Глава 22. Счастливого рождества.
18 марта 2018 г. в 00:00
— Фрэнки, вставай, — услышал я мамин голос. — К тебе твой Джерард пришёл, уже час где-то ждёт.
— Что? — я резко поднялся, из-за чего, запутавшись в одеяле, упал на пол с характерным громким грохотом. И опять эта женщина ржёт.
— Опять ты разлёгся на полу, как пингвинёнок на льду, — опять эта фраза, которая уже надоела мне за целые десять лет, что я падаю с кровати. И почему пингвинёнок? Снова задаю себе этот вопрос, зная, что ответа не будет, — я пошутила. Джи просто позвонил и пригласил нас отмечать Рождество у них. С праздником, кстати, — ласково улыбнулась мама, собираясь выйти из моего «убежища». — И да, он просил передать тебе, что скоро зайдёт, чтобы пойти с тобой поиграть в снежки.
— Какие снежки, мам? Снега-то нет, — поднимаясь с пола, крикнул я, потирая ушибленный зад.
— Фрэнки, в окно посмотри, если не веришь, — в дверном проёме показалась голова матери, которая смотрела на меня, будто я дебил, который говорит очевидные вещи. Впрочем, так и есть.
Я подошёл к окну, всё ещё не веря словам этой безумной женщины. Но увы, она была права: белые хлопья снега ложились на землю, которая была покрыта снежком. Машины и вовсе превратились в белые холмики: лишь только колёса было видно, да и то — чуть-чуть.
Я, словно ребёнок, с радостными воплями побежал на улицу, накинув на пижаму чью-то куртку. На пороге я столкнулся с Джи, которого повалил в снег. Он был немного испуган страшными воплями неизвестного Халка, который всё ещё кричал, восседая на нём.
— Блять, Фрэнки, — возмущенно проговорил Джерард. — Ты бы ещё в халате вышел на улицу, — мда, на нём парень сидит, а он лишь смотрит на мою одежду, странно усмехаясь. — Что это на тебе? Похоже на женское пальто и пижаму. Тебе не холодно? — я поднялся с парня и подошёл к стоящей рядом с домом машине. И действительно, выглядел я забавно: в стекле отражался семнадцатилетний парень, одетый в пижаму с машинками и женское длинное пальто. Ну не идиот же я?
— Фрэээнк! — послышался голос откуда-то сзади. Ко мне кто-то подбежал и, схватив за руку, потащил к дому, пытаясь ногой открыть дверь. — Пошли оденешься нормально. На улице не лето, чтобы бегать в пижамке с машинками! — меня уже почти на руках несли на второй этаж. Всё это сопровождалось смехом матери, которая, видимо, считала эту картину забавной. Конечно забавно, когда твой вечно болеющий сын вышел на улицу в одной пижаме и в твоём пальто, а потом его в комнату на руках понёс какого-то странного вида парень. Хотя, ничего необычного. У всех такое было, да? Хотя, не уверен…
И вот, мы в моей комнате. Джи ищет что-то в моём шкафу, ругаясь, что я до сих пор нормально не разобрал вещи. Да зачем мне это вообще? Что лежит — то и надеть можно.
— Если ты его зимние вещи ищешь, то они в кладовке. Я их специально туда все скинула, чтобы в шкафу не мешались, — послышался голос матери. Минута — и в меня уже летит свитер с, мать их, оленями, который мне давным-давно купили, так сказать, на вырост. Но я до сих пор не дорос для него, поэтому он пылился столько лет в моих вещах, так и не ношеный почти ни разу. Хотя, был один случай, когда на приезд дедули мне пришлось его нацепить на себя, но это уже совсем другая история…
— Давай, одевайся. Снежки долго ждать не будут, — улыбнулся Джи и оставил меня одного, отправляясь на кухню, отведать стряпню мамы.
Быстро нацепив на себя всё это, я отправился вниз, где Джи и эта женщина обсуждали что-то. И мне кажется, что это «что-то» было про меня, но я не уверен, потому что моё имя звучало лишь дважды.
— О, Фрэнки, — увидев меня, ласково улыбнулся Джерард. — Теперь пошли, — он снова взял меня за руку и потащил к выходу, застёгивая свою куртку. И вот, мы оказываемся на улице, что же будет дальше?
На мой вопрос ответ находится тогда, когда Джер отпускает мою руку и отбегает куда-то в сторону. И я, не ожидав, получаю снежком по лбу от Джи.
— Попал, — ухмыльнулся он, готовясь бросить второй раз. Но я его опередил, быстро слепив комок и отправив его в полёт, который продлился недолго, достигнув плеча Джи. Тут уже пришла моя очередь ухмыляться.
— Это война! — прокричал Джерард, сделав комок, который потом оказался на моём животе. Так начался великий обстрел снежками, который прервал подошедший Майки, когда мы только-только начали делать окопы.
— Что, детство в попе заиграло? — усмехнулся он, за что получил снежком в лицо. Так у нас и появилась новая цель для обстрела, в виде младшенького Уэя.
…Этот день выдался чудесным. Мы, уставшие и мокрые, отправились домой к Джи, где нас уже ожидали Донна и мама, которая пришла, по её словам, час назад. Обе усмехнулись, осмотрев нас и отправили по ванным комнатам.
Мне пришлось взять старую одежду Майки, которая почему-то лежала на старом чердаке среди кучи старых вещей, на которых, что удивительно, не было пыли. Тут даже стояла чья-то кровать, которую, видимо, никто не использовал уже давно.
— Это была моя старая комната. Я там ночевал, когда ещё мы жили с отцом. Не знаю почему, но я всегда выбирал странные места для сна, вместо обычных спален, — рассказывал Джерард, когда мы переодевались в его комнате-подвале, в которой сейчас было красиво из-за ярко мерцающих гирлянд, звёздочек на потолке, которые я только сейчас заметил и царившего полумрака, делающего комнату жутковатой. Но мне нравится. — Сперва, конечно, я спал в одной комнате с Майки, но с ним невозможно было находиться в одном помещении всю ночь. Он не любил спать, из-за чего ночью становился очень гиперактивным. Он как бы хотел спать, но не хотел ложиться, из-за чего вечно будил меня смачным ударом подушки в лоб. Поэтому, когда это происходило, я сбегал на чердак и сидел там, рассматривая старые вещи, после чего отрубался прямо там. Поэтому мне и переставили туда кровать, чтобы я мог потом пойти спать, когда расследую ещё один уголок. Было весело, хоть я и находился у бабушки и дедушки три раза в неделю, — вздохнул напоследок Джерард, когда мы наконец вышли из комнаты.
— Эй, что вы там делали так долго? — спросила Донна, на что моя мать шепнула, усмехнувшись:
— Надеюсь, вы предохранялись, — на это мы лишь пожали плечами, садясь за шикарный стол, приготовленный обеими матерями и недовольным Майки, которого заставили в этом всём участвовать.
Почти до глубокой ночи мы ели, разговаривали, смешили друг друга шутками, смотрели рождественские теле-шоу и комедии. Нам было хорошо всем вместе, что даже не хотелось покидать этот странный дом.
— Линда, а оставайтесь у нас! — как-будто прочитав мои мысли (в очередной раз), сказала мать Джи и Майка. — На дворе ночь, да и мы приготовили вам подарки, за которыми вам потом не надо приходить, — на это моя мать кивнула. Вскоре, нас с Майки отправили спать, потому что мы ещё маленькие, а сами, взяв бутылку вина, Джерард (который, между прочим, тоже ещё школьник!), Линда и Донна засели перед телевизором, потягивая белое вино из кристально чистых бокалов.
Я, оказавшись на кровати Джера, понял, как устал за этот день. Кажется, мама права, что мне нужно спать. Матери же всегда правы, так?
Я заснул, не дожидаясь прихода Джи. Во сне я почувствовал лишь лёгкий запах дорогого вина и мягкий поцелуй в лоб, после чего больше погрузился в царство Морфея, чувствуя лишь присутствие Джерарда рядом.