***
Гарри ходил из угла в угол. Нервные шаги эхом отскакивали от стен. Это раздражало. Каслтон уже в пятый раз читал одну и туже строчку, но сосредоточиться на передаваемом ею смыслом никак не мог. — Успокойся наконец! — выпалил он. Гарри резко остановился и желчно посмотрел на брата, так, что показалось, будто все внутренности под озлобленным взглядом начали ссыхаться. Каслтон пожалел, что заговорил вообще. Вдруг они оба вздрогнули от раздавшегося стука в окно. Мальчики подбежали к нему. За стеклом сидел старый филин, держа в клюве письмо. Гарри поднял нижнюю створку, чтобы забрать у птицы письмо. Та, ухнув, улетела ввысь. Откуда письмо было прислано — догадаться нетрудно. Именно его он ждал на протяжении нескольких месяцев. Поттер рассмотрел послание со всех сторон. Желтоватый конверт, запечатанный пурпурной восковой печатью с изображением герба Школы Чародейства и Волшебства. На бумаге было написано: «Мистеру Г. Поттеру, пригород Хайгейт, улица Магнифью, дом восемь». Адрес был выведен изумрудно-зелёными чернилами; марка отсутствовала. Гарри молниеносно разорвал пергамент, и его взору предстал лист, на котором было написано: «Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс Директор: Альбус Дамблдор (Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий Волшебник, Верховный чародей, Президент Международной конфедерации магов) Дорогой мистер Поттер! Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов. Занятия начинаются 1 сентября. Ждём вашу сову не позднее 31 июля. Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора» Быстро пробежавшись глазами по строчкам, дабы удостовериться, не очередной ли это сон, Гарри побежал к матери, чтобы обрадовать её столь долгожданной новостью. Каслтон же всё это время выжидающе смотрел на брата и на то, как он реагирует на извещение. Когда Поттер стремительно покинул помещение, младший недовольно фыркнул и продолжил чтение книги. Наконец-таки можно сосредоточиться. Минуя лестницу, Гарри подбежал к Лили, стоявшей у кухонной плиты и готовившей ужин. Помещение было наполнено ароматом печёной картошки. Она что-то увлеченно напевала себе под нос и не сразу обратила внимание на мальчика. Шквал эмоций затопил парнишку с головой. Глаза бегали по всей кухне, всё никак не останавливая своё внимание на чём-то одном. Плита. Открытый ящик. Стол. Чайник. Столовые приборы. Скатерть. Ему хотелось скакать, носиться по всему дому. Казалось, что энергия никогда не кончится. Когда девушка повернулась к нему, он вцепился в неё крепкой хваткой и прошептал, глядя в ярко-изумрудные глаза: — Мама, меня приняли в Хогвартс. Он был счастлив. Его глаза наполнились слезами. Ведь сколько баек он слышал от родителей, сколько лет мечтал попасть в волшебную школу. И наконец-таки у него появилась возможность стать реальным героем своих фантазий. Герой. Его будут звать героем. — Сириус! Гарри приняли в Хогвартс. Мужчина оторвал взгляд от свежего выпуска «Пророка» и поспешил на кухню, бросив газету на туалетный столик в гостиной. Его сильные руки обхватили крестника. — Ну, наконец-то. — Когда Сириус оторвался от Гарри, пожал ему руку, а тот с гордостью глядел ему в глаза. Каслтон стоял на лестнице, опёршись на перила, и наблюдал затем, как мама целует будущего первокурсника в обе щеки, и как отец похлопывает его по тощему плечу. Он скривился. Слепая ревность убивала всё хорошее в нём. В таком юном. В таком глупом. С того дня между ними что-то умерло. Хрустящая по швам тонкая ниточка вконец оборвалась.***
Он не любил ждать, особенно, когда сердце разрывалось от нетерпения. Он сидел на крыльце; бархатные лучи солнца разливались по сухой траве. Они были на буро-зелёном козырьке дома, на досках деревянных ступеней, на лице Гарри. Солнце настойчиво ослепляло. Недовольно поморщившись, мальчик отвернулся. Оно пригревало. Он чувствовал, как медленно плавилась его кожа. Мученически выдохнув, он обернулся назад и вновь посмотрел в окно. Мать еще не собралась. Он лег на спину и закрыл глаза. Из дома доносились торопливые шаги и периодические чертыхания. Вдруг послышался хлопок входной двери. Гарри мысленно взвыл. — Гарри! Пошли! — Лили крепко взяла сына за руку и произнесла заклинание. Он был готов поклясться, что все его внутренности вывернулись наружу. Будто он находился на сумасшедшей карусели, вертящейся одновременно вправо и влево. Конечности разрывались в разные стороны. Желудок невыносимо скрутило; сердце бешено заколотилось. Они аппарировали. И в один миг их окружила толпа волшебников: кто-то был со своими детьми и также присматривал необходимое для школы, кто-то просто одиноко прогуливался в надежде найти что-то интересное. Им удалось слиться с кучей людей, как один из колдунов показал на них пальцем, и повсюду зашелестели перешептывания: Поттеры! Поттеры! На них обращали внимание. Многие улыбались, некоторые подходили и настойчиво пожимали руки. Гарри не понимал, откуда другие маги знали их и за что благодарили. Но ему чертовски нравилось такое отношение к своей персоне. Не успел поступить в Хогвартс, а уже прославился. Лили пугала горделивая улыбка сына. Она ощущала, как он наслаждается взглядами окружающих, и поспешила скорее затолкать сына за приобретением волшебной палочки в лавку Олливандера, где когда-то впервые побывала сама — подальше от любопытных глаз. Звонок, висевший над дверью, гулко брякнул, оповещая продавца о приходе новых покупателей. Мальчик хотел поинтересоваться у матери, что послужило причиной их спешки, как его перебили: — Так. Так. Так, — послышался старческий голос. — Лили и, о, Гарри Поттер. — Пожилой мужчина с копной седых волос и невзрачной такого же цвета щетиной приподнялся. — Рад вас видеть! Он вышел из-за прилавка. Сначала поцеловав тыльную сторону руки Лили, затем пожал руку Гарри. И продолжил, слегка прищурившись: — Волшебную палочку выбираем? — мать с сыном утвердительно кивнули. — Ну что ж, посмотрим. Олливандер пропал меж высоченных гор ящиков. Гарри осмотрелся по сторонам. Атмосфера была пугающей. Тёмные стеллажи до потолка. Давящая теснота. Деревянный трескавшийся пол. И пожилой продавец, со скрипящим голосом и с бледными светящимися во мраке магазина глазами. Кожа покрылась мурашками. Мужчина вынес несколько узеньких коробок. Мальчик пробовал различные палочки. Снова и снова. Ни одна не подходила ему. Пока самая последняя не засела в его руке. По его пальцам разливалось тепло; он ощутил упоительное могущество. Поднял палочку над головой и хлестнул, рассекая мельчайшие крупицы пыли в воздухе. Вслед засочились струйки голубых и белёсых искр. Мистер Олливандер радостно ахнул. Гарри, поймав себя на мысли, что ему вовсе не хочется выпускать палочку из пальцев, отдал продавцу, дабы тот запаковал её. Старик, провозившись несколько минут с упаковкой, торжественно вручил парнишке коробку, завёрнутую в коричневую бумагу. Мать заплатила за покупку семь золотых галлеонов, и торговец с кивком проводил покупателей к выходу. Солнце тягостно слепило глаза. Прикрыв их одной рукой и мотнув головой в сторону «Мадам Малкин — Мантии на все случаи жизни», Лили попросила сына самостоятельно сходить за школьной формой, пока она будет покупать ему учебники. Взяв у сына список необходимой литературы, женщина беззвучно поспешила к книжному магазину «Флориш и Блоттс». Гарри отправился к мадам Малкин, приземистой улыбчивой ведьме, в одиночестве. — В Хогвартс, милый? — Гарри кивнул. — Здесь есть всё необходимое, — и вот, кстати, ещё один молодой человек на примерке. Она повела его вглубь магазина, где на низенькой табуретке стоял мальчик со светлыми волосами и заостренным подбородком; вторая ведьма подкалывала подол его мантии. Мадам Малкин поставила Гарри рядом на точно такую же табуретку, надела ему через голову платье и начала лихорадочно укорачивать. — Привет, — произнес паренёк. — И ты в Хогвартс? Поттер кивнул. Между ними повисло ненадолго молчание, пока тот снова не продолжил: — А у тебя есть метла? — Да, — ответил Гарри. — И в квиддич играешь? — заинтересовано и с каплей восхищения промолвил он. — Конечно, — Поттер расплылся в улыбке: хоть с кем-то ещё помимо Сириуса, он сможет поговорить на любимую тему. — Я тоже, — он ненадолго замолчал. — Ты уже знаешь, на какой факультет пойдешь? Гарри впал в ступор. Он раньше об этом не задумывался. Ему казалось очевидным, то что он попадёт на Гриффиндор. Все его родственники были гриффиндорцами. — Наверное, на Гриффиндор. Собеседник замялся. Но погодя всё-таки продолжил, протягивая руку: — Меня зовут Малфой. Драко Малфой.***
Серые пейзажи сменялись один за другим, отражаясь в глазах, цвета летней травы. Он опустошенно смотрел в окно, одиноко сидя в купе поезда. В ушах звенел характерный стук, отбиваемый колесами. Рельсы тянулись в сторону старого замка. Гарри не мог успокоить яростное биение сердца; оно в унисон билось об стенки рёбер с колесами Хогвартс-экспресса. Лондон остался далеко позади. На него, как гром посреди тихой озёрной глади, накатила тоска по родным. По всем, кроме Каслтона. Глухие поля сменялись проскакивающими в один миг деревушками. Деревушки же сменялись густыми лесами. Леса — могучими реками. Лишь изредка мелькали морковные оттенки. Внезапно раздалось отчетливое постукивание. И не дождавшись приглашения, в купе заглянула знакомая белобрысая макушка. Дверь скользнула вбок, и вошел Драко. Он присел на сиденье напротив. — Поттер. — Малфоевская усмешка. Гарри кивнул в ответ, не отводя взгляда от окна. — Весь поезд так и гудит про Гарри Поттера, — манерно растягивая слова, произнёс светловолосый. Он облокотился на мягкую бордовую спинку. Малфой тоже посмотрел в окно. От его дыхания на стекле появилось мутное облачко. Казалось, что оно сковывало его лёгкие. — Познакомился ещё с кем-то? — резко спросил Драко. — Да, с Уизли. В голове вспыхнули образы рыжей семейки, напоминавшую миску с зимними мандаринами. Один рыжий с кудряшками. Два рыжих неразличимых близнеца. И ещё один рыжий — первокурсник, как и Гарри. Все они выглядели весьма нелепо. — Такой рыжий с веснушками и кучей братьев? — Гарри решил проигнорировать тон отвращения, с которым говорил Драко. — Да. Малфой забавлял Гарри. Особенно его манера растягивания слов. Он не слышал кого-либо еще, кто бы говорил так. Не видел у кого-либо ещё таких же волос, цвета белого шоколада. И такого раздутого, словно воздушный шарик, который мог лопнуть в любой момент, глупого самомнения. Мальчика занимали рассуждения о личности Малфоя. Он казался интересным. Как предмет. Скрытый и неясный. И его холодные глаза, словно трескающийся лёд, пронзали насквозь. Они были слишком бесчувственными для столь юного возраста. И они же возбуждали комок любопытства в желудке. Или комок страха? Дверь купе снова отворилась. Мальчики, оторвав взгляд от оконных рисунков, посмотрели в проём. Это была лохматая девочка невысокого роста и уже переодетая в форму Хогвартса. — Жабу не видели? А то Невилл потерял, — сказала она. От её отрывистого командирского голоса у Гарри по спине разбежались мурашки. Он переглянулся с Малфоем, тот пожал плечами. — Нет, не видели, — отозвался Поттер. Она со вниманием посмотрела сначала на одного, потом на другого. У неё были глубокие глаза, цвета жареных зёрен кофе. — Ладно. — Она хотела выйти, как повернулась и сказала: — Меня зовут Гермиона Грейнджер, между прочим, а вас как? Дверь щёлкнула, она прошла и села рядом с Гарри, положив руки на колени и глядя во все глаза на мальчиков. В нос ударил запах грецкого ореха. — Я — Драко Малфой, — вздёрнув подбородок, надменно произнёс Драко. — Гарри Поттер, — сказал Гарри. Её глаза округлились, из-за чего пушистые ресницы достали до верхнего века. — Да что ты? — выпалила Гермиона. Драко, хмыкнув, отвернулся к окну, ожесточенно постукивая кончиками пальцев по стеклу. — Я, конечно, всё про тебя знаю. И «Историю современной магии», в которой о тебе упоминалось, и «Взлёт и падение тёмных сил» читала. — Девочка посмотрела на наручные часы и продолжила: — Тебе, знаешь, лучше переодеться — по моим расчётам, мы скоро прибудем. Она вышла, хлопнув дверцей купе. Малфой перекривил её. И это было чертовски похоже. Мальчики захихикали. — Надеюсь, в Слизерин она не попадёт, — протяжно произнёс он и вновь растянулся на сиденье. Гарри взглянул в окно. Смеркалось. Тусклые облака кропотливо застилали небо, словно туманная простыня ложилась поверх него. Тени от объёмистых гор мрачнели. Поезд замедлял ход. Нетерпение накатывало всё мощнее, ударяя по ребрам. Гарри снял джинсовую куртку и надел длинную чёрную мантию. Драко уже был в форме. Прокатилось оглушительное объявление. По купе. По вагонам. По всему составу. И Гарри вдруг понял, что не может и шелохнуться. Всё замерло. Опять. — Через пять минут экспресс прибудет на станцию «Хогвартс». Пожалуйста, оставьте багаж в купе, его доставят в школу отдельно. От его пронзительности, Гарри мог поклясться, — заложило уши. В желудке образовался тягучий узел. А бледное лицо Малфоя казалось покрытым белоснежным снегом. Мальчики вышли в коридор. И утонули в толпе учеников. Вздохнуть, казалось, невозможно. Поезд окончательно застыл. Все бросились к дверям, сбивая с ног друг друга, и посыпались, словно бусины, на захудалую расплывчатую платформу. От мертвенного порыва ветра Гарри вздрогнул. Над их головами всплыл стеклянный фонарь, и загремел голос: — Первоклашки! Первоклашки, сюда! — Поттер заметил дородного настойчиво машущего левой рукой человека. Он улыбался ему. — Давайте, давайте за мной! Первоклашки, за мной! Все двинулись вниз по тесной тропе за гигантом, запинаясь о торчащие сукна и об увесистые булыжники. Все молчали. Был слышен лишь стук сердца Гарри. И когда за поворотом возник исполненный величия замок, дети словно в один щелчок включили звук, загудели в одно стечение. Жмущая дорожка приволокла всех на песчанистый берег угольного озера. Через которое будущие колдуны и волшебники переправлялись на бревенчатых («Не больше четырёх в одну!») лодочках. Они ползли по водной поверхности. Все молчали. Лишь мысленно охая, разглядывали выступы утеса, дремучие ели, окружавшие их, остроконечные башни Хогвартса. Флотилия подплыла к беспросветному туннелю, спрятавшемуся в зарослях плюща от глаз людских. Он уводил в подземелья замка. Достигнув мокрого каменистого берега, Гарри с Драко вылезли из лодок. Великан повел за собой восторженную детвору через скалистый тайный проход, освещенный факелами. Они вышли на выстриженный газон прямо перед главным входом в замок. Высоченные дубовые двери распахнулись, и Гарри задохнулся. На пороге стояла худая рослая ведьма с суровым лицом и сжатыми губами. Поприветствовав учеников, она повела их через огромный вестибюль в Большой зал, где их ждало распределение. Минуты текли, словно песок сквозь пальцы. Гарри не хватало сил. И вот, — наконец-то! — Шляпа была надета на взъерошенную голову Грейнджер. Гарри сосредоточенно уставился на неё. Ему казалось, что взгляд сожжет дотла и шляпу, и всезнайку Грейнджер. Рядом скрещенными пальцами, слышался шепот Драко: «Только не в Слизерин. Только не в Слизерин». — Гриффиндор! — выкрикнула Распределительница. И Малфой облегчено выдохнул. Над ним Шляпа, едва коснувшись светловолосой макушки, прокричала: — Слизерин! Слишком очевидно. Теперь очередь Гарри. Все взгляды были обращены на него. Ноги были, будто верёвкой связаны, он еле-еле передвигал ими. Голова кружилась. Картинка двоилась. Дойдя, пока Шляпа не завесила глаза, он успел увидеть целый зал народу: кто-то даже привстал, чтобы четче рассмотреть. И вот он вглядывался в коричневую изнанку Шляпы. И ждал. Время, казалось, длилось вечность. Пока… Над ухом не раздался старческий женский голос: — Хмм, — она замялась? — Трудно. Очень трудно. Мужества предостаточно. И это видно. Сообразительный. Талант, батюшки мои, талантище! И такая жажда проявить себя, вот ведь, что интересно… Куда же мне тебя определить? Гарри вцепился руками в края табурета. Всё замерло. Сердце подпрыгнуло. В ушах зазвенело. По спине пробежал жгучий рой мурашек. Он сглотнул. — Слизерин! Пульс остановился.