Проклятие Рэйджу

      Когда Санджи пришел в себя в палате, лежащим под теплым больничным одеялом в тишине, то первое, что он почувствовал, это как кто-то сжимает его ладонь рукой. Это не была сухая шершавая рука Зеффа, иначе смущенному Санджи пришлось бы до сих пор притворяться спящим, пока Зефф не отпустит его, чтобы не смущать в свою очередь старика. И это не была, хотя так хотелось! — горячая лапа Зоро, напротив, его руку держала узкая ладонь с длинными пальцами. Санджи сделал над собой усилие и разлепил глаза, хоть покидать уютную полудрему не хотелось. Он увидел стойку с капельницей, трубки от нее вели прямо к его руке, место входа иглы было залеплено пластырем. Он поморщился и повернул слегка голову.       Рядом с его кроватью сидела в своем кресле Куина и держала его за другую руку. От удивления Санджи не смог себя контролировать и вздрогнул, тут же выдавая себя. Куина подняла на него темные глаза. Санджи вздрогнул еще раз, они были полны боли — нет, нет, нет, только не это, Зоро все же не выкарабкался?! — Что случилось, Куина-чан? — прошелестел он пересохшими губами, наверное, он очень долго спал. — Что-то с Маримо?       Глаза Куины расширились от удивления, а потом она поняла, какое впечатление производит, и замотала головой. — Нет. У Зоро все хорошо, ему сделали операцию на ноге, он сопит за ширмой после наркоза. Ты даже услышишь, если прислушаешься, — Куина постаралась улыбнуться Санджи, но получилось криво. — Вы не должны быть сейчас с ним? Он может скоро проснуться… — Ну и проснется. Позовет медсестру. Что с ним сделается? Не маленький, — заупрямилась вдруг Куина, так и не выпуская из своих ладошек руку Санджи. Наоборот — сжала ее сильнее. — Санджи… — Да, Куина-чан?       Куина прикусила губу и посмотрела на Санджи с какой-то неизбывной болью. — Я… я была не права. Я хотела защитить Зоро, ему было больно, а мне плевать на всех, когда моему брату больно. Я могу любого раздавить. Я боролась за него, а надо было… — Куина сбилась и еще сильнее, будто это выкинутый утопающему за борт канат, вцепилась в руку Санджи. — Потому, прошу тебя, Санджи, — она замялась, а потом посмотрела на него темными влажными глазами отчаянно и проникновенно. — Будь моим братом. Тогда я буду делать все правильно, я буду защищать вас, а не только Зоро. Я с самого начала должна была защищать вас обоих, не выталкивать за черту тебя… Я так ошибалась, — Куина вдруг всхлипнула, губы ее задрожали. — Потому, пожалуйста, не позволяй мне больше так ужасно ошибаться. Я так подло себя чувствую, я была так несправедлива… — по щекам Куины потекли слезы, но она упрямо не отпускала руки Санджи, чтобы позволить себе утереться. — Потому… пожалуйста, будь моей семьей, и я всегда буду на твоей стороне.       Она не удержала одно громкое всхлипывание, и дверь приоткрыл взволнованный Усопп, услышавший ее плач в коридоре. Санджи посмотрел на него и покачал головой: не сейчас. Куине стыдно, и не стоит примешивать к стыду еще и свидетеля Усоппа. Усопп понимающе прикрыл дверь, слегка улыбнувшись — его друг наконец пришел в себя после почти суток на больничной кровати. — Куина-чан, — мягко произнес Санджи, наконец находя в себе силы слабо сжать в ответ руку девушки. — Все хорошо. Никто не умер, все живы, а все остальное, все, что угодно, можно поправить. — Ум, — всхлипнула Куина, наконец отпуская одну руку, чтобы вытереть мокрые щеки. — Куина-чан всегда восхищала меня. Вы как тигрица охраняете Маримо, потому что только вы и знаете, что не такой уж он на самом деле и мистер крутой «я все могу сам». Даже когда вы обвиняете меня, я не перестаю вами восхищаться. Зоро очень повезло с такой старшей сестрой, вы сражались за него от чистого сердца, потому не чувствуйте за это вины, — голос его был мягким, баюкающим. Отважная Куина-чан не должна плакать по таким пустякам, как ссора с ним. — Ууу, — Куина замотала головой, отрицая сказанное Санджи. Она оскорбляла его, она принижала его, уличала во лжи, но он никогда ей не врал. Она была слепа, не видела ничего за своей яростью. — Куина-чан, если Маримо узнает, что я довел его сестренку до слез, он придушит меня подушкой и будет прав. Вы же два сапога пара, — пытается свести все в шутку Санджи. — Я ему придушу, — угрожающе гундосит в нос из-за слез Куина, а потом внезапно припадает лбом к руке Санджи. — Санджи, прости меня, я такая злая и жестокая. Я знаю, я ни капли не Рэйджу, я не могу читать людей как открытый лист и понимать их просто с первого взгляда, как она. Я вряд ли смогу утешить тебя правильно, если какая-нибудь девушка разобьет тебе сердце. Я не смогла утешить даже Зоро. Но пожалуйста, останься с Зоро и будь моим братом. Он никогда не разобьет тебе сердце, и мне не придется беспокоиться, что я опять облажаюсь. Я не умею, как Рэйджу… — она опять ревет, слегка повиснув на руке Санджи. — Вам и не нужно, Куина-чан прекрасна сама по себе, — ласково говорит Санджи пускающей слезы и сопли на его руку девушке. Совсем нет причин, чтобы Куина-чан так плакала. — Оне-сама, — буркает та. — Что? — Не Куина-чан, а старшая сестра — оне-сама, — бубнит Куина и поднимает влажные глаза, даже не осознавая, какое это ультимативное оружие против Санджи. — Я прошу этого не ради Зоро, он настырный, он и сам справится. Я прошу этого, потому что это нужно мне. Потому что я хочу быть твоей старшей сестрой, ты тот, кого так не хватает нашей семье. Не Зоро — всем нам.       Санджи смотрит в темные глаза, на секунду сердце его замирает и пропускает один удар, будто случилось что-то поворотное. Но в палате все так же светло и тихо, из-за ширмы торчат ноги Зоро, и Куина не движима у его кровати. Взгляд Санджи из заботливо-обеспокоенного становится ласковым. Разве мог он когда-нибудь отказать девушке? И к тому же — почему бы не прыгнуть с обрыва еще раз, он в этом мастер. Тем более в этот раз его обязательно подхватят страхующие руки. — Оне-сама. — ВААА-А-А-А! — Куину тут же прорывает еще сильнее, Санджи немного растерян и испуган, он думал, что успокоит девушку. Но слезы теперь льются в пять потоков. — Все хорошо, все хорошо, Куина-чан, — пытается он увещевать ее. Куина поднимает злое раскрасневшееся лицо. — Оне-сама. — Да, да, оне-сама. — Ваааа! — она начинает рыдать с новой силой, еще раз услышав от Санджи ее новый статус. Он растерян, она, кажется, плачет от переизбытка чувств и рада, но как успокоить от слез радостного человека? На помощь вовремя приходит друг, Усопп смущенно открывает дверь палаты, рев Куины слышен и в коридоре. — Санджи, Куина, вам принести что-нибудь попить? Позвать врача? — он намерено отвлекает ее, и Куина в который раз начинает утирать слезы. В жизни столько не ревела, разве что после гибели мамы, но тогда слезы не шли, глаза были сухими. — Ууу, — она качает головой. — А тебе, Санджи, что-нибудь нужно? Скажи, ты можешь попросить что угодно, — она смотрит на него просяще, будто ищет все еще способы искупить причиненную ему несправедливо боль. — Я не про попить или вещи, скажи, чего ты больше всего хочешь? Что угодно? Я тебе помогу. — У меня все хорошо, но… — вдруг осекается Санджи. — Но? — Куина вновь сжимает его руку обеими ладонями, смотрит взволнованно и с надеждой. Что на душе у ее нового младшего братца? — Не забирайте «Барати», выплаты по суду обязательно придут, «Барати» — все для Зеффа, он не сможет без него, прошу вас, Куина-оне-сама… — ВАААААА!!! — теперь уже и Санджи с Усоппом вместе не могут ничего поделать, Куина плачет так, что едва не задыхается. Потому что первое, что он попросил, было не для себя, это было для того старикана. А ведь ему и не надо было просить, Куина готова построить ему десять ресторанов бесплатно. Почему он такой… Рыдания захлестывают Куину, когда она в очередной раз осознает, как жестоко проходилась по Санджи и отвергала его тогда, когда он был одинок и так нуждался в поддержке. Не Зоро, у которого была Куина, а Санджи, потерявший и сестру, и право быть с тем, кого любит. А она… — Ва-а-а…       Куина заходилась в плаче. Санджи косится на торчащие из-за ширмы ноги. Вот придурок Маримо, пушкой не разбудишь, когда тут сестра от плача заходится. Но потом Куина все же собирается с силами, атаманша она или кто? Она вытирает влажное лицо уже обеими руками и улыбается, ее лицо опухло от слез, нос красный, но она не стыдится Санджи. — «Барати» я бы и так для Зефф-сана достраивала. Он крутой. — Вы с ним подружились? Когда? — недоумевает Санджи. — Ха, — улыбается сквозь остатки слез Куина. — А ты думаешь, у кого хранились вещи Рэйджу из больницы все это время? Он вообще-то должен был отпустить тебя просто так на самолет до курорта, просто не ожидал, что ты сбежишь через форточку в ванной еще раньше. Ты нас всех удивил. — Ох, — вдруг многое осознает Санджи, старик все это читал. И более того — благословил операцию по заманиванию их двоих в зимнюю ловушку, раз отдал телефон. — Он ударил меня костылем по макушке, — вдруг вспоминает Куина. — Значит, ты ему понравилась, Куина-онэ-сама. — Угу. У нас с ним много общего, — Куина уже легко улыбается, несмотря на опухшее лицо. — Это-то и пугает, — бормочет Усопп. А потом мотает головой: нет, нет, ничего такого я не говорил, давай я провожу тебя до кафетерия, Куина. — Я вернусь потом еще. Мне надо умыться, — хлюпает Куина Санджи. — Конечно, конечно, я… буду здесь, — говорит он растерянно. Новый жизненный статус, который силой нацепила на него Куина, пока непривычен. Он немного ошалело улыбается, и его взгляд опять падает на катетер. — А почему я здесь? — потому что сам он решительно не понимает. — Чувак, — осудительно качает головой Усопп. — Ты чуть в кому не впал. — Почему у тебя такой вид, что я в этом виноват? — Санджи прищуривается. — Потому что у тебя переутомление на фоне критического истощения организма. Доктор Марко сказал, что тебя вообще бы в клинику сдать. Он говорит, что ты уже много месяцев свой организм изводишь, конечно тебя подъем по снегу с таким грузом чуть не прикончил. Вы с Зоро где-то сутки в отключке, только его медсестры проверяют каждые четыре часа, а тебя каждый час.  — Ох, — теперь Санджи и правда чувствует себя немного виновато. Наверное, он заставил поволноваться Усоппа и Куину эти сутки. Он понадеялся, что Зеффу они всю правду говорить не стали. — Ничего, мы присмотрим, — Куина уже совсем оправилась и утерла мокрые щеки, готовая ехать в кафетерий. И Санджи немного страшно, на секунду ему даже хочется на месяц в клинику. Ведь он обещал Зоро жить в его доме, а значит — с Куиной и Коширо. Это будет несколько… неловко. — А пока я позову врачей, — добавляет Куина и кивает Усоппу: вези меня. Санджи не может скрыть улыбки, вечно независимая и немного щетинистая Куина теперь позволяет себе лениться и пользоваться без стеснения услугами Усоппа. У них все будет прекрасно.       Когда Зоро пришел в себя в палате, под теплым больничным одеялом, первое, что он почувствовал, как кто-то негромко мурлыкает себе под нос какую-то песенку. Даже знакомую, он прислушался, это была «Once upon a dream». Было спокойно и уютно — дремотно, но Зоро чувствовал себя отоспавшимся, потому он немного повернул голову на подушке.       Рядом с его кроватью на стуле, в точно такой же больничной пижаме, что и у Зоро, сидел Санджи и чистил перочинным ножиком яблоко. Стружка получалась тонкая-тонкая, почти прозрачная. Кажется, Санджи устроил сам себе испытание — ни разу не оборвать стружки, она нескончаемо вилась на его коленях. Обожженная рука была в свежих чистых бинтах. Он довольно намурлыкивал очередной принцессин мотив. — Это мне, как больному? — брякнул свои первые слова после пробуждения Зоро. Санджи дернулся от неожиданности и порезал палец на незабинтованной руке, тут же с шипением засовывая его в рот. — Нет, долбаное Маримо. У тебя все в норме, просто поставили штифт в ногу. А у меня длительное истощение организма. Мне витамины нужны, так доктор Марко сказал. — Жадина. — Это грамотное распределение ресурсов, — подмигнул Санджи. — Я скажу Куине-чан, она очень ждала твоего пробуждения.       И Санджи начал подниматься со стула. Слегка качнулся, потому что слабость в теле все еще преследовала его. Зоро засуетился, куда это Завитушка собрался! Не долго думая, он откинул одеяло и сбросил ноги с кровати, не обращая внимания, что срывает легкий подвес, на котором висела его загипсованная нога. Эта самая нога ударилась о пол с глухим стуком, заставляя почти дошедшего до двери Санджи удивленно обернуться. — Ма… Маримо, какого хера ты творишь! Операция была всего день назад! Тебе даже поссать вставать пока нельзя! — Санджи тут же бросился обратно, навстречу к кондыбающему к нему Зоро, подставляя свои плечи и чертыхаясь про себя — только оклемался и опять таскать тяжеленного Зоро. При этом тяжеленный Зоро отказывался падать обратно на кровать, а направлял Санджи к двери. В итоге Санджи закатил глаза — вот же упрямый ублюдок, и позволил управлять собой.       Куина и Усопп стояли в коридоре у вендингового автомата, какая-то шоколадка застряла там. У Усоппа явно был звездный час — его навыки изобретателя сейчас были востребованы как никогда — нужно было достать шоколадку! Держащий на своих плечах хромающего Зоро Санджи окликнул увлеченно обсуждающую очередной способ парочку: — Куина-чан, Усопп, Маримо оклемал… — Зоро не дал ему договорить, сам высовываясь из двери, а его вталкивая обратно за порог палаты. — О, Зоро! — обрадовалась наконец пришедшему в себя после наркоза брату Куина, но тот прервал ее коротким. — Врача позовите через два часа. Я занят.       С этими словами и под Усоппово растерянное «Эээй», он скрылся вновь в палате, затем хлестко и плотно захлопнув дверь. Из-за нее донеслось пронзительное: «Это что сейчас за херня была, Маримо?!».       Парочка у вендингового автомата уже не видела, как двое больных вяло поборолись ввиду травм и общей слабости, после чего Зоро таки уронил за счет веса Санджи на больничную койку. Ничего развратного он не планировал, ему просто нужно было время с Завитушкой, чтобы наконец осознать, поверить в реальность — вот они тут, в настоящей больнице, и они теперь вместе. И случившееся в далекой заметенной снегом хижине и после нее не было сном, который превратился в кошмар побега от лавины на излете ночи. Он хотел сначала удостовериться на ощупь, что Завитушка правда совсем его, а потом вдохнуть и продолжать жить. — Хера ли ты творишь, Маримо! — взбеленился Санджи, а потом добавил: — У тебя же меньше суток с операции прошло.       Губы Зоро сами собой расплылись в ухмылке, так значит, Санджи протестует только против этого? — Вот и не рыпайся, чтобы ногу мою не нагружать, — Зоро перекатился на бок, чтобы дать Завитушке нормально дышать, не придавливая «мертвым» весом. Освобожденный, тот не стал больше сопротивляться, а побежденно остался лежать рядом. — А еще Куина-чан волнуется, — буркнул Санджи. — Нет, — уверенно продолжал улыбаться Зоро. Он очнулся, операция завершилась, дальше — просто несколько месяцев восстановления. Он точно знал, что его сестра уже все знает и ни капли больше не волнуется. И вообще — больше ей не придется за него волноваться. Никогда. Зоро повернул голову на бок и посмотрел на Завитушку. — Ты понял, что это был ее план? — Угу… — И что? Она уже угрожала тебе, чтобы ты не смел отказываться от плана Рэйджу? Или пыталась подкупить перспективами? — Хуже, Маримо. Гораздо хуже, — Санджи скосил глаза, почему-то смущенный. — Она плакала.       Зоро даже замер удивленный. Когда это железная Куина рыдала в последний раз? Или это ее гениальная тактика? Наверняка рыдающие девушки могут вить из Санджи веревки. А впрочем — не важно. Он притянул Завитушку к себе, наконец делая то, что нужно было сделать очень давно — целых пять минут назад — целуя его в центр закрученной брови. — Ты сломал мою сестру. — Твою? — тихий смешок Санджи был непривычно счастливым. Такие Зоро слышал только в их первую ночь целый год назад. Перебинтованная рука легла на загорелую скулу. И все же — до чего у Санджи порой бывает хитрая морда. — У меня плохие новости для такого собственника, как ты, пришла пора делиться…       Схема Зоро прекрасно сработала. Куина всегда была на стороне брата, потому врач явился на осмотр ровно через два часа. Когда доктор Марко открыл дверь палаты, Зоро и Санджи, выбившись из сил просто после разговора, дрыхли поверх одеяла на одной больничной койке, закинув друг на друга руки и ноги. Рука Зоро была собственнически перекинута через торс Санджи, а рука Санджи крепко держалась за короткие зеленые волосы, видно было, что в такой позе он и уснул.