***
Коннор с выбритыми висками и высоким неаккуратным хвостом, по мнению Эллиота, смотрелся нелепо. Он выглядел сильно старше своего возраста, весь как-то помрачнел и совершенно не напоминал того дружелюбного омегу, которым Эллиот видел его в последний раз. Пах так, словно совсем недавно соскочил с какого-то альфы, и Эллиот только надеялся, что брат хорошо запомнил его собственный неудачный пример. – Что родители сказали? – Эллиот с усердием осматривал его, пытаясь найти какие-нибудь следы помимо терпкого запаха. Возможно, Конор просто вылил на себя полведра альфьего гормона и ходил так потехи ради. – А что они скажут? – Конор развалился на сидении, чуть ослабив ремень безопасности и подогнув одну ногу под себя. Он выглядел устало, но довольно и сыто. – Я сказал им, что переночевал у Франца. И даже не соврал. Эллиот бросил короткий взгляд в зеркало заднего вида, проверяя, что Джуд спал, обеими руками держась за ремень, и не подслушивал. – Вы хоть про резинку не забыли? Конор пожал плечами: – Даже если и не забыли – тебе это в своё время не помогло. Эллиот дёрнул руль вправо, едва не вписавшись в опережавшую его машину, и, немного выровнявшись в полосе, дал Конору затрещину. Тот шикнул на него, уже хотел ответить, но потом передумал: драться с водителем во время движения было нельзя, но это не означало, что нельзя было затаить на водителя обиду. Эллиот поджал губы и сосредоточился на дороге. Чужие слова подстегнули унявшееся было тянущее чувство сожаления, что в своё время проморгал возможность поступить разумно. Вместе с виной, что вообще задумывался о таком в присутствии спокойно спящего сына. Эллиот не знал, догадывался ли брат о подобных его мыслях; если догадывался, всё становилось только хуже. Конор пристально всматривался в него, в итоге сдавшись: – Не забыли, нормально всё, – он отвернулся, уставился на дорогу. – Прости, я не хотел тебя обидеть. – Прощаю. Но в следующий раз лучше держи рот на замке. До большого торгового центра доехали молча и почти без происшествий: Эллиот чуть было не задавил пешехода, задумавшись о Джуде. Маленький мальчик, перебегавший дорогу, замер, стоило только резко затормозить, и где-то пару секунд они просто пялились друг на друга. Убежал тот со слезами и шоком, пока Эллиот пытался, не обращая внимания на сигналящие сзади машины, взять себя в руки. – Может, дай я поведу? – Конор сел ровнее, пристегнулся покрепче и с опаской поглядывал на Эллиота, отмечая, как тот нервно дёргает педали. – У тебя прав нет. – Зато я умею водить. Даже на механике умею, меня Франц учил. У него отец только на такой и ездит, говорит, от угона хорошо помогает, – он усмехнулся, но, не получив от Эллиота никакой реакции, замолчал и больше не пытался завести разговор. Конор захватил с собой немного денег, собираясь устроить Джуду сюрприз. День рождения мальчика он пропустил, и сейчас хотел наверстать, пока была возможность. Хотел сводить Джуда на каток и куда-нибудь поесть; Эллиот с радостью отпустил бы их одних, не вцепись они в него мёртвой хваткой. – Дядя, – Джуд проснулся только на парковке, когда Эллиот, не заглушив двигатель, случайно локтём задел клаксон. Он стукнулся головой о сиденье, скривился, но не заплакал. – Купишь мне мистера Биллза? Конор хихикнул, вспоминая нелепого маскота, и кивнул. В детстве ему нравилось коллекционировать странные игрушки только для себя: всё, чего касалась рука старшего брата, безжалостно отвергалось и рвалось, и лати, спасая любимых эллиотовых плюшевых котят, прятал их в чулан. – Может, найдём даже что-нибудь получше. Конор сразу накупил ребёнку шоколадок и чипсов под равнодушный взгляд Эллиота, накормил мороженым, а потом отвёл утомившегося ребёнка на какой-то детский мультик. Казалось, ему в радость было проводить вот так время, нянчиться с чужим ребёнком, но Эллиот быстро отогнал от себя эти мысли: брат видел Джуда редко, скучал и был не против потратить день в году на развлечение племянника. Эллиот устроился на ближайших диванчиках, вяло оглядывая проходящих мимо людей, и впервые за долгое время по-настоящему расслабился. Он был тут один и мог наслаждаться своим одиночеством и чувством абсолютной бесполезности ещё какое-то время, пока не закончится сеанс. Для утра понедельника было на удивление много парочек с детьми, бегающих туда-сюда омег с флаерами и охранников. Охраны, в принципе, в последнее время было много везде: грузные альфы немного портили общую картину веселья и расслабленности, но Эллиот старался не обращать на них внимания, как и на огромное количество полиции. Все случаи, когда приходилось к ним обращаться, заканчивались ничем – Эллиот потерял веру в их компетентность и надеялся больше никогда с полицией не столкнуться. Да и стремительно расползавшиеся слухи о странных, ненормальных случаях пропажи людей, участвовавших в протестах, доверительному отношению не способствовали. Визгливый детский плач вывел его из своих мыслей, и Эллиот потянулся на звук. Какой-то омега пытался успокоить своего маленького сына, пока тот ревел и захлёбывался слезами. Эллиот давно не слышал такой истерики: Джуд с годами становился только спокойнее, и можно было умело избегать конфликтов, обещая ребёнку что-нибудь. Эллиот своих обещаний почти никогда не выполнял, а Джуд, успокоившись и переключив внимание на что-то другое, забывал всё. Или просто делал вид, что забывал, но никогда не ставил это лати в укор. Через два часа Конор устало плюхнулся рядом, задев Эллиота коленом, и вытянул ноги. Джуд повертелся немного, шмыгая носом, а потом уселся на краешек рядом с лати и отвернулся. – Что уже случилось? – пересадив едва не плачущего ребёнка себе на колени, Эллиот с недоверием посмотрел на Конора. Он не помнил, что за фильм они смотрели, но постер обещал простенькую, весёлую историю, и в то, что брат как-то обидел Джуда, не особо верилось. Джуд рассказал ему сюжет, иногда прерываясь, чтобы нервно вздохнуть и вытереть подступающие слёзы. Эллиот успокаивал его, как умел, обнимая и уговаривая не расстраиваться по пустякам, пока Джуд не замолк и не потянул Конора к стенду с попкорном и сладкой ватой, снова оставив лати одного. Эллиот не сразу заметил его широкую спину, не сразу почувствовал запах. Первые секунды казалось, что он опять выпал из реальности, опять фантазировал и видел то, чего не было и быть не могло: отчётливый запах травы вызвал странные воспоминания, больше похожие на сон. Эллиот вспомнил красивый широкий нос, высокие скулы и светло-карие глаза, ярко выделяющиеся на фоне смуглой кожи. Вспомнил его ухмылку, с которой тот любил приходить домой. Вспомнил про заряженный пистолет, пустые полки и то, как ему не сказали ни слова перед уходом. Эллиот ринулся за ним в толпу, на запах. Долго метался туда-сюда, отталкивая прохожих, ловя осуждающие взгляды и грубые окрики. Он преследовал мираж: аромат Эллиот улавливал без проблем, но самого альфу отыскать никак не мог. Он не смотрел, куда шёл и бежал, уже почти смирившись с тем, что Феликса – “А был ли он тут вообще?” – он не догонит. Нужно было понять, где он вообще оказался, где бросил Конора с Джудом и как туда вернуться: новенький торговый центр был просто огромным, занимал почти половину широкого высотного здания, остальные этажи были отданы под гостиницы. Эллиот остановился привести мысли в порядок возле витрины ювелирного, отвлёкся на красивые украшения, собранные в одном месте в таком количестве. Покупателей было совсем мало, только какой-то рыжий парень рассматривал витрину с цепочками, и консультанты вяло перекидывались фразами у одного из прилавков. Эллиот почувствовал, как краснеют уши в дополнение к уже горящим щекам, попытался отдышаться и успокоиться. Резко развернулся, срываясь в противоположную сторону, и со всего размаха впечатался в Фреда, выбив у того из рук смартфон. Странно, как он не почувствовал его запах. – Осторожно! – даже не взглянув на него, альфа кинулся подбирать свой телефон и осматривать на предмет повреждений. Эллиот видел только небольшую трещину в крайнем правом углу, и слетевший чехол, но всё равно запаниковал: платить ему было нечем, и от одной мысли, что придётся снова иметь с Фредом дело, по телу побежали мурашки. – Ну что за чёрт! – Прошу прощения, – с усилием процедил Эллиот не своим голосом и убежал прочь, не обернувшись и понадеявшись, что Фред не сумел, не успел его опознать. Эллиот снова встретил его уже у лифтов: заметил краем глаза, как Фред приближался к нему вместе с тем рыжим парнем из ювелирного. С тем рыжим парнем. Эллиот постарался стать к ним боком, создать впечатление, что никого не заметил. Лифт поехал наверх, пропуская его этаж, и Эллиот с облегчением выдохнул и уже собирался пойти к лестницам, как его окликнули: – Привет! – Фред выглядел довольным собой. Он совсем немного похудел, держал спину идеально ровно и пах по-прежнему одуряюще тяжёлым запахом, который теперь различался без труда. Эллиот не видел его очень давно, растил и подпитывал в себе ненависть, но, оказавшись с ним лицом к лицу, сумел разобрать в своих ощущениях только обиду. Омега рядом с Фредом непонимающе поглядывал на них, но не говорил ни слова. – Здравствуй, – Эллиот не смог выдавить из себя ничего больше. Молчал так, когда приехал лифт, когда они втроём зашли внутрь, когда Фред обнял своего спутника, держа на губах всё такую же мерзкую, самодовольную ухмылку: Эллиот замечал её каждый раз, пересекаясь с ним взглядом в отражении. Он почти никогда не представлял, как будет выглядеть их встреча, не воображал себе гневную, обличительную речь и фредов ошеломлённый взгляд. Если уж на то пошло, он надеялся никогда больше с ним не пересечься, но случай решил иначе. Эллиот старался держать лицо, как мог, но смотреть на этих двоих было откровенно неприятно. Неприятно, как Фред ластился к омеге, гладил его по бедру, не обращая внимания, как тот недовольно сводил брови и старался не показывать вида, что ему такое публичное внимание не нравилось. Эллиот попытался сконцентрироваться на раздражении от этой дурацкой сценки, перед самым открытием дверей даже успел заметить, как омега нервно сбросил чужую руку со своей талии. Потом спокойно вышел из лифта, не попрощавшись, и сразу же наткнулся взглядом на Джуда с Конором. Они сидели на фудкорте; Конор кормил мальчика картошкой с каким-то странным зелёным соусом, и иногда переводил взгляд в сторону очередей, как будто высматривая там кого-то. Джуд же был в каком-то приподнятом настроении, сидел с покрасневшими щеками и улыбался во весь рот. Конор заметил его и помахал рукой: – Быстрее, иди сюда! Эллиот! – Простите, что так убежал, – он сел за свободный стул и погладил Джуда по растрёпанным хвостикам. – Что тут уже успело случиться? Ты весь красный. – Лати, папа вернулся! – Эллиот замер. – Правда-правда! Он нам с дядей за мороженым пошёл. – Вон тот мужик, что сейчас заказывает, – Конор тыкнул пальцем в самую дальнюю очередь. – Мне нужно твоё подтверждение, что это реально его отец, а не рандомный педофил. Эллиот заозирался и всё-таки заметил высокую фигуру там, куда показывал Конор: Феликс – “Наконец-то!” – делал заказ, выискивая мелочь улыбающемуся кассиру. Увидел его сразу же и, кажется, даже не удивился, спокойно подошёл к ним и поставил рядом поднос, набитый явно не только мороженым: Эллиот заметил ещё четыре чизбургера, две колы, салат и киндер-сюрприз. – Поговорим по душам потом, окей? – Феликс ободряюще похлопал его по спине и наклонился ближе. – Давай сейчас просто поедим. Эллиот молча наблюдал, как Феликс разложил перед всеми по бургеру и усадил Джуда себе на колени. Конор несильно пнул его под столом и тихо шикнул. – Ну! – Всё хорошо, Конор, – сглотнув огромный ком в горле, он заставил себя улыбнуться: – Я вас не знакомил, не успел. Эллиот представил их друг другу, ощущая дикую неловкость и панику. Конор воспринял нового-старого альфу своего брата не очень тепло: – Я слышал, что ты свалил на неопределённый срок. Почему вернулся? – Ты не уйдёшь больше? – Джуд вклинился в разговор, сильно запрокидывая голову, чтобы смотреть Феликсу в глаза. – Не уйдёшь? Ну пожалуйста! – Слишком много вопросов, – Феликс неловко рассмеялся и пересадил мальчика удобнее. – Скажу так: если Эллиот меня не прогонит, то я планирую остаться надолго. Они все повернулись к нему и стали ждать ответа, пока Эллиот судорожно соображал, что ему делать. Он ощущал чужой взгляд в спину, прожигающий нутро, и не хотел оборачиваться. В висках шумело и хотелось просто встать, забрать ребёнка с братом и вернуться домой. Эллиот ощущал себя глупо: он сам гнался за Феликсом, за его запахом, а теперь хотел убежать прочь. – Пару минут назад ты просил просто спокойно поесть. Слишком быстро у тебя запросы растут. – Видишь, Джуд, – Феликс обратился к мальчику, уже успевшему съесть почти треть своего бургера, и теперь собирающему крошки с шорт. – Лати не хочет, чтобы я оставался. – Лати! – Джуд нахмурился, надулся и уже приготовился хныкать, выпрашивать желаемое слезами и истерикой. Джуд никогда не вёл себя так на людях, а дома было достаточно легко его успокоить. – Он такого не говорил. И вообще, отдай ребёнка, – Конор перегнулся через стол и уже почти дотянулся, хотел забрать мальчика с чужих коленей. Джуд вцепился Феликсу в воротник обеими руками и тихо запищал: – Я без папы никуда не пойду! – Детка, успокойся, – Эллиот всё-таки забрал Джуда себе, обнял и попытался в этих объятиях скрыть от чужих взглядов. – Мы поедем с папой домой, и он всё нам там объяснит. Правда ведь? Феликс кивнул. – И мистера Биллза хочу. Дядя обещал, что купит мистера Биллза, – Джуд устроился у Эллиота на груди, обнял за шею и перестал ныть. – Ну и куда тебе ещё игрушки? – Эллиот осторожно покачал Джуда из стороны в сторону, стараясь не смотреть ни на Феликса, ни на Конора, вяло наблюдавшего за происходящим. Альфа протянул Джуду его недоеденный бургер и дождался, пока мальчик закончит. Эллиот и Конор к еде не притронулись. Ощущение, что за ним кто-то наблюдает, никуда не уходило, и Эллиот попытался незаметно оглянуться. Джуд в его руках завозился и пересел лицом с Феликсу, схватил с подноса остатки киндер-сюрприза и попытался открыть яйцо с игрушкой. Он мешал нормально развернуться, но Эллиоту удалось заметить неподвижного Фреда вдалеке. Лица он не рассмотрел, запах на таком расстоянии почувствовать не мог, а вот застывшую позу с руками по швам разглядеть получилось. Захотелось подойти и поглумиться, познакомить Джуда с его биологическим отцом, посмотреть Фреду в глаза. Наваждение спало довольно быстро, когда Эллиот вспомнил их последнюю ссору и то, с каким презрением на него смотрели. Фред не поверит ему. Да и Джуд ничего не поймёт, расплачется. – Узнал кого-то? – Феликс мягко тронул его плечо, вырывая Эллиота из транса. – Я вот узнал. – Ты что, следил за ним? – Конор нахмурился. – Знаешь, что за сталкерство есть статья? Феликс как-то недобро хохотнул и покачал головой: – Чего ты такой нервный? Я ещё ему ничего не сделал. – Я не про того мудака, – он перевёл взгляд на Эллиота, не отводящего от Джуда взгляд. Мальчик еле-еле открыл скользкую от шоколада коробочку, отбросил в сторону все инструкции и попытался собрать игрушку наугад. Эллиот наблюдал за всем этим отстранённо, не помогая и не мешая, мыслями находясь явно не с ними. – Ты следил за Эллиотом. Иначе бы не знал ни про Фреда, ни про то, что он здесь. Эллиот услышал своё имя и дёрнулся. – Давайте домой? – он вздохнул, подобрал с пола упавшие бумажки и засобирался. Джуд забыл про обещание Конора и про мистера Биллза, искренне удивился и обрадовался, когда ему вручили огромного плюшевого щенка с галстуком-бабочкой и нелепой синей шляпой, напоминающей конфедератку без кисточки. Эллиот плохо разбирался в детских игрушках, в том, что вообще пользовалось популярностью, а вот Конор, видимо, хорошо всё это понимал. Иногда было досадно, что его внимание можно было купить вот так просто, с помощью дурацких игрушек, но потом приходилось корить себя за ожидание взрослой рефлексии от ребёнка. Конор вёл Джуда за руку, подталкивая чуть вперёд и подгоняя. Фред остался где-то позади – и неловкость пропала: Эллиот не хотел выяснять отношения с Феликсом на глазах у бывшего. Немного сбавив шаг и оторвавшись от брата, он дёрнул альфу за рукав: – Ты же понимаешь, что я тебя домой просто так не пущу, верно? Феликс состроил вполне правдоподобное удивление. Улыбнулся, выдавая себя: – Хочешь расстроить Джуда? Если ты переживаешь из-за моего внезапного отъезда, то я могу объяснить. Знаю, как это всё звучит, – Эллиот закатил глаза, но ответить ему не дали: – Но правда могу объяснить. – Ну давай. Он отвёл Феликса в сторону уборных, как и почти год назад, но на этот раз удалось затолкать альфу в одну из кабинок и пристроиться рядом. Эллиот ощущал небывалый прилив сил, как будто всё это время ждал, что Феликс вот так застанет его врасплох, потом успокоит и снова всё будет, как раньше. Забылся и Фред, и Конор с ребёнком – в сознании осталось только дикое желание услышать от Феликса что-то правдоподобное и пойти на поводу. Возможно, он просто соскучился. Феликс мягко погладил его по щеке, заправил за ухо выбившуюся из хвоста прядь и схватил за шею. Эллиоту нравилось ощущать на себе его руки, запах, но не в такой ситуации. – Вот сейчас я даже не знаю, с чего бы начать, – он прочистил горло и уже наклонился ближе, чтобы поцеловать, но Эллиот остановил его, пихнув в плечо. – Если сумеешь нормально объясниться, то всё это будет, но не здесь и не сейчас, – он случайно наткнулся рукой на глубокий шрам на предплечье, больше напоминающий последствия рваной раны, а не простой царапины, и отпрянул. Феликс ещё пару секунд жадно осматривал его и, услышав, как в помещение зашёл кто-то ещё, тихо заговорил: – Не подумай, что я бросил тебя просто так, – он покрутил кольцо на указательном пальце: Эллиот не раз замечал эту его привычку постоянно вертеть что-то в руках, когда нужно было о чём-то задуматься, и от этого привычного, знакомого жеста всё самообладание полетело к чертям. – У меня были проблемы с полицией, которые могли затронуть тебя с Джудом, поэтому я оставил вам средство защиты. Пришлось уволиться и писать для одного человека, не совсем легально. Эллиот услышал, как быстро из уборной вылетел какой-то омега, хлопнув дверью и, видимо, едва не навернулся на скользком полу. Эллиоту было плевать, услышат их или нет: он ни во что такое не ввязывался и верил, что смог бы доказать свою невиновность и непричастность в случае чего. Феликс тоже никак не выражал своей обеспокоенности, да и вообще казалось, что вся ситуация его забавляет. – Я по глазам вижу, что ты уже согласился впустить меня домой, – он хохотнул, снова попробовал к нему прикоснуться и притянуть к себе. Эллиот сомневался, что в его глазах вообще можно было прочитать что-то: настолько сильно он сомневался в Феликсе, в его целях и намерениях и в своём собственном здравом смысле. Альфа выглядел дружелюбно – неопасно – и смотрел на него со странным блеском в глазах. Его стоило проверить, нельзя было вот так просто кидаться в объятия, пока воспоминания о том, как они расстались, были достаточно свежи – он это понимал. Эллиот поплыл, когда Феликс поцеловал его, несильно сжав волосы на затылке, разве что колени не подкосились. Было жутковато осознавать, каким размазнёй он стал, насколько перестал уважать себя, что готов был кинуться на альфу по первому его зову. – Ты не будешь с нами жить, – не получив желаемой реакции, Феликс резко оторвался от него, нахмурился и весь помрачнел. – Хотя бы первое время. Ни мне, ни Джуду не понравился этот финт с пистолетом. Феликс очаровательно улыбнулся ему, чуть склонив голову набок. Он уже знал, что выиграл, перетянул Эллиота на свою сторону, и не против был немного подождать.***
Джуд слёг с простудой в первый же день зимы, вдоволь извалявшись в ноябрьском снегу и побегав с друзьями под обманчиво тёплым солнцем. Он кашлял жутко и громко, пугая Эллиота до холодеющих рук и дрожащих коленок, и выглядел очень беспомощно. Его веселила чёрная медицинская маска, которую Эллиот надевал скорее по привычке, чем ради безопасности и своего здоровья, но нормально рассмеяться не давал дикий кашель, поэтому мальчик просто слабо улыбался, когда лати читал ему приглушённым голосом. Из сказок ребёнок вырос, и теперь перешёл на масштабные, длиннющие истории про приключения магов-бет, которые было сложно рассказывать, не вникая в сюжет. Последний раз, зачитавшись, Эллиот оторвался только спустя пару часов, когда Джуд уже крепко спал и не слушал его; красивый и лёгкий язык затягивал, сложно было не переживать из-за происходящего и на пару часов не выпасть из реальности. Он сидел с Джудом днями, с трудом выпросив себе больничный и прикинув, сколько ещё он протянет на своей должности, пока ему не укажут на выход. Эллиот часто отпрашивался, пропускал собрания и просто перестал стараться. Это заметил даже Эд, не побоявшийся довольно резко напомнить ему, кем и для чего он работает с ним. Его собственная карьера довольно быстро пошла в гору, и Эд легко оставил Эллиота позади. Феликс так быстро нашёл его и вернулся, а на контакт с самим Эдом не выходил, и эта странная, иррациональная обида почему-то стала между ними стеной. Грэг же уволился пару месяцев назад, не вытянув одновременное воспитание своих двойняшек без посторонней помощи и попытки соблюдать рабочий график. Эллиот остался один, необъяснимо быстро растеряв всех друзей и приятелей, и с каждым разом приходить в эти родные стены становилось всё сложнее. Феликс был с ним утром, потом брал его машину, отвозил Джуда в школу и снова где-то пропадал, возвращаясь только к глубоким сумеркам, к ночи. Это бесило и раздражало, выливалось в молчаливый протест и периодический отказ от общения, в ссоры, но Феликс быстро отходил и подлизывался к Джуду, зная, что ребёнок сильно любил его и не дал бы лати папу обидеть. Становиться послушным домашним омегой в планы Эллиота не входило, и каждый раз Феликс очаровательно смеялся, когда Эллиот пробовал намекнуть ему, что он не против сходить куда-нибудь. Предложить свидание в открытую Эллиот боялся: стадия знакомства и романтических прогулок прошла мимо, да и, в принципе, так с ними и не случилась, Феликс уже бросал его и возвращался, а Джуд, подрастая и формируя свой взгляд на вещи, учился спорить и перечить. Эллиот не обращал внимание на его непослушание, пока не пришлось столкнуться с этим лично и отчаянно пытаться сбить температуру. Планы на свидание тоже пришлось отложить. – Лати, – Джуд слабо потянул его за локоть и надулся то ли случайно, то ли с осознанными намерениями выклянчить что-то. – Давай закажем пиццу. С сыром, чтобы сыра побольше было. А то я только сиропы пью и таблетки глотаю, надоело! Он лежал весь вспотевший и мокрый, скинув с себя одеяло, покрепче прижав к боку мистера Биллза, и смотрел на Эллиота умоляющими глазами. Странно, что он начал так себя вести только сейчас, Эллиот ожидал этого куда раньше; тем сложнее было сказать “нет” так сразу. Он поцеловал мальчика в холодный лоб и прикрыл одеялом похолоднее. Джуд настоял на открытом окне, обещая не раскрываться и не лежать на морозе, но слово своё не сдержал. – Окей, мы закажем пиццу, но только завтра, – заметив скривившееся лицо Джуда, Эллиот попробовал выкрутиться: – Сейчас уже не довезут, солнышко. Утром обязательно возьмём твою любимую. – Можно тогда просто что-нибудь поесть? Я есть хочу очень, – он облизнулся. – Папа вчера блинчики готовил, должны же были остаться? Феликс активно писал ему что-то, Эллиот физически ощущал, что это что-то было достаточно срочным: назойливая вибрация в заднем кармане начинала раздражать, но сначала нужно было разобраться с Джудом. – Что с тобой делать, а? – Эллиот вздохнул и вытянул Джуда с кровати, завернув в одеяло поплотнее, наплевав, что оно теперь тянулось за ребёнком по полу. – Пошли, поедим нормально, за столом. Джуд уткнулся в свою переписку с какими-то друзьями – Эллиот не знал их по именам, не знал даже их родителей, но надеялся, что все они хорошие люди – и только иногда шмыгал носом, пытаясь не капнуть соусом на дисплей. Эллиот просто наблюдал за ним, обнимая, и помогал не заляпать одежду с волосами, пока Джуд спокойно ел. В какой-то момент он начал откровенно клевать носом. Простуда действовала на Джуда достаточно странно: он мог часами валяться вялым в кровати в каком-то полубреду-полусне, а потом как ни в чём не бывало подорваться с постели и просить Эллиота развлечь его. Иногда всё было наоборот. Эллиот унёс его обратно и уложил, не дожидаясь, пока ребёнок проснётся и попробует заново занять его чем-то. Щёки у него всё ещё горели, но, попробовав губами лоб, Эллиот убедился, что температура немного спала. Оставалось надеяться, что Джуд шёл на поправку и отпадала необходимость возвращаться в больницу. Эллиот не видел доктора Хилла с тем бетой с ресепшена уже больше года, и не видел бы ещё столько же. Фред – неизвестный номер сначала вызвал приступ паники и паранойи, но Эллиот быстро успокоился, прочитав сообщения и узнав (“Даже спустя столько лет узнал, ты посмотри на него”) эту манеру письма – писал ему странные вещи. Выбросил короткое приветствие, сухо справился о здоровье и, не церемонясь, выдал:“Не вижу отца на фотках, и это точно не тот чёрный”
“Чей он?”
Он редко выкладывал что-то новое, а с появлением Джуда – что-то своё, всё больше уделяя внимания растущему сыну, но парочку их совместных фоток Фред всё-таки умудрился высмотреть. Помолчав немного, Эллиот дал себе время успокоиться и прийти в себя. Фред писал ему ночью, возможно, бухой в хлам или абсолютно трезвый, но скорее – первое. Сразу вспомнилась случайная встреча в торговом центре, перед глазами встало то выражение лица, с которым на него смотрели: снисходительное и чуть-чуть надменное, как будто он где-то провинился и был великодушно прощён. Желание поиздеваться и рассказать правду быстро сошло на нет, когда Эллиот вспомнил, почему не сделал это с самого начала. То, что Фред вообще увидел мальчика, было большой ошибкой, и развитие этой темы дальше оставалось под запретом. Он ничего не ответил Фреду, быстро удалил все сообщения и заблокировал номер, вовремя услышав, как вернулся Феликс, забивая всё пространство запахом спирта и сигарет. Он умел пить и не курил, поэтому такая отвратительная мешанина вводила в ступор и немного пугала. Феликса вело и качало, пока он пытался стянуть с себя куртку: запутавшись в шарфе и собственных рукавах, он едва не рухнул на подставившего плечо Эллиота, потом почувствовал его запах и застонал. – Элли, я очень бухой, – он глупо усмехнулся, обнял его за талию и протолкнул дальше в квартиру, снеся с полки свой собственный рюкзак с чем-то тяжёлым. – Просто полежи со мной спокойно, пожалуйста. Эллиот поддался ему, немного опасаясь сейчас брыкаться и пытаться вырваться: как мог аккуратно довёл Феликса до гостиной спиной и попробовал плавно прилечь вместе с ним на диван. Феликс придавил его своим весом, с силой сдавил плечи и потёрся о него всем телом. Он не разделся до конца и сейчас мокрая и окоченевшая, пропитанная куревом одежда на голой коже ощущалась грубо и неприятно. Джинсы промокли полностью, кое-где на ткани даже не растаял снег: кажется, Феликс упал, пока шёл к нему. Полежали вот так без движения и вот так только пару минут, потом Феликс залез ледяными руками ему под майку и сильно сжал сосок. – Больно, ай! – Феликс часто лез к нему, когда у Эллиота не было как желания, так и сил на отказ, но спать с нетрезвым, невменяемым альфой он отказывался категорически. – Слезь с меня сейчас же! Феликс скатился с него на пол, бросил куда-то свои джинсы и, пока Эллиот не успел уйти, уже у двери схватил его снова. Отпихнуть его не получилось, и Эллиот смог только вцепиться ему в шею и оцарапать: Феликс дёрнулся, прижал руки к ране и, кажется, начал немного приходить в себя. – Понимаешь, что ты сейчас сделал вообще? Эллиот попятился назад, вглубь комнаты, не отрывая от альфы взгляд и мысленно прикидывая, как и куда можно убежать, чтобы за ним не рванулись следом. В просторной квартире не хватало места для игры в прятки, а бежать к Джуду Эллиот пока не хотел. Не хотел будить его и показывать, что они с папой снова в ссоре. – Если не хочешь всё испортить к херам, то ты сейчас пойдёшь и поспишь. Протрезвеешь – и завтра утром мы поговорим. Или можешь прямо сейчас выметаться, – на самом деле, с протрезвевшим Феликсом разговор тоже планировался короткий, но Эллиот надеялся, что они смогут решить всё до того, как альфа побежит блевать. – Ты не посмеешь выгнать меня, не хватит на это сил, – он медленно приближался, шёл почти ровно, и неадекватное состояние выдавала только подрагивающая ладонь, как будто он еле сдерживал себя от того, чтобы не сорваться прямо в эту секунду. – А не пойти ли тебе нахуй, дружок? – он мог выгнать его в любой момент. В этот или любой другой. Но Эллиот отчаянно хотел уладить всё словами, спокойно. Феликс влепил ему звонкую, оглушающую пощёчину, и зарычал. Эллиот устоял на ногах, но скульнул пару раз, не удержавшись: помимо горящей от удара кожи сильно заболела кость, удар вышел достаточно сильным. – Не смей. Со мной. Так. Разговаривать, – он плохо стоял на ногах, изо рта несло водкой: чем ближе он подходил, тем отчётливей Эллиот мог это разобрать. Он смог ударить его и не промахнуться только по той причине, что Эллиот этого не ожидал. – Хочешь ещё раз с полицией повстречаться? – он попробовал обойти его, добраться до телефона, но Феликс, словно немного придя в себя, не сдвинулся с места и даже не покачнулся. Потом потянулся во внутренний карман своего пиджака и достал оттуда пистолет. Эллиот сразу вспомнил заряженный Кольт, который Феликс оставил ему полгода назад: этот выглядел аналогично, и оставалось только догадываться, сколько ещё таких у него имелось. Феликс не направлял на него дуло, просто стоял смирно, рассматривая неподвижного от страха Эллиота. Феликс выглядел нелепо: в одних трусах, с пушкой наголо и странным выражением лица. Эллиот хотел верить, что он бы не выстрелил, но с полицией стоило повременить. – Не подумай, что я тебе угрожаю, – он усмехнулся. – Это не так. Просто чтобы ты знал. Полиция не навредит ни мне, ни тебе, если не станешь делать глупостей. – Ну конечно, верю тебе, родной, – он кивнул вниз, на пистолет. Голос почти не дрожал, и Эллиот ухватился за эту мысль, как за спасательный круг: он контролировал свои эмоции, мог трезво оценить обстановку и не наделать глупостей. Феликс подошёл ближе, стал почти вплотную и погладил Эллиота по покрасневшей щеке. Потом наклонился совсем близко: – Люблю тебя, – он навалился на него, упал, сдавил в своих объятиях и замер так. – Я потому и вернулся, Элли. – Тогда, может, отложишь это подальше? – Эллиот попробовал вывернуться и кивнул на пистолет. – Будет не очень хорошо, если ты случайно выстрелишь. Феликс послушно отбросил оружие на диван, промахнулся, но поднимать пистолет не полез; вместо этого присосался к чужой шее. Эллиот ощущал всё так, словно сам накидался до невменяемого состояния: руками двигать стало сложно, во рту пересохло и очень сильно ломило затылок. Эллиот даже не почувствовал боли, когда Феликс с силой пихнул его к стене, только вяло отметил, как блестят потемневшие глаза. Единственным осмысленным ощущением, как когда-то давно, остался страх. Эллиот видел, как у Феликса ходила ходуном грудь, он ощущал его сладковатый, тягучий от возбуждения запах, и понимал, что произойдёт. Хотелось отпихнуть его, ударить и вырваться из захвата, но в сознании тут же всплывал пистолет, валяющийся от него в паре шагов. Сложно было сказать, сможет ли Феликс дотянуться до оружия в таком состоянии, сможет ли прицелиться и выстрелить, но проверять это на своей шкуре Эллиот не хотел. В реальность его вернула тупая боль в правой щеке: Феликс схватил его за челюсть, не рассчитав силу, и дёрнул на себя. Эллиот зашипел. – Тшш, тихо, Элли, – он уворачивался от мокрых поцелуев, пытался уйти от его рук, но Феликс держал крепко. – Помни про пушку. От едкого запаха спиртного сильно мутило, хотя Эллиот сомневался, что дело было только в нём. Он смирился и расслабился спустя какое-то время, действительно наткнувшись взглядом на валяющийся рядом с диваном пистолет. Эллиот сосредоточился на нём, пока Феликс пытался насухую пропихнуть в него пальцы. Джуда он скорее почувствовал, чем заметил: казавшийся раньше слабым запах с каждым годом становился всё более въедливым и насыщенным, почти как у взрослого, и оставался таким всё время. Из-за этого сложно было различить его эмоции, и Эллиот всё чаще задумывался, что в будущем это может стать проблемой. – Пааап, – Джуд сонно протёр глаза, но до конца проснуться не смог. Он нетвёрдо стоял на ногах и немного покачивался из стороны в сторону. – Ты меня разбудил. Феликс дёрнулся над ним, быстро убрал руки и встряхнул головой. Эллиот, привыкший к темноте, мог вблизи наблюдать все его эмоции, и даже немного засмотрелся. Довольное, расслабленное выражение лица сменилось сначала на удивлённое, потом Феликс запаниковал и нервно рассмеялся. – Прости, солнышко. Дышать сразу стало легче, когда Феликс слез с него. Хотелось остаться прямо тут и так, раскинуть руки и просто полежать, успокаивая сердце и мысли. Джуд тихо зевнул, и от вида Феликса, подхватывающего ребёнка на руки, по телу пошли мурашки. Он был сильно пьян и не в себе, оставлять его одного с Джудом казалось дикой затеей. – Умм, пап, фу! – Джуд скривился и задёргал ногами, пытаясь слезть с Феликса. – Почему ты зубы не почистил? Эллиот выхватил его с чужих рук, когда Феликс, споткнувшись о собственные джинсы, впопыхах брошенные на пол, чуть не свалился на пол. – Иди сюда, – Джуд был весь тёплый, вялый и сонный. Эллиот отнёс его в спальню, перехватив покрепче, и уложил рядом с собой. Он надеялся, что Феликс не сунется к нему, если спать вот так. – Почитать тебе что-нибудь, м? Джуд пробормотал что-то, закрыл глаза и прижался ему к груди. Эллиот помнил, на какой главе он остановился в прошлый раз, но сил на чтение или какую-то импровизацию не осталось. – Не хочу почитать. Я есть хочу. – Ты же ел совсем недавно. Потерпи до утра, детка, – Эллиот поцеловал его в макушку и потянулся поправить свалявшуюся косичку. Джуд заплетал её сам, неумело складывая короткие пряди, и забыл перехватить внизу резинкой. Он выглядел мило и беззащитно, сразу засопел, стоило только мягко провести по волосам и аккуратно прочесать пальцами. – Скоро вставать, потом сделаю тебе что-нибудь. Эллиот не спал всю ночь, задремал только с рассветом, когда почувствовал, как Джуд мурлычет во сне. Он подавил в себе желание подскочить и уйти подальше, когда почувствовал, как прогнулась кровать под чьим-то весом. Феликс залез к нему под утро, неловко приобнял за талию, но близко не прижался. От него больше не пахло ничем, даже естественный запах как будто выветрился и исчез. Абсолютно стерильный Феликс уже не вызывал столько отторжения и страха, и если бы не чужая рука, прижатая к животу, можно было бы сделать вид, что он тут с ребёнком один. Дыхание сзади быстро выровнялось, и Эллиот попытался аккуратно встать, не разбудив Феликса: оторвал Джуда от себя и попробовал скатиться с постели вниз. Феликс всегда спал крепко, поднимался долго и тяжело, стоило ему проснуться – он не умел притворяться спящим, и Эллиот с усилием заткнул себе рот, когда почувствовал, что его схватили за лодыжку. Феликс мило улыбнулся, отпустил его и потянулся следом. – Мне кажется, нам нужно поговорить, – Феликс смотрел уверенно и спокойно; задел его бедром, пройдя мимо, и увёл на кухню. Поговорить. – Я объяснюсь, а потом мы помиримся и пойдём обратно к детке, окей? – Можешь попробовать, – от недосыпа заболела голова, сильно отдавая в переносицу, и Эллиот чуть не споткнулся о собственные ноги, усаживаясь за стол. Феликс подорвался было помочь ему и подать руку, но, заметив, как на него смотрят, бросил эту затею. Проснулся дикий голод, щёку ломило со вчерашнего, и Эллиот прислушивался к своим ощущениям, наблюдая за вертящимся у плиты Феликсом. Абсолютно трезвый, без пистолета и лихорадочно блестящих глаз, Феликс казался красивым и домашним. Заботливым. Пара царапин, оставшиеся у него на горле, немного потемнели и распухли, но, если не приглядываться специально, заметить их было сложно. Нужно было придумать, как объяснить эти отметины Джуду. – Итак, – Феликс ковырнул царапину у себя под кадыком, заметив, куда смотрит Эллиот, и прочистил горло. – Надо подумать, с чего начать. Эллиот замер, когда Феликс потянулся к его здоровой щеке. На глаза навернулись слёзы, стоило только вспомнить вчерашние события, вчерашнего Феликса, разозлённого и совершенно не контролирующего себя. Вся суть произошедшего доходила до него рывками, от которых было сложно отойти. Два совершенно разных Феликса стояли у него перед глазами, и страх перед тем, вчерашним, утихал, перебитый болезненной привязанностью к обнимающему его сейчас альфе. Он знал его уже несколько лет, растил с ним ребёнка, и не мог сейчас, отчаянно пытаясь не заплакать, решить, что стоило делать. – Куда ты дел пистолет? – Эллиот мог бы спрятать его себе,