Про Рауля, графского сына

      А Рауль-именинник тем временем огорчился, что в свой собственный праздник он позабыт и позаброшен, махнул рукой от досады и отправился гулять по окрестностям. Ходит, бродит вокруг замка графского, ищет себе занятие, достойное дворянина. Увидел ров неглубокий, остановился на краю, ногу на камень поставил, засмотрелся и вздыхает: вот бы сейчас, скажем, из лесу какой-нибудь неприятель выступил да попытался штурмом взять замок, а он, Рауль, стал бы славным полководцем, снарядил бы слуг замок оборонять, а сам бы впереди всех храбро выступил! Вот это занятие по нему, а он тут вместо этого скачет по лужку да кузнечиков считает...       Рассердился Рауль на свою жалкую участь, ударил трижды от злости ногой по камню... Глядит, а нога-то копытцем обернулась! Гладким, блестящим, как у молодого козлика. И вторая - точно такая же... И сам он, графский воспитанник, уже стоит не на двух ногах, а на четырёх копытцах! Испугался Рауль и бросился от страха наутёк, не веря глазам своим. Добежал до дерева, под которым в детстве играть любил, остановился, отдышался... А может, почудилось? Тряхнул головой - и странное видение исчезло. Ноги снова родными стали, руки как руки, по пять пальцев на каждой. Вздохнул Рауль с облегчением, прижался спиной к стволу и вытер пот со лба - привидится же такое! Видать, на солнышке перегрелся...       Уселся графский воспитанник под деревом, сорвал травинку, пожёвывает тоскливо да блуждает взглядом среди ветвей. Увидал он голубку, воркующую на ветке, и вздохнул:       - Хорошо тебе живётся, птичка-невеличка... Ты ведь создание вольное, где хочешь, там и летаешь, всё видишь, всё знаешь... А мне за пределы графских владений нельзя ни ногой! Держат меня здесь, как козла на привязи...       Спорхнула голубка с ветки и уселась Раулю на плечо. Взял он её в ладони, гладит сизые пёрышки, слушает, как сердечко тревожно стучит в груди. Смотрит - а у неё одна лапка подбита, мелко подрагивает и к телу прижимается. Захотел Рауль взять платок и перевязать больную лапку, а голубка возьми да и вспорхни высоко-высоко в небо... Сделала три круга над головой юноши и полетела над тёмным лесом.       - Вот бы и мне так взлететь, мир увидеть, чудеса разные повидать! - восхитился Рауль. - Сижу здесь, как в неволе... Да только графа я всё равно люблю. Он меня вырастил, выкормил, образование мне дал, шпагой владеть научил - словом, за отца родного мне стал! А не понимает он меня по-настоящему, по-людски... Только по-графски.       И снова взяла Рауля тоска и жалость к самому себе. Поднялся он на ноги, сделал ещё пару кругов вокруг замка да и призадумался. Коль решил граф быть ему за отца и за мать, должен он своё дитя понимать! Поговорить надо, стало быть, с графом. Да ещё день-то какой - в самый раз! Ободрился Рауль и припустил домой со всех ног.       А дома граф закатил пир на весь мир, угощает друзей вином, жарким закусывает, усы салфеткой утирает... И вдруг хватился, что именинника-то нет! Всполошился благородный Атос, уж собрался было на поиски бежать, и друзей бы с собой прихватил, кабы пропажа сама не объявилась на пороге.       Обнял Атос своё чадо, прижал к груди и пустил скупую слезу:       - Сын мой! Теперь-то нам сам дьявол морской не страшен... Пришло время всё тебе рассказать.       И поведал граф опешившему Раулю, что отцом по крови ему приходится, что ведьма лесная его ещё в младенчестве отобрать захотела, и потому пришлось им пуститься на хитрость такую немыслимую... Сел Рауль к столу, потрясённый такой внезапной новостью, выпил первый в своей жизни бокал бургундского, уставился на отца своего новоиспечённого и спрашивает:       - Что-то я никак в толк не возьму, отец: с чего бы это вдруг ведьма лесная обратно своё проклятие забрала?       - Да что тут думать-то? - воскликнул благородный Атос, снял с себя фамильную шпагу, поцеловал и передал Раулю из рук в руки:       - Прими, сын мой, дар сей благородный! Отныне ты - истинный потомок рода ла Фер... Вот я помру, а тебе все мои владения достанутся да честь наша родовая впридачу. А в ведьмином колодце пущай себе солдатик безродный купается!       Только было собрался Рауль поцеловать отцовскую шпагу и положить в ножны, как тут же его словно громом поразило.       - Какой ещё солдатик?..       - Да был тут один такой, без роду-племени, всё болтался по нашим землям... Тьфу, рожа пуританская! - плюнул в сердцах граф. - Прав я или не прав, Арамис?       - Как есть прав, друг мой ситный! - закивал головой хитрый Арамис, довольно щурясь. - Вот мы его в колодец заместо тебя и швырнули, ведьме в подарочек...       - Заместо меня? - так и опешил Рауль.       - Ага! - радостно подтвердил Арамис.       - Да что же вы натворили? Вот оно какое, ваше хвалёное благородство и честь дворянская?       - А это уже не твоя забота, сынок, - и благородный Атос заботливо похлопал сына по плечу. - Не может истинный граф де ла Фер думать о каждом, думать надобно о важном. Ну, с фамильной шпагой ты уже умеешь управляться, а теперь научись в своих владениях приказывать, казнить да миловать.       - А и вправду, прикажи что-нибудь! - у д'Артаньяна аж глаза загорелись. Он, как истинный военный до мозга костей, обожал команды да приказы.       А Рауль, графский сын, не растерялся и живо сообразил, что делать надо. Приосанился, напустил важности на лицо да как стукнет кулаком по столу:       - А ну-ка, господин лейтенант, оседлайте мне жеребца, да поставьте у крыльца! Незамедлительно!       - Ишь ты, чего удумал! - поразился Атос.       - Экий хват! Этот дальше батюшки своего пойдёт, - восхитился Арамис.       - Этак меня ещё никто не посылал! - оскорблённо взвился д'Артаньян, но приказ всё-таки выполнил - незамедлительно и по-военному точно.       И только Портос не сказал ничего, потому что такое хорошее питание ему обеспечивали далеко не каждый день.       Вскочил Рауль на коня - чуть не перепрыгнул сгоряча, да за холку вовремя ухватился. Пришпорил бока - и был таков, только пыль заклубилась до самого леса.       - Стой, сынок! Куда ты? - не на шутку испугался Атос. Припустил вдогонку за сыном, даже коня оседлать забыл, да споткнулся о придорожный камень. Упал в траву и завыл от досады, волосы с головы срывает от бессилия, а поделать ничего не может.       Долго скакал Рауль по лесу, ругая себя на все лады, что забыл расспросить, где ведьмин колодец искать. Вдруг слышит - голубка на ветке воркует, словно сказать что-то хочет. Поглядел Рауль, отыскал птичку взглядом - вот же она, сидит на ёлке, прямо на него глядит! Та самая, сизая, с подбитой лапкой.       - Голубушка, милая, помоги мне, - взмолился графский сын, - ведь ты же выше леса летаешь, ты всё видишь, всех здесь знаешь... Покажи мне, будь добра, как до ведьминого колодца добраться! А я за это лапку твою вылечу... - и, подумав немного, добавил совсем по-отцовски: - Честное благородное, честное дворянское слово!       Поглядела птичка на Рауля, покачала сизой головкой и взлетела, тревожно закружившись над ним. Так и насторожился графский сын, боясь голубку из виду упустить. А та полетела между еловыми лапами, сворачивая то вправо, то влево, пока не вывела Рауля на извилистую тропку. Длинной оказалась тропка, в самую чащу ведёт... Летит голубка, и графский сын не отстаёт. Вот уж и колодец показался...       - Благодарствую, милая голубушка! - крикнул Рауль, спрыгнул с коня и низко поклонился своей помощнице. - Не бойся, я наш уговор помню - помогу тебе, чем только сумею!       Протянул графский сын руку, зовёт к себе голубку, а та уселась высоко на ветке и спускаться не хочет. Опечалился Рауль, низко голову опустил... А из колодца перед ним бездна тёмная разверзлась. Страшно стало Раулю, аж ноги отнялись! И за парнишку того страшно, что заместо него поневоле к колдунье лесной попал, и самому прыгать боязно - граф ему с малых лет не велел близко к большой воде подходить. Зачерпнул Рауль в пригоршню воды из колодца, понюхал, на вкус попробовал - вином пахнет, на вино и похожа. А вином его граф ещё пуще с детства пугал: в нём, дескать, черти водятся, в голову ударяют, разум отнимают, за горло хватают... Рауль будто к месту прирос - и надо бы нырнуть, а страшно-то как!       Как вдруг сорвалась голубка с ветки, закружилась над колодцем, а потом крылышки сложила и камнем упала вниз. Испугался Рауль, затаил дыхание и, недолго думая, бултыхнулся в колодец. Только круги по винной глади пошли...