Змея

Корпоратив устраивали на катке. На огромном, необъятном катке. По которому нужно было кататься, желательно, не падая через каждые пять метров. Эллиот кататься не умел, но и отказаться не смог: обещали вкусную еду, конкурсы и концерт к вечеру. Оставалось две с половиной недели, чтобы научиться прямо ехать, и Эллиот настроился решительно. Не хотелось ударить в грязь лицом. Просить младшего брата было немного стыдно. Эллиот осознавал весь абсурд таких мыслей: Конор хорошо катался и уж точно не отказал бы ему, но сильно мешала установка на пример для подражания, вбитая отцом с самого детства. Друзья тоже не подходили: Хаджар катался в далёком детстве и уже почти ничего не помнил, а Мэттью не умел и никогда не хотел учиться, больше увлекаясь плаванием и лыжами. Оставался Фред. Рассмеявшийся после его слов Фред, вогнавший в краску. Эллиот не ожидал, что на его просьбу среагируют вот так, стало неловко, стыдно и обидно. Он почти никогда не просил Фреда чему-то его научить, и не был уверен, что ещё раз попробует после такой неудачной попытки. Эллиот попытался перевести тему. Видимо, что-то изменилось в его лице: Фред резко перестал смеяться, смутился сам и попытался оправдаться: – Только не подумай, что я смеюсь над тобой. Это не так, – Фред попробовал осторожно обнять его и, не встретив сопротивления, сжал в руках покрепче. – Просто ты так нервничал, мне показалось, что что-то серьёзное случилось. Эллиот не отвечал. Сидел, скрестив руки на груди, и пытался успокоить сам себя. Он не привык, чтобы над ним так открыто смеялись, пусть даже причина смеха заключалась не в том, что он чего-то не умел. В конце концов, Фред не сделал ничего плохого, и сейчас искренне пытался исправить возникшую ситуацию. – Извини меня, хорошо? Я правда не хотел обидеть, – Фред поцеловал его в шею, заставив дёрнуться: стало щекотно. – Конечно, я научу, мне не сложно. Напряжение спало, как и ощущение обиды. На Фреда было невозможно долго злиться. Эллиот не знал, играл ли роль тот факт, что они были истинными, или просто харизма Фреда не оставляла места для негативных эмоций. – Это была не совсем адекватная реакция, но ладно. На этот раз ты прощён, – Эллиот пытался сдержать улыбку, пока Фред гладил его под рёбрами. Жалкая, но действенная манипуляция. – Ну хватит, всё. Фред остановился, но рук не убрал. – Только у меня всё время не получится. Отец договорился со своими в Канаде и я через пятницу улетаю. На две недели, потом вернусь. Но к корпоративу ты научиться успеешь. – Чего раньше не сообщил? – Мне только вчера сказали. Повысить хотят, видимо. Не знаю, этим отец занимается, – Фред отодвинулся от него, отвёл глаза и продолжил: – Он меня всегда на управляющих должностях хотел видеть, прямо с детства. А мне это не очень нравится. – Откажись. Ты же не будешь себя мучать, если это не твоё. – Легко сказать. Я не хочу, чтобы он волновался, – Фред пожал плечами. Эллиот мог бы сказать, что понимал его, но не хотел кривить душой. Его собственный отец с годами ударился в религию, и их взгляды кардинально разошлись. Общались редко, и Эллиоту нравилось думать, что беспокойство по поводу разочарования своих родителей постепенно сошло на нет. Не могло не сойти. – Ну это же твоя жизнь, Фред. И я всё равно не представляю тебя протирающим штаны в офисе. Ты слишком не приспособлен для этого, прости, – Фред надулся и попытался изобразить обиду. Почти сразу же бросил эту затею и вернулся к тому, с чего всё началось. – Я всё равно вернусь не раньше пятого. Так что у нас есть чуть больше недели, чтобы поставить тебя на ноги, – он утащил Эллиота с собой на кровать, усадил себе на бёдра. – Ты когда-нибудь пробовал? Эллиот покачал головой: – Когда исполнилось десять, попросил папу научить меня кататься на роликах, – устроиться поудобней на фредовой груди не получалось, пришлось съехать немного вниз и уложить подбородок на чужие рёбра, – Его стошнило, а через девять месяцев у меня уже был Конор. Фред немного задумался, вспоминая имя: – Твой брат? – Ага. Так что ни на роликах, ни на коньках я так и не покатался. – Ничего страшного, успеем. Убаюкивало чужое дыхание, вибрации голоса, размеренный стук сердца. Эллиот словил себя на мысли, что присутствие Фреда действовало на него усыпляюще. Тревоги отходили на второй план, но вместе с ними пропадала и бдительность, он становился каким-то сонливым и расслабленным. Так ли должны ощущать себя истинные? Производит ли он похожий эффект на Фреда? Производит ли он хоть какой-нибудь эффект вообще? По Фреду это было невозможно определить. Фред неспешно гладил его по плечам, целовал в спутанные волосы, в шею. Эллиот спохватился, когда почувствовал холодные руки под своей футболкой. Резко отстранился, перекатился на свою сторону и поднялся с кровати. – Завтра начнём или уже сегодня? На лице у Фреда застыло какое-то нечитаемое выражение. Он пару секунд напряжённо всматривался в него, потом что-то произошло – и к нему вернулся прежний Фред, улыбчивый и беспечный. – Без проблем. Ты чего так вскочил? – Я ещё в душ не ходил, – Эллиот замялся, не в силах придумать себе оправдание. Не то чтобы для отказа нужны были оправдания, но он вдруг представил себе, как это смотрелось со стороны. – Давай завтра продолжим? Потом ещё нужно с Мэллоу погулять. Щенок оказался неприхотливым, но рос быстро и на щенка уже мало походил. Фред взял его в каком-то приюте спустя почти год после свадьбы, не посоветовавшись с ним и даже не поставив в известность. Это немного покоробило, но с животным на удивление просто оказалось найти общий язык, так что Эллиот смирился. Дворняжка была слишком пушистой, милой и послушной, чтобы устраивать скандал и отдавать её обратно. “Ты ведёшь себя как ребёнок”, – сказал он тогда Фреду, чтобы хоть как-то обозначить необходимость совместного принятия таких решений. Фред только тихо рассмеялся и чмокнул его в щёку, держа мелкого тогда ещё Мэллоу на руках. – Мог бы просто сказать, что не хочешь, – Фред поник, соскочил с кровати и скрылся на кухне. Послышался возбуждённый лай, постепенно утихающий за входной дверью. На самом деле, Эллиот хотел. Но каждый раз что-то мешало. Было действительно неприятно трахаться до принятия душа, иногда у Фреда были слишком холодные руки, иногда – наоборот, слишком горячие, и это создавало неприятный контраст, иногда он перебарщивал с прелюдиями – оправдания находились довольно быстро. Что-то пошло не так, если секс вдруг перестал казаться обременяющей обязанностью только во время течек. Последняя была в ноябре, но прошла как в тумане. Да и весь месяц прошёл как в тумане: Эллиот завалил себя работой и почти ни о чём не думал. Помнил только, что всё закончилось быстро и не заняло больше дня. Фред вернулся спустя час, немного запыхавшийся и разгорячённый. Мэллоу выглядел довольным; Эллиота как будто не заметил, сразу же убежал вглубь квартиры и затих. Он всегда относился к Фреду лучше, но Эллиота в последнее время откровенно избегал. “Я бы тоже себя сейчас избегал”. – Как погуляли? – он помог Фреду отряхнуться от снега, тут же расплывшегося лужицей под ногами, и встал почти вплотную, заглядывая в глаза. Фред растерялся, но сумел быстро взять себя в руки. – Неплохо, – воспользовавшись небольшим расстоянием, он быстро поцеловал его в нос, и пошёл на кухню. – Со вчера осталось что-нибудь? – Суп стоит с понедельника, – Эллиот мысленно укорил себя за непредусмотрительность: им вдвоём было нечего есть и за этот час, что он потратил на рефлексию и размышления о своей не очень красочной половой жизни, можно было что-то приготовить или заказать. – Закажем что-нибудь? Фред покачал головой: – Давай лучше я что-нибудь по-быстрому сделаю, продукты вроде есть. И так много денег спускаем на эти заказы. Эллиот сел за стол, молча наблюдая, как Фред вытаскивал продукты, нарезал овощи, гремел тарелками и немного пританцовывал, вспомнив, видимо, прилипчивый мотив. Не было нужды о чём-то говорить, и это молчание не приносило дискомфорта. Было уютно. Фред иногда посматривал на него через плечо, улыбаясь и не отрываясь от своего занятия. – Не отвлекайся, порежешь себе руки, – Эллиоту было немного стыдно, что он так пялится на Фреда, пока тот занят делом, но про руки он не врал. Чужие порезы ощущались как-то странно, их вид вызывал покалывания уже на своей коже. Иногда становилось не по себе от этих своеобразных фантомных болей. Возможности привыкнуть к ним не предоставлялось: Фред всегда был неконфликтным и сконцентрированным, в драки не лез, так что каждый раз, когда тот умудрялся получить травму, Эллиота накрывало забытое чувство. – Да брось, – Фред рассмеялся, закончив с едой, и закинул грязную посуду в машинку. Мэллоу прибегал пару раз, кидался Фреду на колени и мешал ему есть. Эллиот кинулся Фреду на колени немногим позже, когда тот уже собирался спать. Потёрся об него всем телом и укусил за кадык. У Фреда стояло, Эллиот хорошо это чувствовал, но сам по себе тот лежал бревном, никак не отвечая на ласки. Эллиот отстранился. – Теперь уже ты не хочешь? – Не в этом дело, – Фред как будто ожил, одной рукой погладил его по щеке, другой ухватил за бок. – Но ты странно себя ведёшь, Элли, – Фред вывернулся из-под него, придавливая Эллиота лицом в кровать, и сорвался. Эллиот опомнился только ближе к концу, когда Фред заставил его запрокинуть голову, намотав волосы на кулак. Он чувствовал чужой узел, размеренно скользящий в нём туда-сюда, чувствовал, как приятно тянуло скальп, как его собственный член тёрся о простынь. Эллиот проскулил что-то невнятное и кончил, так ни разу к себе и не прикоснувшись. Попытался отдышаться, пока Фред вбивался в него, ускоряя ритм. Оргазм спадал, и движения внутри стали немного раздражать. Узел при каждом толчке проезжался по простате; на спаде возбуждения это было больно. Когда Фред вообще умудрился его настолько раздолбать, чтобы вот так свободно трахать с узлом? Фред потянул его на себя вплотную, поставив на колени, и с тихим рыком кончил. Сцепки не получилось, и сперма тут же потекла по бёдрам, заляпав приспущенное бельё и простынь. Эллиот соскочил с него, упал лицом в подушку, так и оставшись стоять на коленях, и выгнул спину. Он не собирался как-то провоцировать на продолжение или что-то в этом роде, просто так стоять-лежать было удобно. Глянул из-за плеча на Фреда, тут же попытался лечь поприличнее. Фред удержал его на месте, и растянул дырку пальцами, снова пристраиваясь. – Блядь, ты даже не представляешь, как сейчас выглядишь, – у него в глазах загорелось что-то пугающее: азарт, которого Эллиот раньше не видел. Он сам ещё не до конца отдохнул, чтобы вот прямо сейчас позволить себя выебать второй раз. – Дай мне пару минут, пожа… – Фред вошёл сразу до упора, вдавив Эллиота своим весом в матрас, и сразу стал быстро двигаться. Эллиот скулил и шипел, от боли и от приятных спазмов. Фред укусил его сзади в шею, больно ущипнул за сосок, и пришлось двинуть ему куда-то в бок локтём, чтобы пришёл в себя. – Я просил так не делать! – Фред не услышал его. Казалось, Фред в тот момент вообще мало что слышал и понимал. Казалось, у него гон. Возможно, так всё и было, но эта разумная мысль из Эллиота выветрилась довольно быстро. Фред просунул внутрь пальцы, чтобы снова разбухший узел входил легче, и Эллиот болезненно вскрикнул. – Прекрати! – он попытался вывернуться из-под него, соскочить, но Фред придавил его намертво, не оставляя места даже для нормального вздоха. – Хватит! Фред, пожалуйста! Всё свернуло сильно не туда. Фред не реагировал на его крики, и становилось страшно. Он попробовал ещё раз ударить локтём, на этот раз удачно. Попал, скорее всего, куда-то под рёбра: Фред резко выдохнул и остановился, позволив Эллиоту отползти подальше, вскочить с кровати и кинуться к двери. Стоило бы схватить что-то, обеспечить себе средство самообороны, раз уж на слова реакции ждать не стоило. Но всё закончилось так же стремительно, как и началось: Фред осмотрел подрагивающего Эллиота с ног до головы, моргнул пару раз – и весь азарт в глазах пропал. Удивлённое выражение сменилось испуганным, потом – извиняющимся. – Элли, – Фред потянулся к нему, попытался подняться и подойти ближе, но, заметив, как у Эллиота дёрнулся глаз на этот порыв, вернулся на место. – Прости, если сделал тебе больно. Я в какой-то момент просто отключился. Не знаю, что случилось. – У тебя гон начался, вот, что случилось, – вся ситуация злила. Он никогда не видел Фреда во время гона. И больше: никогда не видел альфу в гоне вообще. До сегодняшнего дня. Этот вид ему не понравился. – Я это улажу, окей? – он поднял вверх руки, “сдаваясь”, попробовал улыбнуться и разрядить обстановку. – Теперь всё хорошо, я себя контролирую. Фред выглядел расстроенным и раскаявшимся, не получалось злиться, когда смотрели так. – Слабо верится, – Фред не выглядел каким-то буйным, но у него всё ещё стояло, и Эллиот не рискнул подойти ближе. – Схожу поищу тебе таблетки. У двери его ждал притихший Мэллоу, видимо, прибежавший на шум. Собака сдавленно рычала, не отрывая взгляда от Эллиота, потом пару раз гавкнула на него и убежала. – Мэллоу принял твою сторону, можешь порадоваться, – обижаться было не на что: Фред выбрал этого щенка, принёс его в дом и чаще с ним возился. Мэллоу привык к нему больше. Но чувство несправедливости не покидало. Альфьих подавителей в аптечке не оказалось, были только успокоительное, спирт, перекись водорода и бинты с пластырями. Даже на минимально необходимый набор не набралось. Не верилось, что это был первый фредов гон, раз необходимых препаратов тот в аптечке не держал. – С чего ты вообще взял, что у меня был гон? – неожиданно раздалось из-за спины. Эллиот не слышал, как Фред подошёл. – Тогда что это было? – других объяснений и правда не приходило в голову. – Я пытаюсь тебе оправдание найти, вообще-то. – Ну я же смог как-то остановиться. Я видел одного альфу в гоне, поверь мне, там было просто животное, которое на слова не реагировало. – Ну, ты недалеко ушёл, – Эллиот фыркнул. – Может, просто рано началось, я не знаю. Тебе к врачу надо сходить, Фред. Не хочу думать, что это на ровном месте и в любой момент может повториться. На. Он протянул Фреду воду и пару таблеток успокоительного. – Поспи сегодня не со мной, ладно? Фред ничего не ответил.

***

Людей на катке было мало; почти все выехали в центр, оставив Эллиоту уютное место у бортика. Жарко стало уже в раздевалке, где жутко воняло потом и грязными носками, но шапку с перчатками он решил не снимать: посчитал, что так падать будет мягче. Фред за руки вывел его на лёд. – Так, пока просто держи ноги прямо и рядом друг с другом. Буду тебя катить. Окей? Эллиот молча кивнул. Ехать так оказалось сложнее, чем он думал: ноги разъезжались в разные стороны. Фред показал ему, как отталкиваться, и ехать почти самому оказалось интересно и необычно. Эллиот смотрел вниз, на свои носки, и где-то через полчаса закружилась голова. Фред успел подхватить его, пока тот не упал, и откатил к бортику. – Ну вот, ехать уже умеешь, – Фред ободряюще улыбнулся. – Теперь попробуй без рук, сам. Эллиот со страхом посмотрел на него, и Фред поспешил успокоить: – Я буду рядом ехать, поддержу, если что. Расставь руки, равновесие лучше держать. И ноги ближе ставь, – Фред стал рядом и придержал за предплечье. – Давай вот так сначала. Эллиот ехал медленно и неуклюже. Не хотелось даже представлять, как это смотрелось со стороны. Пару раз их обгоняли, но никто не подрезал и не катился слишком близко. Эллиот решил посмотреть вперёд и по сторонам, тут же потеряв баланс, и завалился вперёд. Фред поздно схватил его за локоть, позволив ему упасть на колени. – Не сильно ударился? – Фред опустился к нему и заглянул в глаза. – Это ты ещё удачно упал, не назад. – Колени болят немного, – ощущалось это простым ушибом. Эллиот редко падал в детстве, редко разбивал себе что-нибудь, и каждый раз, когда это всё-таки случалось, ощущения были в новинку. Хотелось где-нибудь сесть и отдохнуть. – Не сиди долго. Становись на одно колено и обопрись на руку, – Фред помог ему подняться и покатил дальше сам. – Сегодня поездим так, ты только отталкивайся. Эллиот с удвоенной силой вцепился Фреду в руки, смотря в пол. Лёд уже успели раскатать, и под ногами ощущались все неровности. К концу сеанса у Эллиота сильно разболелись ноги и сойти со льда оказалось сложновато. Но кататься ему понравилось. Понравился небольшой ветер в лицо, само ощущение льда под ногами. Понравился заботливый Фред, его дыхание рядом, как он его поддерживал и помогал. Эллиот ничего не сказал ему, но в душе был благодарен. Они зашли в какую-то пиццерию в том же торговом центре, где располагался каток, и набрали еды с собой. Хотелось в душ, и поесть прямо там Эллиот отказался. Дома Эллиот со страхом осматривал и обрабатывал свои ноги. Коричнево-зелёные синяки расползлись на оба колена, правый – ещё чуть ниже, кожа на левом была немного содрана. Опираться на них было неприятно, но терпимо. – Боже, Элли, – Фред без стука вошёл к нему в душ. Эллиот не решился возмутиться. – Я уже их помазал, завтра пройдёт. – Может, завтра не пойдём тогда? Не стоит какой-то час на корпоративе твоего здоровья. Посмотри на свои ноги! – Всё с ними будет в порядке, – Эллиот огрызнулся и надулся. У него оставалось не так много времени, чтобы научиться прямо ехать, разгоняться и останавливаться самостоятельно, а не врезавшись в бортик или лицом в лёд. – Я буду просто осторожней катиться. Ужинать сели только ближе к ночи. Стало больно просто сгибать левую ногу, но Эллиот промолчал, понимая, что если Фред узнает, то на лёд с ним не выйдет. А через пару дней возможности позаниматься уже не будет. – Сколько ты будешь в Канаде? – Восьмого января вернусь, – Фред съел почти всю пиццу в одиночку, пока Эллиот ковырялся в салате. Снова накатила сонливость, как пару месяцев назад, только в разы интенсивней. Глаза слипались, посторонние звуки любой природы и громкости только убаюкивали, и когда Фред почти на руках потащил его в спальню, Эллиот с радостью и облегчением на нём повис. – Ты же почти ничего не съел. – Не хочу есть, – Эллиот зевнул. – Сегодня был трудный день, что ты от меня хочешь? – Опять ты за старое, – Фред фыркнул и зачем-то ущипнул его за бок. В кровать он с ним так и не лёг.