Змея

Проснулся Эллиот в уже знакомой больнице с разноцветными стенами в приглушённых тонах. Только отделение было другим, а ещё рядом кто-то громко разговаривал. Он узнал лати, его мягкий голос и манеру речи, но слова сливались в одно целое, не разобрать было, о чём тот говорил. И Фред – Фред тоже был тут. Как и в прошлый раз, всё смешалось в одну кучу, запахи больницы забивали нос, но даже так Эллиот его почувствовал. Они разговаривали прямо у его палаты. Не решались войти или уже посетили его и ушли, не дождавшись пробуждения? Что вообще Фред здесь делал? Эллиот не дёргался и не поднимался с кровати, чтобы не привлекать лишнее внимание и дать себе возможность подслушать разговор, но уже после пары минут стало понятно, что ничего конкретного он не услышит: лати ругался и прогонял Фреда от палаты, в ответ получая либо тишину, либо грубые, односложные реплики. Эллиот не хотел его видеть сейчас. Куда лучше было бы узнать, что вообще произошло. Он помнил, как не решался подойти к автомобилю Баррета, как позади него что-то взорвалось, и дальше – машину скорой, забравшей его через пару минут. Или часов: кто знает, сколько времени прошло, пока он пытался унять боль, корчась на мокром от подтаявшего снега асфальте. В той же машине он и заснул, никто не объяснил ему ничего, и теперь хотелось поскорее узнать, что же случилось. Феликс предупреждал его о чём-то таком, но, запутавшись, Эллиот уже не знал, кому можно верить. Он потрогал бинты на своей голове и запаниковал: Эллиот не помнил, чтобы Феликс бил его туда, помнил только, что он впечатался лицом в асфальт, когда падал, но никаких ран не ощущал. В палату всё-таки вошёл какой-то альфа, взглянул на него, отмечая, что пациент пришёл в себя, снял показания с приборов и сменил капельницу. Изо рта вырвалось только сдавленное мычание, хотя Эллиот и пытался собрать мысли воедино, спросить о произошедшем у врача – ничего не вышло. Альфа покинул палату, так и не сказав ему ни слова, а собравшимся у его двери посетителям запретил сюда входить. Если ещё какое-то время назад Эллиот ощущал, что ещё немного – и он сможет встать на ноги, привести себя в порядок и хотя бы поговорить с лати, то после прихода врача снова навалилась усталость. Так было нужно для его скорейшего выздоровления, но Эллиот действительно не хотел спать, он был полон сил разобраться в ситуации. Следующее пробуждение прошло хуже. Эллиот подскочил на кровати, проснувшись от невероятного холода. Его трясло, даже несмотря на закрытое окно, и заставить себя успокоиться Эллиот не мог. Последний раз так плохо было, когда он пересидел на солнце в десять лет, сгорел и весь вечер кутался в тёплое зимнее одеяло. Но сейчас же причина явно не в этом! Эллиот вспомнил, как уже просыпался после того взрыва, но в другой больнице, а сейчас всё вокруг было таким незнакомым. Он не кричал, но, словно среагировав на его пробуждение, в палату зашёл какой-то бета. По зелёной форме и бейджику Эллиот определил, что перед ним был именно врач; он проверил показания на приборах, заставив Эллиота понервничать: сейчас ему сделают какой-то укол – и он снова заснёт, так и не узнав, что вообще произошло. – Рад, что вы проснулись, мистер Доннели, – пробасил бета со странным акцентом. Эллиот раньше такого не слышал. Что-то кольнуло в челюсти, как будто он выпил слишком много спиртного, но Эллиот сидел смирно и слушал, что ему говорил лечащий врач. Бета представился мистером Логаном Ли, кратко описал его состояние и попытался приободрить, сообщив, что Эллиот шёл на поправку. – Только с рукой могут возникнуть проблемы, – словно в подтверждение его слов, плечо прострелило болью. Эллиот поморщился. – Когда вас выпишут, обязательно следите за этим. Если будет болеть или неметь, то обязательно возвращайтесь к нам. И не медлите, если будет кружиться голова. – К нам – это куда? – криво улыбнувшись, спросил Эллиот. Это волновало его больше всего: куда он вообще попал? Он уже скучал по той клинике, выходящей окнами на залив. Не по врачам, кончно: доктора Хилла Эллиот до сих пор вспоминал только матом, а вот доктор Аддри был мил и вежлив, к нему Эллиот не отказался бы вернуться. Только доктор Аддри в его случае был бесполезен. – Мы сейчас находимся в Торонто, в Канаде, – как можно мягче сообщил Логан и замолк. Кажется, ждал его реакции, шока, но Эллиот был занят тем, что обдумывал, как же так случилось. Родителям незачем перевозить его в другую страну, и единственным, кто приходил в голову, когда Эллиот размышлял над ситуацией, был Фред. – И как же я оказался здесь? Я ничего не помню после того, как меня увезли на скорой. Я никак не мог дать своё согласие. – Ваш латиа дал согласие за вас. Конечно, мы не можем просто так перевозить людей через границу, если родственники против, но в вашем случае всё прошло спокойно. Мистер Доннели, не переживайте, – ободряюще сжав здоровое плечо, успокоил его Логан. – Когда мы выпишем вас, сможете спокойно вернуться домой. Ваше решение никто не оспорит, но я бы посоветовал вам ещё подумать. – Подумать над чем? – Вы же понимаете, как все сейчас на нервах, – осторожно начал альфа, нажав кнопку вызова персонала. – Я думаю, вам ещё никто не рассказывал, но вам повезло. Осколки не попали в жизненно важные органы; останется пару шрамов, но вашей жизни больше ничего не угрожает. Вам очень, очень крупно повезло, мистер Доннели. Я бы посоветовал вам хорошенько подумать: всё-таки, здесь вы в безопасности, у нас полиция такого не допустит. Мистер Фабер прав насчёт того, что вам лучше будет остаться здесь. – При чём тут мистер Фабер? Эллиот согнулся и спрятал лицо в ладонях. Кажется, предчувствие его не обмануло, и Фред даже сюда умудрился засунуть свой нос. Но он не числился его родственником уже очень давно, только папа и латиа могли влиять на решение привезти его сюда. – Он оплатил ваше пребывание здесь, – Логан налил Эллиоту воды, заметив, как тот скривился от упоминания Фреда. – Простите, мне показалось, что вы близки; он так беспокоился, чтобы вам выделили лучшую палату. Если вы не знаете его или он вас преследует, только дайте знать. В палату осторожно заглянул медбрат, среагировавший на вызов: – У вас всё в порядке? – затянув за собой столик с медикаментами и бинтами, омега осмотрелся и поспешил к Эллиоту. Видимо, вид у него был действительно жалкий и болезненный. – Да вы же весь красный, сейчас мы это исправим. Успокоительное подействовало не сразу, Логан с медбратом сидели с ним в палате, пока с лица не сошла краснота. Бедняге было неловко: он наблюдал за Эллиотом, пока тот молча пялился то в потолок, то в окно, откинувшись на подушки – ждал, пока не станет чуть лучше. Вместо него говорил Логан: – Я постараюсь уладить вопрос с мистером Фабером, но в одном он прав: возвращаться домой вам сейчас опасно. – У меня ничего здесь нет. Ни жилья, ни знакомых, ни работы. Я не могу остаться, – чувствуя, как всё его тело расслабляется, прошептал Эллиот. На этот раз спать не хотелось, а только просто немного полежать. – И Джуд остался там. – Ваш друг должен понять, в какой ситуации вы оказались, и не требовать от вас вернуться. И, к сожалению, – вздохнув, развёл руками Логан, – я не могу гарантировать, что он всё ещё жив. – Почему? – встрепенулся Эллиот. Доктор Логан не имел понятия о том, кто такой Джуд, кем он ему приходился, и уж точно не мог утверждать, что с ним случилось что-то плохое. Иначе бы ему сразу сказали! Ничего плохого с Джудом не произошло. Эллиот и чувствовал это, и понимал. Ребёнок всё время находился рядом с Фредом, тот должен был уследить за ним. Эллиот плохо относился к бывшему мужу, но сдержать собственную жалость к тому, как тот отчаянно пытался наладить с Джудом контакт, не мог. Он думал, что на это будет весело смотреть, но реальность оказалось очень странной и неловкой, а объектом ненависти и злорадства Фред уже давно не являлся, его место уверенно занял Феликс. – Взрыв, в котором вы пострадали, был не единственным. Ещё три – и это только в вашем городе, – строгим голосом сообщил Логан. Медбрат всё так же стоял на месте, молча слушая их разговор, и только пару раз отвлёкся, разглядывая огромную коробку конфет, лежащих рядом с кроватью – чей-то подарок. Он наверняка уже был в курсе всего произошедшего, и слова Логана его совсем не тронули, а вот Эллиот в ужасе распахнул глаза. – Именно поэтому я советую вам остаться здесь. Поверьте, многие уезжают хотя бы на время – это не значит, что вы никогда не сможете вернуться. Эллиот не мог представить себе это. Феликс предупреждал его о чём-то подобном, но он не знал, кто за всем этим стоял, да и не хотел разбираться. Он хотел просто забрать Джуда и уехать куда-нибудь, где ни Феликс, ни Фред не будут их трогать. В эту ночь он так и не заснул, рассматривая свою палату более детально. К чьим-то дорогим конфетам – он не сомневался, чьим именно – он так и не притронулся, хотя очень хотелось. Логан запретил ему сладкое до самого дня выписки. Хорошо, что никто не нёс ему цветы; вместо этого на столе ждали своего часа две небольшие коробки с леденцами и милая открытка – было приятно почитать, как Джуд за него волновался. И оставалось надеяться, что Фреду не пришла в голову идея привести его сюда, пока Эллиот спал. Его и не должны были пустить, но этот новый богатый и расточительный Фред был способен на многое. Он ждал чего-нибудь от лати или отца, но с папой отношения до сих пор оставались непонятными, а Джосси всегда предпочитал вручать подарки лично. И звонил. Эллиот ещё помнил, что после родов ему хотелось только спокойно полежать одному, что он мечтал днями валяться в палате в одиночестве, отдыхать. Сейчас же Эллиоту было откровенно скучно. Доктор Логан заходил к нему ещё несколько раз, а потом навещал его только медбрат, с которым тоже особо не поболтать. Снова привычный запах он почувствовал не сразу и списал это на собственную усталость. Доктор Логан предупредил его заранее, но Эллиот, просматривая записи вечерних новостей за последнюю неделю, совсем забыл, что Фред хотел зайти к нему сегодня. Дикторы на экране вяло и без всяких эмоций комментировали размытые кадры, сообщали число погибших и пострадавших так, будто им было всё равно, про что они рассказывали. Эллиот, потирая побаливающую руку, вслед за ними проникся этим безразличием. Очередное интервью с грузным сенатором, рассказывающим про ход следствия и меры предосторожности, разработанные им лично, закончилось перерывом на рекламу, и Эллиот, услышав тихий стук в дверь, без раздумий разрешил посетителю войти. Он изголодался по общению и вроде как даже рад был видеть Фреда. Если спокойного разговора не выйдет, то можно хотя бы поругаться и думать об этом ещё несколько дней, чтобы занять себя хоть чем-то. – Привет, Эллиот, – тихо поздоровался Фред, не решаясь войти. – Я кое-кого привёл. Джуда он был рад видеть всегда. Ребёнок не кинулся на него с объятиями, как любил раньше делать, а спокойно зашёл в палату и закрыл за собой дверь. Джуд выглядел плохо: сутулился, глаза заплаканы, вид уставший – он казался слишком взрослым; у Эллиота всё внутри сжалось, когда он взгянул на ребёнка. – Держи, – протянув Эллиоту большого плюшевого кота, пробубнил он. Игрушка оказалась очень мягкой и даже немного пахла Джудом. – Это тебе. Он уселся к нему на кровать, отодвинувшись подальше, и огляделся по сторонам, рассматривая палату. В таких огромных он ещё не бывал, и, видимо, чувствовал себя неуютно: на первый взгляд казалось, что они приехали в какой-то отель с просторными номерами, но смущала больничная роба и специфичный запах лекарств. Фред так и остался стоять у дверей, как будто ожидая разрешения подойти. Эта нерешительность совершенно ему не шла, ведь Эллиот знал: за ней последует какое-то колкое замечание, если Фред не сможет добиться от него желаемого. Его вместительный чёрный рюкзак оказался набит разными фруктами, маленькими пакетиками сока, ещё одним набором конфет – видимо, каких-то местных, потому что дома Эллиот таких не видел – и даже парочкой настольных игр. Всё это он раскладывал на небольшом стеклянном столике, пока Эллиот молча смотрел на подарки и сдерживал едкие комментарии. С кем ему играть тут, если у врачей нет на это времени, а с соседями Эллиот так и не сдружился? – Я спрашивал у твоего лечащего врача, тебе всё это можно, – с улыбкой сообщил Фред. Эллиот покосился на сладкое и хмыкнул, вспоминая, как доктор Логан запрещал ему конфеты и леденцы, но ничего Фреду не ответил. – Доктор Логан сказал, что ты идёшь на поправку. Я рад. Надеюсь, тебя скоро выпишут – и тогда мы сможем обсудить, как действовать дальше. – А как ты хочешь? – удивился Эллиот. – Я думал, что меня выпишут, потом мы с Джудом вернёмся домой, поживём у моих родителей, а дальше я подумаю, куда нам переехать. Не волнуйся, мы там надолго не задержимся. – Я хочу помочь, – осторожно предложил Фред. Он присел на кресло, придвинув его ближе к кровати, и уставился на Эллиота с жалостью в глазах. – Ты всё ещё можешь переехать ко мне. Поверь, я предлагаю это только из-за того, что боюсь за тебя, что бы ты там себе не придумывал. – И сколько мне у тебя жить? – Пока не найдёшь работу, – он говорил очень тихо, так, что даже Эллиоту приходилось прислушиваться, чтобы понять, что Фред хотел сказать. – Я понимаю твои опасения, но теперь-то ты должен уяснить, что возвращаться домой сейчас опасно. И Джуду там будет плохо. Ребёнок обернулся на своё имя, оторвавшись от разглядывания палаты, и нахмурился. – Я поеду с лати, всё равно, куда он отправится. – Хорошо, детка. Тогда уговори своего лати остаться здесь. Джуд пожал плечами: – А какая разница? Там нас папа преследует, а здесь ты лезешь. Мне везде херово. – Джуд! – шикнул на него Эллиот. Он заметил, как альфа скривился, когда Джуд назвал Феликса папой, но ребёнку ничего не сказал, а только покачал головой. Интересно, это он уже привык к таким выпадам за то время, пока Эллиот его не видел, или Фред просто решил не реагировать, брать временем и настойчивостью? – Чтобы я больше от тебя этих слов не слышал. А ты, – обратился он к Фреду, – можешь не пытаться меня уговорить. Мне нужно вернуться в полицию, нужно рассказать им про Баррета и обсудить, что дальше делать. Ты же не забыл, что я оставлял тебя с Джудом не просто так, не потому, что мне вдруг этого захотелось? – Ты оставлял его со мной, потому что со мной он в безопасности. И останется в безопасности, как и ты, если перестанешь упрямиться! – Тогда поехали со мной, – предложил ему Эллиот. Ни Фред, ни Джуд не ожидали такого предложения, и в наступившей тишине очень быстро стало некомфортно. – Как я понял, тебе есть, где жить, финансовые проблемы тебя не беспокоят, да ты и не занимаешься ничем особо, раз есть время приходить сюда и уговаривать меня остаться. Поехали со мной обратно – посидишь с сыном, пока я разберусь с Феликсом. – Проще ведь сделать наоборот, – стоял на своём Фред. Эллиот с каким-то больным интересом наблюдал, как сомнения отражались на его лице, как он массировал виски, обдумывая то, что ему предложили. На самом деле, Эллиоту было всё равно, согласится Фред или откажется: он уже принял решение, он собирался домой, и согласие Фреда вернуться вместе с ним Эллиот считал пустым звуком, просто было интересно наблюдать за чужой реакцией. – Как знаешь, – пожал плечами Эллиот. – Мне будет проще вернуться, чем остаться здесь: мне есть, куда вернуться. И Джуду нужно в школу. – Фу, лати, не хочу! – надулся Джуд, придвинувшись поближе и схватив его за здоровую руку. Эллиоту казалось, что уж теперь-то сын это перерос, уже не ныл, когда нужно было что-то получить, что он уже понимал всю серьёзностью ситуации и слепо подчинялся приказам лати, хоть и не всегда был им рад. И Эллиот пока не знал, как относиться к такому ребячеству: радоваться, что Джуд не до конца ещё вырос, что смог остаться ребёнком во всём этом бардаке, или раздражаться из-за того, что ещё и таких проблем ему не хватало. – Я слышал, что все школы ушли на каникулы. – Не все, – вмешался Фред. – Только в черте города. В пригороде с этим получше. Но здесь тоже есть прекрасные школы. Уверен, ты быстро сможешь найти тут друзей, не переживай. Джуд проигнорировал его и потянулся обнять Эллиота. Он ещё помнил, что именно так проще просить у лати что-то, хоть и не осознавал, почему именно. Думал, что Эллиоту просто нравилось обниматься. – Маркус не отвечает, куда он уехал. Я ему писал несколько раз, а он всё молчит! Можно до лета я не пойду в школу? – Это всё неважно, ты должен учиться. Если нашу школу и правда временно закрыли, я поищу тебе новую. – Но мы же собираемся уехать куда-то в другое место, да? Зачем меня куда-то переводить на пару недель? – Я не знаю, сколько это займёт, детка. – Ну и пожалуйста. Отстранившись, Джуд с каким-то детским презрением взглянул на него, и вернулся на своё место обратно, достал смартфон и попытался изобразить, что ему больше нет ни до кого дела. – Мне всё равно придётся искать способы уехать, – обратился он уже к Фреду. – Я не могу бежать в никуда, да ещё и не один. – Делай это здесь, – нахмурился Фред. Он выглядел так, словно искренне не понимал, почему Эллиот раз за разом отказывался от его предложений, и распалялся всё больше. – Прямо сейчас начинай, это не займёт много времени, учитывая то, что произошло. Почему нет? – Во-первых, я не хочу быть тебе чем-то обязанным. Я не платил за всё это, – он оглядел палату, – а надеяться на твою бескорыстность глупо, я тебе не доверяю. – Не глупи! Ты не будешь за это платить, и я не буду требовать с тебя ничего. – Я сам могу заработать себе на лечение! – разозлился Эллиот. Он мельком глянул часы, отмечая, что до конца приёма осталось чуть больше десяти минут, и выдохнул. Нужно пережить ещё совсем немного. – Да знаю я, что можешь! Дело не в этом, – он сел к нему на кровать, без спроса взял за руку и, воспользовавшись чужим замешательством, безостановочно зашептал: – Мне страшно за тебя и за Джуда. Тебя вообще не должно было быть там, когда произошёл взрыв, полиция ведь не просто так собиралась рядом. Я до сих пор не могу понять, почему тот офицер не предупредил тебя, и, если честно, ты даже не представляешь, во что вляпался. Можешь мне не верить, но у них есть куда более серьёзные дела, а я правда хочу, чтобы с вами всё было хорошо. Они не станут тратить ресурсы на твою защиту. В любое другое время – возможно, но только не сейчас. – Оу, очень мило, но я это уже слышал от другого человека. Конечно, я очень жалею, что связался с ним, но к тебе это не имеет никакого отношения. Так что ты слишком много на себя берёшь, – освободив руку из чужих ладоней, шикнул на него Эллиот. – Я же сказал тебе, что оставаться там не собираюсь, но мне нужно время, чтобы подготовиться к переезду. Нужно обратиться в полицию, хотя бы дать понять, где я и что со мной. Сомневаюсь, что они разрешили бы мне покинуть город просто так, а теперь я выгляжу, как чёртов беглец, – он запнулся, когда почувствовал, как спину снова обожгло, словно все раны открылись сразу. Нужно было распахнуть окна, впустить прохладный свежий воздух и немного разрядить обстановку. Запах Фреда, его феромон витал в воздухе, заполняя всё пространство. Как и в случае с Джудом, он только усиливался, когда альфа нервничал или переживал. Значит, ребёнку это передалось по наследству. – Я бы не хотел уезжать. Оставайся здесь, – Фред схватил его за руку и усадил обратно на постель, устроившись рядом. Джуд хмыкнул где-то за его спиной, и Эллиот не мог не согласится с этим молчаливым неодобрением: всё выглядело максимально нелепо, но Фред как будто этого не замечал. Эллиота он больше не трогал, только откровенно рассматривал с ног до головы. – Я не останусь здесь сейчас. Либо ты едешь вместе с нами, либо никак. – Хорошо, – на удивление быстро согласился Фред. – Только дай мне пару дней всё обдумать и собраться, ладно? Эллиот кивнул, не зная, о чём ещё говорить. Они с Фредом даже пришли к какому-то компромиссу, не поругавшись на ровном месте, и Эллиот порадовался за самого себя. Впервые в жизни был рад ошибиться. Фред притянул его ближе и крепко обнял, как Джуд совсем недавно. Он так давно не касался его, что сначала Эллиот даже опешил: приятный тяжёлый запах, и так забивающий всё помещение, ударил в ноздри, вызвал какой-то приступ ностальгии. Он уткнулся носом в чужое плечо и уже потянулся обнять в ответ, но не успел: Фред спокойно отстранился и погладил его по щеке. Потом как-то резко изменился в лице и спросил: – Скажи мне, разве этот твой Льюис стоил того? Это всё того стоило? Эллиот сначала не понял, про кого он спрашивал, кто такой этот Льюис и зачем Фред вообще говорил про него именно сейчас. Выглядел он при этом очень странно, как будто был глубоко оскорблён и изо всех сил старался не заплакать. Если Фред притворялся и играл на эмоциях, то Эллиот готов был признать, что получалось у него отменно. А потом собственная ложь – та самая, которую он сочинял так давно в своих воспоминаниях – всплыла в сознании, и до Эллиота дошло, что именно Фреда так огорчило. – При чём тут Льюис? – желание высказать ему прямо сейчас, что Льюис был ложью, и посмотреть, как сползёт это укоризненное выражение с его лица, переполняло Эллиота. В конце концов, Фред может просто ему не поверить. – Хочешь сказать, что я сам виноват в том, что со мной происходит, да? – Я только хочу сказать, что всего этого можно было избежать. – Вы там замолчите уже? – Джуд подскочил на месте, догадываясь, куда скатывается разговор. Он не хотел слушать очередную ссору, он ни разу не улыбнулся за всю встречу с лати, хотя очень эту встречу ждал. – Я с лати поеду, куда он скажет, и мне всё равно, что ты по этому поводу думаешь! Всё, закончили. Он спокойно вышел из палаты и сел где-то в холле, изображая холодность, безразличие и уверенность в собственных словах, но Эллиот видел, как ситуация его задела. Сам же он не мог нормально разозлиться на Фреда за то, что тот до сих пор, веря в его измену, приставал с расспросами, заботой, что брал за руку и навязывался, а потом снова пытался пристыдить за выдуманного Льюиса. – Я не понимаю тебя, Эллиот. Что сейчас не устраивает? Я предлагаю посильную помощь, хотя мог бы… – запнулся Фред. Он и правда мог бы действовать совершенно по-другому: мог силой отобрать ребёнка, отказать Эллиоту в общении. У него было жильё, деньги, он мог дать Джуду гораздо больше, и Эллиота не покидала уверенность, что со временем сын бы успокоился, перестал огрызаться и смирился, что жить ему придётся со своим биологическим отцом. Даже Кори у него был – а у Эллиота не осталось почти ничего, кроме упрямства и злости на Фреда и на себя. – Меня не устраивает, что ты лезешь ко мне тогда, когда я не прошу. Ты думаешь, я не вижу этого, что ли? Что я ослеп? Фред долго молчал, всматривался в его глаза, потом перевёл взгляд на шею, облизнулся и выдал: – Давай об этом потом поговорим? – А сейчас что мешает? Фред обернулся куда-то себе за спину, и Эллиот, принюхавшись, почуял омежий феромон. Видимо, это был Кори: он никогда не стремился запомнить его, и теперь не мог распознать запах, но больше некому здесь сидеть. Омега не показывался ему на глаза, ожидая, пока Фред закончит свою беседу, и в душе разлилась какая-то досада. В памяти тут же всплыл тот день, когда Фред напился и принялся жаловаться ему о своём неудавшемся отцовстве: тогда-то он про Кори даже и не вспоминал. Но Фред всё равно продолжал с ним жить и никому про свои приставания не рассказывал. – Понятно, тебя ждут, – напомнил ему Эллиот, откидываясь на подушки. – Не задерживайся. – Я зайду ещё завтра, Джуд тоже хотел тебя чаще видеть. Ты и так уже натворил дел. Послушай меня тогда, не попал бы в больницу. – Не тебе меня поучать, – послушай его Фред восемь лет назад, то сюда не попал бы ни Эллиот, ни сам Фред. – Тебе пора, не забывай. Время приёма давно вышло. С того самого момента, когда они встретились после долгой разлуки, ещё ни один их разговор не закончился хорошо, даже если начинался весьма спокойно: Фред постоянно всё портил то своими неуместными ухаживаниями, то беспочвенными обвинениями, и Эллиот уже порядком устал от этих эмоциональных качелей. Вызвав медбрата, он завернулся поплотнее в тёплое одеяло и стал ждать. Через пару минут к нему заглянул всё тот же омега, только на этот раз он был вместе с доктором Логаном и светил своей счастливой улыбкой. Не иначе как что-то хорошее случилось в его жизни. – Поздравляю вас, мистер Доннели, – радостно сообщил Логан, присаживаясь к нему на кровать. Он бегло осмотрел его вещи, аккуратно разложенные на кресле, забитый подарками стол и огромного плюшевого кота, про которого Эллиот совсем забыл: тот валялся где-то на полу. – Вас выписывают на этой неделе в субботу. Эллиот собирался улететь первым же рейсом, приехать к родителям и думать, как дальше быть с Джудом. Американская полиция не связалась с ним, не дала даже намёка на то, что их уговор в силе. – Вы решили уехать? – всё-таки спросил у него доктор Логан, заглядывая в глаза. Заново объяснять одно и то же не было сил, Эллиот очень хотел ограничиться односложными ответами, но доктор Логан, к сожалению, любил поговорить и поуговаривать. – Я ведь говорил уже, что у меня здесь ничего нет. И денег тоже нет. Где вы мне предлагаете ночевать? – Вы можете на определённый срок остаться в общежитии при больнице. Многие так и делают. – Рано или поздно мне придётся уехать. И пусть лучше это будет “рано”. Вытянуть из него больше не получилось, Эллиот просто перестал отвечать и закрыл глаза, молча ожидая, пока надоедливый доктор уйдёт. Если раньше его настойчивость не мешала, то теперь, когда разговор с Фредом был ещё свеж в его голове, хотелось поскорее избавиться от его присутствия. Доктор Логан ушёл ровно через полчаса – Эллиот потом проверил. Похлопал по бедру, вздохнул и, напомнив про день выписки, вышел из палаты. Тогда-то и пришло осознание, что Фред снова хотел видеть его рядом и даже не стеснялся об этом говорить. Эллиот слишком часто думал над его словами, снова и снова прогоняя их в своей голове, и чем дольше он так делал, тем больше чувствовал, как утопает в отвращении к самому себе. Он уже начинал жалеть Фреда, снова видеть в нём человека, которого когда-то любил, и сам пугался таких мыслей. Выругавшись в пустоту палаты, Эллиот пару раз перевернулся на кровати, пытаясь найти удобное положение, и сдался самому себе. Как и когда-то давно, как и пару лет назад, он хотел убежать. Скрыться в другой стране, сменить имя и больше никогда не видеть людей, что могли его знать. Ни семью, ни Хаджара, который снова словно пропал. Но по-прежнему оставался Джуд. Раньше он готов был бросить его, оставить родителям или другой семье, Феликсу, Фреду – кому угодно. Он ещё помнил, как желал этого всем свои существом, а сейчас приходилось думать над вариантами, как бы взять его с собой. Сквозь сон он слышал чьи-то голоса, слышал Хаджара, лати, хоть те и не разговаривали друг с другом с тех пор, как Эллиот закончил старшую школу. Фред сидел рядом с его кроватью и не отворачивался, просто неотрывно смотрел ему куда-то в район груди и даже не моргал, пока Эллиот пытался пошевелиться. Ему казалось, что стоит только двинуться – и опять вместо живого Фреда рядом окажется обезглавленный труп. И он снова хотел этого, хотел увидеть привычную галлюцинацию, привычное видение, что не причинит ему вреда. Потому что этот новый, живой, наблюдающий Фред пугал его намного больше.