Мой рыцарь

Утро было самое лучшее, но при этом самое худшее. Чимин, открыв глаза, увидел лицо Юнги очень близко и в этот раз он не ревел. Старший выглядел очень мило, когда зачмокал и притянул Пака ближе к себе, утыкаясь носиком в шею. Но оттого, что русоволосый пошевелился стало больно спину и копчик, вот вам и последствия страстной любви. Юн любит его… Эта мысль пробежала мурашками по телу и запорхала бабочками в животе. А ведь Пак и не думал, что такое возможно, парень только мог мечтать о таком, а тут на тебе, люблю говорит и поступками доказывает. Да ещё и отец старшего спокойно отреагировал на эту не самую лучшую новость для родителя. А ведь у Чимина мама отреагировала примерно так же, хоть и со слезами сначала, но приняла его и отношение к сыну не изменила, когда многие родители даже выгоняют за такое из дома. Какая же у Чимина замечательная мама… Была. — Малыш, ты чего плачешь? - Юнги проснулся из-за всхлипов. — Скучаю по ней, сильно скучаю, - слёзы так и лились, не собираясь останавливаться. Беловолосый прижал Пака к себе и поцеловал в лобик, поглаживая по голове, успокаивает. Запах мяты от шеи старшего, как успокоительное, заставляло слёзы остановиться, а дыхание выровняться. Рядом с этим парнем Пак мог пережить всё, чтобы не произошло, но если Мин исчезнет из его жизни, то от жизни не останется ничего. Теперь Юнги вся его жизнь и это не изменить. Чимин перестал реветь и теперь просто лежал в объятьях Мина, наверное, самых родных объятьях теперь. Можно было бы пролежать так весь день, но они же люди и кушать тоже надо. Животы парней тоже, видимо, спелись, если урчат одновременно. — Пойдем, надо завтракать, - засмеялся Юнги и поднялся с кровати. Без него стало холодно и Пак все же встал, направляясь на кухню. Холодильник был пуст, а готовить просто не хотелось, как и идти в магазин, поэтому единственным решением в данный момент было заказать еду на дом. Но выбирать было сложно, их вкусы совершенно разные, что привело к ссоре. — Чимин, блять, мы так голодными останемся! - Юнги повысил голос, так как Паку не нравилось, что хотел заказать старший. — Не кричи на меня! Вот скажи мне, чем тебя рыбная пицца не устраивает? -Чимину не нравилось когда на него кричат, он и врезать за такое может, но Мина он не ударит, любит. — Ты дурак? Как вообще такое можно есть, это же не съедобно. Милый, выбери что-нибудь из НОРМАЛЬНОЙ еды, а не какие-то странные блюда, которыми мы точно отравимся. — Да не отравишься ты, идиот. Это самая нормальная еда, а ты предлагаешь всё острое, - настроение в конец испортилось, а этот Юн не хочет что-то другое выбирать. — Это только называется острые крылышки, на самом же деле они совсем не острые. Чимин, пожалуйста, давай что-нибудь другое выберешь, а? — по глазам старшего было видно, что он не хочет ссоры, но Чимин никак не шел ему на встречу. Через пять минут им всё же удалось найти то, что нравится им обоим. Чимина расстраивало то, что у них мало общего. Если быть честными, то они совершенно друг друга не знают. Сколько они уже знакомы, но до сих пор не знают предпочтения другого. Пак не говорил с Юнги даже когда они сели завтракать. Старший пожелал приятного аппетита, но взамен не получил даже простого взгляда. Пак ушёл в свои мысли, не подозревая, что игнорирует беловолосого, чем обижал его. Со стороны это выглядело совершенно иначе, со стороны именно Чимин обиделся на старшего, когда на самом деле все наоборот. Юн ел, не отрывая взгляда от ковырявшегося в тарелке парня, который так и не разу не посмотрел в сторону Мина, сколько тот не старался привлечь его внимание. — Чим-Чим, ты обиделся на меня? — сказал Юнги, обнимая младшего со спины, когда тот мыл посуду. — Что? Нет, с чего ты взял? — Пак и не думал обижаться на старшего. — Просто ты даже не смотришь в мою сторону, — вздохнул беловолосый. — Неправда, вот смотрю, — Чимин развернулся и посмотрел прямо в глаза напротив. Эти глаза были печальными, говорили, что Пак ранил старшего своим поступком. Но Чимин правда не хотел, просто так получилось. Парень все думал о том, что надо бы узнать друг друга получше, что пора бы им раскрыться друг другу шире, чем есть сейчас. Младший обвил шею парня, прижимаясь ближе, и потерся кончиком носа о нос старшего, заставляя появиться двум улыбкам. Глаза напротив теперь не были печальными, в них горел огонек интереса, или же азарта. Через мгновение Чимин убедился, что это совершенно иное, что это огонек страсти, ведь Юн впился в его губы, кусая их и зализывая свои укусы. Но Паку сейчас не хотелось близости, поэтому он укусил язык старшего, заставляя остановиться. — Эй, мне же больно, — взвыл старший, но прекратил свои действия. — Хен, я хочу узнать тебя лучше. Хочу узнать твои интересы и вкусы, хочу, чтоб и ты узнал меня. Мы совершенно не знаем друг друга, — вздохнул Пак, опустив глаза. — Хорошо, давай узнаем друг друга, — улыбнулся старший и посадил Чимина на стол - Меня зовут Мин Юнги, я родился 9 марта 1993 года. Если у тебя проблемы с математикой, то мне 20 лет. Родился я в Тегу. Моя мама умерла когда мне было 15 и сейчас у меня есть только папа. Еще я - будущая глава корейской мафии, но об этом никто не должен знать. Из еды я предпочитаю все острое, музыка - хип-хоп, хотя, я сам еще не определился. Но самое главное - я нашел свой смысл жизни и готов открываться ему.- Юнги поцеловал Пака - Твоя очередь, любимый. — Меня зовут Пак Чимин, родился 13 октября 1995 года, то есть мне сейчас 18 лет. Родился в Пусане. Отца нет, матери теперь тоже, — вздох - Из еды предпочитаю необычные, порой странные блюда, которые кажутся всем несъедобными, а все потому, что я ищу кое-что, что мне так необходимо, но что это, я не знаю. В музыке я меломан, но предпочитаю хип-хоп. Люблю, нет, обожаю танцевать, и вообще, танцы - это моя жизнь. Стоп, нет, не так, моя жизнь- это ты, — после этих слов парень засмеялся, тем самым заставляя Мина улыбаться такой яркой улыбкой. - Хен, улыбайся так чаще, мне нравится твоя яркая улыбка. Чимин так и сидел на столе, а Юнги так и стоял между его ног. Но теперь в воздухе не было чего-то, что было раньше, словно дышать стало легче, словно кислород стал чище. У парней были на лицах улыбки, которые ни один из них не покажет больше никому, кроме человека напротив. Было просто хорошо смотреть в глаза напротив и не произносить ни слова, будто они совершенно не нужны больше, и без них можно понять друг друга. Взгляд старшего такой легкий и нежный, что Пак просто не знал, какие именно его чувства переполняют сейчас. Мин словно стал крыльями Чимина и поднял его высоко в небо, туда, где видны и звезды, и голубое чистое небо, и яркое солнце, которое теперь не слепило, а ласково касалось лучами лица парня. Этими лучами был именно тот взгляд, которым на него сейчас смотрел беловолосый. На его лице играли лучи дневного солнца, создавая игру теней неимоверной красоты. Сейчас старший был больше похож на какого-то вымышленного персонажа, который был недосягаемым, нереальным, и Пак испугался на мгновение, что Юнги — это всего лишь плод его воображения. Из-за этого парня можно потерять рассудок, сойти с ума только лишь от его красоты. Чимин просто не мог произнести хоть слово, но так хотелось показать все, что сейчас происходит в его душе, сердце, голове, выпустить весь тот ураган эмоций, что разрушал его изнутри. — Чимин, ты такой красивый, что глаз не оторвать, а тут еще и блики на твоем лице, что я просто схожу с ума. Блять, Чимин, ты меня убьешь своей красотой. Не смей с кем-то еще так сближаться, ты только мой и все это, — он провел рукой по всему телу младшего, начиная с головы и заканчивая большим пальцем на ноге - только моё, ты слышишь меня, я не отдам тебя никому, даже самому Богу. - После беловолосый поцеловал Чимина, поднимая высоко над собой. — Юнги, блин, мне же страшно! -крики русоволосого слышно было наверное даже в Сеуле. — Не бойся, я тебя держу же, — улыбался Юн - со мной ты точно не упадёшь никогда, всегда будешь на высоте. — Но если ты уйдешь, то я упаду… — Поэтому я и не уйду от тебя, не позволю тебя смешать с грязью, — Мин нахмурился, но опустил Пака, вновь сажая на стол. — Хен, стол не для того, чтобы на нем сидеть, а для того, чтобы за ним сидеть, — улыбнулся Чимин и слез со стола, оказываясь вплотную к старшему. Стоять так было трудно не только физически, но и морально. Чимин буквально захлебывался запахом мяты и таял от обжигающе холодных пальцев. На Юнги не было футболки, поэтому его бархатная бледная кожа прожигала ткань футболки Чимина, почему он чувствовал этот бархат. Каждый вдох отзывался стуком двух сердец, что бились сейчас в унисон. Все это просто срывает крышу, но Пак держится не хуже Юна, что уже взглядом поедал младшего. — Юнги-хен… - Чимин опустил глаза, а его щеки и уши приобрели красноватый оттенок от смущения. Неужели это нормально так сходить с ума от простых прикосновений? Наверное нет, но у этих двоих парней все не так, как бывает обычно, будто бы они не такие как все пары, даже которые тоже не традиционные. Старший отошел от Пака, позволяя ему дышать спокойнее, но взгляд все равно не отрывал. — Оденься, прошу, — прошептал Чимин, ведь говорить было трудно. — Тебе не нравится? — решил поиздеваться старший. — Нравится, да так, что если ты не оденешься, то почувствуешь тоже самое, что чувствовал вчера ночью я. - это была угроза изнасилования, которую Юн понял ясно и вышел из кухни с ухмылкой на лице. Сегодня не произошло ничего необычного. Парни весь день были дома, наводя порядок, а вечером решили прогуляться. На улице было мало людей, так как час уже был действительно поздний, но на встречу влюбленным не редко попадались такие же влюбленные пары, которым было плевать на все и вся вокруг кроме друг друга. Чимин и Юнги пришли к единому решению встретить рассвет на той поляне, а значит и закат они будут встречать там же. Взяв палатку из дома, они, дождавшись такси, выехали к месту назначения. Ехать пришлось через весь город, потому Чимин наблюдал множество интересных ситуаций за окном. Он видел, как дети играли во дворах, а мамочки смотрели за ними в окна, как какие-то подростки пробовали курить, давясь дымом и смеясь друг над другом. Видел, как парень, стоя на одном колене, держал маленькую коробочку, которая открывала путь в новую жизнь для него и той девушки, что со слезами обняла его, Пак надеялся когда-нибудь, через пару лет, так же случайно увидеть их уже с маленькими сорванцами. Чимин видел, как упавшую старушку поднимал маленький мальчик, мама которого подбежала позже и вместе они помогли пожилой даме подняться, за что она угостила их конфетами. Видел горящий разными огнями центр и гуляющих там людей, прилавки и витрины дорогих магазинов и модных бутиков. Все это въелось в память Чимина и придавало какую-то необычность ночи. Но самым волшебным было небо над головой на той самой поляне, где когда-то Чимин отдыхал со своей мамой, но теперь он здесь будет с человеком, что стал его жизнью. Юнги смотрел на небо, приоткрыв рот, от выдохов вверх поднимались клубочки пара, растворяясь в ночном небе. Сколько бы Пак не смотрел на парня возле себя, он не мог наглядеться. В темных глазах отражались звезды, я бледная кожа казалась еще бледнее из-за лунного света. Юнги выглядел сейчас еще сказочнее, чем утром, и Чимин сделал вывод, что Мин пришел к нему из какой-нибудь сказки, которую рассказывают девочки. Засмотревшись на парня, Пак не заметил, как старший также смотрит на него. Его глаза горели и бегали по лицу младшего, заставляя того смущаться. — Хен, почему ты так смотришь на меня? — Потому что ты просто нереальный, ты слишком красив, чтобы быть настоящим, — Юнги подошел к парню и, притянув за талию ближе к себе, поцеловал. Поцелуй был таким же сказочным и легким, какими казались оба парня друг для друга. От одной мысли, что когда-то здесь возможно стояли родители Пака, становилось не по себе, а ведь мама рассказывала парню, что здесь часто проходили их свидания. — Теперь здесь будут и мои свидания, мам, — прошептал Чимин в самое небо - Я хочу, чтобы ты не волновалась за меня и поверила, что Юнги — это тот человек, который сможет заполнить всю ту пустоту, что осталась после твоего ухода. Поставив палатку, парни постелили покрывало на траву и сели на него. От кружек с какао, что были в их руках, расходился сладкий запах и паром поднимался к звездам, чтоб и те смогли насладиться сладостью, которую пьют парни. Они сидели очень близко друг к другу, что их локти соприкасались, пуская волну мурашек по двум телам. Все происходящее было больше похоже на сцену из фильма, почему Чимин глупо улыбался. Когда стаканы опустели, Пак сел между ног Юнги, ложась на него и продолжил смотреть на звезды. — Знаешь, а ведь когда-то здесь мои родители также смотрели на звезды и наслаждались близостью друг с другом, но после моего рождения отец просто исчез. Я боюсь, что когда-нибудь и я буду приходить сюда один, без тебя, — сказал Чимин поднимая взгляд на лицо старшего. — Этого не произойдет, я всегда буду приходить сюда с тобой, я ни за что не оставлю тебя одного. Сколько бы времени не прошло, что бы не случилось, я не брошу тебя, и единственное, что нас сможет разлучить - это смерть. Чимин, ты правда очень дорог мне, ты - мое сокровище, моё сердце и моя душа, ты заполнил меня всего собой, и теперь моя жизнь без тебя просто не возможна. Я никогда не думал, что посвящу всю жизнь парню, но ты изменил все мое представление о будущем, делая его более реальным, но в тоже время каким-то сказочным, — голос Юнги был спокойным и ласковым, каким мамы часто разговаривают со своим ребенком, успокаивая. Они сидели так всю ночь, нежась в объятьях друг друга, а на рассвете вновь засмотрелись друг на друга. Юнги снова казался нереальным, но снова не таким, каким был ночью или вчера днем. В лучах раннего солнца его кожа была похожа на золото, хоть и цветом далеко была не такого, но Чимин подумал, что именно золото сейчас напоминает ему кожа старшего. Не смотря на то, что сейчас уже был рассвет, в глазах была все та же темнота с мерцающими звездами. Юнги сочетал в себе и новый день и прошедшую ночь, заставляя Пака забыть все на свете и погрузится в эти ощущения глубже и на дольше. Но усталость давала о себе знать и поэтому парни, насладившись нежностью первых лучей, забрались в палатку и заснули в объятьях друг друга. Проснулся Чимин только днем, когда время перевалило за полдень. Юнги спал, обхватив младшего всеми конечностями, не давая пошевелиться. Его челка спуталась и лежала на подушке непонятным комочком, а на лице была глупая улыбка, но при всем этом он выглядел самым невинным созданием на всем белом свете. Полюбовавшись парнем еще какое-то время, русоволосый все же выбрался из объятий и вылез наружу, тут же проваливаясь в траву. На листочках до сих пор оставались капли росы, которые теперь были на лице младшего, а тот в свою очередь проснулся окончательно. Осмотрев поляну, где они ночевали, Чимин решил приготовить завтрак. Продуктов было мало, да и готовить не на чем, поэтому все, что сделал парень - это бутерброды, а стаканы заполнил новой порцией какао. Юнги будить не пришлось, он выбрался из палатки также, как и младший, когда Пак приготовил им еду. Усевшись все на то же покрывало, парни начали завтрак, не сказав ни слова, но при этом удовлетворенными присутствием друг друга. Все вокруг жило и работало в то время, как двое людей лениво пережевывали хлеб и наблюдали за происходящим в природе. У Чимина на душе было какое-то спокойствие и умиротворение, словно кроме них в этом мире нет никого, и они всю жизнь будут наблюдать эту красоту дикой природы. — Я еще ни разу не чувствовал себя таким свободным, как сейчас, — тихо, почти шепотом, сказал Мин и лег на колени младшего, блаженно закрывая глаза - Кому нужна вся эта суета городов, когда можно чувствовать себя частью первозданного мира. Пак запустил пальцы в волосы старшего, ероша их, и улыбнулся словам Мина. — Ты прав, я часто думал о побеге и путешествиях, но не мог оставит маму. Сейчас же я не вижу смысла просто убегать, можно же остаться жить в городе, но проводить все свободное время на природе. Давай, когда с японцами все уладится, переберемся жить вместе и куда-нибудь поближе к таким вот местам, — Пак развел руки в стороны, показывая всю обширность пространства, окружавшего пару. В город они вернулись, когда начинало смеркаться. Но в этот раз он решили сходить в кино на ночной сеанс. Лето только начиналось, а у них было в распоряжении вся жизнь, в чем они не сомневались. То, что происходило на экране не запомнил ни один их парней, но то, что происходило в их сердца он запомнили. Весь фильм они держались за руки, и выходили так же, не смотря на то, что про них подумают окружающие. На улице уже было темно, но из-за магазинов вокруг было светло, пока они шли по центру. Обратный маршрут они построили через парк, где, купив сладкую вату, Юнги рассказывал про свою жизнь в Тэгу и выслушивал историю Чимина. Им было больше интересно слышать рассказы друг друга, чем смотреть фильм, но это того стоило. — Мне так с тобой комфортно, почему ты не пришел раньше? Я так хочу познакомить тебя со своей мамой, но это теперь не возможно. - Чимин опустил голову и грустно вздохнул. — Но ты можешь мне рассказать о ней, а она и так видит меня, и видит насквозь, — Мин обнял младшего за плечи и поцеловал в висок. — Она была самой доброй женщиной на свете, но при всей ее доброте у нее не складывались отношения. Я с самого детства мечтал о том, что однажды к нам придет мужчина, который вернет маме яркость и оптимизм. Но эта мечта сбылась со мной. Я хотел, чтобы у нее был такой же мужчина в жизни, как ты, но она всегда говорила, что ей кроме меня не нужен никто. Она очень много работала из-за долгов, а когда выплатила их, смогла позволить себе вспомнить, что она женщина. Но ей не везло с мужчинами и в итоге один из них убил ее… Юнги остановился напротив Пака и заглянул ему в глаза. Старший переживал за него и не скрывал больше этого, поэтому Чимин улыбнулся и помотал головой, тем самым показывая, что он в порядке. Продолжать не было смысла и дальше они пошли молча. В голове младшего был рой мыслей, но все они были связаны одним вопросом: как отомстить за смерть матери? Раньше он и не думал о таком, но сейчас ему вдруг очень захотелось этого, почему он и задумался. — Эй, Пак Чимин, даже не думая мстить лично, — словно прочел мысли Юнги - это сделаю я, а ты не вздумай. — Хорошо, не буду. И Чимин перестал думать о таком и голова его теперь пустая. Даже если он о чем-то там думал, он не помнил об этом уже в следующее мгновение. Так они добрались до дома и обессиленный упал на кровать, не удосужившись даже раздеться. Обнявшись и прижавшись друг к другу они заснули пожелав спокойной ночи. — Я люблю тебя, моя сладкая булочка, — прошептал Юнги и чмокнул младшего в кончик носа. — Я люблю тебя, мой рыцарь, — прошептал в ответ Чимин и также поцеловал кончик носа старшего.