Одуванчик

На следующий день Данделион так громко жаловался на боль во всем теле, что я забил на все неудобства и таскал его на себе. Да, он возмущался и краснел, мол, неудобно и всё в этом роде, но я же видел, насколько довольной стала его мордашка. Ради его радости я бы мог и потерпеть денёчек. Одну из наших "прогулок" нарушил громкий телефонный звонок. Я совершенно не горел желанием общаться с кем-либо в этот день, но Дан настоял, вдруг что-то важное. Ничего не оставалось, я опустил енота на стул и поднял трубку. Что ж, это оказалось вовсе не то, чего мы с ним ожидали. Звонящим оказался мой старший брат — Франциск. Он звонил для того, чтобы сообщить о своем намерении навестить меня в ближайшее время. Мы с ним и правда давно не виделись, и я бы и сам не был против, только вот конкретно в ту секунду я был совершенно не рад такой новости. Я еще не был готов знакомить семью с Рыжиком. Я даже не знал, как мне следует это сделать. Сам Франциск никогда не отличался острым умом, серьезностью, собранностью и прочими качествами, необходимыми взрослому и самостоятельному человеку, однако, я все равно любил его. Он был одним из тех самых вечных одиночек, теряющих всё из-за собственной непрошибаемой глупости. Но мой брат не унывал и не сдавался, всё время предпринимая новые попытки начать нормальную жизнь, и всё время совершая одни и те же ошибки. Он не был плохим человеком, просто не таким, какой мог бы легко прижиться в современном мире: любвеобильный, ужасно наивный, до неприличия позитивный и слишком добрый. Главной проблемой была как раз таки эта самая любвеобильность. Из-за того, что его вторые половинки покидали его настолько же быстро, насколько появлялись, всю накопленную любовь он выпускал на меня во время подобных визитов. Плюсом ко всему была его привычка флиртовать со всем, что движется, а то, что не движется, он сам двигал и флиртовал. Все бы ничего, но я невольно начал побаиваться за енота. Что Франциск мог сделать? Как он себя поведет с ним? Как он в принципе отреагирует на такие новости? В голове ситуация становилась всё сложнее и сложнее. Отказывать ему я не мог, поэтому было решено полностью подготовиться за пару дней, что остались у нас в запасе. Дан был немного напуган неожиданным известием, но я поспешил его успокоить: мы сделаем все, как следует, нам надо только постараться. Спустя несколько дней ранним утром меня разбудил громкий стук в дверь. Данделион тоже был потревожен, начиная недовольно ворчать и прятать мордочку в одеяло. Я не стал его тревожить, и сам направился к двери, уже зная, кого я там обнаружу. Как и ожидалось, за дверью стоял Франциск, во всю излучая счастье и беззаботность, и, стоило дверь открыться, старший накинулся на меня, ловя в медвежьи объятия. Он так и не поменялся за это время: все тот же добродушный бугай, с волосами, слепящими кислотностью своей синевы. С большим трудом я все же выбрался из крепких ручных оков и пригласил брата в дом. Он же, не теряя ни минуты, с порога принялся расспрашивать обо всем, что только в голову взбредет. Насилу мне удалось уговорить его повременить с вопросами хотя бы до тех пор, пока мы не усядемся где-нибудь. Мы приземлились в гостиной, на диване. Брат снова смерил меня взглядом, сияя улыбкой. Меня всегда невероятно удивляла его способность выглядеть счастливым по абсолютно любому поводу, в абсолютно любое время, в абсолютно любых условиях. — Как ты можешь оставаться таким радостным в такую рань, Франц? — невольно и я поддался его настрою, слегка улыбнувшись. — Потому что я наконец встретился со своим ненаглядный братцем, — он раскатисто рассмеялся и вновь потянулся ко мне с объятиями, однако, на этот раз я ловко скользнул в сторону и поднялся. — Я тоже рад тебя видеть, но давай без этого, хорошо? — я постарался улыбнуться теплее, надеясь на его понимание. К моему счастью, брат кивнул и покладисто сложил руки на коленях. Вновь почувствовав безопасность, я вернулся на свое место. Мы долго болтали: Франц рассказывал мне о своих многочисленных любовных похождениях, путешествиях, поисках работы, удачах и неудачах. Он рассказал, что наконец нашел работу — кондитером в небольшом заведении для узкого круга посетителей, и нашел себе постоянное место жительства. Брат сразу вывалил на меня все, что накопилось за то время, что мы были разлучены, описав все настолько красочно и эмоционально, что даже разбудил спящего наверху енота. Его мордашка высунулась из дверного проема, сонными глазками оглядывая гостинную. — Андрэ-э, ну можно потише?.. — парень явился в объемной футболке, которая служила ему пижамой, потому, когда его взгляд наткнулся на брата, он суетливо кивнул ему в знак приветствия и, крайне смущенный, поспешил удалиться. Франциск же как не бывало приветливо помахал Дану, а затем, посмееваясь, переключился на меня. — Итак? Твоя девушка? — он поиграл бровями, расплывшись в ухмылке. — Девушка?... — сначала я растерялся, а потом, дотумкав, активно закивал головой, — Д-да. Девушка. Моя. — немного подумав, я поспешил добавить для верности, — Точнее, невеста. Да. — Конечно, на личико она просто милашка. — Франциск деловито закивал и поднялся, направившись к дверному проему, — Но я, как старший брат, не могу дать одобрения, не оценив ее полностью. — Я тут же подскочил и направился за ним, пытаясь его остановить, но он остановился сам и резко обернулся, словно опомнившись, его улыбка засияла еще ярче, — Братишка! Так ты наконец оправился? — Типа того, — поспешно кивая, я подхватил брата под руку, — Может, ты проголодался с дороги? Пойдем на кухню. — маневр сработал и парень сразу пошел за мной, сразу вспоминая о том, что и в самом деле очень голоден. На кухне, по всем правилам, оказался Данделион, уже усердно занимавшийся готовкой. Он встретил нас дружелюбной улыбкой и предложил подождать за столом. Мы уселись. Франциск, конечно же, решил исполнить свои намерения, принимаясь рассматривать парня с ног до головы. К счастью, Рыжик додумался спрятать ушки и хвост, потому я был более или менее спокоен. Завтрак прошел более или менее спокойно. Дан и Франциск нормально познакомились, правда меня очень сильно напрягали взгляды, которыми старший награждал паренька. Язык так и чесался рассказать брату об истинном поле моего возлюбленного, чтобы немного его осадить, правда, совсем не хотелось, чтобы что-то пошло не так и, будучи неуверенным в его отношении к такому, я решил пока молчать. *** Брат Андрэ оказался довольно приятным человеком, правда разница между этими двумя оказалась просто огромной. Франциск оказался гораздо разговорчивее, легкомысленнее и... Он никак не хотел оставить меня в покое. Я был вынужден игнорировать странные взгляды и комментарии, типа: "Девушки с маленькой грудью тоже по своему хороши!" К чему это вообще?! Сам Андрэ останавливал его как мог, только вот это не всегда помогало. Со временем я очень устал от такого внимания и с трудом боролся с желанием спрятаться подальше от этого всего. Моим спасителем на этот раз стала Лили. Ближе к вечеру она заглянула к нам, чтобы провести вечерок с Андрэ, прихватив с собой сумку, подозрительно звенящую при передвижении. Пришлось огорчить ее и ввести в курс дела, но девушка не растерялась, она жутко заинтересовалась нашим гостем и потребовала познакомить ее с ним. "Какая разница, с каким Моро пить? Авось, этот поразговорчивее будет"— сказала она, чересчур театрально подмигивая. Отказывать ей не было смысла, к тому же нам обоим нужна была небольшая передышка, ведь никаких намеков Франциск не понимал, а мы слишком привыкли к жизни вдвоем, чтобы легко справляться с таким активным человеком. На том и порешили. Благополучно познакомившись, новоиспеченные знакомые покинули дом и отправились узнавать друг друга поближе в более подходящее место. Лишь часа в три ночи эти двое снова завалились к нам, а точнее Лили завалила Франциска. Она имела весьма довольный вид, она буквально излучала гордость и какую-то победоносность, но на вопросы не отвечала. Ее хватило только на то, чтобы дойти до дивана, а потом она отключилась. Утром, за завтраком, они наперебой сами выложили всё, что произошло вчера: они отлично поладили и в первый же день раскрыли друг другу души, найдя друг в друге сочувствие и понимание. Они сказали, что уверены, что на этот раз нашли свой идеал, родственную душу, половинку, и потому начали встречаться еще вчера. Я был не уверен в том, что так бывает, а Андрэ сказал, что давно пора. Но то, что они и правда были ужасно похожи и могли подойти друг другу, сомнений не оставалось. Некоторое время нам пришлось соседствовать с ними, Франциск остановился у нас на какое-то время, а Лили теперь постоянно приходила к нему, и, если честно, для меня это было немного тяжело. Они очень сильно напоминали парочки из телевизора, которые тыкают всех окружающих в свою любовь носом. Конечно, мы были очень рады за них, но... Дом превратился в их собственное любовное гнездышко, и у нас с Андрэ совсем не осталось личного пространства. У нас совсем не осталось возможности уединиться или просто побыть вдвоем. Конечно, нам это отнюдь не нравилось, но и выгонять этих двоих мы никак не могли, ведь с другой стороны, я наконец познакомился поближе хотя бы с маленькой частью семьи Андрэ, да и Лили всё время была рядом. Правда, наша совместная жизнь продлилась совсем недолго: спустя примерно неделю, Франциск объявил, что его визиту подошёл конец. Как оказалось, он взял небольшой отпуск, и теперь он закончился. Фрнц упрашивал Лили отправиться вместе с ним, обещал ей счастливую жизнь полную приключений, и, разумеется, она согласилась. Мне не хотелось расставаться со своим чуть ли не единственным другом, однако, ни я, ни кто либо еще не имел права запретить ей это. Прощание было долгим и немного печальным. Новоиспеченная парочка обещала приезжать к нам иногда, мы же, в свою очередь, пожелали им счастья, помогли собраться, проводили и проследили, чтобы все было сделано как следует. И вот, они уехали. Андрэ и я долго стояло на станции, провожая автобус взглядами, мне даже удалось заметить, что брюнет пустил слезу, правда, попытавшись это хорошенько скрыть. *** — И как же я теперь без её советов? — енот тихонько шмыгнул носом, когда мы входили во дворик дома, вернувшись со станции. — Что ж, придется пока послушать мои, — ухмыльнувшись одними уголками губ, я ухватил его за руку и потянул в дом, — Причем все, что накопились за это время. До единого.