Гедонисты

      Малфой бежал по широким коридорам госпиталя Святого Мунго. Он не помнил, как выставил из дома плачущую Дафну и как добрался до больницы. В чувство его привела медсестра, сидевшая за столом регистрации в холле.        — Сэр, вы посетитель? На сегодня приемные часы закончены. Приходите утром, — оторвавшись от журнала, она удивленно посмотрела на задыхавшегося и раскрасневшегося Малфоя.        — Нет, нет, — от долгого и быстрого бега у Драко перехватило дыхание, — мою жену должны были привезти сюда. Она беременна. Ее фамилия Малфой.        — Минуту, сэр — она нахмурилась, открывая журнал с фамилиями пациентов. — К сожалению, в отделение для беременных не поступала такая пациентка.        Драко прожигал взглядом сжавшуюся медсестру, вцепившись длинными пальцами в разделявший их стол мертвой хваткой.        — Может, он ищет ту девчонку, которую повезли в операционную? — проходившая мимо старуха в форме уборщицы кивнула медсестре. — Тех, кто поступает экстренно, не успевают так быстро записать в журнал, Люси.        Старуха удалилась, шаркая по полу изношенными тапками. А Люси растеряно заморгала, продолжая нервно листать журнал. По позвоночнику у Малфоя словно разлился жидкий азот. Что? Операционная? Какого черта произошло? Не спрашивая разрешения, он, согласно указателям, побежал по лестнице, ведущей в нужное отделение. В след ему доносились просьбы вернуться, но Драко лишь ускорился, перешагивая через три-четыре ступеньки за раз.        Вечером в больнице было тихо, и лишь тусклый свет освещал высокие стены, украшенные портретами именитых колдомедиков и меценатов. Редкие пациенты с перевязанными конечностями и на костылях встречались Драко на пути. Суетливые сотрудники госпиталя, пробегая мимо с охапкой бумаг и неизвестными Малфою приборами, даже не обращали на него внимания.       Однако за дверями отделения, куда по словам старухи попала Астория, кипела жизнь. Колдомедики беспорядочно и быстро сновали между палатами и процедурными кабинетами. Шум непонятных приборов заглушал разговоры, ежеминутно с грохотом проносились каталки с пациентами и по воздуху левитировались сотни пробирок и бутыльков. Малфой влетел в эту какофонию как ураган, столкнувшись с молодым кломедиком в наглухо закрытом синем халате и высоком колпаке.        — Вам нельзя здесь находиться, - колдомедик скрестил на груди руки, сердито осматривая взъерошенного Драко.        — Я ищу свою жену, Асторию Малфой, — затараторил Драко, уворачиваясь от пролетавших мимо лотков со шприцами, — я не знаю, что с ней. Вы можете сказать, где она?        — Мистер Малфой, я полагаю? Следуйте за мной, — вздохнул колдомедик, тут же сменив строгий тон на милость. Драко кивнул, направляясь за ним в кабинет.        — Мистер Малфой, — врач снял колпак, обнажая лысую голову, — присаживайтесь.        Но у Малфоя не хватило терпения сесть: он облокотился на стол, тарабаня пальцами по поверхности.        — Что с моим ребенком?        Колдомедик сдвинул брови:        — Вас интересует только судьба ребенка? Или то, что ваша жена в тяжелом состоянии?        Малфой буквально ощутил, как ему ударили в солнечное сплетение, вышибая весь воздух из легких. Пока он мчался по коридорам в голове была лишь холодная решимость и желание найти Асторию. А сейчас, облокотившись на врачебный стол, он не мог разогнуться, сердце камнем рухнуло куда-то вниз, а легкие не хотели расправляться, как бы он не старался вдохнуть поглубже.        Колдомедик взмахом палочки подставил жесткий деревянный стул, чтобы Малфой мог рухнуть на сиденье. Шокированный Драко сохранял молчание, без отрыва смотря на врача.        — Меня зовут Чарльз Перкинс, я — женский колдомедик, — еще взмах палочки, и из графина в бокалы, стоявшие на столе, налилась водка, — ее доставили недавно из особняка Гринграссов с массивной кровопотерей. Ребенка мы не спасли.       Драко схватился за бокал и с силой сдавил его, все еще сжимая челюсти вместе. В голове образовался эпицентр взрыва, а затем воцарилась абсолютная и непоколебимая пустота, вакум, а обжигающая боль из солнечного сплетения лавиной устремилась по всему телу.        Мистер Перкинс со вздохом опрокинул бокал и вытер рукавом синего халата губы.        — У нее началось внезапное кровотечение, что очень странно и почти необъяснимо при отсутствии жалоб подобного характера ранее и постоянном наблюдении врачей. Поэтому мы заподозрили вмешательство извне.        — Что? — еле прохрипел Драко, продолжающий душить бокал пальцами.        — В крови вашей жены мы обнаружили следы зелья, вызывающее кровотечение. Таким лет так двести назад пользовались ведьмы, когда хотели прервать нежелательную беременность на очень ранних сроках.        — Так она хотела избавиться от моего ребенка? — наконец под натиском малфоевских пальцев бокал не выдержал и разлетелся на множество осколков.        — Нет, мистер Малфой, —  Перкинс, словно ожидавший такого вопроса и гибели медицинского имущества, вновь взмахнул палочкой и склеил осколки. — Ваша жена была еще в сознании, когда ее доставили сюда, и очень просила сохранить ребенка. Судя по ее словам, все началось так внезапно, что она не ожидала ничего подобного, никакой боли или крови не было до этого вечера. Мы думаем, что ее отравили. И отравитель случайно или намеренно передозировал зелье, вызвав слишком сильное кровотечение. К сожалению, этот яд очень токсичен и продолжает свое действие несколько дней. Мы надеемся, что она выживет.        Карие глаза мистера Перкинса смотрели на Малфоя, который как каменное изваяние застыл на маленьком жестком стуле с перекошенным лицом.        — Мистер Малфой, вам плохо? — колдомедик встал, вновь надевая колпах на блестящую от пота лысину.        — Да, — Драко поднялся со стула, пряча трясущиеся руки в карманах, — я могу ее увидеть сейчас?       Мистер Перкинс относился к людям с пониманием и терпимостью. Вначале, когда озлобленный Малфой ворвался в отделение, он намеревался выгнать его. Но вспомнил за разговором, как несчастная пациентка с потрясающими синими глазами, прежде чем отключилась в наркозе, умоляла позвать своего мужа. К тому же, как молодой отец, Перкинс отлично понимал чувства Малфоя. Колдомедик молча протянул Драко халат и повел в послеоперационную палату интенсивной колдомедицины и реабилитации.        — У вас есть десять минут. Больше нельзя.       И впустил Малфоя внутрь.

***

       Палата тускло освещалась старой масляной лампой в углу. На единственной кровати скукожившись лежала Астория, с головой накрытая простыней. В вену извилистой змейкой по катетеру поступала мутная серебристая жидкость, рядом с кроватью стояли какие-то причудливые приборы, безустанно вертевшиеся, дребезжащие и изрыгающие клубы пара.        Драко бесшумно подошел и осторожно убрал простынь. Открыв рот в безмолвном стоне, Асторию дрожала, спрятав лицо в ладонях. Сначала Драко захотелось наорать на нее, встряхнуть и заставить ответить на все вопросы, но перед ним лежала умирающая женщина, злость на которую тут же испарилась. Белая прозрачная кожа Астории выглядела совсем нездоровой, на руках проступали сиреневые следы от игл. Драко отнял ее ладони от лица. Она испуганно дернулась, но сфокусировав взгляд на лице застыла. В этот момент, кроме разрывающей живот боли, она ощущала липкий страх, пустоту и ненависть к самой себе. Справедливо было ожидать такую же ненависть и гнев со стороны Малфоя. Но тот лишь облегченно выдохнул, осторожно приподнимая ее над кроватью, и обнял, прижимая к себе. Астория сжала слабые пальцы на плечах и, утыкаясь носом ему в шею, горько заплакала. От этого все окружающие их приборы пришли в еще большее возбуждение, заработав интенсивнее и шумнее.        — Он умер, наш сынок умер, — Астория исступленно шептала, прижимаясь к Драко, — из-за меня. Это моя вина. Моя. Прости меня.        Драко закрыл глаза, с усилием сжимая веки. Это разрывало сердце так неожиданно и больно, что лучше бы оно остановилось. Он гладил Асторию по голове, плечам и спине. Как бы сейчас не было бы больно из-за потери сына, Астория жива и рядом. Это отрезвляло и заставляло в волнении умолять судьбу оставить ему ее.        — Нет, это не твоя вина. Не кори себя, — Драко отстранил цепляющуюся за него Асторию, укладывая обратно на подушки. — Пожалуйста, не надо.        Он вытер ее мокрые щеки пальцами, наклонился, чтобы поцеловать ледяную кожу. Астория тяжело дышала и покрылась испариной.        — Я, наверное, тоже умру, верно? — она снова прижалась к Малфою. Синие глаза теперь занимали половину лица, сухие потрескавшиеся губы беспокойно двигались, шепча бессвязные слова. — Теперь и жить... незачем.        Драко обхватил ладонями ее лицо, нависая. Ему хотелось закричать на всю больницу от боли и безысходности, страха и мучительного сожаления. Но он сдерживался из последних сил. Нельзя показывать свою слабость и неуверенность. Тем более сейчас, когда его сильная и упрямая жена еле дышала, стоя одной ногой на том свете.        — Я очень виноват перед тобой. Так виноват, что сам не могу простить себя. За все это время я понял, что у меня есть семья, которую я люблю и не хочу терять. Умоляю, не оставляй меня одного. Не смогу без тебя, не хочу. У нас все еще будет хорошо, я обещаю. Клянусь тебе, — Малфой коснулся ее лба своим, — Люблю тебя. Люблю, слышишь?        — Мистер Малфой, время вышло, вам пора. — колдомедик быстро подошел к ним и провел палочкой по приборам.        Прежде чем дверь палаты закрылась, Малфой успел увидеть, как мистер Перкинс сотворил кислородный пузырь и поместил его на нос и рот Астории.        Драко спешно покинул отделение. Спустившись в зал ожидания, он обессиленный и опустошенный сел на диваны в зале ожидания. Медсестра предложила ему воспользоваться почтовой совой Мунго, если нужно с кем-нибудь связаться. Драко быстро черкнул пару строк и попросил отправить записку мистеру Блейзу Забини.

***

       С первыми лучами мартовского холодного солнца Блейз появился в дверях госпиталя Святого Мунго. Он возвышался над толпой пациентов и врачей, наполнивших холл и коридоры больницы. Карие глаза итальянца беспокойно искали в толпе белобрысую голову Малфоя. Забини быстро просочился мимо стойки регистрации и направился наверх в отделения, пряча за спиной букет из алых роз.        Пользуясь моментом, что врачи находились на ежеутреннем совещании, а в отделении остались лишь медсестры, Забини шагал по длинному коридору, вчитываясь в таблички с именами пациентов.        Палату озаряло утреннее солнце. Когда Забини подошел к кровати, Астории еще спала. Приборы вокруг кровати наполняли помещение мерным дребезжанием и треском, хоть как-то оживляя пространство. Блейз трансфигурировал из пластикового стаканчика вазу и, наполнив водой, поставил туда букет. Он намеренно оттягивал момент, боясь взглянуть на Асторию, увидеть ее изможденное лицо, слабую улыбку, истерзанные иглами руки.        — Красивые цветы, спасибо тебе.       Ее непривычно хриплый и тихий голос резанул больно и неожиданно. Забини осторожно сел рядом на маленькую крутящуюся табуретку, жалобно скрипнувшую под его весом. Загорелая рука Забини легла на ладонь Астории, осторожно сжав. Ему нестерпимо хотелось взять ее на руки, прижать к себе, согреть и утешить. Но она, как заключенный, была прикована к аппаратам и бутыльку с лекарством, что подавали через трубку в вену.        — Малфой ночью прислал сову. Сначала я не хотел открывать, не хотел вспоминать все заново. Но потом передумал. Ты ужасно нас напугала, — Забини гладил ее лицо длинными теплыми пальцами, рассматривая уставшее глаза.        — Мне лучше, намного, — Астория медленно приподнялась на подушках. — Сначала мама, потом ребенок… Невыносимо больно.        Блейз подался вперед, обнимая и касаясь небритой шершавой щекой нежной кожи.        — Все, что случилось, можно и нужно пережить. Теперь у тебя впереди новая жизнь. Без Малфоя, без обязательств. Мы сможем уехать вместе, начать все заново. Он не будет тебя удерживать.        Астория подняла на Блейза глаза и прикоснулась пальцами его щеки.        — О чем ты?        — Драко нужен наследник, но ему не суждено было родиться. Не думаю, что он захочет причинять тебе боль и дальше, — Забини вернулся на несчастную табуретку, — прошу, не убивайся так. У нас с тобой все еще впереди. Вся жизнь.       Он нежно улыбнулся Астории, сжимая ее пальцы в своей ладони.        — Все это забудется. Ты станешь моей, у нас будет много здоровых деток. Я обещаю любить тебя и заботиться.       Астория улыбнулась, сползая обратно на подушки.        — Ты очень хороший, Блейз. Я уверена, что у тебя все так и будет. Только без меня, — она глубоко вздохнула. — Не знаю, простишь ли ты, но между нами ничего не может быть, кроме дружбы. Ты так и не понял моих чувств. Наших с Драко чувств. Он не меньше моего раздавлен и уничтожен. И мы вместе постараемся преодолеть это.        Забини хмуро смотрел на букет, заламывая пальцы.        — Когда это ваша взаимная ненависть успела перерасти в «мы»? — он поднялся рывком и зло посмотрел на Асторию. — Неужели ты думаешь, что что-то в ваших отношениях может измениться? Он продолжит изменять, унижать и насиловать! А ты так и будешь все прощать? Или спрыгнешь с крыши Малфой Мэнора через неделю?        Блейз грозовой тучей нависал над Асторией, сжавшейся в маленький комок на кровати.        — Я его простила, — она испуганно прошептала, поражаясь внезапной перемене, — не кричи, Блейз. Пожалуйста, не надо.        — Где твой муж сейчас? А? Ты знаешь? Ты простила его за то, что он бросил тебя сейчас?        Забини хлопнул ладонью по металическому столику с медикаментами, заставляя их подпрыгнуть. Внезапно ему захотелось перевернуть все в этой комнате, выдернуть все трубки из приборов, переломав всю мебель. Отказ. Она отказала ему. Предала. Обманула. Он с остервенением хлопнул дверью палаты, исчезая в коридоре.        Драко налетел на Блейза, выходящего из дверей госпиталя. Разозленный Забини чуть не снес его плечом, но его остановил сильный захват руки.        — Куда ты несешься? Ты получил сову? — заспанный и осунувшийся Драко вцепился в рукав итальянца. — Мне нужна твоя помощь. Да что с тобой?        Забини боролся с желанием разбить нос Драко.        — Да, все получил. Мне очень жаль, — выдохнул Забини, сжимая челюсти.        — Блейз, — Драко хлопнул его по плечу, прожигая взглядом. — Хватит. Я не могу больше терять близких мне людей. Прекратим это. Ты нужен мне сейчас как никогда.        Забини глубоко вдохнул, медленно приходя в себя. Конечно, для нормального хладнокровного функционирования ему требовалось несколько дней или недель. Или месяцев. Но Малфой выглядел непривычно больным и грустным.        — По рукам, — Забини в ответ хлопнул Драко по плечу.        — Дафна отравила Асторию, вызвав кровотечение. Врачи нашли следы яда в крови, — Малфой яростно сжимал кулаки, продолжая сверлить Забини взглядом. — Если я пойду туда один, то просто убью ее.