Another Club Member

Юри взяла блокнот и впилась глазами в текст. Я молча ждал, пока она дочитает. Прошло десять секунд, затем пятнадцать, но девушка молчала. — Юри? — М? Ой, прости, я забыла… Я же должна что-нибудь сказать о нем… — Ну, не стоит утруждать себя сложными комментариями и разбором всех косяков. Можешь просто сказать, понравилось ли оно тебе и почему. — Я… Мне просто нужно немного подумать. Облечь свои мысли в слова… — Окей, подожду. Спустя еще полминуты игр в гляделки с моим блокнотом Юри наконец смогла сформулировать внятную рецензию. — Майк, это твое первое стихотворение? — Ну разумеется. — Угу… — А что, все настолько херово, доктор? — спросил я у девушки. — Нет! — вскрикнула, запротестовав, Юри, — Я… Повысила голос, да? Господи, мне ужасно жаль… Девушка смущенно покраснела и закрыла лицо руками. «Началось в колхозе утро» — Я думаю, повышение голоса — последнее, насчет чего тебе стоит волноваться. Поверь. «Блин, почему я не пошел к Монике? Или Нацуки на крайняк… Чую, с Юри еще долго будем буксовать.» — Юри, может, ты продолжишь свою мысль? — Ах, да… Точно. Понимаешь, Майк, существуют определенные… «Фейлы?» — …писательские наклонности, характерные в основном для… «Лохов?» — … новичков, — с паузами проговорила Юри. Она подбирала слова, как сапер — код деактивации к бомбе. — Ага, понятно. — Пройдя через это сама, я научилась подмечать их у других, — продолжила девушка, — Думаю, самая заметная из них — это то, что новички пытаются сделать свой стиль продуманным до мелочей. То есть, берут стиль, совершенно не подходящий к теме, и пытаются слить их воедино. В результате страдают и стиль, и выразительность. Определившись с ходом мыслей, Юри перестала заикаться и в целом начала держаться более уверенно. Теперь она говорила, как подобает настоящему профи. — Конечно, тебя нельзя за это винить, — продолжила девушка, — ведь существует необъятное множество разных навыков и методов для написания даже простейших стихов. Тут самое сложное — заставить их работать вместе, а не вызубрить их все. И как раз первое придет с практикой. — Ну, что-что, а практика, благодаря Саери с Моникой, мне теперь точно обеспечена, — я взял у девушки свой блокнот, — а теперь, не возражаешь, если я ознакомлюсь с твоей работой? — Конечно, Майк, мне будет приятно поделиться с тобой своими мыслями в стихах, — Юри протянула мне свою тетрадь для стихов. Призрак в тусклом свете Пряди моих волос злато отражают, в янтарном свете ниспадающем Купаясь. А вот его источник Последний уличный фонарь, проверку временем прошедший, страж одинокий. Последний сего века столп, что будет заменен неоном будущего сине-изумрудным. И я плыву. В тиши вдыхаю воздух настоящего, но в прошлом существую. Мерцает свет. Мерцаю я ему в ответ. — Прости за этот ужасный почерк, — скромно произнесла Юри. — Это сарказм? — Что? — У тебя прекрасный почерк, Юри. Ты как будто мой не видела. — Правда? Просто ты так долго читаешь… — Ну что ж, не буду скрывать — стихотворение трудное, — начал я свой отзыв. — Тебе совсем не понравилось, Майк? — Юри почти в отчаянии взглянула мне в глаза. — Наоборот, это похвально, — успокоил я девушку, — Я, например, такой формат бы не отгрохал. Да и вряд-ли кто еще в клубе, если начистоту, хотя я точно знать не могу. — Ну, Майк, не надо так о девочках, — смущенно произнесла Юри. — И в этом же и твой минус, Юри, — я решил честно высказать девушке свое мнение, — Из-за того, что оно сложное, люди могут не понять твое стихотворение. Что уж греха таить, я и сам, кажется, не уловил скрытый посыл твоего стиха. Вообще… Как говорится, яйца курицу не учат, но я хотел бы все же сказать: если ты и дальше планируешь писать только для себя, то все вопросы стиля — исключительно твое дело. Но если хочешь делиться своим творчеством с людьми, то возможно стоит писать несколько… Не знаю, проще, наверное? Юри молча смотрела на меня с полминуты. — Ты говоришь почти как Нацуки, — ответила после пауза девушка, — только… Она просто говорила, что сложный стиль — это плохо, а ты… Ты пытаешься… Показать мне компромисс? Она снова начала заикаться и подбирать на ходу слова. — Ты всегда так добр ко мне, Майк… — Юри сделала шаг ко мне навстречу, — Это потому, что ты хороший человек… Я взглянул на Юри с удивленной улыбкой. Но в ее глазах я увидел панику. — Господи, нет! — в ужасе она отскочила от меня на добрых полметра, — Я сказала это… Боже, боже! Я отчаянно не понимал, что привело к такой перемене в ее поведении. — Юри? Я что-то не то сказал? — Господи, — она закрыла рот рукой, — Майк, это все моя вина… — В чем? Что произошло? — Ты теперь меня возненавидишь… — Нет, — кажется, я начал понимать, в чем дело, — Мы едва подружились. Ненавидеть еще рано. — Майк… Прости, мне так жаль! — О чем?! — все, мое терпение не вечно, — ты скажешь мне, что, блять, случилось?! — Мне не стоило так открыто… говорить о тебе, — чуть не плача выдавила девушка. — Бля, Юри… Успокойся! Ты вечно себя накручиваешь, — я успокоился сам и начал успокаивать ее, — Мне решительно пофиг, что ты говоришь обо мне. — П-правда? — Юри взглянула на меня со смесью страха, раскаяния и скрытой радости в глазах. — Конечно, я ведь знаю, что плохого ты не скажешь. — Ты… Ты все-таки хороший человек, Майк. — с трудом изрекла наконец Юри. «Я обычный человек, просто ты зря людей боишься» — свои мысли я озвучивать не стал, не хватало еще до истерики ее довести. — Ладно, закончили с разбором полетов и вычислениями степени хорошести друг друга в процентах. Я пойду отчитаюсь Монике… Ах да, еще же Нацуки есть… Короче, всем, кому надо, отчитаюсь… Ты тоже давай подтягивайся, уверен, остальным интересно твое творчество! — Кому я могу быть интересна… — с убито-пессимистичной улыбкой произнесла девушка. — Так, слушай. Давай кончай уже считать себя хуже, чем ты есть, и марш посвящать народ в сложные стили поэзии. И отставить депресняк! Юри скромно улыбнулась. Она глубоко вдохнула, но, прежде чем у нее появилась возможность сказать еще что-нибудь и вновь испугаться собственных слов, я уже уверенной походкой отправился делиться работой с Моникой. — Майк! Наконец-то мы пересеклись. Надеюсь, ты хорошо проводишь время? — тепло поприветствовала меня рыжеволосая. — Да, в принципе, здорово. — Рада это слышать. Я с нетерпением ждала возможности увидеть твою работу! — Да, Моника, я тоже с нетерпением ждал, когда опытный критик вгонит меня в пол по самые я… кхм, ягодицы своей неумолимо конструктивной критикой. — Не будь как Юри, Майк, а то я решу, что отсутствие уверенности в себе и своих силах заразно, — усмехнулась Моника. — Я знаю, чем лечится отсутствие уверенности в себе, но терапию лучше проводить в Калифорнии. — Почему именно там? — весело спросила девушка. — Как, ты разве не слышала про легализацию с первого января? — Боже, Майк, что за шутки у тебя, — Моника засмеялась. — Американское качество, — ответил я, — Ладно, время обмена стихами. Я отдал Монике свой блокнот. Спустя примерно полминуты она начала комментировать мой стих. — Знаешь… Мне нравится. Очень похоже на стиль Саери. — Вот как? — я был приятно удивлен. — Да, только твое несколько более… Как бы это сказать? Жестокое? Нет, не то… Серьезное? Блин… Ну, я надеюсь, ты понял, о чем я? — Безусловно, — ответил я. «Сай действительно не упоминала перерезание горла» — Впрочем, эта схожесть стилей неудивительна для меня. Вы ведь такие близкие друзья. — Вот тут ты права. Хотя, люди мы довольно разные. И тем не менее я могу назвать ее своей лучшей подругой. Говорят, противоположности притягиваются. — Может и так. Но не исключено, что у вас есть такие общие черты, о которых ты и не подозреваешь. То, как она говорит о тебе… Кажется, вы искренне заботитесь друг о друге. — Порой даже чересчур. Моника усмехнулась. — Вы с Саери явно на одной волне. Вероятно, поэтому в ваших стихах так много сходства. — Может быть. — Как бы то ни было, поэзия Саери вызывает теплые чувства. Я вижу, что ей нравится испытывать такие эмоции, как счастье и печаль. Я и подумать не могла, что такой позитивный человек найдет свое удовольствие и в грустных вещах. — Я не удивлен. Саери не умеет сильно грустить. Думаю, превращать грустное в веселое или хотя бы доброе — ее сверхспособность. — Ну, каждому свое. Кстати, думаю, тебе тоже не стоит бояться небольших экспериментов! — Да-а… Я наверняка еще много всего перепробую. Правда, пройдет наверняка немало времени, прежде чем я смогу чувствовать себя на сто процентов комфортно за этим занятием. — Это естественно, Майк. Если тебя это мотивирует, я скажу, что очень бы хотела увидеть, как ты пробуешь что-то новое! — Моника весело мне улыбнулась, — Это лучший способ найти свой стиль. Остальные могут предвзято относится к стилям, отличным от их собственного… Но помни — я всегда рядом и готова помочь тебе во всем! И не пытайся писать так, как хотят от тебя другие. Всем ведь все равно не угодишь! — Мда, ты в чем-то права. Что ж, покажешь мастер-класс на примере своей работы? — спросил я. — Да ладно тебе, Майк, какой из меня мастер, — скромно улыбнувшись, Моника протянула мне свой блокнот для стихов. — Что-то не скажешь, судя по твоей уверенности. — Ну… Просто я должна так говорить. Это не значит, что я всегда уверенна в себе, понимаешь? — Ясно… Мне это знакомо. Помню, когда наша баскетбольная команда класса играла с парнями старше нас на год, из другой школы. Я чувствовал себя примерно так же, — я зачем-то решил поделиться с девушкой воспоминаниями из первой школы. Моника заинтересованно посмотрела на меня. — Правда? А что там было? Майк, расскажи! — Да, ничего особенного. Я был правой рукой капитана команды, Джейсона. Это было еще когда я учился и жил в США. В итоге нас раскатали, как детей, которыми мы, по сути, и были, — разоткровенничался я, — Разница в десять очков. И если бы не Джейс, эта цифра была бы еще больше. — Вот как… Как бы то ни было, я уверена, ты приложил большие усилия и сделал все возможное, — Моника вновь по-доброму взглянула мне в глаза. — Ага… Ой, черт, совсем забыл про твое стихотворение! Я быстро прочитал работу девушки. Дыра в стене Это не могла сделать я. Видишь, шпаклевка выступает сюда? Шумный сосед? Парень сердитый? Мне не узнать. И дом был закрытый. Я внутрь заглянуть решила, чтобы узнать, в чем же причина. О, нет! Я ослепла! Испорчена, как фотопленка на солнце. Но уже слишком поздно. Выжжена картина бессмысленная в сетчатке глаз, ее не вывести больше. Но вдруг я увидела свет, Силуэт, Озаривший мой путь этим светом. И я не могла перестать с тех пор думать об этом. Будто теперь навсегда одержима я этим обьектом — Вау. М-м… — я не знал, как это прокомментировать, — Весьма… Необычно. Нестандартно. Блин, ну не умею я давать качественные рецензии. — Все в порядке. В последнее время такой стиль набирает популярность. Сейчас во многих стихах уделяют особое внимание ритмичности слога. При громком чтении получается сильнейший эффект, — просветила меня Моника. — А что тебя вдохновило на написание именно такого стихотворения? — я поинтересовался у девушки. — Да… Не знаю даже. Само как-то в голову пришло. — Внезапное озарение? — пошутил я. — Ха, да нет. Я бы так это не назвала. Просто листала интернет, наткнулась на рекламу магазина стройматериалов… — Моника весело усмехнулась, — А до этого еще папа говорил, что пора бы сделать ремонт. Ну, вот и родилось. — Ясно. Только здесь ведь совсем не про ремонт, — я провел пальцем по тексту. — Ну, остальное, видимо, навеяно музыкой и сериалами. — Представляешь, вот это тоже навеяно музыкой и сериалами, — я указал взглядом на свой блокнот, — Только несколько другими, полагаю. Моника хихикнула. — А, кстати, Майк, ты не сочтешь бестактным с моей стороны, если я спрошу, кто тебе звонил? — Мне? Когда? — я несколько не понял, о чем говорит Моника. — Ну, когда вы читали с Юри, тебе кто-то позвонил и ты вышел поговорить. Можно спросить, кто это был? — Странные вопросы ты задаешь, Моника, — я взглянул на нее с подозрением. — Не отвечай, если это личное… Наверное, я перегибаю палку. — Да нет, в принципе ничего личного. Это был Бенни, мой лучший друг еще из Штатов. Он сказал, что сегодня-завтра приедет сюда, и это круто, ведь мы уже пару месяцев не виделись. — Но Майк, ты ведь несколько минут назад сказал, что твой лучший друг — это Саери, — переспросила Моника. «Мне кажется, или в она сказала это с надеждой в голосе?» — промелькнула мысль в моей голове. Однако, я не стал придавать этому значения. — Моника, я не могу сравнивать Саери и Бенни. Эти люди одинаково дороги мне. Бенни мой старый друг, мы знаем друг друга почти десять лет. За это время мы прошли через такой объем пиздеца, прости за мой жаргон, что и словами не передать. А Саери помогла мне адаптироваться, прижиться на новом месте, когда я переехал сюда. Если бы не она, я не знаю, что бы сейчас со мной было, но явно ничего радужного — я был бы или хиккой, или изгоем, или каким-нибудь хулиганом. Так что оба этих человека мне одинаково близки. Это как выбирать между правой и левой рукой — какая нужнее. За все повествование я ни разу не повысил голос, но на Монику оно все равно произвело сильное впечатление. — Хорошо, Майк. Теперь я поняла. Прости, что спросила. — Не извиняйся. Меня не задело, что ты спросила о моих друзьях. — Хорошо. Моника спокойно улыбнулась. — Ты уже со всеми девочками обсудил сегодняшние стихи? — спросила Моника. — Почти. Осталась только мисс Пекло, — ответил я. Она удивленно взглянула на меня. — Ты про Нацуки? — Ага. Решил оставить самое сложное на потом. — На самом деле Нацуки не сложный человек, — произнесла президент клуба, — Просто ей пока непривычно взаимодействовать с новым человеком. Она привыкнет к тебе, вот увидишь. — Мне бы к ней привыкнуть, — ответил я — Ладно, пойду покажусь ей. Надеюсь, она не станет снова применять книжную артиллерию. Ну или хотя бы ее меткость не возрастет. Моника рассмеялась. — Удачи, Майк! — Так точно, господин президент! — я ударил правым кулаком в левое плечо и затем добавил сам себе, — Удачи, Майк.