497 год от основания Империи Валье. 28 июля. Империя Валье, провинция Ралкрусс.
Шипя и разбрызгивая искры, огненный шар вырвался из руки рыжеволосой ведьмы и через мгновение взорвался, столкнувшись с телом зомби. Создания некромантов Щитового королевства были защищены от традиционных слабостей нежити, их тела горели не лучше, чем человеческая плоть, а потому огненные заклинания были против них не слишком эффективны. Однако, на сей раз, в заклинание было вложено достаточно разрушительной мощи, что от зомби остались только угольки. Рейнольд выругался про себя. Теперь его даже как скелет не поднимешь. Угораздило же их нарваться на эту парочку? Волшебница кидалась боевыми заклинаниями огненной магии точно ребенок у реки – камешками. Если бы не проливные дожди, что лились на землю уже вторую неделю и превратили лес в серо-бурое сочетание из грязи, прелых листьев, сырости, да деревьев, скорее всего она бы устроила настоящий пожар. Второго он в деле не видел, но об его мастерстве говорило уже то, что он ухитрялся противостоять Тарше уже минут десять. Любой, кто был способен на подобное без использования магического оружия, относился к тем людям, от которых Рейнольд старался держаться подальше. Все-таки эльфы – все эльфы, а не только темные, отличались от людей не только формой ушей, но и общим превосходством хотя бы в физических аспектах (сами остроухие так же предписывали себе и интеллектуальное, но гордость не позволяла магу с этим соглашаться). Они были сильнее, выносливее, быстрее, имели лучшую реакцию и так далее. В сочетании с долгой жизнью, позволяющей совершенствовать навыки в течении десятков, а то и сотен лет, они действительно во всем превосходили обычного человека. Поэтому, блондинчик, несмотря на туповатый вид, должен был быть каким-то монстром, чтобы сражаться с Таршей на равных. - Получай! – взорвалась криком волшебница, и еще один зомби исчез в вихре всепоглощающего пламени. «И где же имперский паладин, когда он так нужен?» - пронеслась в голове Рейнольда мысль, преисполненная страдания. Некромант не имел понятия, где сейчас находится Ганц Железноглавец. В обычной ситуации, он был этому рад. Самопровозглашенный лидер имел ум необычной формы, наверняка приданной ему многочисленными ударами по голове. Как следствие, его стилю командования было даже сложно подобрать адекватное определение. Лучшим, что господину Рейнольдсу удалось придумать, был «наивный пассивно-агрессивный идиотизм». Взять хотя бы его приказ отправиться в лес и буквально найти что-то, о чем он даже отказывался говорить, упирая на секретность миссии. После примерно пяти минут беседы в стиле «я хочу, чтобы вы нашли мне кое-что необычное, я не буду говорить что это, вы сами догадаетесь», обычно незлобивый Рейнольд испытал желание совершить преступление против порядка управления и прикончить уважаемого Железноглавца. Увы, было ясно, что если он это сделает или даже просто попытается дезертировать, коллеги Ганца обязательно начнут его преследовать. Учитывая то, что паладин – фигура заметная, гарантированно найдутся и те, кто видел, что, тот покинул город в компании некроманта, и… словом, скрыться будет непросто. Оставалось только терпеть и надеяться на щедрую оплату. В принципе, ставка «добровольного помощника» составляла один золотой в сутки, - достойная цена как на нее не взгляни, но учитывая своеобразный характер задания и то, что ему пришлось пережить за последнюю неделю, Рейнольд считал ее изрядно заниженной. - Твоим слугам – хана, третьесортный колдунишка! – нахально провозгласила ведьма, обратив в прах последнего из зомби, которых Рейнольд бросил против нее. – Отдай мне Меч Леса, иначе я задам тебе такую трепку, что ты им позавидуешь. Конфликт с этой парочкой, например, уже обошелся некроманту в два золотых с лишним, поскольку он потерял уже пятнадцать мертвецов с лишним, - всю свою свиту. А ведь поначалу, все выглядело так хорошо… После нескольких часов бесплодного блуждания по лесу, некроманту и воительнице удалось найти нечто, что, в теории, могло быть предметом поисков паладина. Во всяком случае, точно соответствовало понятию «необычное». Расколотый камень, из которого вырастал меч, - не каждый день такое увидишь, верно? С большим трудом им удалось извлечь его из узилища, - вытаскиваться клинок не желал, и пришлось пойти иным путем, раскрошив камень на маленькие кусочки. Но тут пожаловали конкуренты, - слово за слово, оскорбление за оскорблением, и все пришло к тому, что Рейнольд прятался за деревьями, жертвуя зомби и пытаясь придумать план, который бы позволил ему выйти из ситуации живым и здоровым. - Может быть я и третьесортный, - громко бросил он. - Зато ты – доска! Потасовка, собственно, началась из-за не слишком дружелюбного замечания, которое Тарша отпустила по поводу размера груди волшебницы (Рейнольд, в принципе, находил, что она соответствует ее фигуре и выглядит довольно приятно), когда та проехалась по ее ушам. Из чего некромант сделал вывод о том, что эта тема является для ведьмы болезненной, и надеялся вывести ее из равновесия, чтобы выиграть немного времени, которое он собирался потратить на то, чтобы ударить ее мечом по голове. Все равно, ничего другого он сделать не мог: какими бы чудесными свойствами не отличался меч, откликаться на призывы Рейнольда он не желал. А в магии он был рыжей не ровня, - его заклинания она отбивала с непринужденностью кошки, игравшей с мелким грызуном. Рейнольд выскочил из укрытия и понял, что ошибся. Волшебница действительно взбеленилась, но это, похоже, лишь усилило ее желание оборвать жизнь Рейнольда. Взмах руки и навстречу некроманту понеслась сплошная стена огня. Тот замер на месте, парализованный ужасом, - мысли лихорадочно заметались, силясь сформировать план к спасению, но положение казалось безвыходным… Как вдруг, нечто с силой врезалось некроманту в бок и он, совершив в воздухе почти акробатический кульбит, врезался в дерево. Сквозь боль, шок и дезориентацию он понял, что это был Железноглавец, отбросивший его с линии огня могучим ударом руки. Сам же имперский паладин, правда, не имел шанса уйти, и Рейнольд было поразился его самоотверженности, как вдруг гигантский меч Паладина взметнулся и… рассек огонь. Заклинание взорвалось, пленив паладина в гудящем огне, однако когда тот рассеялся, оказалось, что Ганц практически не пострадал, - его доспехи раскалились, но не более того. И некромант, и ведьма (хотя она, - в меньшей степени) были ошарашены. Как ни редки магические мечи, произрастающие из камней, люди способные пережить практически прямое попадание Огненной Стены встречались еще реже. Несмотря на то, что после взрыва в его голове бушевал бардак, некромант неожиданно задался вопросом, - а насколько сильно Паладины вообще относились к человеческой расе? Три метра ростом, отбивают магию мечами, едят траву… -… прекрасная и гениальная волшебница делает здесь? – донеслись до него слова беседы, в которую Ганц вступил с его недавней противницей. Сквозь пелену оглушения и боли до господина Рейнольдса доносились лишь отрывки беседы между Паладином и «прекрасной и гениальной», но, судя по всему, они были неплохо знакомы. Ганц подобрал Меч Природы, изучил его с интересом, а затем, невзирая на вялые протесты некроманта (сводившиеся к невнятному бормотанию, да укоризненному взгляду), протянул его довольной волшебнице, которая принялась звать своего спутника. Словом, к тому моменту, когда к Рейнольду вернулся слух и относительное ощущение физического здоровья, все было кончено. Тарша и другой воин вернулись (некромант с неожиданным удовлетворением заметил, что ей хотя бы повезло больше, - воин был покрыт ранами, а сама эльфийка выглядела слегка потрепанной, но более здоровой), волшебница приняла извинения от Ганца, и удалилась. - Соратник Рейнольд! – обратился к нему последний, почти сразу же, как некромант поднялся. В его голосе слышалось недовольство. – Ваше поведение недостойно! Нападать на магистрессу Консорциума Магов, препятствовать в проведении важнейших исследований, от которых зависит безопасность Империи, безрассудно кидаться навстречу опасности, рискуя повредить ценнейший экземпляр магического искусства! Объяснитесь предо мной как перед Последним Судьей. - Смилуйтесь, великий паладин, - Рейнольд, обычно, не любил пресмыкаться, но сейчас выбор был между этим и серией ударов по голове. – Не своею волей, а вашею, пославшей меня на поиски необычного выступил я пред достопочтенной волшебницей! По незнанию своему, ибо соизволила она… Он замялся, пытаясь вспомнить какой-нибудь выспренний аналог понятию «не представилась и напала без предупреждения», однако ничего в голову не приходило. Увы, учитывая манеру поведения Императора Валье, такого понятия в священных хрониках имперского культа практически не встречалось. К тому же, Император вообще не придавал именам большого значения. Скажем, основателя Ордена Паладинов он звал Чешуйчатомордым, невзирая на яростные протесты последнего. - Не соизволила она сделать свое имя и титул известным, в нарушение пункта семь, подпункта «А» постановления Имперского Консорциума Магов от 493-го года, - пришла ему на выручку Тарша. Номер пункта и буква подпункта, судя по всему, убедили Ганца в том, что покинувшая их волшебница была сама виновата. Он сменил гнев на милость и даже соизволил объяснить Рейнольду, что Меч Леса ему был не нужен. -…ибо в третий раз слышу я о нем в ходе своих поисков праведных! – довольно объявил он. Некромант подавил желание уронить лицо в ладони, и только осторожно спросил начальника о том, какие еще предметы не являются тем, что он ищет. - Белки, - Ганц Железноглавец начал загибать пальцы, - Поваленные деревья, достопочтенные магистрессы волшебства и их телохранители, волки, медведи… Будь на его месте кто-нибудь другой, и господин Рейнольдс бы решил, что над ним издеваются. Однако искренняя нехватка определенных шестеренок в механизмах мозга, от которой страдал имперский паладин, была очевидной, и некромант ограничился лишь тем, что вздохнул. Паладин, тем временем, внезапно замолк (на лосях) и, хлопнув себя по лбу (гул от удара был густым и долгим как в колоколе), заявил: - Не нужно упоминать о дальнейшем, ибо я нашел то, что может пролить свет в темноту невежества! И для достижения сей благословенной цели, потребны мне твои умения. Рейнольд, в иной ситуации, потребовал бы подробностей, но общение с Паладином вызывало у него боль в печенке. Поэтому, он вздохнул, и последовал за ним, надеясь, что скоро «настанет великий час и миссия придет к завершению». За время путешествия, остатки тумана перед глазами и звона в ушах, поселившиеся в его голове после близкого знакомства с взрывом колдовского пламени, прошли, и настроение слегка улучшилось. Некромант даже позволил себе начать гадать, что все-таки было предметом поисков рыцаря… - Узри! – возопил Ганц и указал на изуродованное человеческое тело, что лежало под очередным дубом. Его тон редко соответствовал обстановке, но сейчас его неуместность была Рейнольду очевидной. «Зря я позавтракал», - подумалось ему, когда он ощутил, как пища, съеденная утром, пытается покинуть организм. Столь нетипичная для некроманта, чья профессия обязывала понимать, что мертвые не кусаются, пока им не отдашь такого приказа, реакция объяснялась тем, что тело был изувечено воистину чудовищным образом. Рейнольд видел смерть в разных проявлениях, однако, ни один из них не был настолько отвратителен. Простые животные убивали от голода или, пытаясь защитить свою жизнь, обычные люди и большинство магических тварей причиняли смерть, просто выплескивая агрессию, пытаясь не сколько убить, сколько причинить боль и заходя слишком далеко, профессионалы вроде Тарши или даже Ганца приносили смерть хладнокровно и расчетливо. Например, последний не так давно раздавил голову разбойника голыми руками, но исключительно потому, что его меч застрял в теле другого, а от удара кулаком преступник мог бы и уйти. Убитая же (по крайней мере, Рейнольд предполагал, что это женщина, судя по длине волос) была умерщвлена с безумной и, в то же время, извращенно рациональной жестокостью. Словно кто-то проводил чудовищный эксперимент, проверяя пределы человеческой выносливости и своего мастерства в поддержании жертвы живой. Даже Тарше – чтобы там не говорили о темных эльфах, подобное проявление жестокости пришлось не по душе. Внешне эльфийка осталась невозмутимой, но Рейнольд уже поднаторел в понимании ее реакций, а потому видел отвращение, замершее в глазах девушки. Смотреть на такое, не содрогаясь внутренне, мог только святой или демон во плоти. «Интересно, а кем является Ганц Железноглавец?» - задался вопросом некромант, а затем решил, что не хочет знать ответа. Он провел рукой по лицу, стараясь прогнать все посторонние мысли и настроить себя на деловой лад. - Что я должен сделать? – спросил он у великана, который замер на месте точно гротескная статуя. - Как что? – ответил Ганц с искренним удивлением. – Заставь ее дух говорить. - Но… это ведь невозможно, - осторожно ответил Рейнольдс, прикидывая как объяснить лидеру, что куда бы ни уходили души после смерти, магу его уровня они уж точно неподвластны. – Я бы мог поселить в тело духа, чтобы он рассказал нам, что покойная знала, но… ей отрезали язык. Пауза, заполненная лишь стуком капель дождя, в течение которой Ганц обдумывал новую информацию. - Тогда заставь его встать, - заявил он. – Некроманты ведь могут заставить тело прийти к месту своей смерти? - Да, в принципе, могут… - протянул Рейнольд, сопоставив все за и против и слегка удивившись о том, откуда паладину известно об одном из фирменных заклинаний Ордена Черепа. «Но в нашем случае, ей скорее придется ползти». У черных магов Империи не было аналога этому заклинанию. Хотя, принципиально оно не отличалось от того, с помощью которого мертвого можно было заставить говорить. В любом случае, среди Ордена Черепа это заклинание считалось не более, чем простым тренировочным заклинанием, которое использовалось для совершенствования навыка управления мертвыми. В отличие от нормального оживления мертвых, чтение которого требовало час-полтора, его можно было применить за две минуты. Чему Рейнольд был рад, учитывая то, что долгое соседство с изувеченным мертвецом было ему не по душе. «То-то будет забавно, если его сюда принесли», - подумал некромант, когда погибший поднялся на ноги, и медленно двинулся в сторону заходящего солнца. Отчасти, ему даже хотелось, чтобы это было так и им не удалось ничего найти. В голову некроманта лезли не слишком приятные мысли. В основном они казались судьбы убитого, а так же перспектив разделить его участь. Было ясно, что погибший не мог стать жертвой разбойников, или даже врагов, и Рейнольда съедало неприятное ощущение, что если он продолжит помогать паладину, то рано или поздно ему придется столкнуться с тем, кто был способен на подобную жестокость. В обычной ситуации, некромант мог бы поделиться своими соображениями с Таршей, но его не покидало ощущение, что бесстрашный лидер обвинит его в пораженчестве, если он скажет то, что думает. Поэтому, он просто ускорил шаг, поравнявшись с темной эльфийкой. Неожиданно для него, Тарша протянула ему руку. Прикосновение его слегка успокоило… Точнее, немного изменило течение его мыслей, и стало немного легче. Когда они добрались до того места, куда их вел мертвец, уже наступал вечер. Слова Ганца оказались пророческими: наткнись на него некромант и воительница раньше, оно бы точно привлекло их внимание. Поначалу, Рейнольд принял его за разбойничий лагерь, однако вскоре осознал свою ошибку, - слишком крупный и хорошо укрепленный для простых лесных бандитов. Он принялся гадать, кому бы лагерь мог принадлежать, как Тарша дернула его за руку и показала пальцем на изодранное знамя, что висело на створке распахнутых ворот (сперва сам некромант принял его просто за тряпку). Это был Имперский дракон. Рейнольд сглотнул. Происходящее не нравилось чем дальше, тем сильнее. Особенно, если учитывать тишину. - Следуйте за мной, соратники! – проорал Ганц, на которого обстановка совершенно не действовала. Некромант вздохнул, быстро и тихо помолился Янгалоту, прежде чем войти в лагерь. Его опасения подтвердились. Все, кто находился, внутри были мертвы. И были убиты настолько жестоко, что по сравнению с ними, тело, найденное в лесу, выглядело практически нетронутым. Некромант сделал глубокий вдох и постарался не смотреть на это, но, увы, - лагерь словно превратился в царство нечеловеческой жестокости, и отвести взор было невозможно. Рейнольд согнулся в три погибели, и изверг из себя завтрак…***
497 год от основания Империи Валье. 29 июля. Кархольское море, Морская Твердыня Ормен Ланг.
Первым на что мог обратить внимание посетитель личных покоев Видблайна Андланга, хэрсира Ормен Ланга, была роскошь: мебель из редчайших пород сахалльских красных деревьев, прекраснейшие ткани, созданные умельцами Четырех островов, золото, серебро и драгоценные камни, небрежно разбросанные по полу, меха редких животных… Обстановка граничила с безвкусием, но каким-то образом не переступала определенных границ. Впрочем, сам хэрсир считал земные богатства не больше, чем рамкой для своих трофеев, которые были настоящим украшением комнаты. Скалился зубами череп левиафана, пустой взор остекленевших глаз кракена был устремлен в окно, спинной гребень морского дракона опасно свисал над кроватью, точно меч в древней легенде о царе на час. Не одни лишь монстры, впрочем, внесли свой вклад в убранство жилища Видблайна. Он держал при себе и напоминания о достойных противниках, когда-либо бросавших ему вызов: например, длинный изогнутый меч мастера клинка Четырех Островов, двойные топоры капитана сахалльских корсаров, гигантский меч паладина Империи Валье, полный доспех воителя льесальфаров… Впрочем, следовало заметить, что посетители у хэрсира бывали редко. С тех пор как Мэва Андланг, его сестра и любовь всей жизни погибла, сраженная стрелкой ловкого имперца, ни один из его людей не переступал порог покоев лидера. Изредка здесь появлялись пленницы, но у них, обычно, были завязаны глаза, а судьба не слишком располагала к тому, чтобы изучать обстановку. Та, что сейчас разделяла компанию хэрсира, например, пыталась скрыться под покрывалом и явно желала исчезнуть. Впрочем, Видблайн обращал на нее внимания не больше, чем на тот же драконий плавник. Всего лишь короткоживущая пленница, захваченная ими во время сбора дани. Для него она была не больше, чем другие трофеи, просто более приятной формы. Сам Видблайн стоял у окна своих покоев. За окном бушевала буря, но внутри чудесной конструкции из орихалка и адаманти было тепло и сухо. Внимание морского эльфа было сосредоточено на небольшом шарике светло-синего пламени, что только что проник через стекло. Заклинание связи. Сам эльф не был магом (потому, кстати, и не мог именоваться ярлом, как это делали вожди других Крепостей) и не доверял чужому волшебству, но сейчас без него было не обойтись. Не так давно, он отправил часть своих поданных на сушу, чтобы выяснить детали относительного одного из грядущих набегов. Обычно, морские эльфы не покидали свою родную стихию иначе, как на несколько часов для сбора дани, но информация была очень важной. По этой причине, Видблайн даже послал с разведчиками одну из своих лучших ведьм, которая сейчас и пыталась выйти с ним на связь. Хельга Мардолл была весьма могущественной волшебницей, и ее можно было назвать правой рукой хэрсира… хотя, конечно, редко приходится беспокоиться, что правая рука попытается вас убить. Тем не менее, ее навыки доказывало хотя бы то, что она могла выйти с ним на связь на огромном расстоянии. Шарик цвета замерцал и принял форму приятного лица морской ведьмы. - Миссия исполнена, хэрсир, - Видблайн предпочитал слышать нейтральное обращение «повелитель», однако женщина не могла упустить случая и напомнить ему о том, что он не является магом. – Ваш союзник не обманул. Нам удалось вырезать всех имперских свиней словно… - Достаточно, - хэрсира Видблайн еще мог бы ей спустить, но у него были дела и тратить время, слушая кровавые подробности победы ему не хотелось. – Вам удалось узнать дату отправления груза? - Имперцы подготовили его быстрее, чем мы ожидали, - начала, было, Хельга, но суровый взгляд хэрсира заставил ее перейти к делу быстрее. – Они собираются отправить его в конце Солнечного Месяца. Та экспедиция, что планируется в первый день Месяца Червей, - обманка, чтобы отвлечь наше внимание. Конечно, смерть этих людей могла изменить их планы… - Наш… партнер обещал, что мы можем, не беспокоится об этом, - произнес Видблайн. – Произошло нечто необычное? Выражение лица Хельги немного изменилось, и морской эльф понял, что она что-то скрывает. Кто-то другой мог бы не обратить внимания на еле заметное дрожание губ и изменение прищура глаз, однако хэрсир давно бы был мертв, если бы не обращал внимания на мелочи, - какими незначительными они ни были. Иногда лучше немного подстраховаться, чем после жалеть. - Нет, - произнесла Хельга, а затем, поколебавшись с мгновение-другое, все-таки призналась. – С имперцами был один доккальфар. Я даровала ему благую смерть, и… пришлось оставить то оружие, что вы мне подарили. Блеск в глазах ведьмы выдавал, что она скрывает еще что-то. Но Видблайн знал пределы своих возможностей и понимал, что из ведьмы не получится выжать больше без угрозы применения силы. Имел он представление и о пристрастиях ее, а потому примерно представлял, что она скрывает. - Продолжайте следить за Ралкруссом и судьбой груза, - распорядился он. – Если что-то изменится, проинформируйте меня при первой возможности. Видблайн отошел от окна и уселся в кресло. Пока все шло по плану. Как и говорил его союзник, имперцы пытались перевести драгоценность, нежданно-негаданно свалившуюся им в руки, морем. Когда наследник рода Андлангов узнал об этом, его разобрал смех. Могучая на суше империя короткоживущих всегда боялась просторов владений высшего народа. Их жалких правителей страшило то, чего они не могли контролировать. А контролировать вольные воды и морских эльфов не мог никто, кроме них самих. Впрочем, свой резон в этом был. Морские эльфы брезговали нападать на утлые суденышки, что сновали вблизи берегов, предпочитая нападать на торговые флоты или прибрежные города, благо что мощь их кораблей с легкостью позволяла это. «Достойным охотникам – достойную дичь», как говаривал покойный предшественник Видблайна. Крупная экспедиция, что должна была отплыть через пару десятков дней из Ралкрусса, привлекла внимание Видблайна, но если бы не помощь его… партнера, он бы мог упустить основную ценность, которая оправдывала трату жизней высокородных. К сожалению, он или не знал или не пожелал назвать дату точного отправления этой ценности, а потому Видблайн был вынужден отправить своих лучших людей для того, чтобы это выяснить. К тому же, он не до конца доверял человеку, - и несколько пар глаз на суше были как нельзя кстати. Внезапно, на эльфа накатил прилив холодного ужаса. Глаза. Не стоило ему вспоминать об этом. Видблайну Андлангу было более трехсот пятидесяти лет. Больше трех столетий взимал вместе со своими соплеменниками он взимал дань с короткоживущих, что осмеливались пользоваться их владениями, - дань их жизнями и трудами. Двести пятьдесят лет он был хэрсиром своих соплеменников. От его рук пали бесчисленные соперники и претенденты на звание, он убивал чудовищ, о которых большинство боялось даже говорить, и воинов всех рас и народов. И все же, глаза «союзника» были самым страшным, что он видел в своей жизни. Взгляд не просто проходил насквозь, - он словно бы оставлял не заполняемую пустоту, заставляя осознать собственную смертность. Даже сейчас воспоминание об этом моменте вызывало желание спрятаться. Увидь сейчас хэрсира его поданные, и ему бы наверняка пришлось сражаться за свою жизнь, ведь слабостей высшая раса не прощала. Впрочем, убийство помогало ему развеяться. Убийство и… Его взгляд упал на пленницу, попытки которой завернуться в ткань и стать менее незаметной, принесли дали противоположный результат. Тонкая цветная материя плотно облегала женщину, соблазнительно подчеркивая все ее изгибы. Видблайн поднялся с кресла. Его ждали другие дела, но… ждали весь день, подождут и пару часов.***
497 год от основания Империи Валье. 29 июля. Империя Валье, провинция Ралкрусс.
Человек – удивительное существо, которое привыкает ко всему. Бывали времена, когда Рейнольд сомневался в справедливости этого выражения (например, когда у него однажды разболелся зуб, а денег чтобы его вылечить не хватало). Сейчас, впрочем, он убедился в том, что хотя бы доля истины в этом выражении есть, чем был несказанно рад. Хотя бы потому, что его тело избавилось и от полупереваренной смеси из грибов, хлеба и мяса, желчи и желудочных соков, а потому, как он полагал, вырви его еще раз – и он лишится внутренностей. Вообще, было слегка обидно. Ганц Железноглавец изучал вырезанный лагерь с невозмутимостью ребенка, разглядывающего маленьких зверьков, умерших от холода. Тарша Энайлона Тиагара, конечно, кривилась и явно хотела покинуть это место побыстрее, но, по крайней мере, сохраняла внешнее спокойствие и хладнокровие. А его, Рейнольда Рейнольдса по прозвищу Дождь, при виде трупов начинало мутить, перед глазами плыл туман, ноги подкашивались, а внутренности сжимались. Позор, словом. Как бы то ни было, некроманту все-таки удалось немного поучаствовать в расследовании обстоятельств происшествия, приключившегося с лагерем. Судя по всему, здесь нашло свой печальный конец около двадцати человек. Большая часть тел была изувечена настолько, что определить, кем они были, представлялось невозможной задачей. Изрубленные доспехи и сломанное оружие позволяли судить о том, что в лагере кипел бой. - Кто-то впустил их в лагерь, - с уверенностью заявила Тарша. – Внезапное нападение. Скорее всего, посреди ночи. Нападавших было не так много, но они убивали тех, кто был в лагере поодиночке. - И случилось это довольно давно. Дня два назад, - добавил Рейнольд. – А тот, кого мы нашли в лесу, довольно свежий. Меньше суток как умер. - Имеет ли значение сие? – ответил им тогда Ганц. – Мертвым – покой. Сложите тела, чтобы мы могли поступить, как подобает, и предать их огню. В итоге, им пришлось обыскивать весь лагерь в поисках рук, ног, да еще каких-то других органов, и бросать их в погребальный костер, который развел паладин. Некроманта это сильно удивило, учитывая то, что снова зарядил дождь, но при зрелом размышлении он счел, что Ганц Железноглавец, наверное, способен развести костер даже используя пару слизняков достаточно крупного размера. Он проследил две глубокие борозды, оставленные деревьями, которые паладин тащил к костру и тут его внимание зацепилось за чьи-то ноги, торчавшие из борозды. Не желая лезть в грязь самостоятельно, некромант подозвал их немертвого проводника и велел ему вырыть тело. Это задание истощило магическую энергию живого мертвеца, и тот рухнул на землю вскоре после того, как исполнил приказ. Впрочем, Рейнольда он уже не интересовал, - его находка была важнее. Ему удалось найти эльфа. Правда, выглядел он несколько странно. Во-первых, его кожа была серовато-синей и вряд ли здесь дело было в смертной бледности. Во-вторых, у него было странное лицо: широкие скулы, странный разрез глаз, практически отсутствующие губы… И, в-третьих, у него были рога. Несмотря на то, что уши явно выдавали в нем принадлежность к эльфийскому народу, Рейнольд был несколько озадачен. - Ре'ахет, - раздался у него за спиной голос. Это была темная эльфийка, тоже заинтересовавшаяся его находкой. – Маг. Умер счастливым. Некромант покосился на нее, сделав себе заметку попросить больше попросить не подкрадываться к нему. Сейчас из-за натянутых нервов он едва не врезал ей локтем. Однако, воительница безусловно была права. На шее эльфа болталась металлическая пластинка с символом Консорциума, а на его лице навеки застыла улыбка. Спущенные штаны явно свидетельствовали о том, чем он занимался, когда его настигла смерть, а бронзовый меч, пронзивший его насквозь, указывал на причину смерти… «Стоп», - подумал Рейнольд. «Бронзовый?» - Тарша, а ты ведь все еще пользуешься тем мечом из храма? – спросил он эльфийку, которая уже извлекла свое оружие из ножен и принялась его изучать. Сходство было на лицо. Мелкие различия можно было легко отбросить, - клинки, безусловно, вышли из рук одного мастера. - Нашла его в руинах, - произнесла темная эльфийка, предвосхитив вопрос Рейнольда. – Появились те стрелки, я укрылась среди камней и увидела его торчащим в земле. - И тебе за все это время не было интересно, откуда он взялся? – с недоумением спросил некромант. - От него пахло тем магом, - холодно произнесла Тарша. – Я поняла это, когда забрала его вещи, и подумала, что он уронил его с крыши. - О, а вы умеете понимать по запаху, что кому принадлежит? – Рейнольда это удивило настолько, что он решил на время отложить вопрос о том, почему у мага воздуха, который пытался пробудить древнего духа, и убийцы эльфа были одинаковые мечи. Он знал, что у эльфов лучше зрение и слух, но вот про их острый нюх никто не распространялся. - Нет, он просто редко мылся, - ответила воительница. – Еще реже, чем ты. Некромант сделал вид, будто не понимает о чем это она, но сделал заметку приобрести одеколон, когда они будут в ближайшем крупном городе. - А кто или что такое рекхет? – продолжил он задавать вопросы. - Ре'ахет. Глубинный эльф, - пояснила Тарша, однако видимо Рейнольду удалось передать, что он в таких нюансах не разбирается. – Как бы тебе объяснить… Ты ведь знаешь, что круглоу… люди бывают разных форм и цветов кожи? Скажем, на материке к югу от Сахаллы живут чернокожие, а на восток от Четырех Островов… Познаниями в географии Рейнольд никогда не отличался, однако понимал, что ему удалось выяснить главное: «эльфы бывают разных форм и цветов кожи». - В общем, я из аш'хаттар, - произнесла Тарша, и некромант понял, что пропустил часть объяснений. У нас смуглая кожа, белые волосы и мы не поклоняемся богам. Он же… От Рейнольда не укрылось презрение, с которым девушка произнесла слово «он», и в его мозгу появился еще один вывод: «и они тоже грызутся между собой из-за этого». - Синекожий змеепоклонник. Рога – это дар их божества. - О, а я думал, что это его жена так наградила, – пошутил некромант. Не бог весть что, но на Таршу острота неожиданно подействовала. На ее смех явился Ганц, и пришлось посвящать паладина в подробности находки. Как ни странно, паладин проглотил ту часть, которая объясняла сходство между двумя мечами, но сильно забуксовал на том, что казалось вражды между двумя разными типами темных эльфов. Он настаивал на том, что эльфийке полагалось быть в трауре, и был достаточно настойчив, чтобы девушка сделала вид, что проливает слезы над погибшим «сородичем». Правда, в костер она кинула его с заметным удовольствием. - Раз моих соратников постигла радостная судьба… - Паладин на мгновение замялся, а затем снова заговорил. – Раз моих соратников постигла печальная судьба отдать свои жизни ради Империи… Очередная заминка. Рейнольд почти слышал, как шестерни в голове великана двигаются, пытаясь придать словам смысл. - Раз моих соратников постигла радостная судьба отдать свои жизни ради Империи, обрамленная несчастьем того, что им пришлось сделать это слишком рано, - наконец нашел он выход. – Исполнение миссии ложится на мои плечи, и на плечи вас, как руку помощи, что протянул мне Император, да будет его имя славно вовеки. Этого некромант и боялся. Он любил деньги, но желания участвовать во всем этом он особенно не испытывал. Неизвестные, вырезавшие целый лагерь имперских солдат, в котором наверняка было несколько магов, кроме рогатого мага, явно находились за пределами весовой категории противников, которых Рейнольд предпочитал выбирать. С другой стороны, какой у него был выбор? Пока у него были зомби, он мог надеяться на победу над паладином, но «прекрасная и гениальная» магистресса магии уже успела их прикончить. - И я посвящу вас в ее детали! – пророкотал Паладин. – Слушайте меня, брат и сестра в Императорской милости… Двадцатого числа сего года, был я извещен радостной новостью, ибо Император воззвал ко мне чрез постановление Государственного Совета, заверенное великим Феликсом. Собрав свое копье, двинулся я стяжать славу, ведомый указующим перстом своего мудрого камерария… - Копье? Камерария? – спросила Тарша. Некромант ничего не сказал, но поддержал ее вопрос кивком головы. У него были определенные соображения на этот счет, но он не до конца был в них уверен. - Младших собратьев, чье становление славными паладинами еще не завершено, - недовольно ответил паладин. – И мудрого человека, чьи советы помогают мне осуществлять волю Императора наилучшим образом. «Ага, значит, имперцы хотя бы не позволяют идиотам вроде Железноглавца бегать без присмотра», - подумал Рейнольд. Догадки частично подтвердились. Правда, он полагал, что копье, - это личная дружина, а не послушники-паладины… - Дана нам была сроку неделя, дабы прибыли мы в сей лагерь, - возобновил свой рассказ Ганц. – Однако проклятый враг державы нашей дотянул длань свою нечестивую! Не дерзая бросить нам, вызов в лицо, применил он яд против нас! И так пали младшие братья мои, да мудрый советник, а сам я был низведен до потери сознания, и был не в силах пошевелиться! Некромант с трудом удержался от того, чтобы присвистнуть. Может сам паладин этого и не понимал, но вот некромант понял, что кто-то явно не желает, чтобы Империя добилась успеха… В чем бы она не пыталась добиться успеха. Добыть яд, способный подействовать на кого-то вроде Ганца? Он явно должен стоить немалых денег. - Не желал я прибыть в расположение войск своих в силах малых, - Потому узнав о вас, счел сие знаком от самого Императора. – Но запрещалось мне сообщать о местоположении лагеря точному, а потому направлял я вас на поиски, чтобы нашли вы лагерь сами. Судя по тому, как изменилось лицо Тарши, ей и Рейнольду пришли в голову одни и те же мысли. Которые в основном касались того, что если бы они нашли лагерь до того, как его обитателей вырезали, их бы, скорее всего, убили, чтобы сохранить операцию в тайне. - Но раз достопочтенного Ини'Херита Рогатого постигла радостная, смешанная с печальной несвоевременностью, - провозгласил паладин. – Я, Ганс Железноглавец теперь возглавляю сию миссию! Реку я вам, брат и сестра в Императорской милости, что соизволением высшего начальства, была определена отряду нашему участвовать в обеспечении безопасности груза, что будет отправлен в славный и благословенный Алабастер из великого Ралкрусса тридцать первого числа месяца июля сего года! А вот это звучало уже неплохо. Если не обращать внимания на то, что теперь им бы пришлось участвовать в опасном предприятии, в котором уже успело погибнуть больше тридцать участников. И их лидером при этом, был человек (человек ли?), имевший крайне своеобразное понятие о руководстве. И у него не было зомби… Рейнольд покачал головой, отгоняя плохие мысли. Если сосредотачиваться только на плохом, недолго и свихнуться. Стоило пытаться видеть хорошее в любой ситуации. Например, если дело выгорит, то они доберутся до Алабастера, куда и собирались до того, как их прервал паладин. - А что за груз? – спросила Тарша, тоже, видимо, задумавшаяся о том, а стоит ли игра свеч. Ганц замолк на полуслове. Рейнольд встревоженно присмотрелся к нему, однако вскоре великан ожил. - Тайна сия великая есть… - протянул он, и некромант почувствовал, что у него начинают ныть зубы. – Но вам я открою ее, ибо заслужили вы доверие мое службой верной да непротивлением воле Императора, что льется чрез меня. Три недели тому назад, что, мыслится мне, ведомо вам, достопочтенный магистр магии Арнольд Красный сразил в бою чудище, что пришло в мир из Высшего Слоя Астрального Мира… Рейнольд и Тарша переглянулись. - И теперь тело ее будет отправлено в столицу, дабы обеспечить безопасность нашей великой державы! – закончил, тем временем Ганц. «Вот так всегда», - подумалось Рейнольду. «Монстра убиваешь ты, а слава уходит кому-то еще». Некромант взглянул на погребальный костер и тяжело вздохнул.