Змея

Фреду пришлось улететь раньше запланированного и без предупреждения. Эллиот проснулся ночью четверга под звуки снующего туда-сюда Фреда, судорожного запихивающего в чемодан вещи и документы. – Поспи ещё. Я разбужу, когда буду уходить. Эллиот помог ему собрать средства гигиены и ноутбук, помог правильно и компактно переложить вещи, успел заварить себе чай, поцеловал его на прощание, пожелав хорошей дороги, и оказался со спящим Мэллоу один. Он заснул за несколько минут до будильника, и повторное пробуждение вышло более чем неприятным. Сразу закружилась и заболела голова, пропало желание вставать с постели. Пропало желание куда-то идти вообще, есть, да и как-то функционировать в принципе. Нужно было выгулять Мэллоу, рассчитаться с Хокинсом: только он и спасал с собакой последнее время. Всё тело было ватным. Эллиота знобило, хотя он был уверен, что сквозняков Фред после себя не оставил, что кондиционер был выключен и нигде не поддувало. Он также был абсолютно уверен, что не заболел. Подцепить простуду было просто негде: кроме своего офиса он посещал только каток, одеваясь чересчур тепло, и ближайший продуктовый. Сложно было заразиться, набивая пакеты и расплачиваясь с улыбчивым кассиром. Эллиот собрался с силами, покормил Мэллоу, вылил давно остывший чай и попробовал найти в холодильнике что-нибудь съедобное и готовое. Со вчера оставались блины и недоеденный омлет. Всё это теперь было в его распоряжении и всё это предстояло куда-то деть. Эллиот начал с блинов. До долгожданного корпоратива оставалось два дня, и Эллиот собой гордился: он уже умел сносно ехать, знал пару упражнений, умел разворачиваться и кое-как останавливаться. Фред хвалил его почти всегда, и это неплохо поднимало самооценку и уверенность в собственных силах. В общем и целом, он был готов; оставалось только разобраться с этой странной слабостью и апатией. Ничем не прикрытые блины за одну ночь успели впитать ароматы холодильника: сыра, пива и, вероятно, бекона. От запаха начало сильно подташнивать, и Эллиот вылил на блюдо первое попавшееся – как оказалось, малиновое – варенье. Сначала это неплохо заходило, казалось съедобным и даже вкусным. Затем прибежал Мэллоу, запрыгнул на стул напротив, счастливо виляя хвостом и ожидая, что с ним сейчас поиграют. Вспомнился запах и вкус собачьего корма, который они с Фредом пробовали на спор – и тошнота подкатила с новой силой. Эллиот попытался успокоиться, вдохнул пару раз полной грудью и побежал за водой. Постоял так над раковиной, стараясь отдышаться и мысленно заставить себя не блевать. Отпустило на какое-то время, но Мэллоу решил напомнить о себе, крутясь под ногами и счастливо лая, и Эллиота всё-таки вырвало. Рвало до момента, пока в желудке не закончились съеденные и непереваренные блины с вареньем, и не пошла желчь. Сразу стало легче и спокойнее. Он потрепал Мэллоу по спине: сил играться с ним не было. Попробовал доесть блины, не думая о вкусе, съесть хоть что-то, чтобы заполнить желудок, но в горло кусок не лез, возвращались позывы, мерзкое ощущение еды, стоящей прямо в горле – блинчики пришлось выкинуть. Сразу вспомнился Конор, пару лет назад ударившийся в диеты и блевавший почти после каждого приёма пищи до тех пор, пока Эллиот наглядно не объяснил ему, к чему может привести такое поведение. Мальчику тогда было десять, и Эллиот долго не мог понять, как его щуплого и хилого брата можно считать полным или даже толстым. Всё наладилось, когда Конор сменил школу, и, насколько Эллиот мог судить, подобных инцидентов больше не возникало. Он так и не рассказал ни брату, ни родителям о том, что именно довело его до такого состояния, хотя Эллиот догадывался, в чём была причина. На завтрак оставалось ещё печенье, от которого почти не тошнило, и свежезаваренный чай. Эллиот устроил себе незапланированные выходные, отпросившись на два дня, и счастливо провалялся в кровати до обеда, пока не написал Хаджар и не позвал в какой-то дорогой бар. Сложно было сказать, действительно ли этот бар оправдывал такие цены или Хаджар просто любил разбрасываться деньгами. – Там же бронь столика под сотку. – Только если больше пяти, а нас двое будет, – Хаджар звучал убедительно и явно был настроен добиться положительного ответа, по голосу понимая, что Эллиот сомневается. – Я тебе привёз кое-что. – Опять какие-то конфеты. – Угадал. Но по почте я же тебе их не отправлю, верно? Придётся где-то встретиться. Эллиот приехал на место за пятнадцать минут до назначенного времени, и решил заранее занять столик. Бронировать не стали, понадеявшись на то, что в четверг мало кто пойдёт отрываться в шесть вечера. Место нашлось довольно уютное, в самом углу, с приятным освещением и мягкими сидениями, сюда почти не долетал сигаретный дым, и Эллиот, заранее попросив принести второе меню, стал ждать. Примерно на середине списка до него дошло, что он сильно не рассчитал свой бюджет: денег хватало только на самый дешёвый бургер и крафтовое пиво. Просить у Хаджара было неловко, хотя Эллиот точно знал, что тот не отказал бы дать в долг. Сам Хаджар почти не опоздал, но Эллиот не сразу его узнал. На обычно светлой коже был сильно заметен загар, на лице в некоторых местах даже проступали покраснения, но в целом омега выглядел отдохнувшим и довольным. Запыхавшимся. Хаджар заметил его, поздоровался, и сразу вручил какой-то пакет. – Твои конфеты, – он старался держать лицо, но было видно, как ему хочется улыбнуться. – Спасибо. Ну, всё, можем расходиться, да? – Не смешно, – Хаджар снял куртку, сел напротив и взялся за меню. – Не буду оригинальным: можем взять пиво и какой-нибудь сет. – Если с мясом, то я согласен. Почти не ел ничего сегодня, страшно жрать хочу. – Конечно с мясом, Эллиот. Что за уточнения? Миловидный официант в слишком открытой форме, как и все омеги-официанты в этом баре, быстро принял их заказ и убежал на кухню. Хаджару не терпелось рассказать что-то, это было видно по его лицу, по напряжённой осанке и по тому, как тот нервно дёргал ногой. В конце концов, он не выдержал: – Мы с Тейгу расстаёмся, и я переезжаю сюда, – Хаджар улыбнулся и как-то облегчённо выдохнул. – В смысле? Вы когда уезжали, выглядели счастливыми, – Эллиот осёкся: – Я не хочу лезть не в своё дело, если что. Если не хочешь, то не говори. – Всё нормально. Просто мы немного подрались, он чуть не выкинул меня в океан, и я решил, что раз так, то этот ублюдок может пройти нахуй. Океан всегда пугал его, Эллиот умел плавать, но был уверен, что, упади он в воду, тут же бы растерялся и начал тонуть. И ещё он дико боялся медуз. Представить себе падение было сложно и страшно, как и возможность такого исхода. – Что за дичь. Ты ходил куда-нибудь? В полицию, я имею в виду. – Это было за день до вылета, я не хотел лишней мороки и ненужных проблем. Всё решилось довольно просто. Им принесли заказ. – Теперь он меня ищет, – Хаджар отпил из своего стакана и почти сразу повеселел. – Я притворился, что всё нормально, пока мы летели обратно, а на следующую ночь собрал вещи и поехал к Мэтту. – Подожди. Зачем он тебя ищет? – Эллиот вспомнил Тейгу, приятного альфу с почти неразличимым, слабеньким запахом. Он всегда выглядел опрятно и ухоженно, стильно. Эллиот понимал, что нельзя судить о Тейгу как о человеке, общаясь в таком качестве, как общались они. Он был всего лишь парнем его друга, симпатичным и располагающим к себе альфой, который хорошо играл на укулеле. Хаджар не посвящал его в подробности их совместной жизни, да и не должен был, но представить Тейгу в образе домашнего боксёра пока было трудно. – Наверное, хочет вернуть. Не знаю, заблочил его везде, он начал родителям названивать, заставил волноваться. Я просто хочу, чтобы это побыстрее закончилось, хочу, чтобы он отстал, – Хаджар спохватился. – А он тебе не писал ещё? – Нет, ничего не приходило. Мне его тоже заблочить? – Смотри сам. Под пиво разговор пошёл быстрее, Хаджар рассмеялся и перешёл на более приятные темы. Рассказал про самые красивые пейзажи, которые он видел в своей жизни. “Тут таких не увидишь, Эллиот”. Рассказал про туры, рынки, отдал ему какой-то дурацкий магнитик, заставил пробовать подаренные конфеты, периодически трещал про то, что съездил бы ещё раз. А потом резко разрыдался и, задыхаясь, начал рассказывать какие-то странные вещи. – Он меня чуть не задушил тогда. Бля, ты не представляешь, как это страшно было, – пиво закончилось, и Эллиот от таких подробностей немного протрезвел. Официант молча принёс им воды, уточнив, всё ли в порядке. Хаджар к воде не притронулся, пока истерика не достигла пика и не начали трястись руки. Эллиот пересел к нему и обнял. – Из-за чего он так вообще? – Я не знаю. Солнце в голову ударило, и он решил, что я хочу расстаться. Как в будущее смотрел, ха! Ещё орал про какого-то араба, я не помню, – Хаджара немного потряхивало, но уже можно было сказать, что он начал успокаиваться и приходить в себя. – Водитель сделал вид, как будто ничего не было. У меня даже свидетелей нет. – Если он не отстанет, пойдёшь со мной в полицию. Есть же статья на сталкерство, охранный ордер выдадут, – Хаджар долго не отвечал, уютно устроившись у Эллиота в руках. – Ты пока у Мэтта поживёшь? – Пару дней ещё, пока съёмную не найду, – он окончательно успокоился, перестал плакать и только шмыгал носом. – Я так жалею, что с ним связался. – Ты не виноват, – Эллиоту очень хотелось добавить что-то такое, что решило бы чужие проблемы, успокоило, но подходящие слова не всплывали в памяти; он не мог войти в положение, сказать, что понимает, как Хаджар себя чувствует, и накатывало бессилие. От возможности преследования становилось не по себе даже ему. – У него же на лбу не написано, что он мудак. И про полицию подумай, правда. Это не шутки. – Нам нужно будет встретиться в любом случае. У него мои вещи и машина. – Вот с полицией и поедем. Стало обидно за него. Эллиот впервые видел Хаджара таким расклеившимся, разбитым и слабым. Это ломало шаблоны, но напоминало, что он такой же человек, а не безупречная машина, которую из себя строил. – На рождество можешь ко мне приехать. Приходи с Мэттом, вместе отметим. – А Фред? – В Канаду уехал. Сказал, что вернётся где-то восьмого января, так что нам никто мешать не будет, – Эллиот слабо улыбнулся. Он ощущал себя абсолютно трезвым, в отличие от Хаджара, которого клонило то в сон, то в нервозность. Таксист высадил его у дома Мэтью и с недовольством завернул обратно в город. – Нужно было сразу к вам ехать, раз вы ближе к точке живёте. – Я должен был убедиться, что мой друг нормально доехал. Таксист фыркнул, но сразу же обиженно выдал: – Ой, да нужны вы кому-то больно. Слишком мнительные! Вам же потом дороже будет. Эллиот промолчал, уставившись в окно, и проехал так всю дорогу. Расплатился с таксистом, стартовавшим сразу же, как за ним захлопнулась дверь, забрал собаку у Хокинса и, добравшись до квартиры, устало свалился на диван. Мэллоу, все последние дни встречавший его только лаем, сейчас затих и устроился спать. Мысли периодически возвращались к Тейгу. Начитанный, энергичный и жизнерадостный тихий омут, который прорвало таким уродливым образом, наводил если не ужас, то тревогу. Что он ещё может сделать и кому? Насколько усердно будет искать своего бывшего? Что будет делать, когда если найдёт? Нужно было позвонить Фреду, спросить, как добрался. Просто поговорить. Фред ответил со второго звонка, и через пару секунд переключился на видеовызов. В номере, судя по всему, освещение сделали максимально тусклым, из-за чего лица не было нормально видно. – Повернись лицом к свету, я тебя почти не вижу. – Элли, ты даже не поздоровался! – голос Фреда успокоил всё внутри, унял дурные и тревожные мысли. – Я не здороваюсь с теми, кого вижу буквально каждый день, в этом нет смысла, – Эллиот переместился в спальню, и устроил телефон на журнальный столик так, чтобы было видно не только его лицо. Начал переодеваться. – Так, – Фред немного стушевался, но быстро взял себя в руки и одобрительно присвистнул. – Это то, о чём я думаю? – О чём ты думаешь? – Ты сейчас будешь раздеваться? Тогда дай пару минут, я подготовлюсь, – он зашуршал чем-то и откинулся на кровать. – Ну да, переодеться хочу, – Эллиот не врал: он был не настроен на небольшое шоу, хотя умом и понимал, как это выглядело. – Давай сегодня без этого, у меня какой-то странный день. – Что случилось? – Ну, – Эллиот не знал, с чего именно стоит начать и что именно говорить, поэтому рассказал с самого начала: – Утром меня дважды стошнило твоими вчерашними блинами, так что я их выкинул. – Я их тоже перед выездом ел, со мной всё в порядке. – Ты всегда какую-то хрень в рот тащишь, что тебе сделается? – свежие блины, на самом деле, были вкусными. Может, Фред успел до того момента, пока они не впитали посторонние запахи и не стали вызывать тошноту. Странно только, что испортились так быстро. – Ещё Хаджар вернулся. В бар сходили. – И как? – Фред широко улыбнулся. Из всех его друзей он хорошо знал как раз только Хаджара, неплохо с ним ладил. – Нормально, – поднимать такие темы по скайпу не хотелось. – Привёз конфеты и магнитик. – Классика, – Фред приятно рассмеялся, захотелось тоже улыбнуться. – А чего странный тогда? – М? – Ты сказал, что у тебя был странный день. Не услышал пока ничего такого. – А… – Эллиот не знал, как всё подвести к этому разговору. Возможно, Хаджару требовалась помощь, и было бы неплохо, узнай Фред обо всём как можно раньше, но рассказать хотелось лично и дома. – Приедешь – расскажу. Не сейчас. Фред насторожился и недоверчиво согласился: – Ну ладно. Опять у тебя секреты какие-то. – Это не секрет, но ты должен подождать, – “Чем ты поможешь за столько километров?” – Я так и не спросил, как ты долетел. Фред рассказывал долго, но не нудно. Торонто, как выяснилось, ему не особо понравился, долетел он спокойно, заселился без проблем, и теперь готовился к собеседованию. Сам Эллиот летал только в детстве, ещё до рождения Конора, когда отцу нужно было в другой штат и он согласился взять ребёнка с собой. Колорадо Эллиота не впечатлило, а вот сам полёт понравился. Отец с головой ушёл в дела, пытаясь откупиться от него раскраской для пятилеток, поэтому Эллиот, будучи спокойным и ответственным ребёнком, уставился в иллюминатор и провёл так почти всё время. Какой-то альфа пинал сзади его сиденье, но этот факт вместе с плачем остальных детей на борту и раздражённым ворчанием отца рядом слились тогда в один посторонний шум, который Эллиот успешно игнорировал, наслаждаясь красивым видом. Он с точностью мог сказать, что сейчас всё было бы по-другому. Но после того полёта случая сесть в самолёт снова не предоставилось. Запланированный зимний отпуск провалился, но оставалась ещё возможность попробовать с Фредом после его возвращения. Оповестить самого Фреда о таком решении Эллиот тоже собирался лично и дома. Фред вскользь спросил про Мэллоу, потом пожелал спокойной ночи и резко отключился.

***

Эд занял им столик у самого края, предварительно набрав еды и подтащив поближе пару сидений-груш. Он был единственным из их команды, кто успел записаться на все квесты на день, и с самого начала резво носился туда-сюда, доставляя на стол попкорн с раздачи, воду и какие-то блинчики с сэндвичами. Эллиот набрал себе еды отдельно, но позже переложил её в общую кучу, заметив, сколько всего Эд уже натаскал. Они собирались держаться компанией впятером, но Томас пригласил к ним пару альф из своего отдела, почти целиком забив столик на восьмерых. Альфы представились Феликсом и Фаррелом. Фаррел носил красивые дреды, которые тут же захотелось потрогать руками, и большие очки в тонкой оправе. Он выглядел очень молодо и, как оказалось, попал к ним всего лишь четыре месяца назад. Феликс тоже был новичком, у него только-только закончился испытательный срок. Оба были афроамериканцами и носили значки гражданского движения на рюкзаках. Новички, но с Томасом они общались так, словно дружили годами. Сам Томас, проработавший в компании больше трёх лет, чувствовал себя как рыба в воде. Рассказывал про прошлые корпоративы в Диснейленде и сетовал на падающее качество и драйв, рассказывал про проект и начальника, не пришедшего на праздник. Фаррел увлёкся разговором, задавал какие-то вопросы, Феликс же откровенно заскучал. Как только предоставилась возможность, он переключился на Эллиота и пожал ему руку. – Ты же здесь тоже давно, да? – у Феликса были красивые зеленоватые глаза, и под таким пристальным взглядом становилось немного неуютно. – Почти два года. Меня по проектам побросало, конечно, – Эллиот нервно усмехнулся, не зная, что бы такого ещё рассказать. Спас Эд, вернувшийся с новыми порциями попкорна, и невесёлый Грэг: – Можно рассаживаться, сейчас фильм начнётся. Ноа опаздывал. Эд, Фаррел и Томас тут же заняли кресла-груши подальше от прохода, Феликс сел за стол, стянув к себе на тарелку парочку блинчиков, Эллиот тоже решил пока с комфортом поесть, а после уже переместиться на более удобное место. Грэг же как-то слишком аккуратно и медленно сел рядом с ним. – Всё нормально? – Грэг не выглядел здорово во всех смыслах этого слова: на лбу периодически проступала испарина, которую тот пытался незаметно вытереть рукавом джемпера, лицо выглядело бледным, хотя Эллиот и допускал, что всё дело в освещении. Живота всё ещё не было видно, но Грэг уже начал носить одежду на три размера больше. Он выглядел мило и устало одновременно. Старался держаться со всеми тепло, но было видно, что он сильно утомился уже сейчас. Впереди были коньки, конкурсы и концерт. На киноэтап общим голосованием выбрали “Месть вождя”. Эллиот про этот фильм почти ничего не слышал, знал только, что он наделал шума в медиа: ленте долго не могли поставить рейтинг и выпустить в прокат. Начался фильм. – Голова немного кружится, – Грэг попытался сосредоточиться на экране и удобнее устроиться на стуле. – Думаешь, мне стоило дома остаться? – Не думаю, – Грэг не смотрел на Эллиота, когда задавал вопрос, но в голосе отчётливо слышалось сомнение. Хотелось его приободрить: – А ты завтракал? У меня такое бывало: забыл поесть, столовая закрыта, а работать надо. Не знаю, как дотянул до обеда. – Завтракал я. Эллиот пересел ещё ближе, подвинул к нему стаканчик с соком и переложил сэндвич с лососем: – Всё равно поешь, лишним не будет, – количество еды за столом стремительно уменьшалось: Томас налегал на блины, Фаррел с Эдом – на блины и сэндвичи, оставляя практически нетронутым только несколько порций попкорна, которым особо не наешься. Феликс же, казалось, с искренним интересом наблюдал за фильмом и только иногда откусывал то, что отложил себе заранее. Грэг послушал его совет и к середине фильма уже не выглядел таким уставшим: повеселел, расслабился и переместился ближе к Эду, оставив Эллиота с Феликсом одних за столом. Фильм почти не заходил, он листал ленту, писал Фреду и Конору, только изредка поглядывая на экран, чтобы окончательно не потеряться. Опомнился только тогда, когда Феликс к нему обратился. – Не нравится, да? – А? – Эллиот не сразу понял, о чём тот. – Если ты про фильм, то не очень. Такие комедии не по мне. Ноа подошёл к самому концу, и быстро увёл Эллиота за собой к стойкам регистрации. До коньков оставалось ещё полчаса и Эллиот с радостью согласился как-то скоротать время. – Мой тебе совет: не бери хоккейные, они тут все какие-то порванные и корявые. Не ездят нихрена. Я видел, как у одного альфы лезвие слетело прямо на ходу. Такой вой стоял, – он хохотнул и устало свалился на диванчик. Ноа был весь красный, словно после пробежки или спортзала, и тяжело дышал. – Я только на фигурных и умею. Ты уже сходил , да? Ноа кивнул: – Ага. Как знал, что надо было свои брать, – он успокоился и окончательно вернул дыхание в норму. Усмехнулся: – Зато на меня аниматор запал. Ноа нравилось лезть к незнакомцам. Никогда не прятать свои намерения и не следить за словами. Но он всегда воспринимал реальность трезво, и если говорил, что кто-то на него запал, то это всегда оказывалось правдой. Ноа родился бетой и никогда по этому поводу особо не страдал. В детстве Эллиот не знал, должны ли беты страдать из-за того, что они беты. Учителя в школе почти ничего не рассказывали, родители объяснили только, что у бет никогда не будет детей, а самих живых бет Эллиот до Ноа и не встречал. Он догадывался, что до сих пор цветущая детоцентричность в их обществе не могла не сказаться на социализации людей, но и утверждать это с точностью не мог. Ноа не выражал каких-то претензий, судя по всему, чувствовал себя более чем комфортно в своём теле, и за него можно было только порадоваться. – Прямо запал? – Эллиот улыбнулся. – Он же на работе, Ноа. – Но у меня уже есть его номер, ничего не знаю. Посмотрим, что из этого выйдет. Слушай, – он скинул ему что-то в мессенджере, и поднял глаза, – мне отойти нужно будет на пару часов. Зарегистрируйтесь и начинайте без меня, окей? “Что-то” оказалось кодом для регистрации на командные конкурсы, стартовавшие как раз к вечеру. Ноа не дал ему опомниться и уточнить подробности, быстро забрал верхнюю одежду из гардероба, и убежал на улицу, оставив немного растерянного Эллиота одного в пустом холле. Он вернулся к ребятам, когда те уже собирались уходить, доедая оставшееся на столе. Грэга пришлось будить: омега умудрился заснуть, удобно устроившись и облокотившись на Эда, абсолютно не обращая внимания на динамики и общий гул. Эд увёл его на этаж повыше, где были мягкие диваны, еда и алкоголь. Томас с Фаррелом тоже куда-то сбежали, и Эллиот снова остался с Феликсом один. Не то чтобы он был против его компании: Феликс всем своим видом излучал дружелюбие и готовность поговорить, но создавалось стойкое ощущение, что тем для разговора у них и не было. Эллиот решил рискнуть: – У тебя когда коньки? – Да прямо сейчас, если честно. Что-то мне кажется, что я не очень удачное время выбрал, там людей много будет. – Вместе пойдём, значит. Ступать на лёд было уже не страшно, но всё равно непривычно: Эллиот катался только неделю, и всегда на одном катке, где каждый сантиметр уже был знаком. Тут же были другие бортики, странный лабиринт из коридоров, другие коньки. Феликс держался уверенно и, заметив его замешательство, уточнил: – Ты же умеешь? – Я катаюсь около недели. До этого – никогда, – рассказать о своём неумении едва знакомому альфе почему-то оказалось проще, чем собственному мужу. Эллиот сглотнул: – Но я уже нормально еду. Аниматор в абсолютно нелепом костюме собрал несколько человек в группу, и принялся показывать им какие-то базовые упражнения. Эллиот понимал, что Ноа мог найти в нём, но до сих пор не мог себе представить, как это: лезть к человеку на работе вот таким образом. Альфа явно не от хорошей жизни развлекал людей, нарядившись так. Спустя три круга катиться стало невозможно и Эллиот понял, о чём предупреждал Феликс: огромное количество людей очень быстро раскатали лёд, и теперь ехать было в разы сложнее. Сам Феликс подъехал как раз кстати. – Давай руку. Фред не катал его очень быстро даже за руку, переживая за его колени, поэтому феликсова скорость приятно удивила. Ветер в лицо и мелькающие туда-сюда люди рассеивали внимание. Эллиот слушал, как Феликс встретил знакомого с таким размером ноги, на который не нашлось коньков, Эллиот не смотрел на лёд, как мог отталкивался, чтобы хоть чуть-чуть катиться самому, а на пятом круге въехал носком в небольшую ямку, не удержал равновесие, отпустив чужую руку, и упал, проехавшись уже всем телом чуть вперёд. Колени, на удивление, не отозвались болью, а вот ладони сразу защипало: Эллиот забыл надеть перчатки, и теперь немного заторможенно рассматривал небольшие красные борозды. Феликс тут же подкатился к нему обратно и помог подняться. – Ты чего? Нормально же ехали, – он внимательно осмотрел его, но, заметив, как резво Эллиот отряхивался, решил, что ничего критического не случилось. – Нигде не болит? – Только руки поцарапал, а так – отлично, – запал испарился, хотелось быстрее сойти со льда и переобуться. – Ты тут ещё будешь? – Нет, людей слишком много. Пойдём. Не хотелось признавать, что вся эта напряжённая неделя учёбы и тренировок была ради этого: ради разочарования и ободранных ладоней. Он решил продолжить обучение сразу после возвращения Фреда. Решил довести начатое до конца. Грэг с Эдом встретили их у выхода, никак не прокомментировав заклеенные пластырем руки Эллиота: рядом с катком предусмотрительно дежурили медики. Колени заныли уже за командным столиком, когда им раздали бланки и ручки. Фаррел выбрал им название, девиз, да и вообще активно подбадривал всех и создавал атмосферу. Эллиот же попробовал разогнуть ноги и тут же скривился. Было не до конца понятно, что именно болело: кости, мышцы или ободранная кожа. Ощущалось, как будто всё сразу. Сосредоточиться было сложно, физическую часть квеста он отсиделся вместе с Грэгом, пока Ноа с остальными бегали по зданию туда-сюда и собирали ответы. В какой-то момент прибежал Феликс, забросил в рот пару виноградин, легонько потрепал Эллиота по плечу и убежал обратно. Всей толпой они вернулись спустя пару часов, когда Грэг наконец-то уговорил его подтянуть вверх штанины и дать ему осмотреть ушиб. Не нужно было медицинское образование, чтобы оценить масштаб проблемы: на месте ещё не до конца сошедших, уже посиневших ушибов стали наливаться новые, расползаться ближе к лодыжке, создавая ужасающий эффект. “Фред будет злиться”. Грэг достал какую-то мазь, аккуратно обработал ноги и приказал посидеть так ещё какое-то время. Вернувшиеся альфы и Ноа с опаской поглядывали на чужие травмы, не решаясь предложить какую-то помощь. Эллиот догадывался, что предложить было особо и нечего. Феликс вдруг оказался рядом, очень близко, и позволил на него опереться. Он пах довольно приятно и возбужденно, и Эллиот позволил себе немного расслабиться и отдохнуть, наслаждаясь чужим запахом, пока не начался новый раунд. Выиграть не получилось, в итоговой таблице они заняли место ровно в середине, и весь азарт пропал. На концерт сил не хватило; Эллиот засобирался домой, заметив в гардеробе Грэга. Тот выглядел лучше самого себя утром и уж точно лучше Эллиота, прихрамывающего на обе ноги. Феликс услужливо вызвался довезти их домой, и Эллиот проспал ровно до того момента, как за Грэгом захлопнулась дверь автомобиля. Звук вывел его из транса, понадобилось какое-то время, чтобы понять, где он находился. От резкого пробуждения заболела голова. – Проснулся? – Феликс обернулся на него и попытался ободряюще улыбнуться. В тусклом освещении это выглядело странно. – Грэг мне адрес скинул, тебя же туда везти? – он передал Эллиоту свой смартфон и стал ждать ответа. Строчки расплывались, было сложно сфокусировать взгляд после сна, но адрес был верным, и Эллиот кивнул: – Ага. До указанного адреса доехали молча, но заснуть Эллиот больше не смог: Феликс включил радио, надеясь скрасить неловкое молчание. Приехав, он заглушил мотор и прокашлялся: – Слушай, – было видно, что он волнуется и Эллиоту стало интересно, что такого тот хочет сказать. – Я не люблю намёки, поэтому скажу прямо. Ты мне понравился. Эллиот не сразу понял, что значило это “понравился”. Сонный мозг подсказывал, что понравиться можно по-всякому и что это явно был комплимент. – Спасибо, – Эллиот улыбнулся собирался уже прощаться, когда до него дошло, что именно тот имел в виду. – Подожди, стоп. У меня есть муж. Эллиоту показалось, что Феликс не расстроился, но он допускал, что тот просто хорошо замаскировал разочарование. Он пожал плечами и дружелюбно ответил: – Ну, зато честно. Спасибо за хороший день, Эллиот, – он помог ему выйти из машины и ещё раз с недоверием взглянул на его ноги: – Точно сам дойдёшь? – Можешь проводить меня до лифта, а дальше я уже как-нибудь доковыляю. Феликс подхватил его на руки, предварительно заблокировав машину, и понёс к дверям. Эллиоту понравился этот жест, Фред же его почти никогда на руках не носил. Только на самой свадьбе, когда они спустились на сырую подземную стоянку, и на Фреда просто что-то нашло. Феликс честно донёс его до лифта, аккуратно поставил на ноги и крепко обнял на прощание. Забыв забрать Мэллоу у соседа, Эллиот добрался до кровати и свалился на неё ничком. Спустя два дня вернулся Фред.