Три больших ошибки наследницы трона

За первый день второго триместра я успела выслушать все последние новости Солярии, помочь Флоре с пересадкой её драгоценных растений и задумчиво навернуть несколько кругов вокруг Алфеи, всеми правдам и неправдами старательно избегая Текну. Ночью я почти не спала. Дафна казалась лишь счастливым воспоминанием, дракон обходил мои сны десятой дорогой, и верным спутником оставались лишь кошмары — разные по степени тяжести и изощрённости: иногда совсем детские, типа выскакивающей из темноты страшной рожи, иногда оставляющие после себя несмываемую тяжесть — те, в которых страдали родители и друзья, а иногда откровенно кипящие от какой-то внутренней ненависти и истязающие моё тело тысячью разных способов. Проспав в общей сумме всего три часа, я подскочила в половину шестого и, быстро одевшись и вслепую завязав волосы, выскользнула из квартиры, отправившись бродить по пустым, залитым утренним солнцем коридорам. Мысль, что всё это неспроста, дошла до меня как-то запоздало: лишь после того, как спина Авалона скрылась за поворотом. Сначала я врезалась в него. Казалось бы, пустой коридор, звук шагов слышен хорошо и далеко, но на повороте мы умудрились так глупо натолкнуться друг на друга, что я испуганно отпрыгнула в сторону, а спустя мгновение, осознав отсутствие опасности, выдавила из себя улыбку и скупое: — Доброе утро. Извините. — В шесть прямо за воротами Алфеи, — бросил он, пройдя мимо меня так безразлично, словно я была деревом, и поспешил дальше. Пытаясь понять, что всё это значит, я пару раз глупо моргнула, и смысл спектакля пробился сквозь сонную утреннюю пелену весьма лениво и неохотно. Оставалось каких-то пятнадцать минут. Сердце у меня ухнуло в пятки и, взлетев обратно, заходило ходуном, дыхание сбилось, будто до этого я целый час бегала, и никак не желало восстанавливаться. Мне даже показалось, что от волнения в глазах начало двоиться, и для надёжности я схватилась за стенку, но, оказалось, это было не оно — всего лишь приступ, выжигающий внутренности и отнимающий возможность дышать, видеть и осознавать себя в пространстве. Надо сказать, волнение было противнее. Отдышавшись и потратив на это добрых пять минут, я пулей понеслась обратно в комнату: вещей было выложено немного, но всё же уезжать без них не хотелось. А в голове только и делали, что крутились тревожные мысли, расталкивая друг друга и пытаясь занять собой всё освободившееся сознание. Стоило ли мне бросать всё вот так, никому ни о чём не сказав и ни с кем не посоветовавшись, и с готовностью отправляться за сомнительным типом? Правильный ли выбор я сделала? Не поспешила ли? Все сомнения быстро перекрывались раздражающим жжением ошейника, и решение в тот же миг становилось донельзя очевидным. Я не могла просто стоять и ждать, пока тело моё рухнет на землю выжженной оболочкой. У меня теперь даже трансформироваться получалось с трудом — поняв, что крылья проявляются едва-едва, лишь полупрозрачными очертаниями, я не стала показывать их родителям во избежание расспросов. Закинув рюкзак на спину и стараясь катить чемодан как можно тише, я вышла в гостиную. Двери в комнаты девчонок были закрыты, и в квартире стояла глубокая утренняя тишина, которую не могло нарушить даже пение ранних пташек. Скрепя сердце и убедив себя, что пути назад уже нет, я крепче сжала ручку чемодана и быстро вышла из квартиры. Текна должна была проснуться с минуты на минуту. К счастью, по пути мне никто не встретился — не представляю, как пришлось бы объясняться с профессорами или, того хуже, Фарагондой или Гризельдой. Дождавшись шести, когда Алфея автоматически открывала двери, позволяя жаворонкам выйти на утреннюю пробежку или просто подышать свежим воздухом, я в последний раз оглянулась на школьные коридоры и решительно покатила чемодан вниз по ступенькам. Внутренний двор я пересекала почти бегом, чувствуя, что, если заторможу хоть на секунду, захочу оставить всё как есть. Я не могла остаться. И пусть это было неверно, это было моим решением. Шагнув за раскрывшиеся ворота, я оглянулась. Даркар стоял в тени стены, прислонившись к ней спиной и покручивая в ладони что-то, напоминающее карманные часы. — Думал, не придёшь, — усмехнулся он, и я поджала губы. — Я же обещала. — Благородно, — оценил он, засовывая часы в карман. — Это окончательное решение? Я не стала поворачиваться и, долго и трепетно вглядываясь в Алфею, снова мучительно пытаться понять, а было ли оно мне надо. Вариантов не оставалось никаких, а потому от попытки этой я совершенно ничего не теряла. — Окончательное. И, хмыкнув, Даркар телепортировал нас прочь от школы. Нас выкинуло на какой-то небольшой полянке: уже не очень ухоженной, с неровно отросшей травой и совсем заросшими клумбами, но по-прежнему сохранившей аккуратную выложенную плиткой дорожку, ведущую не к такому большому, как в Алфее, но тоже мощному крыльцу из серого камня. Само здание было нисколько не похоже на Красный Фонтан, но размерами своими впечатляло: массивное, трёхэтажное, выполненное из того же серого камня, что и крыльцо, только вот высокие окна были занавешены чем-то тёмным, что придавало месту мрачную атмосферу. Ну, хотя бы не обветшалая рухлядь, чего я опасалась в глубине души. — Он твой? — спросила я у Даркара, уже успевшего подняться на крыльцо, пока я созерцала своё новое место жительства, и он кивнул. — Где мы вообще? — Милях в тридцати от Магикса, — быстро прикинул он и повернулся к двери. Что-то щёлкнуло, и она распахнулась. — Заходи, — бросил Даркар, скрываясь в недрах дома. Когда я осторожно поднялась по ступенькам и окунулась в полумрак холла, голос его раздался откуда-то издали: — Поднимешься по лестнице, первая дверь справа твоя спальня. — А… — пролепетала я и самую малость заколебалась. — Фарагонда сюда не нагрянет? Или Совет? Кто-нибудь вообще знает про это место? — Может, и знают, но не найдут, — отозвался Даркар совсем тихо, всё больше отдаляясь. — Свет включается по хлопку ладоней! — вспомнил он и окончательно затих. Усвоив все тонкости новой жизни, я подхватила чемодан и пошла по скрипучим ступенькам. Первая дверь справа оказалась деревянной и почему-то единственной на весь небольшой коридор, заканчивающийся окном с узким подоконником. Оглянувшись, я поняла, что весь второй этаж представлял собой крест с симметрично расположенными в каждой ветви комнатами. На тёмных стенах не висело ни картин, ни факелов, и я на пробу хлопнула в ладоши. Лампы на потолке, вопреки своему старинному виду, оказались очень даже современными. Нажав на ручку и не услышав скрипа, я открыла дверь и замерла на пороге так опасливо, словно ожидала, что на меня оттуда вот-вот кто-нибудь бросится. Никто не бросался. Время шло, и я всё же решилась зайти, сразу же хлопнув в ладоши. Это была самая обычная комната. Больше, чем в Алфее, зато гораздо более пустая: стол да стул, кровать и шкаф, плюс тёмно-бордовые, в цвет двери, портьеры на окнах — вот и весь интерьер. На самой двери изнутри красовалась щеколда, и поначалу это безусловно меня порадовало, но потом я вспомнила, что была не на Земле и Даркар мог телепортироваться так же легко, как дышать, и пришла к печальному умозаключению, что замок этот был не более чем формальностью. Поразмыслив об этой определённо важной проблеме, я подкатила чемодан к шкафу, не очень аккуратно вывалила в него немногочисленную одежду и задвинула чемодан под днище, благо места там было хоть отбавляй. Кровать была достаточно жёсткой, чтобы с непривычки даже почувствовать умеренное неудобство. Кое-как устроившись на ней после долгих попыток найти комфортную позу, я уставилась на потрескавшийся потолок. Побелка давно посерела, что только придавало дому мрачности и ясно говорило о том, что никто за ним так-то не следит, и это же подтверждал и толстый слой пыли на столе, смахнуть который я решила как-нибудь потом. Проскользив взглядом по голым стенам, только тогда я наткнулась на светлую, почти сливающуюся с обоями старую дверь. Любопытство было сильнее здравого смысла, поэтому я смело нажала на дверную ручку. За дверью оказалась старая ванна с каким-то резным массивным душем, под стать им унитаз и простая белая раковина, подвешенная под ужасно пыльным зеркалом. Проведя по нему рукавом в попытках хоть немного очистить, я вгляделась в своё отражение. Ничего, бывало и хуже. Спохватившись, я достала из рюкзака телефон и быстро его выключила: не хватало ещё быть отслеженной по его сигналу и тем самым случайно положить конец всей конспирации Даркара, если в Магическом измерении, конечно, такое практиковали. Экскурсия по моему маленькому убежищу была закончена, и я не смогла побороть соблазн осмотреть весь особняк. В конце концов, Даркар предлагал мне тут жить, должна же я была знать, где что находится? Выключив свет и прикрыв за собой дверь, я крадучись добралась до лестницы и ещё раз взглянула на оставшиеся комнаты. Шторы почти не пропускали солнечных лучей, а свет включать почему-то не хотелось, и мне пришлось напрягаться до рези в глазах. Заглядывать за двери я не стала, а вместо этого посмотрела наверх, не обнаружив никаких люков, которые могли бы вести на явно присутствующий в этом доме третий этаж, и направилась вниз. Холл уже был мне знаком и по-прежнему встречал тотальной пустотой и холодом — лишь большой старый комод слева от лестницы хоть как-то оживлял это мрачное пространство. По обеим сторонам зияли большие, ведущие в другие помещения арки, и, поколебавшись с минуту, я пошла сначала направо. Проход привёл меня в просторный и гораздо более светлый, чем холл, зал. Никакой мебели не наблюдалось, и только ещё один проём в правой стене нарушал чётко выверенную картину этой светлой каменной коробки. Повинуясь замыслу архитектора, я прошла и под следующей аркой и оказалась в, пожалуй, самом заставленном помещении этого особняка — на кухне. Плита, духовка, холодильник — всё было в наличии, а вот в присутствии внутри продуктов я почему-то сомневалась. Затем оглянулась и увидела ещё один проход — опять справа, — и путём нехитрых вычислений поняла, что через все комнаты можно было пройти по кругу. Второй зал оказался таким же пустым, светлым и огромным, как и его предшественник, а гулкое эхо отражающихся от его стен шагов неприятно раздражало и заставляло параноидально оглядываться. Подойдя к окну, я выяснила, что задний дворик зарос ещё больше, чем передний, а чуть погодя и вовсе переходил в лес, и за созерцанием незаметно для себя провела несколько минут. Последний зал оказался украшен массивным и очень впечатляющим камином — в таком человека можно было бы запросто зажарить. На стоящем перед ним зелёном диване расположился Даркар, и, отстранённо отметив, что камин почему-то не горел, вместо этого я сосредоточила всё своё внимание на куда более интересной детали. — Это что? — не сдержала я смешка, глядя на нахлобученный на его голову шлем, и Даркар повернулся ко мне. Шлем чем-то очень напоминал мне птичий клюв: заострённый к носу, чуть изгибающийся вниз, он обхватывал его голову по бокам тонкими ремнями и сходился защитной пластиной на подбородке. Приглядевшись, я поняла, что туман с лица Даркара пропал, и тут же приблизилась, стараясь рассмотреть его внимательнее. Подбородок у него был острым, а губы — тонкими и плотно сжатыми. В районе висков из-под шлема выбивались короткие тёмные волосы, а глаза, мне показалось, отливали жёлтым. — И от кого ты прячешься? — поинтересовалась я, закончив своё невежливое пристальное изучение, и Даркар лениво откинулся на спинку дивана. — Просто меры предосторожности. Я кивнула и осела на пол — приступ подкрался неожиданно. Даркар терпеливо наблюдал весь процесс моих мучений. Смотрел, как я схватилась за живот, согнулась пополам и зашипела. Как заскребла пол руками, охнула от проступившего ожога и до скрипа стиснула зубы. Как принялась конвульсивно сжимать кулаки, задышала неглубоко и часто, сморгнула выступившие на глазах слёзы. И разогнулась, выдохнув так протяжно, что, казалось, сейчас просто сдуюсь. — Тебе бы поторопиться… — обронил он будто бы невзначай, и я подняла брови, не сразу решив, выпасть ли в осадок или разозлиться. — Может, научишь? — всё же спросила я, но он только отмахнулся: — Не всё сразу. Замерев на секунду, я прокрутила его слова в голове ещё раз, убеждаясь, что мне не послышалось, а затем неуклюже поднялась с колен и встала прямо у него перед носом, недовольно скрестив руки на груди. — Слушай, дядя, я бросила свою прежнюю жизнь только потому, что ты обещал помочь мне освободить силу. Если есть какие-то неоговорённые условия, ты лучше скажи сейчас, чтобы я успела вернуться к обеду. Даркар поглядел на меня с весёлой ухмылкой. — Я не сказал «не научу», — заметил он как бы между делом. — Крепкий барьер сломается только под достаточной силы давлением. А чтобы оно стало достаточным, надо этого достичь. Я терпеливо ждала продолжения монолога, но Даркар говорить больше не собирался, вернувшись к созерцанию пустого камина. — И что надо делать? — всё же сдалась я, первой нарушив тишину. Он как-то задумчиво посмотрел сначала на меня, потом на пол и устало произнёс: — Иди пока поспи. Вечером поговорим. Я возмутилась — сильно возмутилась, — но в этот раз предпочла оставить всё, что хотела сказать, при себе. Даркар не выглядел как добрый малый и особого доверия не внушал, однако довериться ему я всё же почему-то решила, а значит, играть следовало по его правилам. В конце концов, я ждала уже так долго — что мне были какие-то несколько часов? Молча отступив, я развернулась и пошла к себе в комнату, где — глупо, но всё же — закрылась на щеколду и легла на жёсткую кровать, размышляя о верности всех принятых мной решений.

***

Вечером — если пять часов, конечно, уже можно считать вечером — Даркар действительно соизволил поговорить, деликатно постучавшись в дверь вместо того, чтобы просто телепортироваться внутрь и разбудить меня неласковым пинком. Я сонно встрепенулась, не сразу вспомнила, где нахожусь, и поглядела на часы. — Сейчас спущусь, — пробормотала я и направилась умываться. Даркар ждал меня в западном зале, и, чтобы его отыскать, мне пришлось какое-то время побродить по дому. Его деловой костюм в сочетании со зловещим шлемом смотрелся очень странно, но в этот раз от комментариев я удержалась. Стоя точно в центре зала, Даркар не двигался и, казалось, даже не дышал, и, безрезультатно подождав, пока он меня заметит, я кашлянула. — Так что мне делать? — Как ведьмы забрали у тебя силы? — очнулся он, сфокусировав на мне взгляд, и от накативших воспоминаний ладони у меня стремительно похолодели. — Родителей у… — отозвалась было я, но проглотила последнее слово и исправилась: — Пытали. — Значит, стресс, — просто сказал Даркар, даже не думая пускаться в пространные объяснения, как это очень любила делать Фарагонда. — Понимаешь, да? От высокого эмоционального напряжения и давления их вакуумов барьер ослаб, пропустив через себя какую-то часть твоей силы. — Внутреннее и внешнее давление? — уточнила я, и Даркар кивнул. — Как думаешь, будет эффект от того, если я сейчас на тебя нападу? — Нет, — вздохнула я устало. — А если нашлю галлюцинацию, где твоих родителей мучают? Я задумалась. — Наверное? И тогда Даркар развеселился: — Проверим? Раньше, чем я успела ответить, он погрузил меня в темноту, быстро сменившуюся проступившим ужасным образом. Я не вернулась в тот момент, когда ведьмы нашли мой дом, нет — я оказалась в моменте гораздо хуже. Огромные мощные питоны обвили моих родителей, как беспомощных грызунов, сжимая кольца своих тел всё сильнее с каждым биением моего сердца. Глаза мамы были полны ужаса. Голова отца безвольно упала на грудь. Дёрнувшись, я попыталась подбежать к ним, но ноги мои увязли в какой-то чёрной жиже. Когда я подняла голову, родители были уже наполовину заглочены огромными тварями. — Хватит! — завопила я, и Даркар покорно вытащил меня из галлюцинации. Меня потряхивало, а ладони стали совсем ледяными. — Ну как? — поинтересовался он равнодушно. — Чувствуешь что-нибудь? Я прислушалась к своим ощущениям, пытаясь нащупать хоть частицу прежней силы, но в груди не было никакого отклика — даже дракона я больше не ощущала ни в реальности, ни во снах. — Ничего, — протянула я разочарованно, и Даркар констатировал: — Значит, не работает. — Не работает, — согласилась я и подняла на него взгляд. — Так что же мне всё-таки делать? Даркар задумался, быстро прикидывая что-то в уме, а потом широко-широко улыбнулся, и, честное слово, улыбка эта больше была похожа на оскал. — Погуляй пока. Воздухом подыши. Я скоро вернусь, — сказал он и был таков. Глядя на пустой зал, я несколько раз глупо хлопнула глазами. Обернулась, ища его взглядом, но кругом видела лишь холодные голые стены. Наверное, к этому стоило уже начать привыкать, и, простояв на месте ещё некоторое время, я решила последовать полученному совету. Перед входной дверью я стояла до невозможного долго, при этом и сама не понимала, что именно меня останавливало: словно животный страх, что за пределами дома скрывающая меня магия исчезнет и тут же прилетит Фарагонда на метле, крича, что я отчислена. Собравшись с силами и сделав глубокий вдох, я всё же толкнула дверь и оказалась ослеплена заходящим солнцем. Никуда не торопясь, сначала я исследовала заросшую поляну перед домом, а затем пробралась сквозь заросли у его торца и оказалась на заднем дворе. Трава доходила мне практически до бёдер, но при этом была невероятной мягкой и легко приминалась к земле каждым моим шагом. Намотав несколько кругов по вытоптанному пространству, я прогулялась по кромке леса, не заходя за деревья дальше, чем на десяток метров, и вернулась обратно в дом. Даркара всё ещё не было, а потому, вспомнив совершенно не зеркальное зеркало в ванной, я решительно откопала в шкафу под раковиной на кухне какую-то старую тряпку, набрала тазик воды и, зажав его под мышкой, начала свою генеральную уборку. Естественно, залы и коридоры я не трогала — швабры тут не наблюдалось, а возиться с ними руками я бы запарилась, так что ограничилась я лишь своей комнатой, раз уж шла сюда ученицей, а не домработницей. Стерев со стола пыль и тут же встав на него ногами, я кое-как дотянулась до шкафа и стряхнула с него приличный слой всякого насыпавшегося с потолка мусора. Кое-как собрав его с пола и ловя себя на мысли, что, если вдруг окажусь в Магиксе, обязательно куплю себе веник, я стянула с кровати бельё, протрясла его в окно и переместилась в ванную. Тут убираться было сложнее: грязь на сантехнике уже основательно в неё впиталась, и, сколько бы я её ни тёрла, она всё равно продолжала оставаться в совершенно непрезентабельном виде. Сесть в старую потрёпанную ванну я бы не решилась никогда в жизни, так что, полностью сосредоточив своё внимание на душе, я с облегчением убедилась, что работает он исправно. Раковина, кстати, почему-то выглядела гораздо новее всей остальной сантехники, словно установили её тут значительно позже. Когда я закончила с уборкой, пять раз сменив воду в тазике и раз сто прополоскав в нём тряпку, когда полчаса бесцельно прошаталась по залам, но так и не решилась заглянуть в другие комнаты на втором этаже, когда стрелки на часах уже показывали восемь, Даркар всё-таки соизволил явиться, зашумев чем-то в зале с камином. Раздались голоса, — женские голоса, — и я замерла на полпути, вслушиваясь. — Что за дыра? — спросил кто-то очень знакомый, но узнать обладателя голоса мне по обыкновению не удалось, и я не могла даже предположить, кого Даркар вдруг надумал притащить в своё убежище. Ответ на этот вопрос я получила в тот миг, когда тень от стены подо мной разверзлась, словно зыбучие пески, и поглотила меня, выплюнув из тени уже от дивана в зале с камином. Ошарашенная резким перемещением в пространстве, я сначала даже не поняла, кто передо мной стоял. А понять стоило бы пораньше, потому что, когда мозг услужливо подсказал мне имена трёх находившихся в комнате ведьм и особенно отметил чему-то ухмыляющегося Даркара, сердце моё на секунду остановилось, а в следующий миг я отпрыгнула назад и приняла боевую стойку. — Какого чёрта?! — возмутилась я, глядя на хозяина особняка. — Что они тут делают?! — Вот только не вопи, — сморщился Даркар, и руки мне тут же связали выпрыгнувшие из-под дивана тени. Замерев, я во все глаза уставилась на сотворённое им колдовство: до этого я практически не видела, как он применяет магию, и, по большому счёту, не имела ни малейшего понятия, на что вообще он был способен. — Значит, отделалась, — как-то недовольно скривилась Айси, когда взгляды наши пересеклись, и я так и не смогла идентифицировать интонацию, с которой это было сказано, но уже успела понять, что искать смысл в её словах и действиях иногда было совершенно бесполезно. Тело всё ещё было в напряжении, но ведьмы, вроде как, больше не собирались нападать. — Пробирает, да? — как-то полувопросительно уточнил Даркар и отпустил меня, жестом велев теням убраться обратно под диван. Я потёрла запястья и сунула руки в карманы, глядя на пришелиц исподлобья. — Что это значит? — Девочки любезно согласились помочь тебе в решении твоей проблемы, — ухмыльнулся Даркар и, обойдя нас, плюхнулся на диван. — Дарси, расскажи ей. До этого я слышала, как она говорит, всего раз, когда голос её набатом отдался у меня в голове, и, чуть повернувшись, я смиренно приготовилась слушать. — Даркар предложил нам сделку, согласно которой, мы должны помочь тебе расколоть печать, — просипела Дарси своим прокуренным голосом. — Больше, в принципе, ничего и не объяснил. — Вы знакомы? — Я покосилась на сидящего позади неё Даркара, и Дарси хмыкнула: — Два часа как. — Не думала, что ты водишься с тёмными магами, — встряла в наш разговор Сторми, разглядывая меня с нескрываемым любопытством. — Общество феечек уже не устраивает? Айси всё это время буравила меня испепеляющим взглядом. Проигнорировав реплику Сторми, я осмелилась на самый тревожащий меня вопрос: — Вы тоже тут жить будете? — Ну, школу ещё никто не отменял, — весело откликнулась Сторми, хотя смотрела я в основном на Дарси, которая почему-то вызывала у меня больше доверия. — Но мы можем приходить когда угодно. Будь настороже, фея. — Она сделала мне «бу» и засмеялась, всем своим видом напоминая беззаботного ребёнка. Исчерпав темы для разговора и не зная, что делать дальше, мы застыли друг напротив друга. Даркар сидел к нам спиной и, похоже, совершенно не был озабочен тем, что тут происходит, и я косилась то на него, то на ведьм, не зная, откуда ждать подставы. Чувства свои я осознавала плохо: вроде должна была злиться и ненавидеть эту троицу, но в груди всё почему-то было спокойно — только небольшое напряжение от всей странности ситуации периодически давало о себе знать. — Слушай, мы согласились помогать тебе, а не быть девочками по вызову, — не выдержала наконец Айси, обращаясь к Даркару и несколько перефразируя витающую в воздухе мысль. — Если тут делать нечего, мы лучше подготовимся к зачёту у Заратустры. — Зачёту? — изумилась я. — Во второй день учёбы? — У Заратустры каждый урок как зачёт, — скривилась Сторми, и Айси гаркнула: — Даркар! Тот повернул голову с таким выражением лица, словно только что про нас вспомнил. — Ну что за тупицы? — фыркнул он раздражённо. — Делайте что должны. Я совсем не понимала, о чём шла речь, и из всей нашей четвёрки, словно прочитав его мысли, вздохнула лишь Дарси. — Ничего личного, — сообщила она и направила на меня руку. В голову мне ударила мощная дезориентирующая волна: перед глазами всё мгновенно поплыло, и я рухнула как подкошенная, не сумев удержать равновесие. Звон в ушах натолкнул на мысль, что я заработала себе очередное сотрясение. Раздался смешок Айси, и в следующий миг по ногам моим пополз замогильный холод. Я попыталась пошевелиться, одновременно борясь с накатывающей тошнотой, но не получилось: всё, что я могла делать, — просто лежать, словно брошенная кукловодом марионетка. И внезапно я всё поняла. Те расспросы Даркара и его туманные намёки, это пришествие уже знакомых мне при не очень хороших обстоятельствах ведьм, их задачу и цель, с которой Даркар их сюда и приволок. И организм мгновенно сдал оборонительные позиции: откуда-то я точно знала, что они в любом случае были под контролем Даркара, и все эти нападения были не более чем простой показухой — попыткой вывести меня из себя и хоть как-то растормошить. В ту же секунду, как я это осознала, раздался негромкий, но пробирающий голос Даркара: — Хватит. Головокружение мгновенно отступило. Лёд на ногах раскололся и водой ушёл в паркет. Я так и осталась лежать, мучительно пытаясь отдышаться. Переместившись ко мне, Даркар присел на корточки и вгляделся мне в лицо. — И зачем же ты такая догадливая? — Он разочарованно покачал головой. — Теперь придётся идти на крайние меры. Закашлявшись от залетевшей в горло пыли, я поднялась на локтях. Ведьмы стояли позади него, дожидаясь новых указаний, и, надо сказать, стояли весьма послушно — видимо, награда того стоила. — Белладонна, — произнёс вдруг Даркар, разогнувшись, и Айси застыла как вкопанная. Зрачки её сузились, а руки мелко задрожали. Она попыталась что-то сказать, но не успела — лицо её внезапно потеряло всякие эмоции, а затем она оскалилась. Сторми испуганно отскочила в сторону. Прошипев что-то сквозь зубы, Дарси тут же телепортировалась в угол зала, наблюдая за происходящим из тени. Вот теперь понимание происходящего окончательно меня покинуло. Что за заклинание Даркар использовал? Почему именно на Айси? Времени подумать об этом хоть мгновение у меня не было, ибо, вернув во взгляд осознанность и сфокусировавшись на мне, Айси вдруг заревела: — Паршивая фея! — И швырнула в меня целый ворох острых сосулек. Увернуться мне удалось только чудом, в последнее мгновение откатившись от места, в которое они вонзились. Сторми испуганно вздрогнула, но больше у меня не было времени за ней наблюдать: зачем-то вытащив из кармана зажигалку, я подскочила на ноги, оправившись от последствий колдовства Дарси, и побежала прочь из зала. Вот теперь инстинкты наконец-то проснулись и вполне конкретно предупреждали о том, что, если попадусь, мне точно не поздоровится. Может, Даркар ввёл Айси в какой-то транс? Она вылетела в холл прямо за мной, замораживая пол и вновь пытаясь проткнуть меня ледяными копьями. Я метнулась в сторону, но поскользнулась на ледяной дорожке и врезалась в стену. Делать было нечего: щёлкнув зажигалкой, сидя перед надвигающейся Айси прямо на полу, я вызвала пламя и перетянула его к себе на ладонь. Оно было едва тёплым, и я понимала, что сейчас, в сравнении с силой Айси, моя магия была просто жалкой насмешкой. В тот момент, когда она швырнула в меня снопом магического льда, тень подо мной растаяла и вновь выплюнула меня в середину большого зала. В холле раздался грохот, а затем наступила тишина. Ожидая, что оттуда вот-вот покажется разъярённая Айси, Сторми во все глаза смотрела на темнеющий проём. Дарси по-прежнему стояла в углу, готовясь исчезнуть в любой сомнительный момент. Айси появилась — но не озверевшая, как секунду назад, а чуть смятённая, напуганная и очень, очень злая. — Какого Дракона ты творишь?! — набросилась она на Даркара с самыми обычными кулаками. — Как ты?! Как?.. В глазах её читался настоящий ужас, а я сидела на полу и ровным счётом ничего не понимала. Отстранив от себя брыкающуюся Айси, Даркар снова присел рядом со мной, взял моё лицо за подбородок и повернул к себе. Глаза у него действительно были по-кошачьему жёлтыми. — Хм, — промычал он задумчиво и поглядел на меня ещё долгих несколько секунд. — Может, позже… — решил он наконец и, распрямившись, повернулся к ведьмам. — Если понадобитесь, я вызову. Заглядывайте, когда будет минутка. Дарси спешно всех телепортировала, а я по-прежнему терялась в своих догадках, и, когда я наконец смогла говорить, Даркар уже вновь был на диване. — Что это было? — Голос у меня сел от волнения, а ноги подкашивались, и, поднявшись, я присела на подлокотник, стараясь держаться от Даркара как можно дальше. — Что именно? — скучающе отозвался он. — Всё… это… Нет, ладно, я понимаю, зачем тут ведьмы, но… это точно поможет? И что ты сделал с Айси? — Пробудил некоторые воспоминания, — уклончиво отозвался Даркар, полностью проигнорировав первую часть моего вопроса, и мне пришлось повторить, добавив в голос жёсткости: — Это точно поможет? Даркар посмотрел на меня совершенно равнодушно. — Тебе же будет лучше, если да.

***

Следующие несколько дней проходили в том же ключе: просыпаясь, я обычно не заставала Даркара дома, гуляла некоторое время по окрестностям, постепенно осваивая всё большие массивы леса, а затем возвращалась обратно в особняк в поисках пропитания. Продукты появлялись в холодильнике исправно, газ тоже был в наличии, так что всё остальное зависело исключительно от моих кулинарных навыков. Ведьмы, в том или ином составе, каждый раз появлялись ближе к вечеру. Поначалу меня мучила одна лишь Сторми, потому что Айси, видимо, наотрез отказалась сюда возвращаться, но все быстро поняли, что толку от этого было ровно ноль, и Даркар велел Дарси силой приволочь её в особняк, а потом снова назвал это таинственное «белладонна», и, быстро сменив страх на ярость, Айси принялась гонять меня по всему дому, иногда совсем не играючи вспарывая кожу острым льдом или прокалывая руки ледяными иглами. На третий день, всё ещё не включая телефон, я попросила у Даркара бинты — моя личная аптечка с такими безжалостными тренировками быстро иссякла, — и следующим утром целая их пачка аккуратно покоилась на моём столе. Без мазей мадам Офелии и волшебного света Стеллы всё заживало гораздо медленнее, чем раньше, но я всю жизнь жила в таком темпе — не привыкать. С Даркаром разговоры как-то не клеились: стоило мне начать задавать вопросы, как он ловко уходил от ответа, и это совсем не было похоже на то, как от правды уклонялась Фарагонда, за меня решающая, что мне будет полезно знать, а что нет; это был протест скучающего человека, который просто не хотел объяснять очевидные вещи. Всего один раз я получила от него адекватный ответ: когда спросила, почему он был так уверен в нашей безопасности, и он соизволил более-менее развёрнуто объяснить, что скрыл специальными чарами не только особняк, но и меня саму, так что даже на том конце леса я всё ещё оставалась полностью невидимой для магических радаров. Порадовавшись этому факту, я отправилась в другой зал тренироваться — физическую подготовку никто не отменял. Иногда, от нечего делать, я зарывалась в учебники, которые совсем не порядочно утащила из Алфеи, листая тот материал, который сейчас, наверное, проходили на уроках девчонки, и порой даже запоминала что-то полезное — как, например, названия лечебных трав из учебника по зельеварению. Попытка таки зайти в соседствующие с моими покоями комнаты оказалась неудачной: каждая из них была крепко запечатана каким-то заклинанием, и я понятия не имела, где спал сам Даркар и спал ли он вообще. Большую часть своего времени он проводил у незажжённого камина, молча пялясь в пустоту. — Почему не зажжёшь? — спросила я однажды, присев рядом с ним на диван, и Даркар тут же щёлкнул пальцами, воспламеняя лежащие там сухие дрова, — очевидно, готов был на что угодно, лишь бы я отвязалась. Как бы то ни было, в зале сразу стало значительно уютнее. Я понимала, что всё это было неправильно. Что Даркар был опасным, скрытным и очень странным, что он явно от кого-то прятался и не котят с деревьев снимал, когда надолго исчезал из особняка. Понимала, что постоянные нападения ведьм — то ещё удовольствие, и вместе с тем — что времени мне оставалось всё меньше и меньше. Я не чувствовала больше, что моё тело разрушается, но явственно ощущала, как просто выгораю изнутри: становилось всё меньше эмоций, мыслей и желаний. Я не хотела исчезать. На исходе недели пребывания в статусе беглянки я активировала сотовый и быстро набрала номер мамы. На экране светилось с полсотни пропущенных вызовов и ещё больше сообщений: от каждой из четырёх моих соседок, но от Стеллы с Флорой особенно много. Мама ответила секунд через десять. Быстро рассказав ей придуманную историю о зачёте у профессора Уизгиса и поделившись несуществующими новостями об отношениях с подругами, я выслушала её земные известия, пожелания удачи и слова поддержки и повесила трубку, тут же снова отключив телефон. За спиной у меня мелькнула чья-то тень. Отскочив на залитое светом пространство, я резко обернулась, но не уловила никакого движения. Всё это напоминало какой-то дрянной фильм ужасов. Всем нутром я ощущала чьё-то присутствие, но в комнате не было ни намёка на кого-то ещё. Сглотнув, я приоткрыла дверь, высунулась в коридор и тут же зажгла в нём свет хлопком ладоней. Там тоже никого не было, и я последовала дальше. Если Даркар надумал подглядывать или вторгаться в моё личное пространство, я готова была без раздумий съехать этим же вечером, радостно послав подобную помощь куда подальше. В залах было пусто, но ощущение, что за мной кто-то наблюдает, меня не покидало. Я прошла по всему особняку, поочерёдно зажигая свет в каждом помещении, однако так и не нашла ничего, что могло бы помочь избавиться от паранойи, будь то случайно залетевшая птичка или чинно восседающий на диване Даркар. Замерев посреди главного зала, я принялась напряжённо вглядываться в темноту холла. Я точно зажигала там свет. Моля всех богов на свете о том, чтобы он откликнулся, я прикрыла глаза и обратилась внутрь себя. «Дракон!» — позвала я, наплевав на то, как нелепо это звучало. — «Пожалуйста, помоги!» Он молчал, и я ужасно боялась, что это было навсегда. «Пожалуйста! Пожалуйста! Мне нужна помощь! Ну давай, не бросай меня!» Ответом мне была тишина. Проклиная его, эту силу, Ровенну и весь Совет вместе взятый, я открыла глаза. Прямо передо мной, на расстоянии всего в несколько дюймов, в полнейшей темноте застыла Сторми, и от неожиданности я завопила, отскочив назад и перевалившись через диван. Оскалившись, Сторми вдруг низко зарычала, а я поднялась на ноги и судорожно отпрыгнула к камину, но было поздно: с рук её уже сорвалось несколько вихрей, налетевших на меня подобно стае бешеных собак. Свет в зале включился и замигал от перепадов напряжения. Я заскулила, чувствуя, как вихри терзают кожу: один из них, особо рьяный, накинулся на шею в опасной близости от сонной артерии. Не придумав ничего лучше, я выхватила из кармана зажигалку и бросила её в камин. Она не была автоматической, а воздух колёсико бы не прокрутил, но я напрягла последние силы, чтобы самостоятельно высечь искру. В тот момент меня и настиг приступ, подкосив ноги и сжав внутренности железным кулаком. Я не выдержала — закричала от раздирающей изнутри и снаружи боли, и тогда пламя в камине вспыхнуло за долю секунды. Оно взметнулось вверх погребальным костром, громко зашумев в дымоходе, а затем вдруг налетело на меня сзади раскалённым ветром, облачая в огненный кокон, и Сторми взвизгнула и отпрянула, моментально рассеяв своих маленьких демонов. Пламя не долетело до неё всего метра, застыв на границе с диваном и вернувшись обратно в камин. Я чувствовала, как загорелась одежда, но сделать с этим ничего не могла, обессиленно скорчившись на полу. Огонь затушил сильный ветер, а после я увидела коленки присевшей возле меня Сторми. Дождавшись, пока меня отпустит, она вполне миролюбиво протянула мне ладонь, и, отдышавшись, я приняла помощь. — Уже прогресс, — прокомментировала она, кивая на потрескивающий в камине огонь. — Но одежда, конечно, испорчена. Я обернулась на прожжённую кофту. Джинсы, к счастью, почти не пострадали. — Бывает. — Я сдержанно улыбнулась, и, хлопнув меня по плечу, Сторми направилась в сторону тёмного холла. Из тени выступила Дарси, и в ту же секунду Сторми растворилась в воздухе, а когда собиралась телепортироваться и сама ведьма иллюзий, я неожиданно для самой себя окликнула её: — Постой! Изогнув бровь, Дарси дождалась, пока я доковыляю до неё, и я поинтересовалась: — Какая вам выгода от этой сделки? Она задумалась на секунду, словно решая, стоит ли посвящать меня в эту тайну. — Глумикс, — произнесла она наконец и активировала на своей руке светящийся витой браслет, растянувшийся от локтя до запястья. — Как ваш Чармикс, но помощнее. — Вот оно что… — пробормотала я. — Но разве не проще получить его самим? — Нет, — коротко отозвалась Дарси и исчезла.

***

После внезапного взрыва в камине особых успехов у меня не наблюдалось. Айси появлялась через раз, — почему-то взывать к ярости Сторми или Дарси Даркар не спешил, — а ран на теле становилось только больше. Я почти приняла тот факт, что была мазохисткой, потому что назвать как-то иначе то, на что я была готова ради победы над заклятием, было трудно. Бинты улетали с космической скоростью, и есть от стресса и недосыпа я стала больше, но исправно пополняющий все запасы Даркар пока не выставлял мне счёт и вообще своих претензий не высказывал. А вот кошмары теперь стали постоянными. Если раньше я ещё могла ухватиться за обычный сон, полный темноты, воспоминаний или грёз, то теперь неизменно просыпалась измотанная, измученная и нервная. Эмоций становилось всё меньше. Я часто сидела на кровати, пялясь в одну точку, совсем как Даркар, и бездумно бродила по прилегающему к особняку лесу, пытаясь то ли уйти, то ли заблудиться. Ведьмы теперь поджидали везде: в залах, в моей комнате, на заднем дворе — идеально подкарауливали момент моей максимальной расслабленности и больно били в спину. Даркар, как чувствовал, посещал наше фаер-шоу в моменты, когда мне становилось совсем до фени, что со мной будет дальше. Повторяя из раза в раз это странное «белладонна», он ухмылялся, глядя на озверевшую Айси, и исчезал так же внезапно, как появлялся, оставляя меня наедине с опасностью и позволяя ведьмам крушить особняк — иногда на следующий день я замечала, как некоторые его части сами по себе восстанавливались. Я так заскучала, что практически всё свободное время проводила за чтением учебников, изучив их почти до самого конца. Проверяла саму себя, искала растения, которые были нарисованы на страницах книг, и иногда читала вслух, пытаясь хоть как-то скрасить недостаток общения. Маме звонила не чаще раза в неделю, просто отчитываясь, что со мной всё хорошо, и не особо вдаваясь в подробности школьной жизни. Иногда я думала, чем же сейчас были заняты девчонки: кому рассказывает очередную новость Стелла и с кем Муза сидит в библиотеке вместо нудных уроков мадам Дю Фор, продолжает ли бегать к Палладиуму Флора и сколько тетрадей уже исписала Текна. А потом засыпала, убаюканная тёплыми воспоминаниями о прошлом. Авалон говорил, что мне остался месяц, и этот месяц истёк неделю назад, оставив меня мучиться предположениями о том, что со мной будет дальше. Возможно, постоянные драки с ведьмами немного растормошили угасшую силу, выбив мне некоторое время отсрочки, но исход всё равно был неминуем, и я не понимала, почему Даркар, так сильно заинтересованный в сохранении моей магии, совершенно ничего не предпринимал. Ответ ждал меня на следующий день, когда рано поутру, выйдя позавтракать, я встретила на лестнице профессора Авалона. В первую секунду меня не удивило ничего — я даже открыла рот, чтобы сказать «доброе утро», да так с ним открытым и застыла. Вспомнила, что они с Даркаром были в контакте, но изумление от этого не уменьшилось. — Что вы тут делаете? — выдавила я вместо вежливого приветствия, и Авалон улыбнулся. — Принёс вам задания. — Он потряс папкой с бумагами. — Некоторые ученицы на многое готовы ради моей улыбки. Захлопнув рот, я быстро прошествовала мимо него и мысленно порадовалась тому, что сложившаяся ситуация позволяла мне без зазрения совести начхать на субординацию: из школы я ушла, и Авалон перестал быть моим профессором. — Как ваши успехи? — поинтересовался он, как ни в чём не бывало нагнав меня на кухне. Я достала из подвесного шкафчика пакет с кофе и поставила на плиту выбитую у Даркара ещё в один из первых дней турку, после чего флегматично отозвалась: — Вам-то какое дело? — Хочу знать, чем смогу помочь. Услышанное безумно меня насмешило, и я обернулась, заглядывая Авалону в глаза. — Помогли уже. С Советом. Когда сказали, что я нестабильна и опасна для общества. Припоминаете? — Я сказал лишь о том, что присутствие вашей тёмной стороны всё ещё ощущается. — Авалон улыбнулся шире, и в голосе его послышалась издёвка. — Простите, но, при всей моей личной заинтересованности, я не имею права врать Совету. Вздохнув, я повернулась обратно к закипающему кофе. — Вы только и делаете, что врёте, профессор. Папку с заданиями я у него всё же забрала, но в остальном продолжала игнорировать. Авалон дождался возвращения Даркара, они коротко о чём-то переговорили, и профессор растворился в воздухе, а я свесилась с лестницы, негромко окликнув направляющегося в главный зал хозяина дома. — Он говорил что-нибудь об Алфее? — Успокойся, дорогая, до тебя никому и дела нет, — хмыкнул Даркар и скрылся под аркой. Я вперила взгляд в пол, думая о том, каким образом он умудрялся строить предложения так, чтобы одновременно и обрадовать, и оскорбить. Но в ситуации я всё же нашла больше плюсов, чем минусов: разумеется, им было только на руку избавиться от проблемной ученицы. Пусть сгниёт где-нибудь тихо в овраге и не будет больше никому доставлять хлопот, а все просто сделают вид, что всё в порядке. От мысли этой мне не стало ни горячо ни холодно, и я поняла, что близка к точке невозврата. Обычно я реагировала на всё очень эмоционально. Правда, я любила улыбаться, всегда старалась устроить всё так, чтобы каждый остался доволен, много говорила — и сейчас я себя просто не узнавала: совсем бледную, молчаливую, превратившуюся в своего собственного призрака — такого, каким и было моё отражение. После очередной порции отборных ужасов, когда, подгоняя жуткими галлюцинациями, Дарси прогнала меня по всему особняку и обратно, чуть не заставив в панике сигануть из окна и всё же вынудив рассеять теневого монстра вспыхнувшей на мгновение ладонью, совершенно вымотанная, я вернулась обратно на кухню к уже остывшему кофе. Дарси вошла следом, надевая на руку перчатку. На предплечье её таял Глумикс. — Будешь кофе? — спросила я, заливая в турку новую порцию, и, подумав некоторое время, Дарси кивнула и устроилась за небольшим столиком. Время, что он варился, мы провели в молчании, и заговорила она, только когда сделала первый глоток. — Противная у тебя печать стоит, — призналась она будто бы сочувствующе. — Многослойная, переплетающаяся. Такую даже опытным магам с первого раза не сломать. Долго мучиться придётся. Я тоже сделала глоток горячего кофе и, посмаковав вкус, поинтересовалась: — А что всё-таки значит «белладонна»? Дарси посмотрела на меня со странной, направленной будто бы на кого-то другого неприязнью, но всё же соизволила ответить: — Имя. Ведьмы-прародительницы. — Кого-кого? — переспросила я заинтересованно, и Дарси принялась объяснять: — Было время, когда существовали три древние ведьмы, наши дальние родственницы. Они были сёстрами, и мы, вроде как, тоже кем-то друг другу приходимся. Белладонна — прямой предок Айси. — А почему она так на… — начала было я, но оборвалась на полуслове, поняв, что где-то уже это слышала. Три древние ведьмы. Три древние ведьмы… Три древние ведьмы, разрушившие Домино. Я подняла на Дарси взгляд, и, почувствовав перемену в атмосфере, она мгновенно изменилась в лице — учитывая, что она могла влезать людям в головы, я была практически уверена, что ощущать мысленный настрой собеседников её способности позволяли ей запросто. Мучившие меня всё это время ведьмы были потомками ведьм, когда-то до смерти замучивших всю мою семью. В голове не укладывалось, насколько это было абсурдно. А затем внутри что-то щёлкнуло. — Зачем Айси понадобилась моя сила? — спросила я, и Дарси вновь заколебалась, решая, стоило ли мне обо всём рассказывать. Я бы ни за что не позволила этой догадке ускользнуть из моих рук и атаковала бы тогда с этим вопросом уже Даркара, и Дарси, наверное, почувствовала это тоже. — Не ей, — сказала она коротко, будто бы через силу. — Белладонне. И тогда мне всё сразу стало предельно понятно: и столь странно действующее на неё имя, и её поведение, и одержимость Огнём. — Расскажешь? — спросила я негромко, не отрывая от Дарси внимательного взгляда, и она вздохнула: а куда деваться-то? — Они появились, когда мы более-менее овладели своими силами, — принялась она за долгое повествование. — Сначала приходили во снах, а потом начали говорить с нами и в реальности. Рассказали, кем они были и что делали. Научили кое-каким трюкам. А затем… что-то изменилось. Мы слишком расслабились, прозевали, когда они получили над нашими телами и сознаниями слишком большой контроль, но, в конечном итоге… они решили использовать нас, чтобы завершить свои цели. — Они разрушили Домино, — подхватила я её рассказ, одновременно с этим вспоминая истории Дафны, — по идее, должны хотеть уничтожить и меня. — Нет. — Дарси неожиданно покачала головой и сделала глоток кофе. — Они разрушили Домино, пытаясь добраться до Огня Дракона, но у них это не получилось. А потом оказалось, что Огонь не потух окончательно. — Мой? — догадалась я, и внутренний голос услужливо добавил: «Но он близок». — Ага, — отозвалась Дарси и залпом допила свой кофе. — Белладонна так радовалась, когда мы вернулись с Земли. Даже сказать толком не могла, для чего он ей нужен. А потом явился Даркар и всё испортил, заявив, что Огонь так просто не заберёшь и всё равно он останется у тебя. — Но частицу вы всё же вытянули, — возразила я, — это похвально. — Неужели? — Дарси изогнула бровь и, воспользовавшись паузой, растворилась в тени. Допив кофе, я сунула чашки в раковину и направилась на пробежку — новое увлечение, призванное помочь мне не умереть в этом пустынном особняке со скуки.

***

Надо признать, Дарси была гораздо изобретательнее своих родственниц: если те обычно атаковали в лоб и могли напугать разве что внезапностью, она каждый раз умудрялась нагнать на меня такой животный страх, что я потом неделями ходила и оглядывалась — а так как это происходило почти каждый день, оглядывалась я постоянно. Истекал месяц моего пребывания здесь — слишком быстро пролетевший, полный бесконечных драк и туманных разговоров с Даркаром месяц, за который я всего пять раз говорила с родителями и ни разу не покидала территории особняка. Я совсем отвыкла от общества. Поначалу я даже не думала спрашивать у Даркара о свободе своих перемещений — даже после того, как узнала, что чары сокрытия наложены непосредственно на меня саму. А когда спросила, услышала вполне равнодушное: «Иди куда хочешь, остановка в миле отсюда». Но в Магикс пока не тянуло. Помимо высокой вероятности наткнуться там на старых знакомых, я так привыкла сидеть в четырёх стенах и не испытывать ни в чём — ну, кроме общения — нужды, что совсем туда не стремилась. Даркар, как послушный муж, откуда-то доставал всё, что я осмеливалась попросить: так в особняке появился веник, постоянный запас кофе, несколько гранатов по моей внезапной прихоти, нормальные тряпки для уборки, пара книг, выбранных на его усмотрение и, к сожалению, меня не впечатливших, утюг, стиральный порошок, сковородка и зонтик. Сам он по-прежнему пропадал где-то по полдня, а в оставшееся время сидел на диване, неизменно пялясь в камин. Я честно пыталась выспросить, что же в нём было такого особенного, но Даркар предпочитал начисто игнорировать этот вопрос. Авалон появлялся через раз: то задания приносил, то с Даркаром что-то обсуждал, то, вспомнив, что он всё-таки профессор, читал мне лекции, а пару раз даже рассказывал, чем были заняты девчонки. Я ценила его старания, правда, но тёплых чувств в его отношении за собой как-то больше не замечала. Я почти нашла общий язык с Дарси и постоянно выслушивала подколы и издёвки от Сторми, которая упрямо продолжала напоминать мне взрослого ребёнка. Айси была холодна и отстранённа: она смирилась с тем, что Даркар вызывал Белладонну по своей прихоти, и перестав с ней постоянно бороться, стала как-то самую малость спокойнее. Казалось, всё шло своим чередом, пусть и в не совсем привычном месте. Приступы стали настигать меня чаще: с полутора часов интервал сократился до двадцати минут, и я понимала, что счёт шёл на дни. Сожаления не было — было только безумно стыдно перед родителями, которые будут считать, что я пропала без вести, но… я была рада, что не чувствовала больше обжигающей вины. Не мой был выбор уйти из этого мира. Я честно боролась до конца. Я напоминала себе смертельно больного пациента: когда все вокруг знают, что тебе осталось недолго, и сам ты тоже это понимаешь, но всё равно продолжаешь процедуры, несмотря на сильные, уже фатальные боли. Заражение распространяется на все органы, мешая их нормальному функционированию, и жизнь медленно покидает тебя, а ты всё яростно отрицаешь: да вот же я, смотрите, ещё дышу. — Почитай на досуге, — раздался вдруг за моей спиной почти позабытый голос Даркара. Я вздрогнула и обернулась, глядя на него снизу вверх — почему-то на полу мне нравилось сидеть больше, чем на кровати. Даркар протягивал какую-то старую чёрную книжку. — Что это? — спросила я, принимая подарок, и отозвался он до невозможного пространно: — История одной силы. Я взглянула на обложку, на которой золотистыми буквами было изображено слово «Реликс». — Чармикс, Глумикс, Реликс… — пробормотала я задумчиво. — Прослеживается закономерность. Даркар вышел, не сказав ни слова, а я открыла книгу. Продираться сквозь древнее наречие было тяжело. Я никогда не видела столь старой книги во всей школьной библиотеке и с таким говором сталкивалась впервые: некоторые буквы были написаны совсем не так, как их пишут сейчас, в конце слов добавлялись какие-то лишние символы, а отдельные слова и вовсе приходилось пропускать, потому что они совершенно ни на что не были похожи. В целом я поняла, что книга рассказывала историю открытия Реликса и единственный раз его использования — в древней войне, шедшей между разрушенными в той битве королевствами, чьи написанные на древнем наречии названия я не стала даже пытаться расшифровать. Чтобы не допустить подобных трагедий в будущем, ключ к получению Реликса был заключён в какой-то Кодекс, спрятанный в самых надёжных местах Магического измерения. Это, конечно, было познавательно, но, перелистнув последние пару страниц, — книга была не особо толстой, — я так и не поняла, зачем Даркар мне её дал. Можно было бы развлечь себя и начать строить разнообразные теории заговора, но я подозревала, что он вполне мог сделать что-то просто потому, что ему вдруг так захотелось. Разогнув затёкшую спину, которая тут же в отместку послала мне ноющую боль в пояснице, я положила книгу на стол и перебралась на кровать, завалившись на неё своим бренным телом и принявшись размышлять о смысле жизни. В последнее время я вообще только и делала, что думала, не находя себе занятий интереснее. И в этот раз я задумалась так глубоко, что незаметно провалилась в сон — вообще засыпать в самых неожиданных местах, прямо в одежде и в какое-то совершенно безумное время, вроде пяти утра или семи вечера, стало моей постоянной практикой, благо здесь не существовало ни дисциплины, ни расписания. В этот раз впервые за долгое время я вновь оказалась в чёрной комнате. И меня там ждали. «Посмотри», — негромко произнёс дракон, кивая в сторону запертых ворот. Бушевавшее там раньше и остервенело пытавшееся порвать цепи пламя почти совсем затухло, и лишь крошечный огонёк теплился в самом углу клетки, то ярко вспыхивая, то совсем исчезая в своей отчаянной борьбе за жизнь. — Значит, всё, — констатировала я и потрепала его за ухом. Он больше не мог летать, да и инстинкты у него совсем притупились, деградировав практически до человеческих. Чешуйчатая кожа перестала греть, огонь с неё почти исчез, а глаза потухли, перестав походить на жидкое золото. «Всё», — подтвердил дракон, не уходя от моих прикосновений. Какой смысл брыкаться, если через короткий отрезок времени наступит вечная темнота? — Хорошо, что Дафны нет, — пробормотала я рассеянно. — Не хочу, чтобы она видела, что происходит. «Мне кажется, я чувствую её», — признался вдруг дракон, и, вздрогнув, я убрала руку от его лба. — Прямо сейчас?! «Нет», — разрушил он все мои надежды. — «Вообще. Иногда. Кажется, словно призрак, мелькнёт то тут, то там». — Может, она пытается пробиться?.. — спросила я неуверенно, и он равнодушно ответил: «А толку?» Вздохнув и молча согласившись с ним, я предпочла выкинуть эту мысль из головы. Действительно. Ей нельзя было сейчас приходить. Только не сейчас. Я опустилась на пол возле дракона, усиленно стараясь не обращать внимания на ставший совсем холодным воздух этого места. Зверь свернулся в клубок, и сжимающий исхудавшую шею ненавистный ошейник царапнул мне руку. Огладив его ладонью, я представила, как сжигаю его дотла, и дракон усмехнулся моим мыслям, после чего ткнулся холодным носом мне в ладонь. — Потерпи ещё немного, — попросила я его виновато. — Прости, что так облажалась. «Та сгорела бы ещё быстрее», — отозвался дракон своеобразным комплиментом и зевнул. Голова его опустилась на сложенные лапы, глаза закрылись. Он вообще в последнее время стал совсем тихим. Я погладила его по шее, баюкая и искренне сожалея о том, сколько ему из-за меня пришлось вынести. Привитое мамой с детства сострадание не позволяло мне оставаться равнодушной, когда кто-то страдал прямо на моих глазах. Пусть даже этот кто-то когда-то пытался меня убить. Так мы и просидели до утра — тихо, мирно, по-семейному. Открыв глаза, я скатилась с кровати, проверила, на месте ли отданная мне Даркаром книга, и направилась умываться. Вода здесь всегда была едва тёплая, и только к этому я никак не могла привыкнуть, отчаянно скучая по горячему до кипятка душу. Переодевшись (в особняке не сказать чтобы было очень тепло, и я была как никогда рада своей привычке носить закрытую одежду, поминая добрым словом лёгкие платья и майки Стеллы и представляя, как сильно бы в них сейчас мёрзла), я зачем-то взяла книгу о Реликсе с собой и потопала на кухню за порцией свежего кофе. Провальсировав по залу так, будто меня никто не видел, я принялась орудовать у плиты, привычным действием зажигая газ, разогревая воду и всыпая нужную дозу кофе. Теперь шторы на кухне были всегда раздвинуты: наслушавшись моего ворчания о недостаточном свете ламп, Даркар наконец-то перестал постоянно их задёргивать — и я вдруг заметила, как за растущими под окнами кустами что-то зашевелилось. Я напряглась, всматриваясь в зелёные листья, но так ничего и не увидела. А вот кофе за это время успел убежать, и, чертыхнувшись, я принялась оттирать плиту. Я понятия не имела, что в этом доме был дверной звонок. В смысле, я так часто сидела на крыльце и ходила по нему на улицу и обратно, что успела изучить там практически каждую трещинку, но вот его за всё это время так почему-то ни разу и не заметила. Замерев на несколько секунд, потом отмерев, потом снова замерев и перебрав в голове тысячу вариантов, кто бы это мог быть, от Ровенны собственной персоной до заплутавшего путника, я спешно оставила тряпку, которой вытирала плиту, забыла про кофе и направилась к двери. Десять секунд я простояла в нерешительности у самого порога, а потом звонок раздался снова. Может, Даркар издевался? Или у Дарси сломался телепорт? Сделав глубокий вдох и приготовившись ко всему, я отперла дверь. На фоне восходящего солнца ветер трепал короткие малиновые волосы.