Что наша жизнь? Игра?

      Ситуация кое-как нормализовалась. Можно даже сказать, что началась рутина: девчата посменно патрулировали окрестности, тренировались, а в свободное время — навещали Славу. Тут уже целый вечерний клуб организовался. Даже Мамия — и та стала стабильно захаживать. С чайником и плюшками. Я не препятствовал. С какой стати? И раненой не скучно, с учётом того, что Шарнхорст наконец выписали, и девчатам полезно — броненосица, оказывается, знала целую кучу баек, сказок и легенд, связанных с морем, а также необычных случаев из истории. Ну, это и немудрено, всё ж таки она многое повидала.       Хотя передо мной вновь стал вопрос — как разнообразить досуг личного состава? Да уж, голова гудит как улей с пчёлами. Я уже месяц как «попал» в этот странный мир, но до сих пор только и делаю, что «подчищаю хвосты». То одно свалится, то другое. И только, казалось бы, появился «просвет», как на тебе — новые заботы.       Вот к примеру, у меня теперь есть дочери. Две. Элли и Хоппо. И что, спрашивается, мне с этим делать? Правильно — расслабиться и получать удовольствие. Стоп. А ведь и правда — получаю. Да уж. И половником дёгтя в этой бочке медового счастья — война. Война, которая, как известно, никогда не меняется.        Угу, слоган красивый, а за ним — полная дурь. Как думаете, что подумал бы какой-нибудь доисторический спартанец, попав на поле боя… ну хотя бы Первой Мировой? Да сто процентов решил бы, что он в Аду. А уж про современную войну, когда увешанные кучей всяких смертоубийственных железяк танки носятся по пересечённой местности, словно ужаленные осой в зад… попу сайгаки… Нет ребята, война — меняется. А вот люди — те если и меняются, то очень ме-е-едленно и, к сожалению, не всегда в лучшую сторону. Ну вот, опять понесло…       Так, о чём это я? Правильно — о досуге. Нужно построить спортгородок. Точно! Первейшее дело, по себе знаю. Помню, когда командование не знало, чем бы ещё замудохать личный состав, оно без лишних ухищрений объявляло спортивный день. Праздник Здоровья и Спорта, тудыть его в качель. Смешно, но я, всегда проклинавший данное мероприятие, собираюсь его возродить. Как говорится — с другой стороны и видится по-другому. Ну, как ни крути, нужно будет посоветоваться со Славой.       Сказано — сделано. Вот только момент для консультации я выбрал не самый подходящий. И ведь знал, знал о «вечерних посиделках», так какого рожна именно в это время попёрся? Картина маслом — в бассейне возлежит Слава, окружённая благодарными слушательницами, словно королева свитой. В наличии абсолютно все эсминцы и подлодки, как наши, так и гости. Я пристроился за кустом, чтобы не мешать.       — Ну что, малышня, опять не можете без сказки на ночь? — весело спросила Слава, обведя взглядом смущённую компанию. — Ну, присаживайтесь тогда!       — Бывают корабли, которые, мало чем выделяясь сами по себе, умудряются войти в историю. А бывают такие, которые, будучи первыми если не во всём, то во многом, так и не удостаиваются собственного места в ней. Это рассказ об одном из них.       — В далёком 1865 году в Великобритании серьёзно озаботились растущей мощью России и США и их флотов, которые могли угрожать тихоокеанским колониям, особенно Австралии. В связи с этим была принята кораблестроительная программа, предусматривающая постройку серии броненосцев береговой обороны. Первый корабль был заложен в 1867 году, спущен на воду в 68, а достроен в 69, став основателем подкласса брустверных броненосцев. Ещё одной его особенностью были балластные цистерны, позволяющие притапливать корпус, пряча под водой большую часть борта.(1*) Спустя ещё год после завершения наладочных работ и испытаний с броненосца сняли орудия, установили вспомогательное парусное вооружение, которого по проекту не было, и корабль, получивший говорящее имя «Цербер», отправился в путь к будущему месту службы.       — Путешествие было очень тяжёлым. Мореходность и остойчивость корабля были откровенно недостаточны для океанского плаванья.(*2) За те полгода, которые броненосец провёл в пути, на нём случилось три бунта, так боялась команда, что он перевернётся во время очередного шторма. Но весной 1871 года он благополучно прибыл в Мельбурн, попутно став первым боевым кораблём, прошедшим Суэцкий канал, и заступил на службу.       — Хорошо это, или плохо, но за 42 года в действующем составе флота, сменив девять командиров и несколько поколений экипажа, повоевать броненосцу так и не довелось. В 1912 году корабль, умудрившийся, не меняя места службы, побывать в составе трёх флотов: Викторианской Колониальной Флотилии, Австралийского военно-морского Флота Содружества и Королевском Австралийском Флоте, был официально выведен из состава Флота и переоборудован в плавбазу, после чего ещё 12 лет оставался, по сути, в строю, пока в 1924 году не был продан на металлолом и затоплен, чтобы стать волноломом.(3*)       — Медленно разрушающийся от времени корабль продолжал прикрывать берега, которые защищал раньше, подрабатывая местной достопримечательностью, которую дети, а позже внуки тех, кто когда-то служили на нём, показывали своим детям и внукам. Пока в мир не пришла Глубина, и какая-то стайка эсминцев не заинтересовалась тремя тысячами тонн металла. Один из них в тот день откусил больше, чем ему было суждено переварить.       — Взращённый поколениями своего экипажа и их потомков дух корабля задавил недоразвитое сознание эсминца, эволюционировал, перебил и сожрал стаю и, эволюционировав ещё несколько раз, отправился в новое путешествие. За несколько месяцев он обошёл вокруг Австралии, охотясь на встречавшихся на пути глубинных, после чего поселился в районе Мельбурна, совершая под настроение рейды вдоль южного побережья. На корабли и канмусу не нападает, а вот заплывших на его территорию глубинных уничтожает. Поэтому вокруг южной части Австралии глубинные почти не встречаются.       — К счастью, когда появились канмусу, и борьба с глубинными пошла всерьёз, на это успели обратить внимание. Поэтому организовывать рейд на чудовище, любящее под настроение поваляться на отмелях залива Порт Филлип, не стали — слишком много где обстановка была катастрофичной. А после, когда в том, что оно не нападает на людей, а вот других глубинных на свою территорию не пускает, удостоверились, кто-то догадался, кто оно. Древний страж остался на посту даже после смерти и воскрешения.       — Долг тяжелее, чем гора… — тихо выдала Хибики. Остальные японки согласно закивали.        — Возможно, если бы среди австралийских моряков нашёлся кто-нибудь, подобный нашему Адмиралу, кому хватило бы духу, хватило бы воли, он смог бы вернуть Цербера. Но — не нашлось.       — А я ведь его видела, — сказала, задумавшись ненадолго, Хардер. — Издали, но запомнила. Он похож на демонов-оруженосцев, сопровождающих Химе и Они-линкоров, но вместо коротких ног и удлинённых рук у него есть четыре нормальные ноги и хвост. И по два орудия в башнях. И глаза есть, причём не только на голове, но и на башнях. Он выглядит как…       — Как Цербер, каким его описывают легенды, — закончила за подлодку Слава.       — Точно, — согласилась подлодка. — К счастью, мне тогда хватило ума не пытаться атаковать. Судя по вашему рассказу, принадлежность к броненосцам не помешала бы ему поймать меня.       Интересный рассказ. Однако что-то меня отвлекло от этого, безусловно, захватывающего повествования. Вот только что? Скажу не хвастаясь, в своё время меня учили замечать малейшие изменения в окружающей обстановке. Вот, к примеру, ходите вы по парку. Ходите каждый день в течение нескольких месяцев. А вот теперь задумайтесь, заметите ли вы, что возле деревца метрах в десяти от асфальтовой дорожки появился небольшой кустик? Скорее всего, нет. И это понятно. В обычной, «гражданской», жизни мы привыкли замечать совсем другие вещи. На границе всё иначе. Но это так, для пояснения.       Что же не так? Я тихонько отошёл в джунгли и прислонился к дереву. Что же не так? Вспоминай…       Память услужливо выдала плавные линии девичьего тела, проглядывающие через зеленоватую воду бассейна. Тьфу ты!       Дав самому себе мысленный подзатыльник, я принялся шевелить извилинами. Со Славой всё нормально… девчата? Нет, не то… Бассейн? Да нет… хотя… Что-то упорно царапало изнутри, не давая махнуть рукой и забыть. А интуиции я привык доверять. Думай, башка, фуражку куплю… Стоп!       Я чуть не ломанулся обратно к доку. Ну да, а дальше визг, писк и дружные обвинения в извращённости. Плавали — знаем.       Я повернулся к связистке:       — Акаши, на связь. Срочно прибыть к помещению Дока. Бегом!       Пылающая праведным гневом ремонтница появилась через пару минут. Видимо, она буквально восприняла мой приказ. Игнорируя её возмущённую рожицу, с ходу озадачил:       — Акаши, молодец что так быстро. Сейчас ты спокойно зайдёшь в Док и внимательно, но не привлекая внимания, посмотришь в левый дальний от Славы угол бассейна. Потом спокойно вернёшься ко мне! Вопросы есть? Вопросов нет. Выполнять.       Неопределённо хмыкнув, явно заинтригованная ремонтница просочилась, а иначе и не скажешь, в Док. Вернулась Акаши через пару минут. Такого выражения на её симпатичной мордашке я ещё никогда не видел.       — Судя по твоему лицу, мне не померещилось.       В ответ меня наградили отсутствующим взглядом и продолжительным молчанием.       — Акаши? Ау? Дома есть кто?       — Это всё ты виноват!       Я аж опешил. Вывод, конечно, очешуительный. Нет, я понимаю, за всё происходящее на Базе в конечном счёте отвечает её командир, но вот так, с бухты-барахты…       — Ты неправильный Адмирал, у нас неправильная База, на базе неправильные подчинённые… да и я сама тоже, наверное, неправильная, раз мне это нравится!       — Это воспринимать как конструктивную критику или как признание?       — Да как хочешь, так и воспринимай, — девушка устало махнула рукой. — Короче: если ты о них, то таки да, тебе не показалось. Ну, или нам обоим мерещится, что вряд ли. Как такое получилось и что с этим делать я абсолютно не в курсе, хотя… определённые мысли у меня есть. Нужно ещё кое-что проверить. В общем, я попозже зайду — заодно и покумекаем!       Дождавшись моего кивка, ремонтница развернулась и утопала по своим делам, а вот до меня только через пару минут дошло — что значит «заодно»? Хотя кажется мне, ответ довольно очевиден.       Я устало прикрыл глаза и снова вспомнил так взволновавшую мозг картинку: Славины перчатки, вынырнув со дна дока, зацепились за его край и тоже явно слушают хозяйку.

* * *

      Увы и ах, но планам Акаши сбыться было не суждено. Вечером ко мне заявилась Хоппо. Ну, с точки зрения ребёнка, наверное, всё логично — раз «мамы» нет, нужно топать к «папе»! Вот она и почтила меня, так сказать, своим присутствием. Малышка пролопотала своё «хо по-по» и, плюхнувшись мне под бочок, уютно свернулась клубочком и засопела себе в две дырочки. Нда… надо было видеть квадратные глаза Акаши. Так что волей-неволей, а обсуждение странного поведения предметов гардероба пришлось перенести на утро.       — Ну и что ты думаешь?       — Блин.       — Угу. Хорошая еда. А по факту?       — Слушай, ну почему, вот скажи, ПОЧЕМУ я в последнее время постоянно чувствую себя дурой?       — Акаши?       — А что «Акаши»? Я уже… неважно сколько лет Акаши. Но вот с таким раньше не сталкивалась. Ты вообще в курсе, что у нас на базе всё через попу?       — Угу. Говорили уже. И не раз.       — Ну, тогда я повторять не буду. Просто прими за данность. А насчёт перчаток… Ну, могу ещё раз повторить, что я не учёный…       — Да помню я. А с высоты своего жизненного опыта?       — Это ты так тонко сейчас намекнул, что я старуха?       — Акаши!       — Да поняла я, поняла. Что сказать? Похоже, варежки нашей Славы живые. И разумные.       — Ну, до этого я и сам докумекал.       — Да? Ладно. Слушай дальше. С одной стороны, они напоминают демонов-симбионтов у Глубинных высоких рангов. Но есть одно отличие.       Девушка ненадолго замолкла, собираясь с мыслями.       — У тех, насколько мы могли судить, демоны — просто тупые монстры. Подраться — это их основной инстинкт. Было даже несколько случаев, когда эти монстры губили своих хозяек-Глубинных. Не предавали, но подставляли своей неудержимой агрессивностью. Говорю же — примитивные инстинкты. А вот Славины перчатки не только не проявляют агрессии ко всем кроме хозяйки, но ещё и явно любопытны и даже более того — возможно, способны понимать человеческую речь. Разница, как говорится, налицо. Правда, тут надо иметь в виду то, что как оно у Высших никто не знает. Так что необходимы исследования, а исследовать нечего. Было нечего.       — Нда, и где же нам такое взять? Хорошего исследователя нам точно никто не даст, а плохие и нафиг не нужны. Эхх… беда-печаль. Слушай. А Слава точно не… изменяется?       — Глубинизируется, ты хочешь спросить? Стопроцентную гарантию дать не могу, но думаю, что нет. И вообще, а чему удивляться? На себя-то посмотри!       — В смысле? Обычный человек, — я демонстративно оглядел себя, — две руки, две ноги, голова… одна штука…       — Одна, говоришь? — скептически хмыкнула эта… ЭТА. — Ну-ну.       — Акаши, ты сейчас что сказать хотела?       От моего ласкового тона девушку передёрнуло. Однако наш прапор не была бы сама собой, если бы промолчала:       — Да так, складывается иногда впечатление… — тут она, видимо, прочла что-то у меня в глазах, так что торопливо продолжила: — Обычный человек? Адмирал, обычный человек не седлает Глубинных, не запугивает их до состояния тихой истерики, не удочеряет Химе, а ещё, — тут девушка обличительно ткнула в меня пальцем, — не строит ТАКИХ баз!       Разумеется, что ни я, ни Акаши тогда ещё не знали (хотя я с моим-то уровнем «везения» уж мог бы и предположить), что нужда в исследователе очень скоро разрешится самым причудливым образом…       Я сидел в Штабе, гипнотизируя взглядом оставленный Никитиным спутниковый телефон. Расставался с этим чудом техники безопасник так, как будто собственного ребёнка в заложниках у племени людоедов мумба-юмба оставлял. Причём — в голодный год. Андреич мне все уши прожужжал о дороговизне звонков, однако аппарат всё же оставил. «На самый крайний», как он выразился. Вот теперь сижу и думаю — странное поведение перчаток тянет на этот пресловутый «самый крайний» или всё же нет? По всему выходит, что нет. Мда.       Пронзительная трель заставила меня буквально подпрыгнуть. Эта шайтан-труба, на которую я прилежно медитировал битых полчаса, внезапно разразилась требовательным звонком и призывно замигала красным светодиодом.       Ох, чую, не к добру всё это. Ладно, послушаем…       — У аппарата.       — Сергей? Здравствуй! Как вы там? Без происшествий? Надеюсь, посылку получили?       Тревожный звоночек в моей голове зазвонил ещё сильнее. Ну конечно, собеседнику вот ТАК захотелось услышать мой прекрасный голос, что он воспользовался дорогущей связью и решил позадавать такие «важные» вопросы. Ну, ладно.       — Андреич? Здравствуй дорогой! Всё прекрасно у нас, и здоровье, и обстановка. А уж погода — закачаешься! Солнышко припекает, хоть бросай всё и загорай целыми днями… И за посылку спасибо, порадовали. Только большая просьба в следующий раз мыла и порошка стирального положите… а то с такими способами доставки…       — Ну извини — вопрос на самом верху решили. Зато представь, как у наших островных друзей припекло. Намёк, я думаю, они уловили прекрасно.       — Угу. Так что звонишь-то? Вот не поверю, что о посылке интересуешься. Тем более, пилоты, как я думаю, тебе уже и фотографии моей перекошенной рожи на стол положили…       По негромкому, но явственному хрюканью, донёсшемуся из трубки, я догадался, что в своих предположениях был не так уж и далёк от истины.       — Ну… ничего от тебя не скроешь. Догада…       Ох что-то мне это совсем не нравится. Мы уже несколько минут трындим ни о чём по спутниковой связи. По той самой, напомню, о использовании которой Никитин мне все уши прожужжал.       — Слушай, Андреич. Тебя там что — повысили? Денег много стало? Говори уже, чего хотел?       — Понимаешь, Серёга, тут такое дело… Тебе на базу исследователь не нужен?       — ЧЕГО?       — Ну, мало ли? Вдруг сестрёнкам занеможется или ещё что-нибудь случится?       Хм. Знал бы он, что вот это его «ещё что-нибудь» уже случилось. Предложение, конечно, заманчивое и, главное, даже слишком вовремя, но в чём тут подвох?       — Андреич, ну сам посуди, ну куда мне твоего исследователя девать? Тут ни лабораторий нет, ни оборудования…       — Не вопрос! Она всё с собой привезёт!       Поспешность ответа и вот это вот «она» насторожили ещё больше. Такие подарки за красивые глаза не делаются. Очень захотелось отказаться, но беда в том, что кто-то подобный нам на самом деле нужен!       — Ладно, Андреич, рассказывай.       — Чего?       — Кто этот исследователь и за что его или, как я понял, её к нам отправляют?       — Да расскажу, куда же я денусь…       — И на всякий случай. Общаясь с канмусу, ты не мог не научиться понимать, что размер не всегда имеет значение, но напомню: она — гений. Не воображала, но цену себе знает. Попробуешь смотреть на неё как на ребёнка — пожалеешь. Прецеденты были.       — Я вроде бы не давал повода.       — Дал. Своим отношением к канмусу. Я же видел, как ты смотришь на них. Как любую из них готов признать если не дочерью, то, как минимум, племянницей. Сразу скажу, я, как и любой нормальный мужчина, тебя понимаю. У самого сердце рвётся, когда они воюют, а мы просиживаем жопы в тылу. Но и ты пойми, они не просто миленькие девочки. Девы Флота ещё и боевые корабли со своей честью и гордостью. А твой комплекс наседки их только оскорбит. А насчёт твоей новой подопечной — она хоть и не канмусу, но тоже личность. И судя по моим данным — та ещё. Ещё раз повторю — гений. Со всеми вытекающими отсюда плюсами и минусами.       — Минусами?       — Угу. Вот ты как думаешь, почему такого ценного сотрудника отправляют в наш «таёжный» угол?       — Да, думал, конечно, — не стал отпираться я, — наверное, сильно кого-то достала «наверху»?       — Угу… достала. Нет, дорогой товарищ. Если бы она, как ты выражаешься, «достала» кого-то из начальства, то скажу тебе по секрету — скорее всего, к чёрту на кулички поехал бы именно начальник!       — Да ладно?       — Вот тебе и ладно. Нет, она как про твоих Глубинных узнала, соизволила сообщить командованию, что поедет к тебе. Отговорить это юное дарование не получилось, а удерживать… ну, таких дураков уже давно нет. Пробовали…       — Серьёзно? И как?       — Как, спрашиваешь? Двоих сотрудников нашей службы довела до заявления о переводе и из подразделения, и из оперативников на «бумажные» должности. Такими дураками выставила, что на них все как на говорящих обезьян смотрели. И умудрилась устроить всё так, что пытаться не допустить распространения информации было бесполезно.       — Ну зашибись. И что теперь, мне перед вашим гением на задних лапках бегать? Нафига она, такая красивая, мне тут вообще нужна?       — Погоди, не кипятись. Никто тебя не просит её угождать! Наоборот! Зае… загрузи её по полной! Устрой ей КМБ! Покажи небо в овчинку!       — Это как? — Я аж опешил. То грузят гениальностью и ценностью прибывающей личности, то требуют организовать для неё филиал Ада на отдельно взятом островке. — Вы хоть определились бы сначала…       — Понимаешь, — в голосе Никитина явственно слышалась вся боль и отчаяние глубоко верующего человека, после смерти по ошибке распределения попавшего в Чистилище, — добавить мозгов этой особе есть шанс именно у тебя. Не ума — этого-то у неё на пятерых Нобелевских лауреатов хватит, а именно мозгов.       - Чего???       — Пойми, она обязана подчиняться всем твоим распоряжениям. Всем! Можешь её хоть котлы драить отправлять, хоть гальюн чистить. Если начнёт артачиться или возмущаться — тут же можешь со спокойной совестью отправлять обратно. Только, — тут он тяжко вздохнул, — вряд ли так легко мы отделаемся…       — Мы?       — А ты думаешь, кто за охрану этой… этой отвечать будет?       — Так ты что, тоже приедешь?       — А смысл? Если уж Вы там всей вашей бандой её защитить не сможете, то что один стареющий пердун с пистолетиком сделает? Нет, буду сидеть тут, на Большой земле, и проводить мероприятия… Разные — всякие.       Что за мероприятия я его спрашивать не стал. И так понятно. Жизнь не так проста, как думает большинство людей. Вот, к примеру, все знают, что пресечь в зародыше назревающую проблему гораздо проще, чем потом её ликвидировать и разбираться с последствиями. Но что это может означать?       В моей прошлой жизни на границе был как-то такой случай. Разведка донесла о подготовке крупного каравана с дурью. А крупный караван — это ОЧЕНЬ крупные проблемы. Такие тихой сапой через границу не пойдут. Будут прорываться. И что делать?       Можно, разумеется, укрепить заставы, подтянуть резервы и гадать — куда именно эти бабуины ударят… Но командование решило иначе. И как-то вечером в отряд приехало несколько военных личностей самого подозрительного вида. Признаюсь, встретил бы такого на узкой тропе — тихо отошёл бы в сторонку… ну или сразу же стрелять бы начал, не вступая в разговор, тут от ситуации зависит.       Ну так вот. Приехали они и, не задерживаясь, укатили на заставу, а там и в сторону границы подались. Вернулись через сутки и так же тихо и незаметно уехали. Казалось бы — и что такого? Да ничего, только по какому-то странному совпадению у наркобарыг на той стороне приключился резкий мор. Трое главных вдохновителей прорыва одновременно отравились и померли. Угу, отравились. Свинец он вообще — очень вреден для организма, а уж при принятии его внутрь… И склад с дурью сгорел. В общем — вопрос отпал сам собой. И да, тамошние «бизнесмены» намёк поняли прекрасно и про крупные караваны больше как-то не вспоминали… Такие вот они «разные-всякие» мероприятия. Но это так, к слову.       — Я понял тебя, так что там насчёт «легко не отделаемся»?       — Да девка, судя по отчётам, не только умная, но и упёртая. На то что расплачется и умотает к дедушке шансов никаких. А вот гадость сделать вполне может. Так что так кошмарить, не советую.       — Да я и не собирался, собственно.       — Ну, вот и правильно. Не сюсюкайся, держи в ежовых рукавицах и воли не давай. Авось так и переживём тайфун по имени Варвара.       — Угу. Значит её Варя зовут?       — Варя… Знаешь, зови лучше Варвара. Так вот. На своём острове ты — царь и Бог. Повлиять на тебя ни шантажом, ни чем ещё она не сможет, а жаловаться — не станет. А специалист она замечательный, тут без дураков. И помочь тебе может очень здорово. Короче — всё в твоих руках! Действуй!       — Угу. Ну ладно, разберёмся. Спасибо за предупреждение.       Вот на такой радостной ноте мы и закончили разговор. Оставалось только надеяться, что пользы от прибывающей гостьи будет и правда больше чем проблем. Ну, ладно, поживём — увидим.       — Акаши!       — К-командир? Что случилось?       — Случилось. Слушай, у меня для тебя пренеприятнейшее известие!       — Ч-чего?       — Того! Классику знать надо! Короче, к нам едет гений.       Её ошарашенный взгляд был красноречивее любых слов.       — Ага, понимаю, сам так же реагировал. В общем, чудо, о котором мы с тобой так долго мечтали, осуществилось — нам пришлют исследователя. Судя по всему — хорошего. Вероятно — даже чересчур…       — Это как?       — Это вот так: девочка — гений. Рада?       — Эм… что-то не очень…       — А кому сейчас легко, Акаши? Кому сейчас легко?