Сандор
Сандор пообещал ей завтрак в постель. Попросил только отсрочки на десять минут. Принять душ, почистить зубы. Вставая под упругий горячий поток воды, он надеялся, что Санса почувствует его чаяния, догадается, что он ждёт её, и присоединится. В этом душе всегда найдётся для неё место. Утром они оба чувствовали себя скованно, хоть и старались держаться как можно естественнее. Горячая вода могла бы растопить образовавшийся между ними снова лёд. Стоило ей только этого захотеть… Он яростно намыливался, мысленно выстраивая в голове разные словесные конструкции: «Не хочешь теперь сходить со мной на настоящее свидание?», «Я оставлю тебе свой номер, так, на всякий?», «Мы ещё встретимся?». Что за бред! Выходило так жалко, так нелепо, что впору пойти сигануть с моста и не мучиться. У неё, наверняка же, отбоя от кавалеров нет. Богатых, молодых, красивых, успешных. Докторов со степенями и дипломами. А вчерашним вечером просто случился непредвиденный сбой в матрице. И благодаря этому багу два человека, которые ни по каким законам логики не должны были даже просто оказаться в одном и том же месте в одно и то же время, попали вдруг в одну, общую на двоих, койку. Он почти закончил, осталось вытереться, а подходящих для неё слов не нашёл. Придётся импровизировать. Выйдет наверняка скверно. Но это был тот редкий случай, когда стоило хотя бы попытаться. Сандор натянул домашние штаны, пару раз провел расчёской по волосам и открыл дверь: — Я надеюсь, ты любишь омлет? Или предпочитаешь глазунью? Отвечать было некому. Комната оказалась пуста. Учитывая, что это помещение было всем его жилищем сразу, вряд ли стоило искать её в шкафу или под кроватью. Как раскатал губу, так и закатывай обратно. Докторша мелькнула в его серой жизни яркой вспышкой и решила вернуться в свой стерильный мирок, не утруждая себя даже прощанием. Привычным жестом он заправил кофемашину и рухнул в постель. На подушке остался запах её духов. Смятые простыни бесстыдно напоминали о событиях ушедшей в небытие ночи. Если бы он был волком, он бы сейчас, пожалуй, завыл.Санса
— Так вот он говорит, что к ним сверху план пришёл по количеству висельников, изнасилованных, утопленников и других групп. А если план не выполнен — минус премия. Сказал, придётся теперь ради премии ходить насиловать по ночам, — Аша зашлась от смеха. Санса оторвалась от заполняемого бланка и в недоумении посмотрела на коллегу. Кажется, ей рассказали какую-то шутку, от которой она, будучи сегодня совершенно рассеянной, поймала только хвост: — Кого насиловать? Прости, я прослушала, тут такое дело запутанное, — пожалуй, списать отсутствие желания трепаться на срочную работу достаточно веский аргумент. — Оторвись ты от работы, Санса, — вздохнула Грейджой, — скука с тобой смертная: так, глядишь, и помру к концу трудового будня. Одно утешение: вскроешь качественно. — Не язык, а помело, Аша, — улыбнулась Санса. — Давай кофе выпьем, пока вызовов нет.Арья
Она была взбешена. Пришли результаты экспертизы, которые она так мучительно долго ждала и на которые возлагала особые надежды. И больше того: эти самые результаты ей совершенно не понравились. Развалить это дело она не позволит никому. Не в игрушки же она тут, в конце концов, играет. Умер человек, и виновный — по всем законам — должен и будет сидеть в тюрьме. Арья так резко подскочила, что стул, на котором она сидела, упал. — Да что ж такое! Я их там всех научу работать! Не хватало, чтобы какой-то доморощенный коронёр развалил моё дело! — хватая бумаги, она взбешённой фурией понеслась к выходу. Джендри не замедлил отреагировать и поднялся, намереваясь двинуться следом. — Детектив Уотерс, а скажите что-нибудь по-каблуковски, — перед тем как за ними сомкнулись двери, Арья услышала, как заржал Клиган. Арье не нравилось, что за ней увязался Джендри. Это было её дело, это была её грёбаная сестра. И она намеревалась сама со всем разобраться. — Успокоилась бы ты, чего взъелась-то? — Джендри удивила эта необоснованная вспышка. — И вообще, знаешь, надо говорить не коронёр, а медэксперт. Арья так резко остановилась, что Уотерс едва не врезался в неё, как в какой-то третьесортной комедии положений, где после каждой нелепицы включают дебильный закадровый смех. Задумавшись над его словами лишь на мгновение и решив не тратить запал на ни в чем не повинного напарника, она снова упрямо понеслась к цели. — Я весь морг на уши поставлю! Я объясню этой некомпетентной овце, как надо писать отчёты и проводить эти экспертизы! Проще было бы остановить локомотив. Он чувствовал себя виноватым, как будто сам в чём-то напортачил, и честно пытался разрядить обстановку, но вот только выходило не очень. — Арья, надо говорить не морг, а судебная лаборатория. Это стало последней каплей. Если удастся сдержаться и не прикончить его, он должен будет ей проставиться. Она снова остановилась, обернулась: — Шёл бы ты, Уотерс. Я сама как-нибудь разберусь. Без тебя! — Арья ткнула напарника пальцем в грудь, снова развернулась на каблуках и понеслась дальше.Санса
Санса присела в видавшее виды кресло. Полчаса на передышку. Ноги гудели. Сосредоточиться на работе было сложно. Голова отказывалась соображать: она слишком мало спала. И если настроение было приподнятым, то физические силы были почти на исходе. Повезло, что комната отдыха пустовала: вести пустые беседы ей хотелось ещё меньше, чем трудиться. Она скинула туфли и вытянула ноги, устраивая их на втором кресле, стоящем напротив. Задравшаяся юбка обнажила ноги выше приличного, и на внутренней стороне бедра Санса обнаружила пару наливающихся гематом довольно внушительных размеров. Это открытие внезапным образом взволновало её, заставляя вновь прокручивать в голове безумные события минувшей ночи. Флэшбэки прошибали её всю насквозь, будто разрядами тока. От каждого воспоминания по телу ленивыми волнами расходилось тепло, сосредотачиваясь между ног. Вот Сандор прижался к ней в лифте. Просто подошёл сзади и стал совсем близко. Уткнулся носом в макушку, слегка потёрся пахом, будто животное, что готовится к спариванию с одобрившей его самкой. Она была готова впустить его в себя там, в этом тесном замызганном лифте, забыв про воспитание и приличия. Но он был терпелив и осторожен. Когда он, наконец, поцеловал её, Санса закончилась. На волю вырвалась распутная девка, которая сама сняла с себя трусики, едва они оказались в квартире. Вот она извивается на кровати под его языком и умоляет продолжать, хоть и не похоже, чтобы он хотел остановиться. Когда они, наконец, соединились, она обильно истекала соками, и это было и так стыдно, и так хорошо одновременно, что хотелось умереть. Из Сансы рвались наружу истеричный смех и слёзы, и она сдерживалась из последних сил, всхлипывая и прикусывая его шею. В первый раз они закончили так быстро, что несмотря на их общий оргазм, ни один из них не чувствовал себя удовлетворённым. Отдышавшись совсем немного, он поднялся на ноги и потянул её за собой, увлекая куда-то вглубь комнаты, к приоткрытой двери. Как потом оказалось, он вёл их в душ. Но помывка снова закономерно закончилась сексом. Шлёпанье мокрых тел друг о дружку и их общие стоны не в силах был бы заглушить, наверное, даже Ниагарский водопад. Краем мозга, словно в тумане, Санса пожалела горемычных соседей, которым выпала участь наслаждаться их ночным концертом, и со всей страстью отдалась удовольствию.