Рабство это хорошо!

Маджор, влетев на территорию «своей собственности», выдохнул и взял себя в руки. Лишнее раздражение досталось каравану. Все забегали доказывая свою лояльность. Он же, наконец озвучил свою озабоченность. -Германа сюда! Заспанный Герочка вылез из своей одноместной, но трехкомнатной палатки и поспешил к хозяину. Он не сомневался, что что-то случилось, иначе ему бы дали выспаться после беспокойной ночи. Так и было. -Герочка, не поверишь, ты БЕЖИШЬ! -Мм, откуда? – даже умные мозги элитного раба не сразу просекли ситуацию. -От меня, — виконт Анрийский был на удивление серьезен и даже выглядел здравомыслящим. С трудом проглотив рвущийся вопрос «зачем», раб встал в вопрошающую позу. -Не надо на меня так смотреть, мне нужно сплавить Бенджамина. Срочно. За это, Все что хочешь! – опрометчиво пообещали ему. «Какие же хозяева глупые» — Гера, в очередной раз подивился людской беспечности. -О...о, господин, я хочу многого…— на многом и сошлись. *** В это время Бантик, приняв решение — остаться, не скучал. Комната, после его стараний, из номера превратилась в любовное гнездышко. Кровать переехала в центр, зеркало за неимением возможности привинтить к потолку, в изголовье. То есть, Бенджамин решил, если уж его обозвали «страстью», соответствовать полностью. Про то что он разменный наложник, думать не хотелось. Время шло. Вечерело. Когда вернулся Маджор. Бен заслышав шаги устроился на кровати и сделал вид что уснул, размазав слезы по щекам и свернувшись калачиком. Что, лучше давить на жалость он помнил. Сколько лука перевел, выпрошенного у официанток Маджор замер. Светлое пятно, слегка прикрытое простынями. Распахнутая рубашка, сползший чулок на голени, следы полувысохших слез и правильное освещение. Почти... эстетично. Слегка идеально, кроме зеркала. И так печально… Поскольку, вместо нежного изучения тела, всовывания пальчиков, растягивания и изцеловывания – предстоит изнасилование. Сожалея, что он уже никогда не услышит невинные стоны изумления, когда найдя «сокровенное» можно добиться страстного изгиба тела, Маджор прислонился к косяку. — Наигрался? – Бенджамин вздрогнул и распахнул глаза, видимости сна как не бывало. Караванщик двинул вперед. – Ты забыл свое место, Красиков. – аристократу самому было противно. Но тем не менее он уверенной рукой схватил «зайчика» и стащили с кровати. За волосы. Случилось это не сразу, только после бессмысленной возни на постели. Молчали оба. Нет, конечно же Бен скрипел зубами и всхлипывал, но на помощь не звал, не кого. Экзекуция ждала, он даже предполагал какая. Единственное на что он надеялся , что размер будет не XL. Скинув недоразумение на пол и для убедительности пнув ногой, Маджор отвернулся сдерживая тошноту. Отдышавшись, вернулся к «отребью». Оно скулило в сгиб локтя даже не пытаясь отползти. Было противно. Скукурёженное тело желания не вызывало. Только обязанность. «Максимильян ты стоишь этого? Страха, отчаянья, безнадежности этого мальчика? Или так нуждаешься в защите, что надеешься только на меня? Ради тебя, я сейчас сделаю не просто больно…Непоправимо… Такое не забывается, и не важно мужчина ты или женщина. Забыть. Не думать. Теперь как обучали, пятерню в волосы дернуть на себя, вторая рука в паховую область, приподнять и ткнуть мордой в ковер. Планомерно содрать одежду почти разрывая в клочья. Возбудить на сколько сможешь, занимаясь его членом. И переходим к ….. ! Черт, черт , черт… Сначала клизма. Как я забыл? Наверно потому что ты, Максимильян, всегда приходил уже подготовленным, не утруждая меня этими проблемами. Но не … Бен. У мальчика может быть понос после всего съеденного». Тут даже чувство долга не сработало, Маджора вывернуло. О дальнейшем не могло идти речи. *** В это время, господин Серджинский, все еще следил за караваном. Было скучно. Он уже же примеривался к следующей лавке, потому что в этой ничего не осталось, как из охраняемой зоны выползло НЕЧТО. С трудом волоча ноги оно доползло, постоянно оглядываясь до ближайшей мусорной кучи и свалилось под ноги очумевшему Ибрагиму. Фармацевт попытался прикрыться гнилым арбузом, но тот лопнул в его руках, оставляя его открытым для обозрения и …долг лекаря возобладал. Он кинулся спасать страждущего.