улыбка. В руке он держал нож. Не знаю зачем… но он набросился на меня тогда. И я тогда не понял, что сделал — всё произошло быстро. Я увидел его на земле. А дальше ты знаешь, — и снова слёзы на глазах Джера. Снова я его крепко обнимаю, не собираясь отпускать. Я его никогда не отпущу.       Тогда я вновь почувствовал на своих губах чужие губы. Джи целовал отчаянно, кусаясь. А я ему просто пытался отдать всю свою заботу, которую просто не мог отдать. Я хотел его видеть счастливым, улыбающимся ребёнком. Хотел сам таковым быть.       Миг — и мы уже в комнате Джерарда. Он падает на свою кровать, а я нависаю сверху, возвращаясь к таким желанным губам. Становится жарко. Я снимаю с себя майку, Джи делает то же самое, улыбаясь.       Я покрываю его тело поцелуями, получая в ответ тихие стоны парня, из-за чего пошлая улыбка появилась на лице.        — Фрэнки, — прошептал Джи, привлекая к себе внимание. — Я хочу тебя.       Я оставил поцелуй на его щеке и начал раздевать нас обоих. В стол полетели штаны, нижнее бельё. И вот, мы оба голые. Никто из нас не думает о правильности или неправильности ситуации, а здравый смысл улетел в Мексику, помахав ручкой. Какая вообще разница?       Достав какой-то крем и смазав им свои пальцы, я начал медленно входить ими в Джи, на что получал какой-то болезненный стон от парня. Но вот, пальцы заменились на член. И я сразу задел какую-то точку, из-за которой мы оба застонали в голос.       Кончив, я оставил поцелуй на шее парня и лёг рядом с всё ещё пытавшимся отдышаться Джерардом.        — Я люблю тебя, Фрэнки, — услышал я шёпот.        — И я тебя, Джи, — улыбнувшись, проговорил я, погружаясь в сон.       Так мы и заснули: голые, красные, но счастливые и любимые. Надеюсь, так будет всегда.