Проклятие Рэйджу

      Оказывается, очень даже легко забраться по лестнице вверх и ввалиться в свою комнату, когда у тебя четыре ноги и две спины, почему раньше Зоро считал всякие школьные соревнования на стреноженный бег дурацкими? Потому что сейчас он не отцеплялся от Завитушки, а еще тащил с собой сумку из кухни, но ему еще никогда не было так удобно. Было бы можно — всегда бы так ходил. И даже споткнулся и запутался в своих и завитушкиных ногах он очень кстати — прямо у кровати. Они рухнули туда вместе, Санджи оказался на спине, прижатый распластавшимся Зоро. Тот тут же запустил руки пощупать кое-кого за все приятные места и вспомнил, что опять забыл содрать с Санджи чертов фартук.       Практика Завитушки в раздевании других людей впечатляла, когда Зоро отстраняется от него, чтобы раз и навсегда покончить с фартуком, то обнаруживает, что с него уже содрали рубашку. Он даже глазами хлопает от удивления, в постели с Санджи не зевай. Тот хитро ухмыляется, его черты еле различимы в свете луны из окна. Зоро опять тянется и включает торшер, к черту дорисовывающее все воображение, он хочет видеть все, и особенно эту завитую бровь. Реальность сейчас превосходит любую фантазию, потому что сам бы Зоро не нафантазировал бы никогда розовый фартук. Раньше. — Если ты так и останешься в этом фартуке, я потом на тебя в нем на кухне смотреть не смогу.       Санджи тут же расплывается в коварной ухмылке. — О, это будет легендарно! Ты и сегодня-то на кухне не был невозмутимостью, — глаза Санджи засияли хулиганской мыслью. — А когда у Куины-чан день рождения? Хочу заявиться приготовить ей угощения, подавать буду в этом фартуке! Готов поспорить, твое лицо будет… — Так, все, ну-ка снимай, — и Зоро пытается сорвать с хохочущего Санджи вездесущий розовый фартук. Санджи позволил стащить его через голову, только когда сам захотел большего. Вслед за фартуком на пол полетели рубашка и ремень от брюк. Они снова сплелись в один клубок, касаясь друг друга голыми торсами. Кожа у Зоро была обжигающе горячей, в местах, где они соприкасались, Санджи будто обдавало кипятком, но все равно хотелось еще и еще, хотелось больше. — Теперь-то ты всесторонне изучил вопрос, и мы уже чем-нибудь займемся? — наконец отцепился от чужих губ Санджи. Зоро еще по инерции тянулся к нему, недовольный прервавшимся поцелуем, а потом вслушался таки в вопрос и закатил глаза. — Вот ты торопыга, у меня в сумке… Почему я без штанов?! Ты чертов Дэвид Коперфильд! — он даже приподнялся на руках, чтобы посмотреть — его штаны висели гармошкой у лодыжек. — Этим мои таланты не ограничиваются, — промурлыкал Санджи. На самом деле он, как и Зоро, сходил в аптеку прикупил кое-что для их первой ночи, вот только оставил все дома, искренне рассчитывая побывать там до воскресенья. Впрочем, плевать, будет чем удивить Зоро в следующий раз. Зоро тем временем запустил одну руку в сумку, не собираясь слезать с Санджи, пошарился и извлек оттуда купленный по дороге лубрикант. — Не представляю, как ты хотел в тот раз без него… Твои штаны тоже исчезли! — как Завитушка, почти не извиваясь под ним, умудрился спустить и с себя брюки?! На всякий случай Зоро решил больше не отвлекаться, а то неровен час отвернется и секс их пропустит. — Магия, Маримо! Пуф! — лежащий под ним Санджи развел перед собой руками, показывая бесследное исчезновение в дыму. — Дай-ка сюда, попытался он отнять пузырек с лубрикантом, но Зоро остановил его спокойно положив ладонь на грудь. — Притормози, маг-домушник. Я сам, — и он склонился, нависая над Санджи, наблюдая, как постепенно начинают краснеть сначала уши, а потом и все лицо Завитушки всего лишь от его простого заявления. Зоро хмыкнул, утыкаясь носом Санджи в шею и вдыхая его запах, все же это была завитушкина бравада, а на самом деле он так мило смущен. Он припал губами к тонкой коже шеи, он целенаправленно оставит Санджи засос, а еще на груди, и на внутренней стороне бедра, хочет посмотреть, как тот будет с утра злиться, сидя в его постели с растрепанной головой и весь покрытый его засосами. — Эй, мои трусы! На этот раз я тебя застукал! — он слегка укусил коварного Завитушку и перехватил его руки, чтобы прижать за запястья по бокам головы. — Упс, два из трех тоже результат, — по-детски расхохотался Санджи. И Зоро был счастлив тем, что происходит — смехом Завитушки, их подначками и дурачествами, будто весь мир потеплел на пару тонов. Никогда Зоро не было так спокойно, он наконец ощущал себя на своем месте. Но если они намерены заняться тем, чем намерены, атмосферу нужно кардинально менять.       Он провел рукой от груди Санджи по животу и запустил под резинку трусов. Хохот моментально прервался резким вздохом. Зоро даже ничего не делал, просто опустил ладонь еще ниже и провел ей по внутренней стороне бедра, но Завитушка больше не хихикал. Он закрыл глаза и слегка откинул голову назад, потому только почувствовал, как Зоро избавился от его белья, только услышал, как щелкнул колпачок лубриканта. Санджи судорожно втянул воздух, когда между ног его коснулись все еще горячие, но уже скользкие от смазки пальцы. Зоро не спеша поводил ими между ягодиц — слегка надавливая, предваряя свои намерения, чтобы для Завитушки не было неожиданностью то, что он сейчас сделает… и ввел в него один палец. Тот резко распахнул глаза, и очень удивился, встретившись тут же с внимательными глазами Зоро. Санджи явно не ожидал, что тот пристально наблюдает за его реакцией. Он скосил взгляд вбок, смущенно не желая признавать, что хочет уступок. — Знаешь, все же как-то непривычно. — Что? — То. Странно, когда ты пыришься. — Я не пырюсь! Просто хочу увидеть, вдруг тебе будет больно… — Так! Скоро уже рассветет, а у нас все переговоры! Идем на компромисс, я выключаю свет, а ты за это не получаешь коленом в живот, — Санджи выгнулся, будто гимнастка, и дотянулся запрокинутой за голову рукой до лампы, погружая комнату в полумрак. Когда все наконец завертелось по-взрослому, Санджи, сам от себя не ожидая, просто тонул в волне смущения. Он понимал, почему. Потому что это Зоро, против которого не возводится сама собой стена напускной уверенности, что всегда помогала ему с девушками. Все защитные механизмы Санджи отключались на Зоро. В темноте он облегченно выдохнул, заставил себя расслабиться и закинул ногу Зоро на спину. — Где ты там, Маримо… Ты так тянешь, — прошептал он на самое ухо. — Просто скажи, что откладываешь все не спроста. Я пойму, импотенция не пригово… Ах!       От наглого обвинения Завитушки у Зоро вскипела кровь, все же он сумел довести его! Палец внутри Санджи резко двинулся глубже, а свободная рука Зоро схватила его за волосы, отклоняя голову назад и открывая шею для рваных поцелуев. Вот паршивец, Зоро ради него же сдерживался, но шиш ему теперь! — Ах, ах, ах, — Зоро не очень аккуратно растягивал Санджи, добавив вскоре второй палец, но несмотря на удивленные прерывистые звуки, Завитушка был весьма доволен, царапая ногтями его широкую спину. Завитушка в его руках был сама податливость, он был послушным в руках, словно глина, стоило ему провести по спине, как Санджи выгибал дугой позвоночник, стоило закопаться пальцами в волосы, как тот откидывался назад для поцелуев. Ноги Санджи давно обвивали его талию, а всякий раз, когда Зоро проводил рукой по бедру и сжимал его ягодицу, изо рта Санджи вырывался слабый стон. Зоро больше не мог терпеть, он приподнялся, чтобы стащить и с себя белье, и замер. Завитушка лежал под ним в слабом оконном свете, глаза под ресницами горели желанием, которого раньше Зоро не видел, а тело мелко подрагивало, на секунду лишенное горячих прикосновений Зоро. Ничего лучше Зоро в жизни не видел, он уже нанес на всю длину лубрикант, а сейчас будет обладать… И нет, он все же сломался, склонился к Санджи, шепча: — Скажи, если все-таки будет больно.       Тот вскинулся и яростно тяпнул его за губу. В отместку Зоро тут же приподнял его ягодицы и вошел, выбивая из легких Санджи болезненный стон. — Боль… — начал Зоро, но тут же сам охнул. Обвитые вокруг него ноги вдруг стали словно стальными и мощным рывком прижали к себе Зоро, вгоняя его глубже внутрь Санджи. — Если ты не заткнешься, клянусь, я надеру тебе задницу. И я это говорю без всякого сексуального подтекста, Маримо… Ах-ах! — на последних словах Санджи судорожно схватился пальцами за покрывало, пытаясь удержаться на месте. Зоро задвигался сразу и быстро, толчки сбивали Санджи вверх к изголовью, и скоро он уже упирался закинутыми за голову руками в спинку кровати, сильно выгибая дугой спину. Зоро все еще боялся, что делает Санджи больно, но обманывать себя не мог — воли остановиться в нем больше не осталось. Изогнувшийся в его объятиях Завитушка был натянут, как струна, как безупречный музыкальный инструмент — одни изгибы и совершенство — издающий мелодичные стоны. Его кожа покрылась от напряжения потом, и теперь Завитушка поблескивал в слабом свете. Зоро не мог бы больше терпеть и секунды, он жаждал обладать Санджи. И вот тот извивается в его руках, но желание осталось, мучительная жажда по Завитушке почему-то все еще в Зоро. — Черт, это нормально, хотеть заниматься сексом еще, когда я уже занимаюсь сексом? — озвучивает он между толчками. — Ах-ах, для тебя… ах-ах… нормально… ах-ах, а так конечно, ах-ах, девиация… — голос Санджи то и дело срывается, а вздохи выходят громче слов. А потом Завитушка выдает протяжное, полное стона его имя: — Зоро…       И Зоро неожиданно кончает. Хотя не планировал, он хотел длить этот момент еще и еще, он не чувствовал насыщенности Завитушкой. Тот совсем не помогает справиться с неутоленной жаждой, словно Зоро отпил только пол стакана. Вспотевший, тяжело дышащий Зоро склоняется над ним, а тот расслабляет наконец упиравшиеся в спинку кровати руки, оставляя отпечатки двух потных ладоней, и удивленно говорит: — Черт, ты кончил прямо в меня.       И Зоро резко сжимает его в медвежьих объятиях — сильно-сильно. Такой Завитушка рано или поздно его прикончит. Жажда обладания все еще зудит в Зоро, и он раздражен, так и не найдя успокоения. Он резко трется о завитушкину голову, даже не видя, куда, щекой. — Что надо сказать? — наконец выдавливает из себя тесно сжатый Санджи, ему наконец удалось ухватиться за загривок Зоро, высвободить нос из-под тяжелого плеча и нормально вдохнуть. — Что? — Зоро не понимает, он боится ляпнуть что-то совсем неуместное: «Спасибо»? «Было хорошо»? Спросить у него «Как ты»? — Я тебя люблю, болван, — вздыхает Санджи, но внутри весь замирает. Ну что он за человек такой, ни секунды не может насладиться тихим счастьем, даже если мимолетным. Все его тянет пойти ва-банк, разве уместны сейчас разговоры о любви? — Нет, я тебя, — раздается глухой голос уткнувшегося почему-то в подушку Зоро. Между ними повисает тишина, а потом Зоро добавляет: — Болван.       Санджи судорожно выдыхает, он выиграл ва-банк. А Зоро прячет лицо в подушку, находит руку Санджи и переплетает с ним пальцы. И тогда жажда наконец отпускает Зоро.       Как же хорошо. Зоро наконец разрешили включить свет, и он водит кончиками пальцев по голой коже своего теперь уже точно любовника, везде, где только достает — бледное плечо, худые ребра, бедро, которое тут же решивший, что он замерз, Санджи прячет под одеяло. Санджи лежит на животе, обняв подушку руками и повернув голову к Зоро, но глаза его блаженно прикрыты, на дворе ночь, и его сознание почти спит, впервые за долгое время убаюканное счастьем. — Маримо, — бормочет вдруг Санджи сквозь дрему, — а тебе не странно? Думал ли ты, что когда-нибудь окажешься в постели с мужчиной? — Меня спрашивает знатный совратитель целых музыкальных групп, смотрите-ка, — хмыкает Зоро и ложится на бок, лицом к лицу с Завитушкой. Тот приоткрывает один глаз. — Поумничай тут мне. — А что, я не прав? Ты-то в отличие от меня такой вариант хотя бы рассматривал.       Зоро склоняется и аккуратно прикусывает его за подбородок. — Есть людей незаконно! — смешно морщит нос Санджи, но просыпается. — Если я сожру тебя целиком, никто и не узнает, — Зоро сделал хитрое лицо и переместил губы вплотную к уху Санджи, чтобы начать нашептывать: — Никто не догадается искать тебя здесь. — Ва! Всегда знал, что приличные с виду «успешные парни» маньяки все как один. В человеке должна быть червоточинка! — оттолкнул его лицо со смехом краснеющий Санджи. — Нет, погоди. Теперь уже мне интересно. А тебе когда идея оказаться со мной в одной постели не стала казаться кошмаром натурала, — Зоро цепко придвигает Санджи обратно, лежать носом к носу. Санджи тихо смеется. — Мне и сейчас это кажется дичью, но что поделаешь, любовь зла. Тут надо скорее спрашивать, когда я был настолько очарован, что твой пол перестал быть нерушимой преградой. — Ну и когда ты в меня втюрился? — Коней попридержи, Маримо!       Санджи распахивает глаза от возмущения, встречается с довольной ухмылкой Зоро и резко поворачивает голову на подушке на другой бок, чтобы не лежать лицом к лицу. Впрочем, для Зоро это лишь повод аккуратно прикусить его за шею на загривке. Санджи опять хихикает от щекотной ласки. И решается. — Когда ты врезал мне деревянным мечом по темечку. — Извращенец, — хмыкает Зоро прямо в целуемую сейчас спину любовника. — Сам извращенец, — уже привычно возвращает Санджи. — Просто ты меня побил из чистых помыслов, ради моего же блага. Меня обычно бьют, если я раздражаю, мешаюсь, или просто чтобы сорвать злость, без причины, — по его спине пробегает неприятный холодок, он вспоминает детство, но быстро приходит в себя. — А ты меня ради меня же, чтобы я был жив и здоров, стукнул. Без ненависти. Твои действия были полны благородного смысла. Я когда это понял, был дико впечатлен.       Зоро тем временем не останавливается только на поцелуях позвоночника, его рука скользит под накинутое на бедра одеяло, по-хозяйски ложится на ягодицу, поглаживая ее с легким нажимом. Глаза Зоро закрыты от удовольствия, разве можно быть счастливее? — Кто бы знал, что для этого тебя нужно просто стукнуть, стукнул бы раньше, — мурлычет он. — Раньше? — удивляется Санджи, — Погоди, Маримо, а тебе когда перестал быть мой пол принципиален? — Санджи мягко говоря озадачен, это он всегда и во всех влюбляется первым, а его отвергают или дают слабый шанс. А вдруг Зоро окажется первым, кто посмотрел на него с искренним интересом? Санджи весь подобрался внутри. Если это так, это еще один повод быть счастливым, наконец его чувства стали ответом на чужие чувства — он такого еще не испытывал. И он не подведет, знает, как это больно.       Зоро не спешит, медленно выписывая круги ладонью на ягодицах Санджи, слегка склоняясь над ним и прижимаясь к спине грудью. — Хм… Я о сексе и не думал до океанариума, — признается наконец Зоро, Санджи издает легкий свист. Удивляется он сам своей недогадливости — этого следовало ожидать, это же Зоро, он вообще на женщин не заглядывается, по-честному, то, что с таким нулевым интересом Зоро не импотент, должно было ошарашивать. — Тут речь скорее о моменте, когда в голове звучит: «Плевать, как это будет. Я хочу это себе», когда уже влюбился, но только потом понял, что влюбился.       Санджи слегка краснеет, Зоро так открыто выражает чувства, что хочется спрятать лицо в подушку. Они включили свет, а он все равно сказал «влюбился», Зоро совсем неписанных правил начинающих любовников не знает? — Когда мы валяли дурака для Виви в центральном парке? — он старается за бодрыми словами скрыть смущение. Рука Зоро у него на заднице ну никак не помогает с ним бороться. — Нет, — коварная рука совсем обнаглела и забралась под Санджи, поглаживая его живот слишком соблазнительными движениями. — Когда я увидел, как вы болтаете с Рэйджу в больнице. Между вами было что-то такое… теплое, как защитный купол от мира. Для вас не было других людей. Мне вдруг захотелось, чтобы ты говорил со мной так же, и при этом над нами открывался этот купол. — В больнице? — вдруг неверяще переспрашивает Санджи. Зоро улыбается ему в спину, прижимая плотнее к себе. — Угу, всегда немного ревновал, что все сделанные тобой бенто предназначаются Рэйджу, а не мне лично.       Санджи вдруг резко садится на постели, ударяя спиной лоб Зоро. Он с полуразворота смотрит на Зоро какими-то неестественно широкими глазами. — Это п-правда? — Что? — Зоро обижено потирает лоб, рассматривая голый торс любовника. Чего это его подкинуло, все было так уютно. — Что я влюбился еще в больнице? Да. — Ты! — Санджи вдруг кричит с рыком. — Как ты мог! — его глаза теперь горят от ярости, но в уголках заметны слезы. Зоро отшатывается от неожиданности, все его слова были полны неподдельной нежности, что так взбесило Завитушку? — Что? Что не так? — Как ты мог так поступить с Рэйджу, ты же собирался на ней жениться! — При чем тут Рэйджу, — морщится Зоро, его рука непроизвольно тянется к щеке Санджи, но тот резко хватает ее и отводит. — При том. Ты влюбился в кого-то другого будучи женихом моей сестры! Как ты мог! — Зоро поверить не может своим ушам, но Санджи смотрит на него с такой яростью, ноздри так широко раздуваются, что он робеет. — Да что за фигня! Разве это можно контролировать! — начинает оправдываться Зоро, инстинктивно придвигаясь ближе к Санджи. Ему очень не нравится то, что происходит. — И что бы ты сделал? Женился на ней все равно?!       Зоро на секунду замирает. — Наверное. Вряд ли я бы решил бросить невесту и попытаться вклиниться в калейдоскоп подружек ее братца, ты же постоянно про них рассказывал… — Я не спрашиваю, что ты бы делал со мной! Я спрашиваю, что ты бы делал с Рейджу! — кулаки Санджи сжаты, он кричит, совсем позабыв, что он в гостях, и где-то там спит Куина. — Женился бы. — Но не любил ее, а любил другого человека?       Зоро молчит, по всему выходит, что так. Но все как-то неправильно, Зоро сам не осознавал тогда своих чувств, если бы он понимал, он бы не позволил себе… — Урод, — Санджи разворачивается и бьет его кулаком в голый торс, сильно, но позиция неудобная, так что Зоро сохраняет равновесие, сидя на кровати. — Она любила тебя. Она такого не заслуживала. Рейджу заслуживала, чтобы ее любил тот, кого любит она. Из всех людей на планете она этого больше всех заслуживала! А ты говоришь мне, что я лишил ее этой возможности. Что я опять забрал у нее все?! Я не могу забрать у нее и это!       Зоро застыл, переваривая слова Санджи. Рейджу любила его. «Черный пояс по неразделенной любви» — и Завитушка и Рэйджу смеются, склонив друг к другу головы… их прогулка на кресле-каталке прямо перед ее комой, когда она велела Санджи не приходить, их прощальный поцелуй в больничном парке. Правда любила и делилась своими переживаниями с братом. И теперь эта разделенная тайна встанет между ним и Зоро? Нет, это не честно, он не виноват, он полюбил того, кого полюбил, Рэйджу умерла, а мертвые не отбирают живых у живых. Зоро снова тянется к Санджи. — Завитушка…       Тот отшатывается от него, как от прокаженного, вскакивает с постели, чуть не грохнувшись на пол, кривится от болезненных ощущений в спине, но быстро прячет гримасу боли. Зоро не осознает, что делает — ползет по кровати вслед на Санджи. — Нет, нет, я не могу так. Понимаешь, Зоро, я не смогу. Я всегда думал, что никогда не искуплю свой долг перед Рэйджу, а она и не думала требовать расплаты. Она была… невероятная. Лучше, чем я могу стать за всю жизнь. И вместо того, чтобы понять, чтобы быть умнее… я ведь так старался, чтобы ты обратил на нее внимание. Чтобы она была счастлива, чтобы ты принес ее любимые цветы… — Санджи бубнит что-то про себя, меря шагами комнату, он голый, но совсем забыл об этом. — И в это самое время я крал то, чего она заслуживала в тысячу раз больше меня. Жалкий нытик, приходил ей поплакаться о своих девушках, и снова обкрадывал. Нет, Зоро, ты не виноват, это я… — Что за ерунду ты… — Зоро спускает ноги с кровати, пытаясь поймать за талию курсирующего по комнате как заведенная игрушка Санджи. Тот уворачивается, не давая коснуться себя. — Пора мне перестать быть сопляком. Я забрал у Рэйджу самое ценное. Она умирала, Зоро, разве у нее не было права умереть, зная, что ее любит в ответ тот, кого любит она? А ее младший брат взял то, что ему и нужно тогда не было. Никто на свете такого не заслуживает, и Рэйджу. Особенно Рэйджу, — Санджи запустил пальцы в волосы, сжал кулак и сильно дернул себя, словно за что-то наказывая. — Сначала маму, теперь любовь, я забираю самое ценное для Рэйджу, моей прекрасной Рэйджу. Нет, нет, нет, нет, я так не могу. Зоро не нравится, куда клонит Завитушка, он встает и теперь пытается поймать его в свои объятия. Санджи останавливается в шаге от Зоро и наконец поднимает на него сосредоточенный взгляд. — Зоро, прости, ты прав, ты нечаянно. Но я-то теперь все осознаю. И я не могу забрать у Рэйджу последнее, она этого не заслужила. Не могу быть счастливым такой ценой. Я столько ей должен и ничего не отдал. Я… я просто не смогу. Я не могу больше с тобой видеться. Я тупица и вор, самое меньшее, что я могу сделать, чтобы искупить свою вину, — никогда не прикасаться к украденному у Рэйджу. — Что ты имеешь в виду, — Зоро уже понимает, ЧТО Санджи имеет в виду. Не контролируя себя, в ужасе, его тело само бросается вперед — схватить Завитушку и не дать ему наделать глупостей. Но ему в грудь упирается внезапно невероятно сильная рука, Санджи поднимает тяжелый взгляд потемневших, почти синих глаз. — Мы не будем больше видеться. Я этого не хочу. Я не хочу видеть твое лицо, оно напоминает мне о моей подлой краже. Как будто мне своего лица в зеркале не достаточно. Ты должен понять меня, Зоро. Для меня Рэйджу, даже сейчас, важнее собственного счастья. Я не хочу винить тебя. Все нормально, если ты найдешь кого-то другого и будешь с ним встречаться. Просто это не могу быть я. Я не смогу, из-за Рэйджу.       Зоро онемел, будто все происходит в старом кино и не с ним. Впервые влюбившись настолько сильно, проведя целую неделю в эйфории, когда ему хотелось глупо хихикать от счастья… Все закончится вот так? Так быстро, так безапелляционно? Нет, это невозможно, так не может происходить. Это настолько неправильно, противоестественно для Зоро, что ему кажется, что небо должно упасть. — Зоро, что такое? Что там за крики в три часа ночи? — в коридоре слышен голос Куины, скоро она пересядет в кресло и будет здесь. Санджи не сводит взгляда с Зоро, в его глазах столько боли и вины, куда делись все те хулиганистые счастливые искорки? — Простите, Куина-чан. Это я перебрал вечером, по глупой причине сцепился с вашим бестолковым братцем и поругался. Я не должен беспокоить жителей этого дома, они и так чрезмерно гостеприимны ко мне, — Санджи отвечает Куине из-за двери, а потом нагибается и быстро собирает свою одежду, он натягивает рубашку и брюки за пять секунд, быстрее, чем в армии. К тому времени, как Куина стучит в дверь спальни, он уже и сам стоит перед ней и плавно открывает девушке, смотря на нее несколько безумным взглядом. — Еще раз прошу прощения. Мы и правда вас разбудили? Это я, безумный полуночник, никак не усну и всем мешаюсь. С вашего позволения, я наконец откланяюсь. Нет, не нужно подвозить, я немного прогуляюсь, чтобы вернуть сон.       С этими словами Санджи отвешивает Куине легкий поклон и выходит из комнаты, даже не оглянувшись на сидящего на кровати в потрясенном онемении Зоро.

Конец первой части.