Ш.Х.

… — Итак, вернёмся к главному вопросу. У меня есть ребёнок. Джон задумчиво сидел и мыслями был где-то далеко от Бейкер-стрит. У него в голове никак не укладывалось: как Шерлок мог сделать Ирэн Адлер ребёнка? С физиологической точки все было предельно просто. Но как он согласился? Она его заставила? Привязала? Напоила? Сплошные вопросы… — Джон, ты меня слушаешь? — Что? А, да, конечно. Продолжай. — Я и не начинал. Слушай меня внимательнее. Знаешь, я иногда говорю полезные вещи. Джон нахмурился. Определенно, Шерлок вёл себя как-то странно. — Ты говоришь умные вещи, которые немногие понимают. Но наверное Она понимала? Шерлок мрачно кивнул. Кажется, в его чертогах разума прошло стихийное бедствие. Цунами. Тайфун. Ураган Катрина. Нет, ураган Ирэн. Ирэн Адлер. — Мальчик? Девочка? Шерлок сидел молча. — Не знаешь? Знает. Ещё как знает. Снова образ дочери. Кажется, он не покидает его с самого возвращения домой. Постоянно возникает один и тот же вопрос. Один, но всегда действующий как миллионы плачущих душ, которые и раздражают, и вызывают сожаление. Хочется плакать с ними. Хочется разделить это горе. Но наступает момент, когда осознаёшь — вся эта боль твоя. Твоя, нет никаких людей, которые вызвали ее. Во всем виноват ты сам. Всегда. Всегда. Кажется истины, которые шестнадцатилетний Майкрофт пытался объяснить девятилетнему Шерлоку дошли до него неверно, в искажённом варианте. Эта боль не только Шерлока. Боль одинокой женщины, которая тянет на себе дочь, работает допоздна, восстанавливает репутацию, скрывается от мужчин, которые проводили с ней ночи, прячет ото всех своего ребёнка, защищает ее изо всех сил, врет себе и дочери о ее отце, надеется на лучшее, плачет по ночам, но утром уже пытается радоваться жизни ради Лотты. Непередаваемая уникальная боль доминантки. У этой женщины было все. Деньги. Известность. Удовольствия. Мужчины. Женщины. Особняк. Защита. И в один миг она потеряла это. Но ее спас он. Шерлок Холмс. Бесчувственный детектив в смешной шапке, о скулы которого можно порезаться. Да, она потеряла все, но обрела любовь. Но она снова сбежала. Домашний уют и тепло нравились ей, объятия любимого мужчины заставляли забывать все плохое, что вызывало слезы. Но неожиданная беременность разрушила все планы. И она снова сбежала. Снова проявила характер девушки на одну ночь. И сейчас «бездушный» детектив снова вынужден бороться за ее любовь. — Шерлок…? Холмс очнулся из оцепенения. Эти чертоги разума… — Что? — Я спросил, у тебя дочь или сын. Шерлок сделал глубокий вдох. Главное не вернуться в чертоги разума снова. — Дочь. Шарлотта, ей два года. Джон понимающе кивнул. Хотя что он понимает? Его жена была с ним после рождения дочери. Она любила его, он любил её. Они всегда были вместе. Идеальная пара, черт возьми! Малышка Рози начала ворочаться во сне. Она лежала уже на краю дивана, но заботливый отец быстро взял дочь на руки. Шерлок молча наблюдал за этой картиной. Смена эмоций была каждые 0,6 секунды. Он подсчитал. — Что? Джон недоумевающе взглянул на друга. — Ты так любишь свою дочь, возишься с ней… А мой ребёнок растёт без меня! Она в принципе растёт без отца! Ты рядом с Рози каждый день, ты не боишься за нее, потому что ты следишь за ней каждую секунду. А я даже представить не могу, что творится с моим ребёнком! Эвер привела туда своих людей, они чуть не убили ее! Что было бы, если бы это произошло?! Кажется, Джон ещё не видел Шерлок таким. Ватсон стоял неподвижно, не произнеся ни слова. В такой ситуации тяжело даже думать, не только говорить. Вдруг телефон Шерлока засветился и издал тот самый звук. Звук, который записала Ирэн Адлер. Детектив взял телефон в руки. На экране красовалось одно непрочитанное сообщение.