You're not okay

      Проснулись мы от звука завываний из чьего-то мобильного. Сперва я подумал, что это мой, потому что играла песня Курта, но Джи потянулся к своему телефону и ответил на звонок.        — Томо, бля, что тебе надо в такую рань? — недовольно пробурчал Джерард в трубку, переключая на громкую связь. Зачем он это сделал, я не понял. Но ладно.        — Джерард, вы вообще репетировать думаете когда-нибудь?! — услышал я злой голос учителя. — Концерт сразу после Хэллоуина, который, кстати, через три дня, а я ещё не слышал мелодии к твоему «творению». Жду вас сегодня в актовом зале. И да, — уже спокойно заговорил Милишевич, — от уроков вы освобождены на эти два дня. Так что, бери Фрэнка и звиздуйте сюда, — послышались гудки, после чего Джер выключил свой телефон.        — Бля. Я совсем забыл про него, — схватился за голову Джи. — Мы даже мелодию не придумали. У тебя идеи-то есть, Фрэнки?       Я кивнул. Ну, а что? Я же в неделю игнора что-то придумал. Вот только бы вспомнить, что тогда пришло мне в голову…       Тут в комнату ворвался Майки, пинком открывая дверь. Почему пинком? Потому что в его руках было два чехла от гитар. По другому бы не получилось открыть дверь.       Майки выглядел уставшим. Весь мокрый, красный. И… в тапках с единорогами? Хотя, это же Майки.        — Блять, парни. Собирайтесь, пока Милишевич нас не выебал стойкой для микрофонов. Он мне звонил полчаса назад, — выдохнул Майк, сбрасывая с себя груз в виде гитар.        — Так чего ты нас раньше не разбудил, пиздюк ты малолетний? — возмутился Джи. с недовольством смотря на то, как Уэй младший пачкает его ковер водой. — И почему ты мокрый?        — Я, блин, побежал за Фрэнком. Но дома была только мать, которая, услышав о концерте, просто всучила мне гитару и закрыла дверь, даже не дав ничего понять. А на улице ещё и дождь, чтоб его! — Майки, наплевав на свою мокрую одежду и дальнейшее состояние мебели в комнате брата, сел на диван, положив свои ноги на журнальный столик, будто бы он король всего мира, а этот старенький диванчик — его трон.        — Так иди собираться, малой! Дай ты и нам одеться, — Джи поднялся с постели, забыв, что он голый и вытолкал брата из комнаты, попутно закрывая дверь. — Одевайся, Фрэнк! — сказал он мне, пытаясь найти то, что можно надеть.       Следующие минут 20 мы потратили на душ и поиски невесть куда пропавших вещей. А когда нашли и были готовы, то поняли, что нацепили вещи друг друга. Но было уже поздно, так как мы уже шли по мокрому асфальту до школы, где нас троих уже ждали остальные.        — Ну наконец-то! — закатил глаза Томо, когда в проёме показалась макушка Джерарда. — Уэй, ты собираешься, как принцесса. И что это вообще на тебе, — он окинул взглядом мои порванные штаны, которые сейчас были на тощей заднице Уэя и очень ему шли, кстати.        — Э… джинсы, вроде как, — осмотрев себя, проговорил Джи, пытаясь придумать хоть что-нибудь, чтобы все отвлеклись от моей одежды, неожиданно появившейся на парне. — Давайте репетировать. Фрэнки что-то придумал у нас, так? — все с ожиданием посмотрели на меня. Я лишь кивнул, доставая из чехла Пэнси. Когда мои манипуляции были закончены, я сел на бортик сцены и начал наигрывать ту мелодию, которую почему-то вспомнил. Вот всегда удивлялся своему мозгу. Не помню ничего из школьной программы, даже в экстренных ситуациях, зато могу вспомнить случай из жизни или некогда написанную мелодию, которую, например, играл мне отец 10 лет назад. Странный у меня мозг, похоже.       Когда я закончил, все как-то странно смотрели на меня. Я уже ждал, что кто-то крикнет, что это хрень полная, а я — бездарность, но вместо этого последовало другое:        — Хм, отлично. Боб, что там с барабанами? — спросил Томо, всё ещё прибывая в своих мыслях.        — Ну, у меня есть идейка. Можно попробовать сейчас всем вместе отрепетировать — проверить теорию, так сказать, — получив удовлетворительный кивок, мы все поднялись на сцену. Боб потащился к барабанам, на котором всегда играл только оркестр, и сел за них. Джерард подключил микрофон, Рэй гитару. А Майки просто сел туда, где ещё минуту назад была моя пятая точка, держа в руках бас-гитару. Какой же он хитрый.       И мы начали играть. Знаете, у нас получалось хорошо, даже очень: каждый будто дополнял друг друга. И к этой какофонии звуков присоединялся голос Уэя, делая мелодию дополненной, будто бы улучшая её.        — I’m not okaaaaaaay, — пропел Джи последнюю строчку в песне, возвращая микрофон на место. На минуту в зале стало тихо, пока мы не услышали тихие хлопки со стороны первого ряда.       Посмотрев туда, я увидел не только хлопающего Томо, но и Берта. Что он тут делает?        — Томо, а что он тут делает? — озвучил мои мысли Джерард, спрыгивая со сцены. Он, как и я, был недоволен появлением этого ублюдка в актовом зале. Зачем он пришёл, если ему тут не рады, и он это знает? Чего он хочет?        — Ну-ну, Джерард, не психуй. Я послушать пришёл, как ты поёшь нашу старую песню. Ты же помнишь, из-за кого она написана, да? — ухмыльнулся Маккрэкен, с неким вызовом посмотрев на Джи.        — Не из-за тебя, ублюдок, — я видел, что Джи хочет ударить Берта. Видел, как его ладони сжались в кулаки. Но…        — Так, парни. Деритесь где-нибудь не тут. Берт, ты вообще теперь учитель. Соответствуй, — послышался недовольный голос Тома. — Джерри, спокойней…        — СПОКОЙНЕЙ? — взорвался Джерард, прожигая обоих учителей взглядом. — Ты же в курсе, что это из-за него и брата Вика умер Иван? Ты знаешь, что из-за него я пролежал больше года в наркологическом диспансере? Ты, блять, знаешь это. Почему тогда защищаешь его?        — Ох, Джерард. Я простил его, — спокойно сказал учитель. Он это серьёзно? — Слушай, Берта отпустили по условке. И… он исправился. По крайней мере, я так думаю, — Томо искоса взглянул на Берта, а тот кивнул, одарив всех присутствующих той «милой» улыбкой. — Я оставлю вас наедине. Вам нужно многое обсудить, — и Томо ушёл, оставив всех присутствующих в зале. Он что, серьёзно? А если мы тут все изобьём друг друга? Ну, или Берта, что вероятнее.        — Джи…        — Нет, Берт. Я не верю, что ты изменился. Ты что-то задумал, — Джи отошёл от парня, вернувшись на место возле меня, схватив мою руку и сильно сжимая.        — Да, знаешь ли, ты прав. Я хотел тебя забрать с собой и уехать из этого городишко. Но увы, — с фальшивой грустью вздохнул парень, — придётся отвечать за свои грехи, Уэй, — он ушёл, оставив каждого их нас наедине со своими мыслями.