Одуванчик

Первые дни по пробуждению были от первой секунды утра до последней секунды вечера заполнены росказнями Андрэ. Он так живо стремился описать абсолютно все, что происходило с ним и Лили за эти месяцы; более того, он даже не постеснялся повторить все за зиму сказанное. Впервые я видел его таким эмоциональным и активным. Он стал таскать меня везде, хотя раньше говорил, что с моим то видом выходить опасно (несмотря на то, что до этого я преспокойненько жил на улице). Андрэ научил меня прятать ушки и хвост, накупил одежды по размеру и буквально ни на секунду не оставлял меня одного. Даже показал свою работу, несколько раз взяв с собой. Но это место заслуживает отдельного описания. Еще с порога я понял, что это место таит в себе что-то волшебное. Запахи бумаги, чернил, пыли и старины сплетались в необъяснимую симфонию библиотечной тишины. Атмосфера спокойствия с первых секунд захватила меня в свои огромные мягкие лапы, и я затаил дыхание, боясь ее спугнуть. Даже лишнее движение, казалось, могло все разрушить. В первый раз я неподвижно стоял в проходе до тех пор, пока не стал приградой для одного из посетителей. Лишь с помощью Андрэ мне удалось вырваться из благоговейного оцепепения и наконец зайти внутрь. Ах, столько книг я не видел даже в домах магов! Будто все, что когда-либо печаталось каким-то образом свезли в одно небольшое здание и расставили наиаккуратнейшим строем. Тогда же я испытал великую гордость за столь почетную работу своего друга. Хранитель книг! Такое звание просто так не дают. Но каково же было мое разочарование, когда оказалось, что это всего-навсего захолустная библиотека захолустного французского городка, в которой и ста тысяч книг не наберется, что уж говорить обо всех книгах мира. В еще большее расстройство меня привело то, что почетное звание Хранителя здесь стало обычным "библиотекарем", да еще и большинством считалось чем-то недостойным. Но, несмотря на это, та библиотека навсегда отложилась в моем сердце как самый уютный и близкий кусочек родного мира. Я узнавал много нового, с разных сторон изучал пока едва знакомую вселенную, попутно погружаясь в десятки новых. Я словно вырвался из клетки и все чаще беседовал с Андрэ, желая вживую услышать обо многих интересущих меня вещах. Таких вещах, о которых раньше даже слышать не приходилось, несмотря на их близость. Однако, даже в самых простых из них я по-прежнему ориентировался как маленький ребенок, что нередко вызывало у меня шквал вопросов. Как-то, поздней весной, Андрэ неожиданно вспомнил об упущенном мною Новом году. Денек был довольно скучный, людей почти не было и мы спасались от ранней жары лимонадом со льдом. Наверно, лед и напомнил ему о холодной зиме. Отсутсвие других дел еще больше подтолкнуло нас к обсуждению этой темы. — Очень жаль, что тебе так и не удалось отпраздновать с нами. Было бы весело... Да и Лили бы наконец помучила кого-то, кроме меня, – слегка пихнув меня, Андрэ рассмеялся. — А вы в следующий раз не дайте мне уснуть, – ответив тем же, я тоже хохотнул. – Хотя мне правда очень хотелось взглянуть на те... Ну... Фе... Фей... Огоньки, в общем. — Имеешь в виду фейерверк? — Да, именно его. Жаль, что... — Организуем. — Что? Однако, ответа не последовало, и затем долгое время на эту тему мы не заговаривали. Но чутье подсказывало, что так просто это не кончится. Оставалось только ждать. Ждать, к слову, пришлось совсем недолго. На следующий же день Андрэ с самого утра пребывал в небывалом возбуждении. Он носился туда сюда, кому-то звонил, что-то собирал. Одним словом, усиленно к чему-то готовился. Чуть ли не до наступления вечера я не мог выловить его из этого вихря. Потому долгое время находился,в полнейшем недоумении. Когда же мне наконец удалось до него достучаться, он взглянул на меня как на забытую вещь и заявил: — Собирайся, — я совсем опешил. — Куда это? — Сам увидишь, – он добрейшим образом заулыбался, подталкивая меня. – Давай, поторопись, мордаха недогадливая. Совершенно растерянный, я не стал задавать больше вопросов и послушно приступил к сборам. Быстро одевшись, я на всякий случай закинул в рюкзак некоторые необходимые вещи, плеер и недочитанную книгу. На выходе Андрэ перехватил меня и потащил к ожидавшей у заборчика машине. За рулем сидела чрезвычайно воодушевленная Лили. До сих пор молчавшая тревога наконец поднялась на ноги и отчаянно забила во все колокола. — Не боись, – девушка широко улыбнулась и махнула рукой из окна, – сегодня я вас гробить не стану. — Не поясничай, – Андрэ любезно приоткрыл мне двери заднего сидения, усадив внутрь. – Я вполне мог выбрать и более безопасный вариант. — Успокойся, Андрэ, – как только парень уселся рядом, Лили завела машину и неприлично быстро рванула с места. Не обращая ровно никакого внимания на замечания Андрэ, она включила громкую музыку и распахнула окна. Между ними завязалась потасовка. Почти весь путь я провел, зажимая уши и жмурясь. Вмешиваться я, конечно, не рискнул, положение и без того слишком опасное. К тому моменту, как мы добрались, меня уже шатало из стороны в сторону, а волосы и хвост упрямо стояли дыбом. Не давая даже возможности прийти в себя, Андрэ решительно вытянул меня из машины и с выражением какого-то угрюмого воодушевления потащил за собой. Мы находились на открытой и весьма холмистой местности, сплошь усеянной высокой и сочной, яркой травой и восхитительными цветами самых необычных оттенков. От окружавшей красоты замирало сердце. Оглядываясь по сторонам, я на секунду поверил, что вновь вернулся в Суборбию. В городе подобных мест мне видеть не приходилось, а в книгах они выглядели не слишком натурально. То и дело я замедлялся, заглядываясь на очередную покрытую цветочным ковром равнину. Поначалу я решил, что был привезен сюда, чтобы увидеть все это, но, со временем, постоянно меняющиеся скорость и направление Андрэ, не позволявшие даже на минутку остановиться, переубедила меня. То он бежал вперед, то медленно сворачивал. Весьма неудобно, если учитывать, что моя рука все еще крепко удерживалась им. Наконец, мне надоело. Я остановился и отдернул руку. — Что происходит? Куда ты меня тащишь? – вопрос ввел моего спутника в недоумение. Какое-то время он растерянно смотрел на меня. — Ты еще не догадался? — Догадаешься тут! У меня два варианта: либо у тебя какая-то навязчивая идея, либо ты злобный маньяк, несколько месяцев шедший к своей цели, – я устал и был крайне раздражен. Андрэ только усмехнулся. — Промах. Потерпи немного и скоро сам все увидишь. Обещаю, что ничего дурного с тобой не сделаю. — Значит, не скажешь? — Это пока секрет. Просто иди за мной, ладно? – он снова протянул мне руку, но я медлил. Взвесив все за и против, я со вздохом согласился и снова взялся за нее. — Только если будешь нормально идти, — Андрэ снова усмехнулся. — Как вам будет угодно. *** Прошло немало времени, прежде чем мы добрались. Успело стемнеть. Я думал, что Данделион снова взбунтуется или начнет жаловаться на усталость или голод. Но он, как не странно, с каждым шагом становился лишь оживленнее. Я даже разрешил ему отпустить хвост и уши. Где-то я читал, что еноты - ночные животные... Ближе к концу пути он уже беспрерывно болтал и задавал кучу одинаковых вопросов. Рыжик даже умудрился обогнать меня и теперь шел задом наперед, так и наровя зацепить какой-нибудь куст. Подобные перемены в настроении смотрелись весьма забавно. Наконец мы добрались до самого высокого из холмов. Разумеется на это ушло бы меньше времени, если бы не пришлось тянуть время для подготовки Лили. Сразу поняв что к чему, Данделион в два счета забрался на вершину, только хвост перед глазами мелькал. У меня подъем занял значительно больше времени. Казалось, моя, так называемая, рука о помощи и думать забыл. Дабы напомнить о себе, добравшись до него, я придержался за его вездесущий хвост. Рыжик взвизгнул и злобно зашипел, обращая ко мне недовольную мордашку. — Спасибо за помощь, – прокряхтел я, вваливаясь на вершину. Вместо ответа Данделион виновато ойкнул и попытался исправить положения, помогая мне сесть. Я только усмехнулся. Ради приличия выждав пару минут, Рыжик с новой силой набросился на меня с кучей вопросов. — Мы на месте. И что теперь? — Сам увидишь. Потерпи. — Ну-у-у, Андрэ-э-э... Я целый день жда-ал. — Не ной, – енот начал ластиться ко мне, и я легонько щелкнул его по носу, – немного осталось. Обещаю, что ты не будешь разочарован. — Чем? — Сюрпризом. — Каким? — Данделион! — Ладно-ладно~ Я жду. *** Время шло, а происходило ровно ничего. Язык так и чесался снова спросить у Андрэ, что мы тут все таки делаем. Но я не решался и не хотел его злить. Сам он неподвижно смотрел в сторону потухшего горизонта. Я последовал его примеру, даже вытянулся вперед, чтобы ничего не упустить. Внезапно волна громких звуков оглушила меня, словно все вокруг начало лопаться и взрываться. А затем в небо взметнулась яркая вспышка, словно наступил конец света. Сильно испугавшись, я со скоростью света прильнул к спасительному плечу и съежился, изо всех сил жмурясь. "Щит" засмеялся и шепнул, наклоняясь к самому моему уху : "не бойся, глупый, а смотри". Пересилив страх, я все же усилием воли приоткрыл глаза и взглянул на Андрэ, он указал на небо. Что-то невообразимое предстало перед моим взором. Десятки разноцветных огней устлали небо, танцуя и переливаясь. Маленькие звезды всех цветов радуги взрывались и рассыпались ярким огненным дождем. Я не мог оторвать глаз от неба, словно все, что я видел секунду назад вмиг исчезло, лопнуло и растворилось в полночной тьме. Волшебство. То самое, родное, такое прекрасное и недосягаемое. — Это... Это и есть фейерверк? — я не поворачивался в сторону друга. — Он самый. Как ты и хотел,— кажется, Андрэ улыбался. — Спасибо... Я вновь прильнул к "щиту", внезапно ощутив как же мы малы в сравнении с окружавшим нас великолепием. К счастью, возражений с его стороны не последовало. Наверно, Андрэ чувствовал то же самое. И когда единственная рука едва заметно скользнула по моему плечу, где-то глубоко-глубоко, тоже взвился красочный фейерверк.