***
Я так и не сумела понять, зачем Текна тратила на меня своё время. Почему Даркар вдруг повадился таскать её в своё тайное логово и совсем перестал со мной разговаривать, тоже оставалось загадкой, но, к счастью, в шкале моей заинтересованности он находился гораздо ниже Текны. Обычно я развлекала себя тем, что пыталась понять принцип, по которому Даркар выдёргивал её из школы: Текна появлялась то во время уроков, то глубоким вечером, то, бывало, во время обеденного перерыва безо всякой систематики. Увидеть, как она, шагая, например, по коридору, внезапно падает сквозь пол на глазах у других учениц или просачивается через парту, провожаемая взглядом обалдевшего профессора, было бы действительно интересно, но я сомневалась, что Даркар стал бы действовать настолько открыто. Сама Текна об этом не говорила. Всё больше спрашивала обо мне: что я чувствую, что я делаю, что я думаю. Стремясь убежать от расспросов, я показала ей книгу о Реликсе, и Текна быстро перевела все незнакомые мне слова, дополнив историю, но не сделав её хоть немного понятнее. Мы подолгу молчали. Думали о своём, прокручивали в голове варианты возможных диалогов и просто сидели рядом, отчётливо, мне иногда казалось, чувствуя эту витающую в воздухе атмосферу неизбежности. Текна не заговаривала о конце, и я не поднимала эту тему, оставляя все скверные мысли в пределах своей головы, но совершенно точно мы обе понимали, к чему всё рано или поздно придёт. Я чувствовала, как дракон тяжёлым камнем лежал в ставшей ему могилой груди. У меня не было ни сил, ни желания выходить из комнаты и что-либо делать, и апатия так прочно въелась в мой мозг, что однажды победила: я проснулась и уже не встала с кровати, понимая, что на этом всё. Даркар не привёл Текну в этот раз. Ведьмы больше не появлялись. Я закрыла глаза и провалилась в темноту. Дракон лежал там. Хрипящий, конвульсивно вздрагивающий, такой жалкий и беспомощный, он распластался на полу раздавленной змейкой и прикрыл совершенно померкшие глаза. Замотанные тяжёлой цепью ворота победно возвышались над ним — словно надгробие. Я думала о том, на что по итогу потратила свою жизнь. Чем занималась, чему посвящала всю себя, что хорошего успела сделать за эти восемнадцать лет? — Да ничего, — раздался из-за спины знакомый насмешливый голос, и я обернулась, не подумав даже удивиться. Авалон ведь говорил, что она жива. Другая Блум сидела в позе лотоса и медитировала. Выглядела она теперь, по сравнению со мной, цветущей и полной жизни, да и ощущалась копией после всего случившегося скорее я, а не она. — Не, ты не копия, — живо откликнулось услышавшее мои мысли отражение. — Ты скорее первый дубль. Неудачный. Ничего-ничего, я всё исправлю. — Даже если ты займёшь тело, силы не вернутся, — заметила я, но Блум отмахнулась: — Да кому они нужны? В этом мире и без них хватает развлечений. — Опять к Скаю полезешь? — Я вопросительно изогнула бровь, и Блум скривилась: — Господи, фу. Знала бы ты, как тяжело тогда было через себя переступить. — Ну слава богу, — выдохнула я. — Хоть в чём-то сошлись. Дракон захрипел, и я протянула руку, чтобы по привычке его успокоить. — Чем займёшься, когда меня не станет? — поинтересовалась я, тихо радуясь тому, что последние минуты жизни оказались хоть немного скрашены. — Хм… Для начала схожу напьюсь. Потом, может, ограблю кого-нибудь. — Блум пожала плечами. — Или засосу Диаспро на глазах у Ская. Вот это номер будет, ты прикинь! Её фантазии меня самую малость шокировали, но вносить свою долю критических рассуждений я не стала. — Удачи, — пожелала я вполне искренне, и Блум вдруг помрачнела. — Ты серьёзно, да? — спросила она, поднимаясь с пола и отряхивая юбку. — Вот прямо так? «Удачи»? Я нахмурилась, не понимая, что именно в моих словах её не устроило. — Ты всю жизнь управляла этим телом, не давая мне даже пальцем шевельнуть, поломала все мои планы, когда я наконец-то дорвалась до руля, а теперь сдаёшься? — В голосе Блум проскользнула нотка отчаяния, но вместе с тем в каждом её слове сквозила и небывалая злость. — То есть ты забрала у меня всё, что я когда-либо хотела, чтобы потом растоптать это и выбросить? — О чём ты? — спросила я непонимающе и инстинктивно подалась назад, прижимаясь к холодному боку дракона. — Я, чёрт возьми, дарю тебе это тело, бери и пользуйся! Блум неумолимо надвигалась, и от тела её по воздуху расходились волны ярости. — Ты три недели мучила меня своими фокусами с огнём, а затем сожгла заживо лишь для того, чтобы месяцок-другой попользоваться оболочкой и просто откинуться? — расходилась она всё больше с каждым словом, и я попыталась возразить, но в тот момент последний в этой жизни приступ скрутил мне желудок и оцарапал лёгкие. Не сопротивляясь и позволяя привычной боли поглотить меня, я откинулась на дракона. Блум говорила что-то ещё, но я уже не разбирала. Скорее бы всё закончилось. — Да так прямо! — заорала она внезапно над самым ухом и схватила меня за ворот кофты. Я открыла глаза, выбитая из своей усыпляющей агонии. — Размечталась! Я тебе не позволю сдохнуть так просто, я тебя сама убью! — вопила она, тряся меня, как котёнка, а потом взяла и залепила звонкую пощёчину, и от неожиданности из меня разом выбило всю боль. Дракон сзади недовольно захрипел, придавленный сразу двумя телами. — Оставь ты меня уже в покое! — выплюнула я в ответ, стремительно заряжаясь её ядовитой злобой, и раздражённым пинком оттолкнула её назад. Но Блум разошлась уже не на шутку и, поднявшись на ноги, повалила меня на пол. Всего секунду назад лежавший практически при смерти дракон удивлённо поднял голову и совершенно ошалевшим взглядом наблюдал за нашей вознёй. Драка была отчаянной: стремясь выпустить всё накопившееся и запертое из-за дурацкого замка, мы лупили друг друга наотмашь и совсем не щадя. В какой-то момент победу одерживала она, а в какой-то — я седлала её и вжимала щекой в холодный пол. — Да сколько можно меня обвинять?! — орала я на неё, полностью отдавшись захватившей меня злобе. — То я с силой не так обращаюсь, то я даже умереть спокойно не могу! Иди кому-нибудь другому мозг вынеси, будь добра! — Да я бы с радостью! — вопила другая Блум, скинув меня на пол и пиная по животу. — Но я твой двойник, идиотка! И только я постоянно пытаюсь вытянуть нашу задницу из горы проблем! Поимей хоть немножко уважения к той, что всю жизнь не давала тебе превратиться в тряпку! — Да ты и есть я, тупица! — взвыла я и так и замерла с поднятым кулаком. Не упустив возможности освободиться от захвата, Блум тут же уселась мне на бёдра и скрутила руки. — Ты и есть я… — пробормотала я, глядя на неё во все глаза. — Что? — переспросила она и брезгливо поморщилась. Но до меня наконец дошло. Та Блум, что хранила в себе всю злость, ярость и презрение, та Блум, что ненавидела саму себя за беспомощность и слабость, та Блум, которая желала быть не хуже других, была всего лишь… мной. — Ни за что! — взвизгнула она, вскочив на ноги и выставив перед собой ладони в защитном жесте. — Но ведь… — пробормотала я, подняв на неё взгляд, и она закрыла уши руками. — Ни за что! Я ненавижу тебя! Ненавижу, ненавижу, ненавижу! Я никогда не стану тобой! На какое-то мгновение мне показалось, что она действительно была совершенно другим человеком: со своими мыслями, чувствами, стремлениями и надеждами — но изменить я уже ничего не могла. До этого лишь крошечной искрой теплившееся за стальными воротами пламя заплясало в своей темнице маленьким костерком, подпрыгивая так, словно стремилось заглянуть за кованые решётки. Вдвоём в одной голове нам было слишком тесно. — Остановись! — Та единственная нотка отчаяния в голосе Блум разрослась в мгновение ока, пропитав его полностью и перекрыв все другие её эмоции. — Остановись! — молила она, и глаза её заслезились. Сомнения в моей душе зацвели сильнее: она была настолько… другой. Я же… Я же убивала её сейчас. — Прости. — Я отвела взгляд, не в силах больше смотреть на её искажённое страхом лицо. Слёзы градом стекали по её щекам. Пламя за воротами разгоралось. Молотя кулаками по воздуху, Блум продолжала рыдать и что-то отчаянно выкрикивать. Сердце у меня болезненно сжималось, и, честно, если бы от меня сейчас хоть что-то зависело, я бы без сомнений уступила место ей — она хотела жить гораздо сильнее меня. Но… — Хватит себя ненавидеть, — сказала я тихо, отвернувшись к зеркальному чёрному полу. Блум болезненно зашипела и снова горько всхлипнула. — Я… я не держу на тебя зла. И мне правда очень жаль. — Я понимала, что слова ничего не изменят, да и, по сути, разговаривала сейчас сама с собой, но всё же так было правильнее. — Я не хочу быть тобой, — раздался вдруг её дрожащий голос. Ярость сошла на нет, оставив её напуганной, опустошённой и разбитой, и от того, что во мне лишь крепла спокойная уверенность в своей правоте, становилось только гаже. — Ты мне противна. — Знаю, — ответила я коротко. — Я не прощу тебя. — Она отняла ладони от лица и уставилась на меня своими красными заплаканными глазами. — Знаю, — повторила я и прикрыла глаза, погружаясь в самоанализ и нащупывая отголоски забытых эмоций и желаний. Разумом сейчас я не хотела ничего. Я была уверена, что Огонь сделал неверный выбор, но чувства самостоятельно прорывались сквозь кожу, оседая в голове яркими воспоминаниями о лучших временах. Они хотели исполнить самые тёмные мои мечты. Сбежать отсюда и совершить какую-нибудь глупость. Напиться до беспамятства. Поцеловать кого-нибудь. Блум молчала, безропотно пропуская через себя все мои мечущиеся мысли, и с каждой секундой я чувствовала её всё слабее и отдалённее. Открывать глаза и снова видеть в её взгляде угасающую жизнь не хотелось. Однако мне пришлось это сделать, когда всё сильнее нагревающий мой бок дракон внезапно боднул меня головой. Тихо рыкнув, он потянул меня зубами за кофту и вынудил встать на ноги. — В чём дело? — обратилась я к нему, но в ответ получила только мощный толчок и, потеряв равновесие, упала прямо на поникшую Блум. В тот момент дракон выдохнул в нас столб яркого пламени. Я видела, как Блум обречённо закрыла глаза. Боль была — терпимая и ощутимая, покалывающая, острая, горячая. Несколько раз я дёрнулась, совсем позабыв, каково было держать пламя в ладонях, но тело быстро вспоминало знакомые, такие неотъемлемые ощущения. Рука другой Блум, в которую я вцепилась, чтобы не упасть, начала таять, и я сжимала её всё сильнее, пока не почувствовала лишь пустоту и жадно лижущий ладонь огонь. Дракон подбавил жару, пытаясь, наверное, сделать из меня сочный стейк, переплавить во что-то новое, закалённое и прочное. Дышать стало значительно тяжелее, и я чувствовала, как языки пламени пробираются в лёгкие вместе с кислородом. И на душе вдруг стало так легко и радостно, что я рассмеялась — хоть и хрипло, по-прежнему давясь забившимся в глотку огненным коктейлем. Это было то самое пламя, которое не причиняло мне вреда. Это было моё пламя. Запас воздуха у дракона наконец кончился, и он взял время на передышку, а я распахнула глаза, заряженная живыми и яркими эмоциями, готовая пробежать сейчас хоть десять марафонов подряд. Волосы кое-как опустились на плечи, взбитые и запутавшиеся почти как у Сторми. Огонь за воротами разгорался ярче, требовательно долбя связывающую их цепь. — Потерпи, хороший мой, — проворковала я, подбежав к клетке и опустив ладони на замок. Почувствовав вмешательство, они воззвали к ошейнику, не мелочась и сразу сжимая его на максимум. Дракон сзади раздражённо заскулил. Я усмехнулась — криво, но всё же — и от души врезала по воротам ногой, а затем сконцентрировала в руках всё сильнее напирающий огонь, переманивая к себе языки пламени с драконьей спины. Первый удар не принёс воротам ровным счётом никакого урона. — Давай! — обернулась я к зверю, уловив ход его мыслей. Повторного приглашения ему не требовалось, и дракон дыхнул на ворота огнём, после чего тут же врезался в них, стремясь силой сбить ненавистный замок. — Ещё раз! — вошла я в раж, подогреваемая острой болью в шее. В голове начинало звенеть, так что времени у меня оставалось немного. Пламя медленно просачивалось сквозь прутья клетки и концентрировалось у меня на ладонях. — Ещё раз! Мы ломали эти ворота с обеих сторон и в три огненные силы, но они стояли крепко — не подберёшься. Отпрыгивая от клетки и тут же набрасываясь на неё снова, я рычала столь же низко и яростно, как и беснующийся возле меня зверь. Огонь Дракона нельзя было забрать. И сдержать его тоже никому бы не удалось. Любая стена сломается под должным натиском — я была уверена в этом. Отталкивая меня, дракон остервенело вгрызался в замок, пытаясь перекусить его вместе с цепью, но из раза в раз лишь безуспешно ломал об него зубы. Пламя за воротами, беснуясь, взмывало к чернильному потолку. — Если есть способ… — бормотала я, судорожно анализируя сложившуюся ситуацию. — Разломать их… Выкинуть из моей головы… В отличие от меня, Дафна мастерски умела обращаться с моей силой. Ввиду ли собственного опыта, того, что была моим якорем, — неважно; в чём я была уверена наверняка, так это что ей нужно было бы лишь поманить огонёк пальцем, и он бы в два счёта самостоятельно снёс эти ворота у себя с пути. Но Дафны не было, и мне оставалось делать то, что я делала всегда, — брать напором. Злиться ещё сильнее, чем сейчас, было попросту невозможно, поэтому вместо этого я постаралась расслабиться, сняв с имевшего свои собственные лимиты тела все ограничения. Устоять на ногах оказалось задачей сложной, и я жестом велела дракону остановиться, найдя в его мощном теле свою новую опору. Пламя просто вырывалось на свободу. Огромный огненный вихрь взвился ввысь, в бесконечное чёрное небо, свистя и завывая. Я не жалела ни себя, ни дракона, безжалостно отбирая и его огонь тоже. Несмотря на готовность любой ценой избавиться от клетки, животные инстинкты в нём оказались сильнее: завертевшись на месте и испуганно хватая свою огненную броню клыками, он принялся безуспешно пытаться вернуть её обратно. Я чувствовала, как тело начинает отзываться ноющей болью. Внутри разрастался вакуум, и, хоть сила и была безграничной, предел моих возможностей всё же имелся. Я с завидным упорством игнорировала это чувство, и самопожертвование определённо стоило назвать моим любимым способом достижения каких бы то ни было целей, потому что… Я победила. Со стороны не выдерживающих натиска ворот раздался первый заветный треск. Огня за ними давно уже было не различить: всё наше пламя смешалось в сплошной горящий вихрь, объявший клетку со всех сторон. Я обернулась, взглядом ища беспокойного дракона, но сквозь завесу его силуэт было практически не разглядеть — лишь красные языки его пламени примешивались к моим рыжим, неровными полосами раскрашивая бушующий смерч. Ходя ходуном и плавясь от высокой температуры, ворота жалобно заскрипели. Воздух в комнате раскалился и жёг глаза, но я не могла оторвать взгляда от завораживающего зрелища: медленно ползущей по замку трещины. Всего миг, одно последнее усилие — трещина доползла до края замка, и две его половинки тут же безвольно упали к моим ногам. С диким грохотом слетев с решётки, тяжёлая цепь так и осталась лежать на полу символом моего абсолютного триумфа. Ворота распахнулись, и я наконец соединилась со своей силой, падая в обжигающие, свирепые объятия Огня.***
Я открывала глаза со странным чувством дежавю: такие же пустые и светлые стены вокруг, шумящий за окном лес — не было только ширмы, отделяющей меня от остальной палаты. Отчётливо помня, что уже точно дралась однажды со своим двойником и просыпалась после этого в лазарете, замотанная бинтами с ног до головы, я растерялась. А затем осознала, с чем сражалась на этот раз. Пошевелив на пробу руками и пытаясь понять, имели ли место переломы и ожоги, я не почувствовала никакого дискомфорта. Наоборот: тело было наполнено бьющей через край силой, память — ясна, а эмоции — в порядке, и испытывала я их так ярко, как никогда прежде. Я подскочила на кровати, сначала посмотрев на часы, а затем выглянув в окно. Задрала майку и обнаружила, что все ожоги затянулись, оставив в качестве напоминаний о себе лишь тонкие белые шрамы. Какой сегодня был день? Накинув поверх футболки длинный вязаный кардиган, вынужденно служивший мне аналогом халата, я вылетела из комнаты и, подгоняемая нетерпением, побежала вниз по лестнице. — Даркар! — звала я, надеясь, что он всё же соизволил дождаться моего пробуждения. — Даркар! — повторила я, влетев в главный зал и оглядев пустоту на старом зелёном диване. Щёлкнув пальцами, я высекла яркую искру и мгновенно разожгла в камине огонь. И рассмеялась, легко и беззаботно. — Ты чувствуешь его? — обратилась я к дракону, точно зная, что теперь всё было в порядке. Он не стал отвечать, но подкинул мне ощущение: движение в северном зале — осторожное, чёткое, как на радаре. Оставив камин, я помчалась туда сквозь тёмную арку. — Даркар! — позвала я вновь, оглядывая холодное пустое помещение, и голос его раздался у меня прямо над ухом: — Чего тебе? Подскочив на месте и отпрыгнув от материализовавшегося точно за спиной Даркара, я открыла рот, собираясь заговорить, но сходу так и не нашла нужных слов. Сам он даже не думал мне помогать, смотря из-под шлема как-то устало и раздражённо. Странное чувство заныло у меня под рёбрами, и я сглотнула. — Заклятие пало. — Знаю, — отозвался Даркар равнодушно и, развернувшись, направился в свой любимый зал. Камин уже не горел. — Так я… — Я последовала за ним, и с каждой секундой смятение захватывало меня всё сильнее. — Мне… что делать дальше? — А что хочешь? Даркар опёрся о спинку дивана и скрестил руки на груди, показывая, что готов к длинному и не очень приятному разговору. Я замерла перед ним, вытянув руки вдоль тела и усиленно борясь с желанием засунуть их в карманы или выставить перед собой. — Хочу объяснений для начала, — ответила я решительно. — Ты обещал, что поможешь мне избавиться от печати. Печати нет. Но что для этого сделал ты? Уголок губ Даркара дёрнулся, словно мои вопросы его бесили. — Спроси у своего профессора, это он специалист по философии, — отозвался он, и я удивилась: — У Авалона? Разве он знает? — Он знает гораздо больше, чем показывает, — нехотя произнёс Даркар. Я прекрасно понимала, что все мои попытки что-то требовать и на чём-то настаивать не привели бы ни к чему хорошему. Я также всё ещё была уверена, что Даркар опасен, непредсказуем и эгоцентричен. Но это он притащил меня сюда и первым высказал желание спасти мои силы, так что рассчитывать на нормальный диалог я всё же имела право. — Что-то случилось? — спросила я, сделав самое невинное выражение лица, и Даркар отозвался холодно и коротко: — Нет. Я совершенно не понимала, как с ним следовало общаться. И, подумав с полминуты, тяжело вздохнула: — У Авалона так у Авалона. Но что теперь? Мне вернуться в Алфею? — Ты правда думаешь, что тебя там примут? — усмехнулся Даркар. Я ненадолго задумалась. — Нет. Вряд ли. Тогда домой? — И кто же научит тебя контролировать силу? — Он вопросительно изогнул бровь, и я искренне удивилась. — Да что там контролировать? Теперь-то всё в полном порядке. — Ненадолго, — отрезал он категорически, и я помрачнела: — Что ещё случится? Очередное испытание с летальным исходом мне совсем не улыбалось — более того, если бы меня ждала такая же муть, как раньше с двойником, я бы сама попросила ведьм высосать из меня всю силу до последней капельки. К чёрту такое счастье. Но Даркар пожал плечами. — Проявления бывают разные. Кошмары, галлюцинации, вспышки агрессии… Великая сила нуждается в великом контроле. Этому учились и твоя мать, и твоя сестра. Я напряглась: разговора об истоках моей силы, о семье, о Домино до этого не заходило ни разу. — Ты знал их? — спросила я и сглотнула, преодолевая внезапную сухость в горле. Даркар долго раздумывал над ответом, глядя в одну точку перед собой, но всё же признался: — Некоторое время служил в королевской страже. Мысли у меня в голове заметались как бешеные, полностью взяв под свой контроль и заставив буквально завалить его вопросами: — Ты знал их лично? Как долго? Что тогда случилось во время нападения? Как ты выжил? Почему сразу не сказал? Терпеливо дождавшись, пока поток моего сознания сойдёт на нет, он лаконично ответил сразу на все прозвучавшие вопросы: — Это не относится к делу. — Как же?! — возмутилась я. — Я совсем ничего не знаю о своей семье! Неужели тебе сложно рассказать? — Поживи пока в своё удовольствие. Когда сила разыграется, сама решишь, нужны ли тебе тренировки, — отрезал Даркар и прямо у меня на глазах растаял в тени. Топнув ногой от злого бессилия, я развернулась и направилась к себе. Я не знала, что именно Даркар рассказывал ведьмам и говорил ли он с ними вообще. Возможно, предчувствуя мою скорую смерть, он сам освободил их от обязательных посещений. Возможно, у них просто были другие дела. Во всяком случае, когда Сторми швырнула в меня колючей холодной бурей, а я отбила её, выставив перед собой огненную стену, она ужасно изумилась. Сначала похлопала глазами в свойственной ей манере, а затем радостно воскликнула: «Ну наконец-то!» — и оттолкнула меня в сторону двери ветром, недвусмысленно намекнув на продолжение боя на улице. Едва оказавшись снаружи особняка, она с готовностью призвала себе на помощь полноценный шторм. Буря всё ещё пугала меня. Я чувствовала, как внутри всё поджималось и сворачивалось в клубок в такт каждому раскату грома, и стоило больших усилий удержать себя в руках и не пуститься наутёк, туда, где этих звуков не было бы слышно. Яростно раскачиваясь над нашими головами, кругом шумели деревья, небо затянуло неестественно чёрными тучами, лил дождь и сверкали молнии — а я могла позволить себе только вздрагивать каждый раз испуганно, отражая летящие в меня одну за другой атаки. Сторми разошлась не на шутку. Через некоторое время, когда ближайшие к дому деревья были или сожжены, или повалены, а мы — совсем обессилены, она взмахом руки отозвала грозу и уселась прямо на мокрую, грязную траву, совсем не боясь испачкаться. Я последовала её примеру — всё равно одежда после этих схваток неизбежно превращалась в испорченные и изодранные тряпки, и гардероб мой уже почти полностью истощился. Судя по всему, в скором времени мне таки предстояло выбраться в Магикс как минимум для того, чтобы просто купить себе новой одежды. — Как ты её вернула? — спросила Сторми, повозив руками по траве и тут же выпачкав их в земле. Грязи вокруг она, кажется, совсем не замечала — ровно как и того, что густо нанесённые на её глаза бордовые тени растеклись по скулам тёмными пятнами. — Надавила на печать, — ответила я, задумчиво щёлкая пальцем по длинному пучку осоки. — Тогда зачем нужны мы? — задала она резонный вопрос, и ответить на него мне было нечего. Может, для общего развития? Поддержание формы драками было гораздо эффективнее, чем все мои упражнения вместе взятые. Хотя, быть может, Даркар просто забыл про них, не сочтя нужным обременять себя подобными мыслями. — Эй, а ты летать умеешь? — полюбопытствовала вдруг Сторми и в следующий миг уже вскочила на ноги, принявшись спешно отряхиваться. Я чуть удивлённо кивнула: — Конечно. Ни слова не говоря, она оттолкнулась от земли и взлетела, и так же молча я раскрыла крылья, поднимаясь следом. Это был первый раз, когда я осматривала особняк и прилегавшие к нему территории с высоты. Вид, надо сказать, открывался восхитительный: тёмно-зелёная крыша отлично вписывалась в лесной массив, становясь практически незаметной с воздуха; расстилавшиеся вокруг леса — тянувшиеся далеко-далеко и лишь где-то на горизонте прерываемые просёлочной дорогой — внушали восхищение и трепет почему-то гораздо сильнее, чем в Алфее. Здешняя местность была дикой, неизведанной, без единой живой души на мили вокруг — и это завораживало. Сторми рядом сделала сальто и подлетела к верхушке ближайшего целого дерева, невесомо встав на тонкую ветку. Я замерла неподалёку, чувствуя, как быстро трепетали за спиной крылья — ощущение это уже практически стёрлось из памяти. — Ты когда-нибудь поднималась к облакам? — спросила Сторми мечтательно, во все глаза разглядывая небо, и я помотала головой. Наколдовав рядом с нами пушистое белое облачко, она нырнула в него, как в бассейн, и совершенно невредимой, но ужасно мокрой вылетела с другой стороны. Коснувшись его рукой, я почувствовала прохладу. Какое-то время мы молчали, а затем я спросила так неожиданно, что сама удивилась сорвавшимся с губ словам: — Зачем Белладонне понадобился Огонь Дракона? Опешившая Сторми не сразу нашла, что ответить. — Откуда ты знаешь?.. — пролепетала она растерянно, и я ответила честно: — Дарси. Как я и ожидала, волнение в её глазах сразу сошло на нет — осталась только настороженная озадаченность. Рассеяв облако, Сторми подлетела ко мне. — Она всю жизнь хотела его заполучить, — объяснила она и тут же поправилась: — Ну, не только она, все они. Лилис и… Тхарма тоже. Это было чем-то вроде их идеи фикс. — Для чего? — не унималась я. Мои родители чуть не умерли — всё-таки хотелось бы знать, ради какой такой высшей цели. Но Сторми только пожала плечами: — Этого они не говорят. Наверное, чтобы стать сильнее. — Вы слышите их, да? — уточнила я сочувствующе. В голосах в голове приятного было мало, и убедиться в этом я успела на собственной шкуре. — Да. В отличие от Дарси, Сторми особой скрытностью не отличалась и выглядела гораздо более подавленной. — И сейчас? — поинтересовалась я осторожно. — Сейчас нет. Они вообще… как-то реже стали приходить. Устав висеть в воздухе без дела, я опустилась обратно на землю, и, помедлив, Сторми последовала за мной. — Я пойду, — пробормотала она, растерянно пнув комок земли носком ботинка. И, развернувшись и коротко переговорив с Дарси по ментальной связи, она растворилась в воздухе. Как мне удалось выяснить совсем недавно, у них с Даркаром был некий уговор: никаких полётов и пеших перемещений — добираться до особняка им было позволено исключительно с помощью магии, и я могла лишь предполагать, что всё это было во благо секретности и безопасности. Когда я вернулась в дом, ещё какое-то время простояв на свежем после дождя воздухе, Даркар был на своём любимом месте. Выглядел он, надо сказать, гораздо более расслабленным, чем в нашу прошлую встречу, и, нерешительно замерев в холле, я всё же направилась в зал, предпринимая вторую попытку завести разговор — на этот раз на куда более безобидную тему. — Мне в Магикс надо, — начала я с бухты-барахты, остановившись возле злосчастного дивана. Оторвавшись от созерцания невидимой точки на стене, Даркар окинул меня придирчивым взглядом и ответил: — Да, не помешало бы. Я лишь вздохнула. — Мне на автобусе ехать или сам отправишь? — Сам, — отозвался он незамедлительно и поднялся на ноги, но я спешно выставила перед собой ладони: — Эй-эй-эй, подожди! Ну не в таком же виде! Меня так первые встреченные копы заметут. Я не знала, понял ли Даркар хоть что-то из мной сказанного, — термина «полиция» я в Магиксе не встречала ещё ни разу, — но, подумав немного, он всё же признал мою правоту и велел пойти переодеться, пообещав забрать обратно сразу после того, как закончит свои дела. Вернув себе более-менее приличный вид и вынув из кошелька всю наличку, я спустилась на первый этаж. Не тратя времени понапрасну, Даркар тут же набросил на нас свои тени и переправил: меня — точно в проулок между какими-то домами, себя — в неизвестном направлении. Оправившись после резкого скачка, я сделала глубокий вдох — всё-таки давненько я не была в обычном обществе — и вышла на улицу. В городе было ненамного оживлённее, чем обычно. Солнце клонилось к закату, и большинство людей просто спешило скорее оказаться дома, в окружении семьи и уюта. Времени до закрытия магазинов у меня оставалось всего ничего, так что я скорее поспешила ориентировочно в сторону центра, припоминая все бутики, в которые когда-либо заходила Стелла. С ассортиментом мне повезло, хоть и денег на одежду ушла целая прорва: гардероб пополнился двумя парами джинсов, полудюжиной разномастных кофт и почти десятком одноцветных футболок, потому что они обычно улетали быстрее всего — то дерево зацепит, то сосулька проткнёт, то вообще острые шипы прорежут. Выходя из последнего магазина, нагруженная как ишак, я совершенно не смотрела под ноги, и печальный итог соскользнувшего с последней ступеньки кроссовка был досаден, но не удивителен. Я полетела вперёд, однако носом воткнулась не в асфальт, а в каком-то прохожего. — Извините, пожалуйста, — принялась тараторить я раньше, чем выбралась из-под заваливших меня пакетов. — Я не хотела… И, подняв взгляд, я обомлела: ошарашенный ничуть не меньше и так и замерший с протянутой для помощи рукой, передо мной стоял Скай. — Блум?.. — пришёл он в себя первым, пока я упорно отказывалась верить в произошедшее. Посреди огромного города, поздним вечером, у магазина женской одежды столкнуться не с кем угодно из проживающих тут горожан, а с Его Высочеством собственной персоной — неужели такие совпадения действительно бывают?! Но в этот момент всё моё сознание захватила другая, гораздо более тревожная мысль: что, если он расскажет кому-то о том, что видел меня здесь? Что, если об этом узнают девчонки? Фарагонда? Совет? Если обещанию Текны хранить моё местоположение в тайне я верила безоговорочно, в Скае я не была уверена от слова совсем. — Куда ты пропала? — спросил он, поняв, что ответной реплики от меня так и не дождётся. — В школе тебя нет, Стелла не знает, где ты… — Уехала, — отрезала я быстро, поднимаясь на ноги и пытаясь обойти его, но он не позволил. — Нет, подожди! — Перехватив мою руку, Скай тут же отдёрнул ладонь — я обожгла его совершенно случайно, действуя на голых, каких-то животных инстинктах. По привычке мне захотелось извиниться, но я промолчала. — Это из-за меня? — Глупости, — фыркнула я, всё же обойдя его и стараясь как можно быстрее убраться куда-нибудь подальше. — Ты мне неинтересен, Скай. — Тогда почему ты ушла? — не унимался он, следуя за мной по пятам. — Захотела. Я начинала закипать: после долгой разлуки я совсем отвыкла от его настойчивости и теперь, казалось, просто физически была неспособна её терпеть. Ну где же был Даркар в такой ужасный момент? — Ты вернулась на Землю? — упорно продолжал Скай свой бессмысленный допрос. — Что ты здесь делаешь? — Пришла за покупками, — ответила я, тряся пакетами для наглядности: неужели сам не видел? — На Земле нет магазинов? — усмехнулся он, и я согласилась, не имея ни малейшего желания продолжать диалог: — Нет. Со стороны, должно быть, всё выглядело так, словно я отчаянно пыталась от него убежать, и спустя ещё пятнадцать секунд таких догонялок Скай всё же не выдержал. — Блум! — воскликнул он, схватив меня теперь уже за закрытое футболкой плечо и предусмотрительно не касаясь оголённой кожи. — Ты злишься на меня? — Господи, да нет же! — взвыла я, остановившись и развернувшись к нему лицом. — Ты мне не-ин-те-ре-сен! Встречайся с кем хочешь! Обручайся с кем хочешь! Что непонятного?! — Но ты же… — начал было Скай, однако я его перебила: — Не я. Это была ошибка. Извини и забудь. Я уверена, Диаспро ещё ждёт тебя. Скинув с плеча его ладонь, я поспешила дальше. Я не знала, расскажет ли он кому-нибудь о нашей встрече, но возвращаться и просить его молчать совершенно не хотелось. Не оглядываясь, я свернула в ближайший проулок и, пропетляв между домами, выскочила на другую улицу. Тонкие ручки многочисленных пакетов начинали резать ладони, а настроение вмиг скатилось до паршивого. Остановившись у широкого крыльца какой-то парадной, я свалила пакеты кучей, опустилась на ступеньки и подпёрла голову руками. Делать было совершенно нечего. Я разглядывала прохожих, пересчитывала остатки денег и чертила что-то носком кроссовка на тонком слое песка, случайно занесённом на мостовую ветром. Разговаривала сама с собой и пару раз вставала, чтобы пропустить идущих домой людей. Даркар явился около десяти, возникнув передо мной из тёмного ночного воздуха и простояв так секунд десять, насмешливо глядя сверху вниз в ожидании, пока я оторвусь от созерцания своих коленок и замечу его. Проследив взглядом от носков его ботинок до самой макушки, на которой временно вновь не было шлема, я подхватила пакеты и мигом оказалась в большом зале особняка. — Я встретила Ская, — выпалила я, едва увидев вокруг знакомые стены. — Если он скажет кому-нибудь, меня не начнут искать? — Кто такой Скай? — спросил Даркар совершенно незаинтересованно, и я пространно объяснила: — Один парень. Что будет, если он расскажет о том, что я всё ещё в Магиксе? Вздохнув так, будто я была нерадивым ребёнком, из раза в раз лишь создающим ему лишние проблемы, Даркар зачем-то подошёл к окну и выглянул на улицу. В зале было темно, и в тусклом свете месяца его силуэт был едва различим. — Я разберусь, расслабься, — произнёс он наконец, и я выдохнула с облегчением. А затем развернулась и в кромешной темноте побрела к лестнице, успев наизусть выучить все здешние углы и ступеньки. Распаковав вещи и распихав их по полкам шкафа, я сложила пакеты в стопку размером с пару учебников и завалилась на кровать, понимая, как дико успела устать за один день. Я только сегодня вернула себе свою силу. Всего лишь сегодня. Казалось, будто прошла уже неделя. Когда я наконец провалилась в сон, я попробовала то, чем не пользовалась уже давно: вызвала дракона с помощью огромного огненного шара. Соскучившись по пламени и толком не успев вылезти, на радостях он заглотил его целиком и потом долго и нудно восстанавливал не успевший материализоваться хвост. Рассмеявшись, я погладила его по холке, но он горделиво взбрыкнулся, и я окончательно убедилась в том, что всё вернулось в норму. — Полетаем? — спросила я у него, и, подумав, он позволил мне забраться себе на спину. Часы проходили в тишине и спокойствии, и мы скользили по воздуху в полнейшей темноте, разрезаемой лишь ярким светом его пылающей чешуи. Я любовно пропускала огонь сквозь пальцы, чувствуя, как дракон подпитывает меня и наполняет новой энергией. От этого позабытого, привычного и возвышенного чувства в животе заплясали бабочки. В одно неуловимое мгновение, разрушив всю повисшую между нами идиллию, дракон вдруг поднялся на дыбы и замер — и сделал это так резко, что я чуть с него не слетела. — В чём дело? — поинтересовалась я, восстановив равновесие. Он повернул голову направо, принюхиваясь, затем глянул в другую сторону и взбрыкнулся. «Я снова это чувствую». О чём шла речь, я поняла сразу, и сердце у меня встревоженно заколотилось. — Дафна?! Где?! «Не понимаю…» — пробормотал дракон, мотая головой из стороны в сторону, и сорвался с места, стремясь ухватить убегающего от нас призрака. Он был так нескрываемо взволнован, что пламя на его чешуе разгорелось сильнее и теперь отрывалось крошечными всполохами, оставляя за нами горящий след. — Давай, ищи… — приговаривала я, внимательно смотря по сторонам и неосознанно поглаживая его за ухом. Дракон и сам рвался к Дафне всем своим естеством, а потому на слова мои не обращал никакого внимания. «Позови её», — приказал он мне, и я тут же послушно завопила: — Дафна! Где ты, Дафна?! Так мы и промчали немало миль на всех парах, и на протяжении всего пути я продолжала периодически выкрикивать её имя, но даже отголоски эха не прилетали мне в ответ. А потом меня внезапно пробрало знакомым чувством: в грудь словно ударили волной тёплой энергии — и, тоже это ощутив, дракон совсем обезумел и помчал почти на сверхзвуковой скорости — так, что мне пришлось лечь на него и крепко обхватить руками, полностью скрываясь за языками пламени. Впереди мелькнуло что-то золотое. Наши сердца забились в унисон: быстро и взволнованно — и дракон начал постепенно снижать темп. Я распрямилась, вглядываясь в туманные очертания человеческого силуэта. Она была огромной — как минимум в десять раз превышала обычный человеческий размер и выглядела точно призрак: полупрозрачная, постоянно мерцающая, нечёткая. — Дафна! — выдохнула я, но она, казалось, практически меня не слышала: только повернула голову на звук голоса и посмотрела перед собой невидящим взглядом. — Дафна! Это я! Блум! Где ты?! — пыталась докричаться я, но всё было без толку. Дракон утробно зарычал, и я чувствовала, как сильно он был расстроен. — Дафна… — Блум?.. — спросила она вдруг, странно растягивая гласные, и оглянулась. — Блум! Ты здесь? — Здесь! — откликнулась я с готовностью, вновь загоревшись наивной надеждой. — Где ты? — Не знаю… — отозвалась Дафна растерянно. — Здесь сплошная темнота. Блум… — Голос её затухал, и, когда она попыталась сказать что-то ещё, я ничего не сумела разобрать. Призрак её таял. Я хотела схватить её и удержать здесь, но рука моя поймала лишь воздух. Я ощутила, как к глазам подступают слёзы, и проснулась. Несколько минут я лежала на кровати, тупо глядя в потолок. Пыталась найти хоть одну причину, почему она не может больше приходить, — ведь с обеих сторон теперь были и силы, и желание, — но в голову совсем ничего не шло. Только в памяти упорно крутилось самое первое её исчезновение, и я до сих пор даже предположить не могла, где и по чьей милости она находилась в тот раз столько времени. — Вставай, — раздался вдруг совсем рядом нетерпеливый голос, и я подскочила на кровати, испуганно распахнув глаза. Даркар стоял около двери — по-прежнему закрытой на щеколду, между прочим — и хмуро смотрел на меня из-под своего странного шлема. — Что-то случилось? — Я протёрла глаза и спустила ноги на пол. — Спустишься — узнаешь, — не затруднил он себя объяснениями и растаял в тени. Надо сказать, я уже привыкла к тому, что, если он не хотел говорить, он не делал этого ни при каких обстоятельствах, и, будь он общительным и открытым, я бы, наверное, напрягалась гораздо больше, чем сейчас. Принцип «мы друг друга не трогаем» меня полностью устраивал — я всю жизнь не была склонна к экстраверсии. Быстро собравшись, я завязала отросшие волосы в хвост и спустилась в холл, гадая, удастся ли мне поесть. Не удастся — поняла я сразу. Ведьмы были здесь всем составом, совсем как в первое наше знакомство, и Даркар стоял прямо за их спинами. — Что происходит? — напряглась я сразу же. Быть может, он соизволил рассказать им, что сила моя вернулась и теперь они могут развлекаться на полную? Или его работающие совершенно непонятным мне образом мозги решили, что я больше не представляю ценности и от меня вполне можно было избавиться чужими руками? — Трое на одного, — ухмыльнулся Даркар, не подтвердив ни один из пришедших мне на ум вариантов, и я сглотнула. — Белладонна! — воззвал он. Айси заскрежетала зубами. Сторми испуганно дёрнулась, но он опередил её: — Тхарма! Лилис! Одна только Дарси никак не изменилась в лице, словно контроль над своим телом решила отдать добровольно. Единственным отличием от неё прежней были глаза: сузившись, они быстро оглядели холл на наличие угроз. — Приступайте, дамы, — хищно улыбнулся Даркар и растаял в тени. Отпрыгнув к арке, ведущей в соседний зал, я быстро активировала крылья. — Я чувствую его… — блаженно протянула Айси — точнее, Белладонна — не совсем своим голосом. — Огонь снова при ней, — подтвердила Тхарма, чуть ли не принюхиваясь. Лилис не стала говорить ничего. В одно мгновение оказавшись за моей спиной, она ударила меня под колени и прямо в спину взорвала клубок иллюзий: меня затошнило, голова закружилась, в глазах потемнело — и всё случилось одновременно, оглушив меня, словно яркая вспышка. Взмахнув руками и окружив себя тонким огненным коконом, я взлетела и обогнула её, изо всех сил пытаясь побороть эффект заклятья. Казалось, в тот момент я снова действовала на каких-то первобытных инстинктах: я вдохнула окружавший меня огонь, пропуская его прямо в лёгкие, и в ту же секунду туман в голове начал рассеиваться, а сама я помчалась в зал. Ведьмы настигали, копируя все мои движения и манёвры, и Лилис телепортировалась мне прямо под нос, вынудив меня круто свернуть и чуть не врезаться в стену. Скорость была запредельной — я преодолела зал всего за три секунды, на полном ходу завернув на кухню и продолжив двигаться по кругу. Гоняться по дому было неудобно: не оставалось ни пространства для манёвров, ни возможностей для атаки — поэтому, выбив огненной сферой окно, я сиганула на улицу. Вот теперь можно было развернуться, и, погасив окружавший меня кокон, восстанавливающий разум после воздействия иллюзий, я поднялась над деревьями, внимательно следя за ведьмами. Лилис стала невидимой, а Тхарма с Белладонной атаковали одновременно: одна наслала мощную бурю, в то время как другая наполнила её колючим острым льдом. Мне снова пришлось врубить защиту и приложить максимум усилий для того, чтобы удержать огненный купол под натиском сосулек, которые, врезаясь в него, с шипением исчезали. В следующий момент я перестала видеть: Лилис подкралась со спины, что явно было её любимой стратегией, и наслала на меня самое гадкое своё проклятье. Испуганно дёрнувшись, я чуть не потеряла равновесие и, вспомнив, что была в порядке лишь в движении, вырубила огнемёт и помчалась вверх. Возможно, действие иллюзии прекратилось бы на должном расстоянии от её источника, но видеть, следовала ли Лилис за мной, я не могла — пришлось периодически распускать вокруг себя огненные цветы, пресекая любую возможность подобраться со спины. Лучше не становилось, и я зависла в воздухе, понятия не имея, на какой высоте и в какой стороне от леса я была и где находились сами ведьмы. Паника накрывала быстро, вынуждая сердце колотиться сумасшедшей птицей, а ноги — совсем не понарошку дрожать. «Сзади!» — дёрнул меня дракон, позволив увернуться от пронизывающей холодом атаки Белладонны. Ну конечно. У меня всё ещё были его инстинкты. «Если отдам тебе контроль, сможешь управиться?» — спросила я, пока он вновь помогал мне уворачиваться от летящих снарядов. Вокруг начал подниматься ветер — колдовала Тхарма. А судя по низкой температуре, я была весьма и весьма высоко. «Не отдашь», — отрезал дракон, и я благоразумно решила повременить с вопросом «почему». «Тогда что делать?» — Я сиганула вниз, повинуясь его указанию, и наугад выстрелила перед собой. В следующую секунду я почувствовала, как рука моя поднимается сама по себе. Медленно, чересчур медленно для такой ситуации она коснулась моей макушки, и в тот же миг я ощутила ужасный жар — практически невыносимый даже для меня, растекающийся по коже вязким мёдом и пробуждающий в сознании давнее желание поскорее освежевать себя, лишь бы избавиться от этого чувства. В живот мне что-то ударило, но дракон не позволил убрать руку. Прежде чем огненный костюм объял меня всю, успело пройти долгих полминуты, и уже в следующее мгновение я снова могла видеть, словно пламенная завеса одним махом перерубила всю связь со внешним миром. — Что ты сделал?! — изумилась я, покрутив головой и быстро поняв, что находилась в окружении. С последним вылетевшим из моего рта звуком прямо в плечо мне ударила мощная голубая молния, в результате чего меня оглушило и отбросило вниз на несколько десятков метров. В голове зазвенело, но огненный костюм остался на мне, поглотив основную силу удара. «Через него иллюзии не проберутся. Им не преодолеть Огонь Дракона», — отозвался зверь и затих, позволяя мне продолжить бой самостоятельно. В себя я пришла нескоро, коротая время до этого чудесного момента за очередной игрой в догонялки и петляя слишком смело для практически полностью дезориентированного в пространстве человека. И, стоило сознанию окончательно восстановиться, в голове у меня вдруг что-то щёлкнуло. Что там говорила Дарси? Кто уничтожил Домино? Я остановилась чересчур резко, случайно сделав кувырок и по инерции пролетев ещё несколько метров, постепенно снижаясь. Когда же выровняться всё-таки удалось, я почувствовала, как губы начинают дрожать. Если Даркар вызвал настоящих ведьм-прародительниц, значит, формально… сейчас я была лицом к лицу с теми, кто уничтожил мою семью? Я развернулась за мгновение до того, как попала бы под удар Белладонны. Огненный костюм пропал — не хватало пока ни сил, ни умений поддерживать его слишком долго, — и я напряглась, не намереваясь больше подпускать к себе Лилис. — Зачем?.. — спросила я тихо, прекрасно зная, что ведьмы меня услышат. — Зачем вы напали? Из-за спины моей вылетел ураган, больно дёрнув за крылья и заставив вновь потерять равновесие. Неловко закружившись в воздухе, я принялась стремительно снижаться, однако на высоте деревьев мне всё же удалось замедлить свободное падение. Крылья ужасно болели, и на землю я рухнула с высоты нескольких метров, но, к счастью, всё обошлось без серьёзных повреждений. Трансформировавшись обратно и чувствуя фантомную боль в лопатках, я обернулась на ведьм. — Зачем?! Назовите причину! — заорала я уже во весь голос, и, не собираясь ничего объяснять, Белладонна запустила в меня увесистой глыбой льда. Я увернулась, но в следующий миг поскользнулась на обледеневшей траве и плюхнулась на землю, после чего тут же оказалась скована по рукам и ногам. — Почему вы убили их?! — не унималась я, даже не думая отражать атаки. Дракон внутри зарычал, выказывая солидарность с моим гневом. Я знала, что стоящие передо мной ведьмы не были причастны к разрушению Домино. Я не могла ни ненавидеть их, ни причинить им вреда и, скорее всего, всё равно не стала бы драться с ними по-настоящему. Просто хотела понять… почему всё пошло не так. — Вы хотели Огонь Дракона? Или это было что-то личное? — продолжала истерически выкрикивать я, пока ведьмы молча слушали. — А Дафна?! Чем она заслужила такую участь?! — вот тут я разозлилась по-настоящему. Если бы они дали ей уйти, если бы только… она могла остаться со мной. Быть рядом, пока я взрослела, рассказать, что к чему, научить обращаться со своенравной магией и тем самым помочь избежать всех свалившихся на меня из-за незнания проблем… — Заткнись, — бросила Лилис раздражённо, залепив мне рот какой-то чёрной жижей. От полнейшего бессилия на глаза навернулись злые слёзы. — Если мы объединим вакуумы, возможно, удастся забрать больше, — предположила Белладонна, активируя свою волшебную сосульку, и сёстры последовали её примеру, быстро образовав из артефактов светящийся треугольник. Я беспомощно задёргалась во льду: знала уже, что силу так просто не забрать, но принципиально не желала делиться с ними и каплей своего Огня. Дракон зарычал и заскрёб когтями — пальцы на моей руке дёрнулись, стремясь раскрошить лёд, но сил было недостаточно. Когда вакуумы зависли над моей грудью и засияли ярче, готовясь высасывать магию, я протестующе замычала. На вкус чёрная жижа была просто отвратительной и, кажется, начинала разрастаться, мешая дышать. «Возьми контроль, возьми контроль, возьми!» — взмолилась я дракону. Как обычно выпустить из ладоней магию, чтобы моментально растопить весь сковавший меня лёд, почему-то не получалось, и он яростно огрызнулся: «Да не могу я!» «Но у меня не получается колдовать!» — захныкала я в ужасе, чувствуя, как вакуумы пробираются под кожу. «Так это не только руками можно делать, идиотка!» — рявкнул на меня дракон и больно обжёг рёбра, заставив выгнуться дугой и почти насадиться на острые края льда. — «Отдай им Чармикс!» «Что?!» — ужаснулась я, но он уже спровоцировал силу. Брошь у меня на груди засияла, то появляясь, то исчезая, и я почувствовала, как магия тянется к вакуумам в ответ, вот только вместо того, чтобы исчезнуть в недрах сосудов, она вступила с ними в противоборство, вытесняя их всё дальше и дальше из моего естества. — Что ты делаешь?! — взвизгнула Белладонна, усилив давление и буквально вдавливая вакуумы в моё тело, но пламя разгоралось ярче, не давая им подступиться и борясь с наседающей ведьмовской магией. Лилис щёлкнула пальцами, вновь наслав на меня слепоту, но видеть мне для этого было не нужно — достаточно просто чувствовать. Обратившись внутрь себя, я наконец-то поняла, что происходит. Чармикс всегда был добавочным: его можно было вытеснить за пределы тела, использовать как физический щит. А отдавать силу… что ж, это я уже проходила. Расслабив тело и опустив голову на холодный лёд, я позволила Огню бесконтрольно вырываться наружу. Я не знала, сколько времени прошло, — всё, что я могла видеть, ограничивалось темнотой, — но истошные крики ведьм и несколько пинков по рёбрам закончились оглушительным взрывом, на несколько минут выведшим из строя и меня. Когда я открыла глаза, зрение было на месте. Во рту не было чёрной жижи, а сама я лежала в грязной луже, оставшейся после растаявшего льда. Ведьмы были разбросаны вокруг: все как одна без сознания и в заметно опалённой одежде. Под ногами у меня, да и у них, растянулся неровный круг выжженной травы, ближайшие деревья — те, что стояли следующими после поваленных в битве со Сторми — горели, и я спешно потушила огонь, не желая причинять лесу ещё больше вреда. Серая стена особняка местами закоптилась, хотя от взрыва, вроде как, находилась на почтительном расстоянии. Справившись со звоном в голове и согреванием оледеневшего тела, да и в целом проверив, что ноги-руки двигались, а голова не отваливалась, я по очереди подошла к каждой ведьме и с облегчением обнаружила у всех троих пульс: они просто вырубились. За время, которое прошло до их пробуждения, я успела полностью высушить промокшую одежду. Первой, застонав, сидячее положение приняла Дарси. В ситуации она всегда ориентировалась быстро и, вспомнив, что случилось, сдержанно поблагодарила меня за помощь и поднялась на ноги. Следующей очнулась Айси, и была она ещё более странной, чем обычно: глаза поначалу испуганно забегали из стороны в сторону, протянутую для помощи руку Дарси она нервно отбила, потом вскочила, прислушиваясь к чему-то в своей голове, и приказала отправить её обратно в Облачную Башню. Дарси послушалась, тут же растворив Айси в воздухе. Оказавшаяся ближе всех к взрыву Сторми провалялась дольше всех и, очнувшись, выглядела прилично контуженной. Нам с Дарси пришлось помочь ей подняться на ноги, после чего, переглянувшись, мы повели её в дом, где я любезно заварила горячий чай и протянула его пострадавшей. К моему большому удивлению, Сторми практически ничего не помнила и первым делом спросила, что произошло. Потом, правда, всё же уловила суть, но воспоминания её, в отличие от Дарси, почему-то не пестрели подробностями — скорее просто констатировали: да, подрались. Даркар так и не явился, видимо, снова умчавшись по своим таинственным делам, и, убедившись, что Сторми могла самостоятельно стоять, Дарси ещё раз сухо поблагодарила меня и переместила их в Башню. Я осталась в одиночестве, размышляя о том, что за сегодняшнее утро с моей магией произошло слишком много странностей: сначала та удивительная огненная аура, затем желающий вырваться из тела Чармикс, потом взрыв, который я не планировала. Возможно, Даркар был прав. Возможно, мне ещё действительно нужно было многое узнать, но будь я проклята, если бы он вдруг захотел поиграть в учителя и просто мне всё объяснил. Бездумно сунув в раковину пустую кружку, я вспомнила его слова об Авалоне и невесело поняла, что, видимо, помощь профессора всё-таки пригодится.