Про Рауля, графского сына

      Рос Рауль, графский сын, на радость батюшке и умным, и пригожим, и на графа самого весьма похожим. Глядит благородный Атос - не нарадуется! А самого тайком сомнения берут: а что, если хитрость Арамисова не удастся? А что, если зря мальчонка на него так похож? Увидит его змея проклятая, смекнёт, что к чему, да как рассвирепеет пуще прежнего... И велел граф убрать из имения всё бургундское, все бочки и бутылки велел в саду закопать - до лучших времён.       Времечко идёт, графский воспитанник растёт да хорошеет на глазах... А у графа-то за все эти годы никто так должок и не потребовал! Рад-радёхонек благородный Атос, всё сдувает пылинки со своей кровинки.       - Туда, Рауль, не ходи, этого не бери, того не ешь, этого не пей, с незнакомыми не разговаривай, а от женщин, чтоб им всем пусто было, держись как можно дальше!       А Рауль, как на грех, таким любознательным рос, что графу стоило огромных усилий оградить его от леса, от пруда и всяких прочих водоёмов. Только и разрешалось юному графскому воспитаннику, что на лугу одуванчики сбивать да круги нарезать: хочешь - пешком, хочешь - верхом. Тоска зелёная, но что поделаешь? Захочешь кровное детище сберечь - и не на такое пустишься.       И вот с тех пор, как граф Атос захотел вина отведать из лесного колодца, уж натикало без малого восемнадцать лет. Шутка ли - какая дата знаменательная! Да вот беда - не знал граф Атос, когда у его кровиночки день рождения настоящий. Отсчитал девять месяцев вперёд с того дня, как впервые у священника остановился, да три месяца назад от того дня, когда во второй раз к нему явился - вроде бы худо-бедно сошлось. У других найдёнышей ни роду, ни племени, ни дня рождения - а у Рауля всё, чего душа пожелает! Свободы вот только не было, да матери родной. Не будь у благородного Атоса должка перед чародейкой из колодца, всё одно бы постыдился признаться сыну, что девица-коза, попрыгунья-егоза матерью родной ему приходится.       Ох, как же хотелось благородному Атосу отпраздновать этакое событие с размахом!       - Коль прожили мы в мире и спокойствии целых восемнадцать лет, и никто за моим детищем не явился, велю-ка я раскопать бургундское в саду, расчистить тропинку в лес, а сам пойду к пруду и вот этими самыми руками изловлю рыбу вот такущую!       Созвал благородный Атос по случаю совершеннолетия любимого детища своих друзей, взял невод и отправился на озеро рыбу ловить. Чай не чёрный пруд, в озере русалок отродясь не водилось! Да и позабыл граф о русалке, всё больше про обед праздничный думал.       Расселись благородные господа на бережку, ждут улова. Граф ботфорты скинул, штанины подкатил повыше, спустился к воде да закинул невод в озеро... Выждал, сколько надобно, и давай тянуть улов. Тянет-потянет, а вытянуть не может! По всему видать, крупная рыба попалась, больше самого рыбака. Поплевал благородный Атос на руки, ухватился за невод да как дёрнет! А невод так и оборвался - половина у Атоса в руках, половина в озере плавает. Забурлила вдруг вода на том месте, где невод оборвался, и поднялась над водой рука с перстом указующим... Так и ахнул граф, когда прокатился над озером зловещий голос неведомой водяной твари:       - Должок!!!       Пригрозила рука указующим перстом - и обратно под воду ушла. А граф стоит ни живой, ни мёртвый, языком от страха не ворочает, с места не может сдвинуться, точно гвоздями приколоченный! А как опомнился, так и припустил на берег к тому месту, где его друзья с уловом заждались.       - Ну, всё! Беда! Началось, господа! Ведьма проклятая мне из озера пальцем грозила!       Усомнились друзья изрядно, что не почудилось всё это благородному Атосу, ибо бургундское в саду ещё с самого раннего утра было вытащено из-под земли. Стали они его успокаивать да к столу приглашать - авось само как-нибудь пройдёт, весельем да радостью заглушится.       Откупорил Портос самую пузатую бутыль, налил всем полные кубки вина славного, бургундского. Взял благородный Атос свой кубок, до краёв полный душистого вина, к устам поднести собрался... Забурлило вино, закипело, и поднялся из кубка всё тот же перст указующий. Пригрозил он графу во второй раз, и прогремел над столом голос зловещий:       - Должок!!!       Исчез перст в кубке, а благородный Атос до того испугался, что сию же минуту упал без чувств. Насилу его друзья подхватить успели и давай его перчатками обмахивать, вином на него брызгать, в чувства приводить. Открыл благородный Атос ясны очи, уселся за стол и голову кулаком подпёр, закручинился:       - Что делать будем, други мои верные?       - Не должна наша хитрость пропасть задарма, не должна! - захлопотал хитрый Арамис, наматывая круги около стола. - Я так думаю...       - Да ты уж думал, а оно вон что творится! - рассердился Атос и пнул ногой кубок опрокинутый.       - А я ещё придумаю, погоди ворчать... Глянь-ка, мил друг Портосушко, нет ли за дверью никого?       Выглянул Портос - никого. Глянул благородный Атос в окно, а там голубка на ветке сидит, пёрышки распушила, головку набок склонила.       - А ну кыш отсюда, ты ещё подслушивать будешь! - осерчал граф и спугнул птичку пробкой от бургундского. Вспорхнула голубка, поджала под себя подбитую лапку и улетела восвояси.       - А что, если силой её извести? - предложил Портос. - Раздобыть с полсотни пороховых бочек, заложить в пруд...       - А что, если на бой её вызвать? - горячится д'Артаньян, только кончики усов мелко подрагивают. - У, каналья! Я б ей все рёбрышки пересчитал!       Один лишь хитрый да лукавый Арамис, сощурившись, поглядел на графа и молвит медовым голоском:       - Графу не по чину впадать в кручину! Ты вот что, утри бургундское с усов да лучше меня послушай. Я такое новое жульничество сообразил!       И Портос с д'Артаньяном сию же минуту придвинулись да уши лопухами развесили.       - Околачивается тут около имения твоего парень какой-то чужой, явно не из нашенских. То ли попрошайка, то ли на руку нечист - уж больно рожа у него бандитская, что у твоей жёнушки! Вот мы его, голубчика, в лес и заманим, и заарканим... Прямёхонько в колодец! Почём твоя жёнка знает, каков твой наследник с лица? А надобно нам для этого солонины да буженины отборной фунта по четыре, пару бочек лососины пряного посола да огурцов солёных кадушечку. Ну как?       - Ай да голова у тебя, лукавый Арамис! - восхитился граф. - Каждый бы такую хотел, да где ж на всех набрать-то?       - То-то же! Учись, мил друг, пока я жив, - приосанился лукавый Арамис. - Ну что, заманим?       - Заманим!       - Заарканим?       - Заарканим!       - Ай да хитрый Арамис! Одна голова всю нечисть водную перехитрила! Шиш тебе, змея подколодная, а не дитятко моё кровенное! - пляшет благородный Атос, выдумке новой не нарадуется.       - Не говори "ап", пока тигры у ног твоих не сели, - назидательно произнёс д'Артаньян. - А если жёнка твоя почует неладное да разгадает наше жульничество?       - Не должна! - отрезал хитрый Арамис. - Она хоть и ведьма, а всё ж баба. А баба, она и в болоте баба, да к тому ж ещё и блондинка...       На том и порешили. Сам хитрый Арамис за дело взялся, а благородный Атос за ним увязался. Портос с д'Артаньяном дозором в кустах засели - ждут, чтобы сигнал подать в нужную минуту. Долго ли, коротко ли ждали, да вот появился из-за угла парень высокий, белобрысый, по-солдатски вышагивает да марш себе под нос насвистывает.       Д'Артаньян из кустов чирикнул соловушкой - откуда и взялись на той же дороге благородный Атос с хитрым Арамисом.       - Куда путь держишь, человече?       - А вам-то какое дело? - изумился парень. - Гуляю себе и гуляю, никого не трогаю! Воздухом дышу. Строевой шаг отрабатываю.       - Ну, дыши, пока дышится, - милостиво дозволил благородный Атос, - а известно ли тебе, парень, что мне решать, кому на моих землях гулять, кому дышать, а кому строевым шагом маршировать?       Хитрый Арамис как даст графу острым локтем под рёбра: думай, благородная твоя башка, что несёшь! И давай бегом спасать положение:       - Гуляй себе на здоровье, парень! И воздух у нас что надо, и дорожки ровненькие - в самый раз парадом шагать. Как тебя звать-то?       - А меня звать не надо, я и сам приду, - строго отозвался парень и по-военному щёлкнул каблуком: - Джоном меня матушка нарекла, а остальное не твоего ума дело.       - И ведь не соврал - и впрямь не нашенский! - присвистнул в кустах Портос. - Был бы по-простому, Жаном, а то туда же - Джон...       А хитрый Арамис уж все ноги графские оттоптал: вспоминай, чему я тебя научил, не то всё жульничество пропало! К счастью или к сожалению, но парень пока что ничего, окромя дури хозяйской, не заподозрил.       - Уж больно ты тощий, парень, что хвост поросячий, - покачал головой граф, точь-в-точь как научил его хитрый Арамис. - Небось весь свой короткий век только и делал, что голодал. Пойдём, что ли, со мной, откормить тебя попытаемся - у меня как раз и буженинка, и солонинка, и лососинка...       - Не пойду я к тебе в дом, - мотнул головой Джон, - в доме врага не едят. Сюда всё выноси.       - Это когда ж я тебе врагом успел сделаться, суслик ты бесхвостый? - так и опешил благородный Атос.       - Не скажу, - проворчал Джон, - сам покумекай на досуге, пораскинь умишком.       - Видали такую наглость? - присвистнул в кустах д'Артаньян. - Уж больно ты, Джон, мастер лезть на рожон! Ох, я б тебе показал, где пуритане зимуют!       А хитрый Арамис тем временем мотнулся в имение по-молодецки, выкатил целую тележку с припасами и молвит вкрадчивым голоском:       - Пойдём-ка, парень, в лес, да устроим военно-походную кухню!       - Вот это по мне, - обрадовался Джон и вытянулся по струнке. - Веди, командир!       Так и отправились в лес: впереди хитрый Арамис бочонками на тележке тарахтит, за ним Джон по-солдатски шагает - ать-два, ать-два! А позади всех благородный Атос спешит, спотыкается и всё назад оглядывается.       Нашли наконец полянку невдалеке от того места, где граф колодец видал, уселись и давай пировать: наварили солдатской каши, да с солониной, да с бужениной, да бочонок с лососиной открыли, да огурчиков солёных... Час прошёл, два прошло - благородный Атос с хитрым Арамисом от жажды изнемогают, а Джону хоть бы хны! Лопает себе с наслаждением, уписывает за обе щеки - любо-дорого поглядеть...       Обсосал Джон наконец рыбью косточку и говорит:       - Пить охота - сил нет!       - Ай, беда, беда, огорчение! - заохал хитрый Арамис, пряча за пазухой бутылку анжуйского. - А я, как на грех, водички студёной прихватить забыл!       - Ну, прохвосты, погодите у меня! Я вам обоим ещё устрою водичку студёную! - пригрозил Джон и сделал такие глазищи, что хитрый Арамис попятился назад - вдруг ещё, чего доброго, его самого в колодец швырнут?       - А ты, бедолага, ступай вон по той тропинке! - подсказал граф, махнув рукой в сторону чащи. - Здесь где-то неподалёку колодец был, оттуда и напейся.       - Где?       - Да там где-то, гляди в оба!       Припустил Джон со всех ног в лес, хитрый Арамис за ним еле поспевает. А за ними и благородный Атос бежит, пыхтит да вино из фляжки глушит - солонина с бужениной изнутри так и сушит.       Добежал Джон до колодца, глядь - а там чаша-лилия плавает, только руку протяни.       - Ну что, мил друг, подсобить тебе? - вкрадчиво спрашивает лукавый Арамис.       - Обойдусь, - буркнул Джон, - сам уж как-нибудь!       - Подсобим, - подмигнул графу лукавый Арамис. Взяли они Джона за ноги да и кувырк его в колодец головой!       - Подсобили?       - Подсобили, друг мой Атосушко! Комар носа не подточит.       - Да только благородно ли это? - вдруг всерьёз задумался благородный Атос...