Змея

Поднимаясь на самый последний этаж в роскошный фредов пентхаус, Эллиот мысленно переносился на пару лет назад. Сороковой этаж – вот уж откуда свалиться было действительно страшно и смертельно опасно, но балконов, насколько Эллиот знал, в его апартаментах не было. Только огромные окна и шикарный вид на парк. И здесь была неплохая охрана – значит, по крайней мере, Джуд был в безопасности. Фред когда-то говорил ему, что мечтал о собственном доме: чтобы с большой лужайкой, но не старомодном, одноэтажном, но просторном. Вдвоём они вполне могли бы накопить себе на что-то подобное за столько лет, но Эллиот давно уже научился довольствоваться тем, что есть, и откладывать скорее на чёрный день, а Фред, видимо, свою часть мечты сильно пересмотрел. Тогда они жили совсем не так. − Проходи, − впустил его Фред. Он выглядел совсем по-домашнему в этих стареньких спортивках и футболке, заляпанной чем-то зелёным. Хорошо хоть, что не едой. Джуд-то уже давно вырос из того возраста, когда ему было интересно и весело кидаться кашей, но из вредности мог и запустить. Или нет. Эллиот уже не знал, как ребёнок относился к Фреду, но по его сияющему лицу, изображающему одновременно радость и измождение, понял, что дело тронулось с мёртвой точки. А вот волосы до сих пор выглядели безупречно: затянутые в низком хвосте, чтобы не мешались, длинные прямые пряди буквально светились даже при искусственном освещении. – Я Джуду не сказал, что ты сегодня приедешь, так что будь тише, ладно? Хочу сделать сюрприз. Современный дизайн и идеальная чистота создавали странное впечатление, что в доме никто не жил. Даже после пары дней должен был остаться след, запах, личные вещи; и что-то действительно валялось тут и там: какие-то безделушки, два огромных рюкзака и куртки, которые так никто и не развесил, но всё равно казалось, что это просто чьи-то забытые вещи, и их хозяин должен вернуться за ними с минуты на минуту. Прихожая сразу перетекала в кухню, и Эллиот сразу заметил беспорядок на столе: разделанная тушка курицы, порезанный лук и разная зелень – видимо, ей Фред и умудрился измазаться − перевёрнутый пакетик со специями, заляпавший всю поверхность. Фред что-то готовил и, закрыв за Эллиотом дверь, вернулся к своему занятию, дав ему возможность осмотреться самому. Эллиот шёл на запах: нотки своего сына он выучил наизусть, и расставание на такой короткий срок не смогло заставить их выветриться из памяти. Чутьё не подвело его, приведя в одну из самых дальних комнат сразу за огромной уборной. Эллиот решил приостановить исследование чужого жилища, пока Фред отошёл налить ему что-нибудь попить, и поспешил к сыну. Плевать на сюрприз – он соскучился, хотел проверить, что у мальчика всё было хорошо. − Не мешай, Фред! – не отрываясь от красочного шутера, Джуд всё-таки услышал, как заскрипела дверь, но взгляд от экрана не отвёл. Эллиот почти не ориентировался в таких играх, но эту помнил хорошо: сам её покупал, разбирался с подпиской и даже учился на пробном эпизоде вместе с Джудом. Позже, конечно, на сюжет и вообще на приставку он забил: был занят другим, да и не особо ему нравилось, а вот мелкий очень увлёкся. Он подкрался ближе, сел от Джуда сзади и чуть сбоку, выжидая удобного момента, чтобы не спугнуть и не помешать удачно завершить уровень. Но после пары минут всё-таки поддался странному порыву и обнял его со спины. Ребёнок не сразу почувствовал его запах, видимо, слишком увлёкся игрой, и принял за Фреда, начал вырываться. А когда понял, кто его обнимал, вывернулся из захвата и повис на шее, вцепился в волосы. − Лати! – эта неподдельная радость грела душу, Эллиоту нравилось такое внимание к себе, он с радостью принял объятия. – Фред сказал, что ты только завтра к вечеру приедешь. − Он хотел сделать тебе сюрприз, − не стал врать Эллиот. – Как тебе тут, милый? − Хочу быстрее домой. Когда мы уже поедем домой? – заныл он. Отпустив его хвост, Джуд слез и распихал раскиданные вокруг игрушки куда попало, чтобы освободить им больше места. Дома Эллиот заставлял его убираться хоть как-то, но, как только контроль пропал, натура взяла верх. – Мне тут надоело. Дядя Кори милый, конечно, мы с ним даже в аквапарк сходили, и в кино тоже. И машину он хорошо водит, а ещё обещал купить мне велосипед! Но я хочу домой. − Скоро, детка, − соврал Эллиот. Он не знал, когда сможет забрать Джуда обратно: сейчас нужно было просто ждать и ловить Феликса на живца. Но страх прошёл. – Я тоже очень хочу, чтобы ты быстрее вернулся домой. На кухне грохнула и разбилась тарелка; видимо, Фред отвлёкся, как у него это обычно бывало, и начал размахивать руками, сбивая всё вокруг. Тихо ругнувшись, он позвал их обоих поесть. За столом Эллиот чувствовал себя максимально неловко и сто раз успел пожалеть, что вообще согласился сесть вместе с бывшим вот так. Предложенную еду он даже не попробовал, и просто наблюдал, с каким аппетитом Джуд уплетал запечёную курицу с овощами. Подтаивающее рядом лимонное мороженое он явно вытащил из холодильника сам и ждал момента, когда лати отвернётся, чтобы ухватить пару ложек. Странные вкусы Эллиот не комментировал, а вот за простуженное горло боялся. − Эллиот, − обратился к нему Фред. Как оказалось, он тоже рассматривал его в упор, наблюдая за поведением и реакциями. Ощутив на себе такое пристальное внимание, Эллиот стушевался и оставил Джуда в покое, позволив есть, что захочет. – Это вкусно. Поешь что-нибудь, хорошо? Отрицательно мотнув головой, Эллиот отвёл взгляд от этих двоих и уставился на снегопад за стеклом. Вид действительно был завораживающим: зелени ещё не было, не было даже намёка на неё, и голые деревья украшали, как могли. Весь парк будто светился. − Тогда расскажи что-нибудь. Джуд навострил уши, как будто знал, на какую тему лати заведёт разговор. В принципе, ни о чём другом с Фредом говорить и не хотелось: на личные темы было наложено табу, но почему бы и не поставить его в известность насчёт того, когда же Эллиот сможет забрать ребёнка. − У меня нет новостей, − фыркнул Эллиот. – Полиция следит за моими передвижениями, чтобы оставлять в безопасности, выдали охранный ордер. Полиция дежурила не только у его дома: у работы, рядом с местным Уолмартом, даже тут, под окнами огромной многоэтажки они где-то были. Эллиот не ощущал себя в безопасности до конца, и решил, что успокоится только после того, как с Феликсом будет покончено, но уж лучше так, чем вообще без подстраховки. План, родившийся в его голове совершенно спонтанно, совпал с предложением офицера Баррета – и Эллиот без сомнений согласился. Играть роль живой приманки оказалось унизительно, но должно было сработать. − Не хочешь пока пожить здесь? – невозмутимо спросил Фред. Наступившая тишина не показалась ему странной, пока он не взглянул Эллиоту в глаза. Кто знает, что он в них увидел, но весь вдруг стушевался и поспешил уточнить: − Чтобы он тебя больше не смог достать. Так будет безопаснее, проще, тут хорошее расположение: до твоей работы и обратно прекрасно добираться, я знаю. Есть охрана, и вы, − он кивнул на Джуда, − сможете чаще быть рядом. − У тебя всё хорошо, Фред? С головой всё нормально? Джуд нахмурился: предложение Фреда ему явно нравилось, и такая резко негативная реакция от лати разочаровала. − Я просто предложил, − пожал плечами Фред, возвращаясь к еде. − Кори бы не отказался. − Уверен, что Кори ты даже не спрашивал. Хотя бы из уважения к нему я тут не останусь, если уж тебе на его чувства плевать. − Мне не плевать на его чувства. И на тебя не плевать, поэтому я и предлагаю остаться здесь, чтобы тебя никто не смог тронуть. − Что за бред? – не выдержал Эллиот. Крик испугал ребёнка, но он даже не дёрнулся: просто вжал голову в плечи и перестал есть, отложил приборы, даже к мороженому больше не тянулся. Эллиоту не нравилась такая реакция, она совсем не казалась ему здоровой, но раздражение от Фреда было сильнее. − Ты сам сказал, чтобы я не лез к тебе со своими проблемами и справлялся самостоятельно, забыл? − Ты не так меня понял, я… − Я не буду с тобой жить, − отрезал Эллиот. – И закончим на этом. Он оставался здесь исключительно из-за ребёнка. Вся эта нелепая обстановка, почти семейный ужин и Фред, пытающийся вести себя так, словно не было этих восьми лет, словно Эллиот всё ещё нравился ему. Словно он не верил в его измену. Но нет же: верил и зачем-то вёл себя именно так, забывая про собственного супруга. Всё это выглядело мерзко, и Эллиот скрылся следом за убежавшим в свою комнату Джудом. Отвлёкся на его развлечения, пусть и не особо хотел: всё было лучше, чем сидеть с Фредом наедине и терпеть его присутствие. − Ты его слушаешься? – всё-таки спросил у него Эллиот, уличив момент, когда их разговор будет заглушать какой-нибудь шум. Фред резал что-то на кухне, включив фоном вечерние новости, где опять рассказывали про давно умершего Али. Эллиот даже зашипел от упоминания этого имени, вспоминая, что именно с того самого случая всё и началось, но быстро взял себя в руки. – Слушаешься Фреда? − Нет. − А надо бы. Он за тебя сейчас отвечает, пока меня нет рядом. Скоро всё изменится, но до этого ты должен потерпеть, хорошо? Фред же тебя не обижает? А если не обижает, то и ты не капризничай – это будет справедливо. − Он просто хочет подлизаться! Я видел, что ему было скучно, когда я попросил посмотреть со мной “Паддингтона”, но он даже не следил, пока не пришёл Кори, − пожаловался Джуд, забираясь к нему на колени с планшетом: хотел, чтобы ему на ночь почитали. − Можно я разрешу ему подлизываться, но отвечать не буду? − Можно, солнышко, − разрешив такую мелочь, Эллиот ничего не терял. Родительская ревность до сих пор спала в нём, и он надеялся, что уж это чувство точно никогда не всплывёт наружу; так можно было избежать целой кучи проблем. − Но это же не совсем справедливо, ты сам так сказал. − Я сказал, что несправедливо будет просто так его нервировать. Но и любить его – можешь не любить. − Ну и хорошо! И не буду! Так когда мы поедем домой? − Когда папу заберёт полиция. Джуд надулся на этих словах и скрестил руки на груди. Теперь он так злился или делал вид, что недоволен? Раньше бы просто кинулся в слёзы, но, возможно, любая тема, касающаяся папы уже не так его задевала. Было бы идеально. Но от того, что Джуд всё ещё как-то переживал за этого ублюдка, становилось обидно. Мягкие игрушки, раскиданные по всей комнате, выглядели совсем новыми: видно было, что обставляли тут всё наспех, но постарались сделать максимально комфортно для ребёнка, для маленького омеги. Только не учли, что интересы у Джуда были специфичные, и всё, что ему не нравилось, могло навсегда остаться без внимания. Об этом говорил и общий вид игрушек: как будто только-только достали из упаковки и вручили в подарок. − Но тебе же Фред не нравится. Почему ты тогда его защищаешь? − Это вынужденная мера, детка, нас тут, − он обвёл рукой просторную комнату; больше, чем их старая прихожая и кухня вместе взятые, − не должно быть. К тому же, я больше не знаю, какой он. Не хочу, чтобы тебя ударили, − на кухне всё стихло, и Эллиот поспешил свернуть разговор, чтобы Фред не услышал. – Пока меня нет рядом, постарайся вести себя хорошо, ладно? Джуд кивнул, видимо, не переварив ещё информацию о том, что Фред мог его ударить. Или не мог – но совершенно не хотелось ни проверять это на себе, ни подвергать ребёнка лишнему стрессу. Пусть лучше слушается и не капризничает. И всё равно, что по Фреду нельзя было сказать, сможет ли он поднять на кого-то из них руку. По Феликсу когда-то тоже нельзя было точно определить. Эллиот точно не ожидал, что всё обернётся так, когда флиртовал с ним пару лет назад. Но к вечеру раздражение спало окончательно, когда он уложил Джуда спать. Предложение остаться на ночь показалось уже весьма привлекательным, хотелось остаться рядом с сыном и обнять, заснуть вместе. Возможно, это чужие стены так действовали на него, не хотелось снова прощаться, но, чтобы не натворить дел, Эллиот решил поскорее попрощаться и уйти из этого дома. К родителям ещё предстояло как-то добраться. Хоть рядом и дежурила полиция, хоть у него и была сигнальная кнопка, неопределённость, в которую он обязан был шагнуть, выйдя за порог этой дорогой квартиры, радости не добавляла. Добравшись до кухни, он вдруг понял, что его так насторожило, когда он только зашёл сюда: всё смешение запахов, аромат еды и приятный феромон сына – во всей этой массе не было собачьего запаха. Не было корма и не было Мэллоу. Эллиот точно видел пса на фотографиях, не таких уж и давних, если ему не изменяла память. Но нигде в доме он не нашёл следов животного: никаких ковриков, специализированных игрушек, мисок, хотя он вдоль и поперек успел исследовать чужое жильё даже без разрешения хозяина. Только в спальню не зашёл: побрезговал, но сомнительно, что пёс мог обитать там. − А где Мэллоу? – спросил он, облокачиваясь на барную стойку; стал прямо напротив Фреда. Тот распивал какое-то вино − по запаху стало понятно − и бездумно смотрел в одну точку. Даже Эллиота заметил не сразу. − Мэллоу умер прошлым летом, − спокойно сообщил ему Фред. Помнится, он сам подобрал пса щенком, и такая холодность по поводу смерти любимого животного неприятно удивила. – Долго болел, Кори две зарплаты подряд потратил ему на врачей, мы даже переехали сюда из-за него, но всё без толку, − Фред запнулся, отвернулся от него и спросил после небольшой паузы: − А Джуд любит собак? − Кошек он любит. Но, я думаю, пса бы тоже не прогнал. Извини, что спросил, − неловко ответил Эллиот, думая, как бы перевести тему с умершего пса на что-нибудь другое. По сути, им и говорить-то было не о чем, кроме как о прошлых обидах. − Всё нормально. Я помню, что он тебе не нравился, − он икнул и, немного покачиваясь, добрался до дивана в огромной, по меркам Эллиота, гостиной. Тоже абсолютно пустой и нежилой. − Почему здесь ничего нет? – не выдержал он. – Как будто только переехали. − Это Кори квартира. И тут больше места для Джуда, поэтому решили остановиться здесь. Людно, удобно, много места – что может быть лучше? – он даже улыбнулся своим мыслям, а потом сдвинулся немного и позвал Эллиота присесть рядом. – Пожалуйста, сядь тут. Фред выглядел таким уставшим, что стало его жалко. Внутри всё ещё что-то боролось, запрещало подходить ближе и напоминало, что это может плохо кончиться, но жалось всё-таки взяла верх. Эллиот выполнил просьбу, во все глаза наблюдая за Фредом, чтобы тот не делал резких движений и не лез ближе. Фред только перевернулся и скрутился рядом у его коленей, прикрывая глаза. − Кори сейчас не дома, − зачем-то уточнил он. – В смысле, уехал на месяц к родителям. Это была его идея, чтобы я проводил с Джудом больше времени. Так что я теперь работаю на дому. − А так бы ты не догадался, что ребёнка нужно развлекать? − Да он и сам справляется, − с какой-то горечью ответил Фред. – Иногда мне кажется, что он меня ненавидит и совсем не слушается. Всё это слишком сложно. − Бедняга, − с презрением выплюнул Эллиот. Иррациональное желание остаться подольше с ребёнком и поспать спокойно сменялось злобой к Фреду, раздражением от него − и обратно. Новоиспечённый отец и месяца не провёл с сыном, а уже смел жаловаться на то, что ему сложно. Он высыпался, не выслушивал истерики, не успокаивал и не утешал, не видел, как тот растёт, в конце концов, не понимал его и не знал, а уже утомился. – Поражаюсь, как ты только выдержал. − Не злись на меня, Элли. Я правда стараюсь, − он еле ворочал языком и, казалось, засыпал на ходу. А ведь без его присутствия отсюда было не выйти: дверь изнутри тоже открывалась по ключу, да и просто не хотелось, чтобы его потом обвиняли в чём-то. Что не попрощался, что мог стащить какую-то вещь. Но Фред вдруг ожил: − Ты же его лати, ты должен знать, как ему понравиться. − А ты − его отец, − Фред вздрогнул. – Так что сам справишься. Для начала можешь сам его спросить, хотя бы базовые интересы узнаешь. − Это так не сработает, − Фред сел с ним рядом даже как-то слишком близко и протёр глаза, но ясности во взгляде Эллиот не заметил. – Кстати, ты подумал над моим предложением? Не отказывайся, Эллиот, пожалуйста. Сжав ему плечо, второй рукой Фред прикоснулся к его щеке, провёл по скуле и дальше, до самой линии роста волос, заправил прядь за ухо. Вид у него был совершенно отстранённый, одним вином так догнаться было нельзя. В конце концов, не замечать такой холодности, того, как резко и неприязненно Эллиот реагировал на знаки внимания – а это уже без сомнения были именно они – мог только невменяемый или последний дурак. От Фреда и его ладоней пахло мясом: каким-то фаршем и специями, луком. Эллиот подождал немного, решив понаблюдать, на что тот решится, но потом сбросил руку. − Очень нелепый подкат; совсем разучился ухаживать за эти восемь лет. Да и ты вообще помнишь, где мы находимся? − Мы у меня дома, а в соседней комнате спит наш ребёнок, лучшего момента поговорить по душам и не найти, − но он всё-таки отодвинулся, не рискнув ещё раз прикоснуться к Эллиоту. − Мы дома у твоего мужа, который куда-то уехал, и мне кажется, что ты забываешься. Не боишься, что я ему всё расскажу? − Он тебе не поверит, − спокойно ответил Фред. Он уже привёл себя в порядок: перевязал растрепавшийся хвост, потянулся, даже взгляд немного прояснился. Фред достал из шкафа запасной набор белья с идеальными белыми наволочками и цветным пледом, кивнул Эллиоту на вторую по коридору спальню. – И я ничего такого не делаю, чтобы меня в чём-то обвинять. Не хочешь разговаривать – не надо, но одного на улицу в такое время тебя страшно пускать. Пойдём, я тебе постелю. Пора было собираться. − Открой мне дверь. Где-то на следующей неделе я хочу снова заехать, напишу потом точный день. И не пей при ребёнке, иначе я сообщу, куда надо, − Эллиот сам подобным грешил, даже слишком часто за последний год, но Фреду знать об этом не следовало. − Давай я хотя бы вызову тебе такси? − У меня есть личный водитель, спасибо, − съязвил Эллиот, сжимая в кармане своей парки тревожную кнопку. Двери поддельной полицейской машины без опознавательных знаков всегда были для него открыты. Он ушёл в спешке, действительно размышляя над путями, которыми можно было добраться до дома. Метро и такси отпадали: согласно их плану, передвигался Эллиот теперь только в сопровождении офицера Баррета. Так и безопаснее было, и проще заметить слежку. Офицер ждал его на том же месте, где и высадил, и Эллиот тут же отметил несостоятельность всей ситуации: будь он Феликсом, давно бы заподозрил неладное. Какой альфа станет ждать своего омегу, пока тот день проводит в чужом доме? Баррету он не доверял полностью: уяснил уже, что за всем стоит следить самому, если хочется, чтобы всё прошло хорошо. Да и офицер всегда встречал его с кислой миной; так вышло и сейчас. Перескочив через замёрзший сугроб, перегородивший дорогу, Эллиот запрыгнул к нему в машину на переднее и поёжился. Салон Баррет не прогрел, чёртов альфа. Ещё и стартовал так, будто хотел погнаться за кем-то или, наоборот, оторваться от хвоста. − Зачем так резко? − Мы не договаривались так, что я буду ждать тебя часами, пока ты развлекаешься с бывшим мужем, − сухо прокомментировал Баррет, добавив газ. Машина была самая обычная, гражданская, да и ехали они в плотном потоке, но правила альфа нарушал через два перекрёстка стабильно: Эллиот из интереса следил за его манерой вождения и на автомате цеплялся за ремень безопасности. – Если Феликс не объявится за эти две недели, придётся наш план немного поменять. Правая нога по инерции давила в пол, когда они приближались к очередной машине, не снижая скорость. Эллиот не следил за чужими словами – только за дорогой, за тем, как двигалась машина и за ужасным снегопадом, закрывающим обзор. − Эй, не выпадай из реальности, − одёрнул его Баррет, пихнув в плечо. – Не люблю повторять по сто раз одно и то же, так что слушай внимательно. − Я слушаю, − огрызнулся Эллиот. – И что это будет за тактика? Мне придётся ему самому навязаться? − Получается, что да. Конечно, ты пойдёшь не один. Я буду рядом, и мои парни – тоже. Дадим тебе оружие на всякий случай, но лучше его не использовать, на суде могут к этому прикопаться, а нам это не нужно. − Не согласен, − сразу же отрезал Эллиот. – Я и так уже почти месяц – ходячая приманка, вы вынудили меня оставить ребёнка человеку, которому я не доверяю, а теперь хотите, чтобы к преступнику сам в руки шёл. Идите вы все! Машина дёрнулась на светофоре, и Эллиот подпрыгнул вместе с ней: прямо перед ними проходил какой-то омега с коляской, и до столкновения с ним оставалось совсем чуть-чуть. − Нам нужно твоё сотрудничество. − С чего вы вообще взяли, что он снова соберётся ко мне? − Ты был у нас, − стартовав на зелёный, рыкнул Баррет. Автомобиль сильно заносило на такой скользкой дороге, и то, что они до сих пор не врезались ни в кого и ни во что, было самым настоящим чудом. – Значит, он об этом узнает и, полагаю, захочет отомстить. “Отомстить” − слишком размытое понятие, требующее серьёзных пояснений. И любопытство, желание узнать, что же всё-таки Феликсу от него нужно, по кусочкам сжирали весь здравый смысл. − Подождём до весны, − выходя из машины у своего дома, бросил Эллиот. Он не решил ещё, чего хотел больше: чтобы Феликс уже объявился наконец и дело тронулось с мёртвой точки, или дождаться момента, когда тянуть дальше перестанет иметь смысл. Лати, встречающий его у порога, больше не кидал настороженные взгляды в сторону полицейской-гражданской машины: запомнил уже и марку, и цвет, и номер. − Тогда до весны тебе лучше не появляться в том доме, − бросил ему вслед Баррет, − куда ты сегодня ходил. И тебе лучше, и тем, кто там живёт. Хороших снов. Захлопнув дверь, он плавно тронулся с места и уехал, Эллиот услышал истеричный рык двигателя уже когда машина совсем скрылась из вида, и почти что упал в объятия лати. Чужие руки на макушке и спине, родной запах, привычная уже обстановка – латиа успокаивал его, как маленького, и Эллиот, как маленький, позволил себе забыться.

***

Фред снился ему до самой весны, и все эти сны ужасно действовали на нервы. Знакомые кошмары больше не мучили, зато каждую ночь после того разговора ему снился Мэллоу, тянущий его к хозяину за руку. Крови в этих снах не было, хотя ощущение сильных зубов на своей ладони долго не пропадало после пробуждения. Дурацкое воображение! Феликс, словивший его у входа в главный парк в апреле, даже не удивил. Вокруг совсем потеплело, всё потекло, и по старым ещё подсчётам следующая течка должна была начаться как раз в этом месяце. Но Эллиот уже ни в чём не был уверен. “Да он просто пережидал зиму!” Внутри мешались разные чувства: ненависть к нему за то, что всё ещё таскался за ним, что не мог оставить в покое, страх, но одновременно и решимость: он был в безопасности, где-то рядом дежурил Баррет, и нужно было только незаметно оповестить его, что Эллиоту требовалась помощь. Даже старые отголоски нежности проявились, стоило только взглянуть на него: в строгом костюме без пиджака, собранный и сдержанный, ухоженный, красивый – именно к такому Эллиот и привязался. Он спокойно ждал его на лавочке, скрываясь за какой-то старой газетой, которую, разумеется, не читал: никто их сейчас не читал. Феликс заметил его сразу − это Эллиоту потребовалось какое-то время, чтобы понять, что что-то не так, обернуться и наткнуться на пробирающий до костей взгляд зелёных глаз. Быстро нажав в кармане тревожную кнопку, Эллиот решал, что ему делать: убегать или остаться на месте, попробовать потянуть время, чтобы подоспела полиция. Вокруг толпились люди, и сделать что-то незаметно вряд ли бы удалось. С другой стороны, в толпе преступления происходили довольно часто, и преступники скрывались легко. Но ничего не произойдёт, решил Эллиот, если он сразу будет привлекать к себе много внимания. И разговаривать, как его учил офицер: медленно и спокойно, оттягивая время, усыпляя бдительность. На словах всё казалось таким простым. − Ну и куда ты дел ребёнка? – не подходя ближе, спросил Феликс. Он выбросил газету в урну, встал и подошёл к Эллиоту ближе. – Решил спрятать? Мне противно, что ты посчитал, будто я смогу как-то ему навредить. В нём не было раскаяния: ни то, какую позу он принял, ни его слова, ни даже откровенно насмешливое выражение лица – ничего из этого не выражало обеспокоенность или обиду. Интересно, знал ли он, что Эллиот уже бывал у копов? − Ты был у копов, − словно прочитав его мысли, усмехнулся Феликс, показав зубы. – А я же просил этого не делать, Элли. − Конечно, просил. Ты дважды вломился в мой дом, − сглотнув, Эллиот продолжил выталкивать из себя слова, борясь с отвращением, − и насиловал меня несколько дней, а после этого думал, что я не сдам тебя? Всё, что я знал и о чём догадывался, теперь у них, а ты можешь выкручиваться, как хочешь. С удовольствием приду посмотреть на суд по тебе, милый. А теперь пошёл вон! На его крик обернулись несколько человек. Кто-то, не желая лезть не в своё дело, ускорил шаг и поспешил убраться, но были и заинтересовавшиеся. Отлично – теперь у Эллиота появились свидетели. Свидетели никогда не лишние. − Прекрати орать, − спокойно ответил Феликс. − Я просил тебя не ходить к ним не потому что боялся, что ты им всё расскажешь, они и так про меня всё знают. Как и я – про них, − он улыбнулся и вытянул что-то из кармана, тут же спрятав это в кулаке, подошёл ближе и заговорил совсем тихо, чтобы окружающие не слышали. – Я знаю, что у них разлад, сейчас вообще ни за какое дело не берутся, если оно не связано с нами или с последователями Али. Твоё – связано, поэтому тебе и выделили аж целого одного офицера. Надеюсь, с количеством не напутал. Усмехнувшись, Феликс попробовал приобнять его за плечо, но Эллиот успел отскочить в сторону, снова увеличивая расстояние между ними. Дебильная кнопка нихера не работала! Либо неправильно указывала расположение; но можно ведь было найти его по запаху, да ещё и в такой мороз: альфу в полиции просто обязаны были учить этим приёмам! Либо офицер Баррет не очень торопился на его вызов, либо был занят, либо просто-напросто мёртв, и Эллиот сам поразился, с каким спокойствием предположил этот вариант. В любом случае, ещё какое-то время ему оставаться с Феликсом один на один. − Твоя не сработает, − Феликс кивнул на его карман, где и лежала эта чёртова кнопка. – В отличие от моей. То, что Феликс успел спрятать в кулаке, оказалось такой же кнопкой: сереньким датчиком, который отправлял его координаты нужным людям. Ничего подобного от Феликса принимать было категорически нельзя, и Эллиот собирался бросить эту хрень ему в лицо сразу же, как только увидит офицера Баррета где-то поблизости. Но стратегия. Стратегия не позволяла просто убежать. Да и убегать было некуда: Феликс найдёт его в любом случае, так что проще расправиться с ним сейчас. Феликс вложил этот своеобразный подарок ему в карман, успел всё-таки схватить за локоть, вдохнул его запах и прикрыл глаза. − Я по тебе скучаю, если честно, Элли, − не отпуская его, прошептал Феликс. Толпа вокруг рассосалась, видимо, решив, что парочка уладила все вопросы и драки не будет. – И боюсь за тебя. Когда будешь готов, можешь спросить у Эда, где меня искать. И будь сегодня осторожен, хорошо? На акции устрашения эти люди не поскупятся. Эллиот кивнул, не думая, а потом замахнулся и ударил в челюсть. Феликс отшатнулся и схватился за ушибленное место, начиная рычать. Стратегия провалилась, и Эллиот обязательно выскажет офицеру Баррету всё, что сейчас не давало нормально думать, но для начала нужно было разобраться с Феликсом. Эллиот не считал себя хорошим бойцом, даже наоборот, но каждый раз, стоило кого-то ударить – случайно или нет – наступало приятное безразличие, апатия. Боль от собственных и ответных ударов обычно приходила позже, как и осознание того, что он с кем-то подрался, но во время самого процесса он как будто отключался. И только беспомощность могла вывести его из равновесия, заставить бояться. Феликс не ответил, и Эллиот ударил его снова: в бок и в плечо, бил, куда дотягивался, но уже после третьего удара его руку остановили. Он орал, чтобы Феликс, наконец, отъебался от него с ребёнком, выкрикивал какие-то оскорбления, и даже успел ощутить боль в запястье: альфа сжимал очень сильно. Феликс схватил его за хвост и дёрнул, повалил на пол – так драться намного сложнее – придавил своим весом и уже замахнулся, чтобы ударить, как вдруг всё закончилось. − Разошлись! Оба, блядь! – Феликса стянули с него какие-то мужчины. На вид − альфы, но они не пахли ничем, и Эллиот даже удивился. Феликс не успел ещё раз сломать ему нос, почему же тогда он ничего не чувствует? – Сейчас полицию вызовем! Когда их растащили подальше друг от друга, Эллиот только и успел заметить, как Феликс быстро отмахнулся от державших его людей, парочкой ударов вырвал себе секунды форы и убежал, скрывшись в толпе. Эллиот тяжёло дышал и приходил в себя: видимых повреждений нет, только немного ушибся локтём, когда падал спиной назад. У него что-то спрашивали: зачем он накинулся на альфу, чего хотел этим добиться и что скажет полиции. Эллиот усмехнулся, когда снова вспомнил офицера Баррета – тот так и не приехал – пощёлкал ещё немного этой бесполезной кнопкой и, улучив момент, ушёл. Вокруг всё как-то подозрительно загудело, как будто кто-то прибавил громкость к чужим разговорам. Эллиоту показалось, что он услышал какой-то хлопок и крики, но в поле зрения ничего не произошло, и он списал всё на разыгравшееся воображение. В конце концов, он только что упустил из вида своего сталкера и насильника, а Баррета всё ещё не было рядом. Чёрт знает, где того носило, возможно, он давно уже искал его сам, бегал по площади и высматривал его чёрную макушку. Самого Баррета, если он и вышел куда-то, если среагировал на его просьбу, в такой толпе найти было невозможно: каждый второй мог сойти за него, не имело смысла даже всматриваться в лица. Эллиот решил возвращаться к супермаркету: Баррет должен всё ещё быть там. Стоянка такси, располагавшаяся прямо напротив главного входа, планировалась впопыхах, поэтому и реализована была не очень аккуратно, всегда вызывала в этом месте транспортный коллапс. Здесь можно было переждать, да и плотность людей куда меньше: пассажиры всегда быстро выбирали себе машину и уезжали. Там же Эллиот и заметил белый опель со знакомым номером, даже водитель был на месте. Интуиция почему-то приказывала ему туда не соваться; с водителем что-то было не так. Прищурившись, Эллиот сумел рассмотреть только какие-то детали: кажется, Баррет спал с надвинутой на лоб кепкой и приоткрытым ртом. Эллиот опробовал свою тревожную кнопку ещё раз, потом – ещё, но эффекта не заметил: офицер всё ещё спал, даже не дёрнулся на звук, если тот вообще был. − Отличная работа, а? − раздосадовано шикнул Эллиот, пытаясь унять дрожь. Реши Феликс действительно убить его, Баррет бы ему не помог, просто не услышал. – Ублюдок. Что-то всё равно было не так. Не только неработающая тревожная кнопка и спящий Баррет заставляли нервничать, всё вокруг словно впало в панику: люди почти бегом проносились мимо Эллиота и скрывались в жёлтых машинах такси, массово покидали магазин и улицу. Как будто что-то случилось, но Эллиот пока не понимал, что именно. Он только успел шагнуть в сторону Баррета и выдохнуть, как что-то толкнуло его в спину. “Что-то” сразу показалось странным: не имело запаха, его присутствие не ощущалось. В ушах сразу заложило и запекло, он сильно ударился головой и плечом, когда падал, и больше подняться не смог: всё тело как будто парализовало, правую руку он и не чувствовал, а спину постоянно жгло. Уже почувствовав удушливый запах дыма и горящего топлива, Эллиот понял, что это “что-то” даже не было человеком – это был взрыв.