Папа всегда любил только тебя…
***
Он жалел, что родился. Не цеплялся за свою жизнь. Никому не жаловался, но таил в себе обиду. Большую обиду. Он всегда знал, что этот клан будет захлёбываться в крови, пока именно он не сядет на престол. Всегда знал, что родители сдохнут от руки своей дочери, которая предала их. Все крысы разбегутся в одну ночь, расчистив ему путь к престолу. И именно он, Куюши Ооцуцуки, вытащит клан из того дерьма, что натворили отец и сестра. И теперь, будучи на престоле, он верит в справедливость и правоту своих действий. Ведь он не отец. Правитель должен втоптать в грязь любого ради клана. Прежний правитель этого не сделал и сдох от руки своей горячо любимой дочери.***
Он не был желанным. Его родила какая-то служанка, которая служила во дворце. Сразу после родов она умерла. Правитель сначала не хотел принимать собственного сына в королевскую читу, где подрастала юная наследница Ооцуцуки Кагуя. Однако это было не выгодно. Узнай побочные ветви клана о том, что правитель изменял жене, то подорвалась бы не только его репутация, могла вспыхнуть попытка восстания. Такие уж были времена, что побочные ветви хотели влезть в дела главной. Именно из-за этой неурядицы Куюши рос при дворце в окружении служанок. Из комнаты выходил раз в день лишь на прогулку. И то под тщательным присмотром. С отцом виделся редко, так как не имел чести обедать вместе с ним. Во время торжественных приемов его запирали в комнате и не выпускали примерно до утра. Куюши всегда смотрел в окно, когда ему было скучно, и служанок не было в комнате. Он наблюдал время от времени за фигурой маленькой девочки, чуть старше него. Она всегда собирала лишь розы и постоянно кололась об их шипы. Куюши знал кто это. Этого было достаточно, чтобы потихоньку презирать её и задаваться вопросами по типу: «Почему она, а не я?»***
Сегодня он был заперт в четырех стенах из-за намеченного торжества. Все служанки были заняты, поэтому Куюши сидел в комнате один, наблюдая, как гости заходят через главные ворота на территорию дворца. Ему тоже иногда хотелось почувствовать ту атмосферу сказочного вечера с приятными личностями. И сегодня он пообещал себе, что непременно встретит кого-то ещё, кроме служанок. Из кармана одной горничной он стащил увесистую тонкую железяку. Откуда она у неё? Стража частенько пристает к девушкам после окончания рабочего дня поэтому, чтобы хоть как-то защитить себя, она и таскает эту штуковину. Дверь была закрыта на два оборота, но её минус был в том, что она была деревянной, поэтому Куюши хватило всего пару ударов по ней, чтобы пробить насквозь и нащупать рукой ключи, которые остались в замочной скважине, повернуть два раза и выйти на свободу. Появляться просто так в торжественном зале - самоубийство, поэтому Куюши решил просто прогуляться по замку. Звук босых ног сдавал его с головой, но он не обращал внимания, наслаждаясь вкусным запахом чего-то запечённого. — Будет здорово! Идем, идем! — за углом послышался детский шепот, а потом тихий смех. — Напомни, почему я иду с тобой? — такой же детский голос, но уже серьезней. Их двое. Куюши остановился за углом. Он долго не решался выглянуть, опасаясь быть замеченным, но потом все-таки выглянул немного, разглядывая незнакомцев. Они были примерно его возраста. Тот, чей голос серьёзней, был выше первого. Куюши заметил одну очень интересную штуковину за спиной у того низкого. Удочка. Или её подобие. Она была маленькой, но какой-то необычной. — Если ты получишь от мамы, то не проси тебе помочь, когда будешь получать своё заслуженное. — тот, что повыше, сложил руки на груди и стал медленно наблюдать, как младший что-то устанавливает. — Да ладно тебе, Момошики, — он оторвал зубами какой-то провод. — Это будет лучше, чем улыбаться гостям, как статуя, и держать спину прямо. — Не знаю, что ты замышляешь, Урашики, но я в этом не участвую. — Момошики уже развернулся, чтобы уйти, но Урашики дернул его за длинный рукав. — Да погоди ты. Смотри, сейчас самое интересное. Куюши немного подался корпусом тела вперёд, уже стоя на одной ноге. Он хотел больше видеть из-за стены, но при том хотел остаться незамеченным. В конце концов, Куюши потерял равновесие и упал на пол, испугав мальчишек. — Ой, ой, ой. — Куюши потер свой бок, которым ударился и хотел уже было встать, но увидел перед своим лицом ту самую удочку, которую он рассматривал на спине того Урашики. — Ты кто такой? Почему ты не в зале со всеми? — Урашики сделал серьёзный вид и нахмурился. — А вы? — Пп эти дела не касаются! — Урашики ещё больше нахмурился, тыча удочкой Куюши в нос. — Ай, ай. Но ведь ты одного возраста со мной. — пытаясь отмахнуться, аргументировал мальчик. — Подожди. — Момошики подошел и немного отодвинул Урашики назад, садясь на одно колено перед Куюши. — Ты ведь не из зала сюда пришел? — Ага, — Куюши покачал головой. — И ты не приезжий? — Нет, — он покивал по сторонам. — Ну и кто же ты? — встрял нетерпеливый Урашики, подходя. — Я — Куюши. А вы кто? — Погоди. Успеем представиться. — Момошики нахмурился. Куюши почему-то пугал этот взгляд. — У тебя есть родители? Как ты попал сюда? — Я из комнаты. Ага, у меня есть папа. Правда, он не уделяет мне времени. Он постоянно только с Кагуей время проводит. — С Кагуей?! — Урашики подскочил на месте. — Эй, малой, только не говори мне, что ты… — Да, Урашики. Так и есть. — Момошики тяжело вздохнул и встал на ноги. — Так значит у правителя главной ветви далеко не один ребенок и есть ещё наследник. — Отцам такая информация придется по душе. — Урашики расплылся в улыбочке. — Никому пока не следует говорить. Я не думаю, что в таких обстоятельствах он вообще в силах как-то попортить планы побочных ветвей. — Планы побочных ветвей? О чем вы? — Куюши поднялся на ноги и вопросительно посмотрел на ребят. — Не важно. Я Момошики. А это, — он кивнул в сторону второго. — Урашики. Мы рады с Вами познакомиться, — они сделали наклон вперед. — Ваше Величество. — Ваше чего? — Куюши наклонил голову на бок. — Момошики, Урашики? — мягкий голос отдался эхом по стенам коридора. Он был напуганным, спокойным. Ребята обернулись, и Куюши понял, что его планы на удачное времяпрепровождение в стенах замка закончились, ведь в другом конце коридора стояла напряжённая Кагуя. — Куюши, что ты здесь делаешь? Почему не в комнате? — Эта комната стала для меня слишком тесной. — гордо подняв, голову ответил он. Да, Куюши был доволен таким ответом, ибо увидел ползущие вверх брови сестры. — Вот как? В таком случае я попрошу отца, чтобы он отдал приказ переселить тебя в другую комнату. — Погоди. — сказал Урашики махая руками и прикрывая спиной Куюши. — Ты хочешь сказать, что с самого его рождения, кроме пути: улица, комната и комната, улица -, он больше ничего не знает? Он все время сидит, в то время как ты цветочки на поляне собираешь? — Урашики, тебе не стоит… — Момошики попытался остановить его, но Урашики стоял на своем. — Это внутренние дела семьи, которые тебя не касаются. — Ох, да что ты. Внутренние дела этой самой «семьи», как ты говоришь, сказываются и на других семьях тоже. Вы не думали, что война может начаться лишь потому, что наследника все это время скрывали? Ты же знаешь какие у ветвей сейчас обостренные отношения. Лист на чужой территории упадет - будет война. Ты думаешь, что он так и просидит в этой комнате? Да черта с два. Ясно? Куюши был поражен не меньше, чем сама Кагуя. Впервые за него кто-то заступался, и это чувство защиты придало ему сил и терпения. Он поднял взгляд и увидел надежную спину Урашики. Наверное, это… И есть дружба, о которой рассказывала самая любимая служанка Куюши. — Хорошо, — Кагуя тяжело вздохнула. — Ты меня вынуждаешь заткнуть тебе рот. — И что ты сделаешь? Заткнешь мне рот черным приёмником? — Урашики самодовольно улыбнулся и закинул удочку себе на плечо. — Я выбираю более мирные пути, — к глазам подступили дорожки вен. Куюши приподнял брови от удивления. Он такого еще не видел. Он, конечно, знал, что глаза которыми обладает клан, волшебные, и что они пробуждаются в своё время, но до этих пор Куюши не верил и думал, что это сказки. — Урашики, ты заходишь дале… — Не волнуйся. В конце концов кто-то же должен поставить её на место. — Он встал в позу, активировав бьякуган. Нападать он, конечно, не собирался. Он собирался обороняться. — Не плачь потом в углу. — Кагуя побежала в их сторону, сокращая расстояние с невероятной для Куюши скоростью. — И не собираюсь. — Урашики приготовился, ведь она была уже совсем близко, но совсем не вовремя встрял Момошики, который перехватил Кагую за запястье и шлепнул ладонью по лицу Урашики, отталкивая. — Выход маленького мальчика из комнаты не повод для драки. — Момошики отпустил Кагую и посмотрел на неё. — Мы ничего не расскажем. Не расскажем только потому, что сами так захотели, но если условия его проживания будут такими же, то новость разлетится быстро. Можешь быть уверена. Кагуя молчала. Она не знала, что делать в такой ситуации, поэтому просто прикрыла глаза, как бы соглашаясь. и удалилась. Нужно переговорить с отцом. Она остановилась в конце коридора, где стояла служанка и приказала ей отвести наследника в комнату. — Мы пойдем с ним. — Урашики шел за Куюши, которого за руку тащила служанка. — Но… Кагуя-сама не отдавала раз… — Это приказ. Не мешай нам. Или будешь иметь дело с нами. — пригрозил Момошики, сразу заткнув её.***
Тот вечер принёс много изменений для Куюши в будущем. Отец, мать Кагуи и сама Кагуя, переговорив, приняли решение разрешить ему гулять, когда он захочет и обедать за семейным столом. Куюши был благодарен Момошики и Урашики, ведь они поспособствовали этому. Иногда они приезжали просто погостить на пару дней, и тогда Куюши было особенно весело, потому что он забывал обо всех проблемах и просто наслаждался временем, проведенным с друзьями. Но все было не так хорошо и сказочно, как ему казалось. Отношения между ветвями становились все хуже. Стычку можно было наблюдать из-за любой мелочи. Общение Куюши, Момошики и Урашики стало невозможным. К тому времени Куюши вырос, стал способным и активно тренировался всему тому, чему научили его друзья. Его пересечения с Кагуей во дворце заканчивались неприятным пятном после, но, тем не менее, отец увидел, что Куюши стал заступаться за себя и даже начал проявлять к нему какой-то интерес. Но Куюши было все равно. Детская обида не покидала его, и он игнорировал все попытки отца сблизиться. В одной из таких попыток король показал Куюши кое-что, чего он показывает не многим. Он показал ему меч. Куюши и сейчас помнит сказанные им слова: «Меч Сурансшингу характерный. Он признает и подчиняется не всем правителям. Говорят, что тот, кому он подчинится, считается истинным правителем и может подчинить себе не только меч, но и весь мир.» А он, заглядывая на застеклённый меч, спрашивает: «Ты не смог его подчинить?». Конечно не смог. Он пытался снова и снова, но не смог, и после рождения Кагуи прекратил попытки. «За все время он подчинился лишь двум Ооцуцуки.» Кто же третий?***
В эту ночь Куюши получил лишь несколько наспех нацарапанных строк: 《Союз побочных ветвей планирует нападение. Куюши, будь осторожен. Спрячься в подземелье. Мы придем за тобой. Урашики. Он просто не успел никого предупредить. Он не успел сам уйти в подземелье. Если стража падёт, то армия без проблем проникнет на территорию дворца. Это предположение подтвердил прозвучавший взрыв. Куюши подбежал к окну и замер. Тысячи проходят через взорвавшиеся ворота. Куюши стал бежать по коридорам замка настолько быстро, что спотыкался, падал и вставал снова. Он влетел в комнату отца и мачехи, хлопнув обеими дверьми, сразу же их разбудив. — Тысячи солдат побочной ветви только что взорвали главные ворота и идут по наши души! Куюши видел, как отец соскакивает с кровати, накидывает хаори, а мачеха с волнением смотрит на него. — Куюши, предупреди сестру. За ней придут в первую очередь. — сказал отец, вылетая в темный коридор. Куюши повернулся на мачеху: — Что Вы сидите? Вам нужно попасть в подземелье. Идите быстрее, пока армия не ворвалась во дворец! После этих слов наследник вышел из комнаты, быстрым шагом направившись в сторону комнаты Кагуи. Он смутно помнил её расположение, ибо никогда там не был, но видел как она заходила туда, поэтому на некоторых поворотах он сомневался, но, тем не менее, увидел нужную дверь. Влетел без стука, быстро.Пусто.
В комнате Кагуи не было. Если была на улице, то услышала и пришла бы. Где её искать — неизвестно. Её комната находилась со стороны главных ворот. Куюши в смятении подбежал к окну, но, естественно, ничего хорошего там не было. Техниками стихии Огня они подожгли весь передний двор. Пламя потихоньку переходило на дворец. — Черт! — Куюши выбежал из комнаты, споткнувшись на пороге, и побежал вниз к отцу. Что же будет? Выживут ли они? Что от них хотят? Смены монархии? Законов? Одна из приоткрытых дверей заставила Куюши остановиться. Там горело несколько свечей, и он подумал, что там, возможно, одна из служанок. Куюши открыл дверь и сразу же почувствовал что-то мокрое у себя под ногой. Такое жидкое, неприятное. Он не сразу понял, что это кровь, и не сразу понял, что в шаге от него валяется чей-то труп. На полу с изуродованным лицом лежала его мачеха. Это была та самая комната, где хранился меч Сурансшингу, где его сейчас не было. Куюши пошатнулся. Опустил голову и прикрыл правую часть лица рукой, в попытке найти причину и возможного убийцу. Кто-то пробрался во дворец раньше? Кто-то из слуг сделал это, воспользовавшись ситуацией? Голова шла кругом. Куюши ещё раз паническим взглядом прошелся по трупу мачехи и, попятившись назад, упал, а, потом быстро встав, он убежал, куда глядят глаза. Взрыв. — Инукай Такеру, но Микото! — Это был голос отца. Он сражался. Он вышел против многотысячной армии один. Да что он о себе возомнил? Ведь погибнет. Его загрызут как хлебную крошку. Куюши выбежал на главную лестницу. — Можешь не стараться помочь ему. — наследник остановился, повернувшись. Голос такой знакомый, но в то же время настолько чужой. — Кагуя, это ты? Где ты пропадала? И… — он говорил нервным голосом, в некоторых местах посмеиваясь. Да. Он сразу увидел окровавленный меч в её руках и, казалось, сходил с ума. — Кагуя, ты же не… — Да это я убила эту женщину. — Но почему?.. — «Почему?» спрашиваешь? — она сморщилась. — Она родила меня. Это было её самой большой ошибкой. Мне не место в этом мире, в этом клане. Тут у всех руки в крови. Даже у меня. Даже у тебя. — она выдержала паузу. — Ты никогда не задавался вопросом: где твоя мать? А я скажу. Твоя мать была служанкой, которая после родов сразу же умерла, оставив после себя такого отброса, как ты. Ты не был желанным. Ты был как изгой. Бельмо на глазу. — Да ты… — он отошел на несколько шагов назад. -… Не в себе. — Со мной все хорошо, — её голос немного приглушался взрывами, которые гремели на улице, но Куюши отчетливо её слышал. — Забавно. Не думала, что всеми ими так легко управлять. — Управлять? — Да. Это я натравила главную и побочную ветвь против друг друга. Я хотела гражданской войны. Хотела, чтобы все перебили друг друга. Хотела, чтобы этот клан вымер. Но одно наличие тебя порушило мне все планы. — Меня?.. — Когда Урашики и Момошики скажут, что ты наследник, то бунт быстро прекратится, а на следующий день будет коронация. — Она посмотрела на дверь. — Отец умрет, а ты взойдешь на престол. Можешь быть благодарным мне. Я расчистила тебе путь. Не ищи меня и не пытайся убить. — П-погоди! — но Кагуя уже исчезла в темноте пространственно-временной техники. Сбежала. Она сбежала, а он просто стоял на месте. Она убила мачеху, а он просто убежал, и даже сейчас... Он слышит одобрительные возгласы армии и понимает, что остался совершенно один. Ему был не важен престол, ему не была важна власть. Он просто не хотел видеть смерть, не хотел пачкаться в крови. Как бы они к нему не относились - это были родственники. Только в этот момент Куюши осознал, как мало времени он проводил с отцом. Да, король сам виноват в том, что так обращался с сыном. И только на следующее утро будущий правитель найдет в тронном зале под мягкой подушечкой письмо. Я не был с тобой рядом, когда ты сделал первые шаги. Я не учил тебя техникам клана Ооцуцуки. Я держал тебя в четырех стенах, опасаясь за собственную репутацию. Мне действительно жаль, что я сразу не назвал тебя своим сыном. Мы провели с тобой мало времени, но ты должен знать, что в глубине души я любил тебя и буду любить, даже тогда, когда эта душа будет развеяна по ветру. В то утро Куюши прольёт немало слёз, но он быстро оправится благодаря своим друзьям, которые от начала и до самого конца поклялись не покидать его. На коронации Куюши пересадят глаза, имя которым Джоуган. В ходе войны, через 200 лет, правый глаз украдет побочная ветвь, которую возглавлял дедушка Тонери Ооцуцуки. Примерно через такое же количество времени Куюши пошлет Урашики, Момошики и Киншики на Землю с приказом убить его сестру. Через два года Урашики появиться в тронном зале совершенно один и донесет о том, что Момошики погиб. Именно из этого же разговора, он узнает, что нашелся "Королевский глаз", и что имя его носителя Боруто Удзумаки. И ровно через два года и девять месяцев он ступит на землю с многотысячной армией солдат. И тогда начнется война. Пятая Мировая война шиноби...