Три больших ошибки наследницы трона

Когда я открыла глаза и увидела знакомый потрескавшийся потолок своей комнаты, ещё добрых две минуты я пролежала, пытаясь вспомнить, как умудрилась заснуть и что делала перед этим. А когда наконец вспомнила, задалась вопросом, какие высшие силы перенесли меня с пола холла на родную кровать. Ответ, конечно, на ум приходил только один, и он не мог не удивить. Впрочем, удивляться было всё равно некогда: вспомнив, по какой причине я, собственно, на полу холла и оказалась, я дёрнулась и вскинула перед собой руки, готовясь увидеть всё, что угодно, — от слезшей кожи до начисто оголённых костей. Но руки были целы. В некоторых местах как будто слегка натёртые, в целом немного краснее обычного и ещё чуть-чуть ноющие — однако без каких-либо серьёзных повреждений. В голове не укладывалось. Я готова была поклясться, что боль эта была не простой игрой подсознания, и увечья должны были остаться вполне физическими. Так как тогда? Ответа мне пришлось ждать ещё почти три часа, — между прочим, проснулась я в девять утра, — пока Даркар не соизволил явиться из очередного своего загула. — Твоих рук дело? — вопросила я, обнаружив его возле окна в северном зале. — Можешь не благодарить, — отозвался он в привычной манере, и я с готовностью буркнула: — И не собиралась. Но как? Даже со всеми волшебными препаратами нашей медсестры оставались вполне себе заметные шрамы, а здесь, из того месива… — Если узнаешь, чего мне это стоило, по гроб жизни будешь обязана, так что лучше закрой тему, — посоветовал Даркар и отвернулся от окна, так и не найдя за ним того, что всё это время пытался высмотреть. А затем окинул меня внимательным, на удивление заинтересованным взглядом, будто перед ним предстала свежеотремонтированная и обновлённая машина. Я нахмурилась. — Что? Даркар помолчал. Прикинул что-то в уме и сделал шаг ко мне. Чуть отвернулся, будто проводя расчёты. — Предлагаю новую сделку, — наконец выдал он, мгновенно отбросив всю свою отстранённость. — Прежняя не аннулируется, не переживай. Я изогнула бровь, показывая, что внимательно его слушаю. — Я тебя тренирую. Ты применяешь полученные знания на практике. — То есть пришла пора поговорить о Реликсе? — Я скрестила руки на груди, старательно игнорируя пляшущих внутри бабочек. Даркар! Сам! Предложил! Меня! Тренировать! Каким бы козлом он ни был, я даже представить не могла всего, чему он мог бы меня обучить. Своими методами, разумеется. Скотскими. — Нет, детка, для этого ещё рановато. Пока сосредоточься на тренировках, будь умницей. — Он усмехнулся и вдруг открыл рот, словно случайно о чём-то вспомнил. — Ах да, у тебя сегодня посещение. — Осклабившись пуще прежнего, он вдруг растворился в воздухе, а спустя несколько секунд на его месте уже стояла Текна. Я моргнула несколько раз, не успевая переварить случившееся, но дружелюбное «привет, Блум» всё-таки вернуло меня в реальность, и я тут же потащила Текну на кухню, желая поделиться с ней своей немереной радостью. Но восторга моего она почему-то не разделила, озабоченная больше не тренировками, а нашим с Даркаром предыдущим договором. — Сколько раз ты пользовалась вашим пактом? О чём спрашивала? Какие действия он поручал в ответ? — засыпала она меня вопросами, пристально глядя в глаза и будто готовясь поймать на малейшей лжи. Вопросы свои я ей, насколько смогла вспомнить, честно пересказала, а вот на последнее только потупила взгляд и виновато произнесла: — Прости, не могу сказать. Текна прищурилась, наверняка предполагая самое худшее (хотя крайностей, в которые можно было падать, у меня оставалось не так много), но настаивать не стала и великодушно позволила мне хранить свои секреты. Если бы я знала её чуть хуже, вполне могла бы подумать, что она придерживается принципа «меньше знаешь — крепче спишь», но к Текне подобное утверждение явно не относилось. — Ладно, у тебя своя голова на плечах есть, — признала она наконец и раздосадованно покачала головой. — Надеюсь только, что ты не натворила глупостей. В ответ я лишь нервно усмехнулась и предложила ей передислоцироваться ко мне в комнату, где чувствовалась какая-то иррациональная защищённость от вездесущего Даркара. Конечно, ни о какой настоящей приватности речи не шло: иногда мне вообще казалось, что весь особняк был живой и докладывал Даркару о любом моём движении. По крайней мере, тени исправно шевелились независимо от освещения практически каждый вечер, будто постоянно делились друг с другом свежей информацией. Загнав паранойю куда подальше, я усадила Текну на кровать и чинно уселась рядом, сложив руки на коленях. Новой темы для разговора не находилось, а продолжать подпитывать свои многочисленные бзики безосновательными опасениями не хотелось. Ситуацию спасла Текна, ловко углядев в ворохе бумаг на столе мой альбом. — Есть что-нибудь новенькое? — поинтересовалась она, кивая в сторону стола. Я не успела ответить. — Покажешь? Мне нравится, как ты рисуешь. Отчего-то очень смутившись, я вытащила альбом из стопки и, потратив несколько мгновений на то, чтобы вспомнить, не было ли там чего компрометирующего, передала его Текне. Быстро пролистав уже виденные страницы, она принялась разглядывать наброски цветов, найденных мной в ворохе сорняков на границе заднего двора и леса, и, совершенно абстрагировавшись от реальности, задумчиво склонила голову набок. После этого она перевернула лист, перейдя от цветов к крыльям: одним особо скучным вечером я решила пофантазировать об их формах и цветах, основываясь на мельком виденных трансформациях однокурсниц. На следующем развороте было несколько портретов — два едва начатых, совершенно неузнаваемых, и два куда более детализированных. — Флора? — Текна изогнула бровь, быстро подняв на меня взгляд, и я кивнула. Рисование Флоры было чем-то вроде йоги — помогало расслабиться и собрать мысли в кучу, хотя идеального портрета у меня всё ещё ни в какую не получалось. — Красиво. — Текна чуть улыбнулась, снова склонив голову набок. На следующей странице была изображена она. А на соседней — Стелла, с кучей разных причёсок: от коротких стрижек до кос и хвостов всех мастей и размеров. — Ирокез выглядит неплохо, — оценила Текна, и я стыдливо прикрыла глаза. — Только не начинай. Мне было совсем нечего делать. — Нет, правда, — усмехнулась она и наконец дошла до последней страницы, после чего закрыла альбом, отложила его в сторону и поинтересовалась: — А себя ты пробовала рисовать? Я открыла глаза. — Пару раз. Но это неинтересно. Текна снова понимающе кивнула. Она вообще всегда была такой чрезвычайно понимающей, словно готова была принимать абсолютно любые точки зрения собеседников, не беря во внимание собственные принципы и убеждения. И я не могла сказать, что эта черта хоть сколько-нибудь её портила. — А будь у тебя второй шанс, ты вернулась бы в Алфею? — спросила она вдруг и как по голове огрела меня этим вопросом. Глядя на неё с немым удивлением, я молчала, не понимая столь резкой смены темы, но Текна смотрела выжидающе, и мне пришлось задуматься. Серьёзно задуматься. Я уже так привыкла к этому образу жизни, что про школьные будни совсем успела позабыть. Не про девчонок, конечно, — конкретно про двухчасовые занятия, обед по расписанию и строгий надзор со стороны учителей. — Я… не знаю, — выдавила я и скользнула взглядом по мятому одеялу. — Если честно, я так отвыкла от всего этого… Не особо горю желанием вливаться в режим, хотя общения, конечно, безумно не хватает. — Тогда, может, Облачная Башня? — предложила Текна, и я улыбнулась. — Нет. Точно нет. Эта атмосфера не по мне. — Хорошо. — Она будто удовлетворилась моим ответом. — Тогда ещё кое-что. Дай свой сотовый, пожалуйста. Я склонила голову набок, не понимая, зачем он мог ей понадобиться, но безропотно выполнила просьбу. Активировав свой компьютер, Текна быстро застучала по клавишам, затем набрала что-то в моём телефоне, снова переключилась на компьютер, проверила что-то, быстро переводя взгляд с одного устройства на другое, и, удовлетворённо кивнув, вернула сотовый мне. — Теперь ты можешь связываться с моим компьютером напрямую. Так и проще, и безопаснее. — Она улыбнулась той самой широкой, искренней улыбкой, какая появлялась на её губах всякий раз, когда дело казалось техники и изобретений. — То есть теперь можно спокойно переписываться?! — ахнула я и, сжав телефон в руках, издала радостное мычание. — Наконец-то! Спасибо! Спасибо! Текна улыбнулась ещё шире, польщённая моим восторгом. Пользуясь случаем, пока её компьютер был активирован, я попросила просмотреть материалы с уроков, которые Текна радостно мне предоставила, и с обсуждением конспектов мы зависли на добрых полчаса — и проговорили бы ещё дольше, если бы только Даркар не явился в самый разгар дискуссии о лечебных травах, которые я искала по лесу в свободное время. Зелья варить я не пробовала, хотя парочку толчёных корней по совету из учебника пыталась добавлять в чай — результат был не особо заметен. На прощание я вручила Текне несколько видов трав, которые в учебнике обозначались как редкие и, по её словам, на прилегающей к Алфее территории не водились, и перед самым отправлением неожиданно получила от Даркара указание ждать его в северном зале — моей пустой тренировочной площадке. Волнение от того, что меня ждёт настоящее занятие со столь искусным магом, заставило сердце очень некстати пуститься в нервный пляс. Дыхательные упражнения, вопреки всем советам, мало помогали успокоиться, и я просто носилась из стороны в сторону, уперев руки в бока и периодически по-боксёрски встряхиваясь. — Не заставляй меня жалеть о своём предложении, — раздался из-за спины его насмешливый голос, и я тут же вытянулась по струнке, крепко сжала зубы и развернулась на сто восемьдесят. — Ты сам постарался с наведением всего этого тумана, так что теперь не жалуйся, — парировала я, чувствуя сотрясающую тело нервную дрожь. Господи боже. — Тебе не восемнадцать, тебе восемь, — вздохнул Даркар, приближаясь и разминая шею. От предвкушения у меня окончательно перехватило дыхание, и дракон внутри, клянусь, закатил глаза. — Но учти, щадить не буду. Я увернулась от тени, взметнувшейся у меня прямо из-под ног, — сказались недели наблюдения за их копошением по углам да собственное достаточно близкое знакомство. Я примерно понимала, как они двигаются, знала их скорость и изворотливость и приблизительно представляла, по какой траектории Даркар обычно запускает своих захватчиков. Не во время боя, правда, но учиться же никогда не поздно? Щадить меня и вправду никто не собирался: тени нападали скопом, переплетаясь и нагло отрываясь от пола, пытались заарканить меня, как быка на родео, и я была более чем уверена, что так Даркар пока всего лишь развлекался — ему ничего не стоило тихо напасть со спины, одним махом затолкнув меня в темноту, или открыть портал сразу на всём полу, или просто шмальнуть каким-нибудь невероятно крутым заклинанием — уж подобных тузов в рукаве у него было навалом, сама их по местам расставляла. Но пока он хотел проверить меня на реакцию — ладно, пускай, мне не жалко, с этим проблем вроде не возникало. То, что мы перешли на новый уровень, я поняла в тот момент, когда одна из теней нечестно обвилась вокруг моих ног, повалив на пол и предоставив в полное распоряжение окружающим собратьям, собиравшимся, судя по их виду, меня тонко нашинковать. Пришла пора и самой отбиваться, а не просто уворачиваться — что я и сделала, выпустив вокруг пару огненных волн. Попыталась сделать, потому что, едва столкнувшись с чёрными путами Даркара, огонь вдруг засопротивлялся, сдал назад и будто напрягся — как магнит, совмещённый с другим магнитом одинаковыми полюсами. Я надавила сильнее, и пламя всё же перебило тени, радостно самоуничтожившись вместе с ними. С силой вжав ладони в пол и растопив подползающие ко мне путы, я вскочила на ноги и вновь увернулась от летящей в меня стрелы, тут же чёрным дымом рассыпавшейся по полу. А потом в меня отправился целый град таких стрел, и с внезапным нежеланием огня действовать чётко и стремительно, как это бывало с атаками той же Айси во время наших многочисленных стычек, больше половины из них я ощутила на себе — они хоть и не протыкали, но били достаточно сильно, чтобы наутро проснуться раскрашенной в задорное лиловое пятнышко. Ещё и дым, которым они рассеивались после удара, категорически не давал вдохнуть. Абсолютно неожиданно бороться с одним человеком стало гораздо сложнее, чем сразу с тремя древними ведьмами. Атаки даже не думали прекращаться, осыпая меня со всех четырёх сторон, в то время как Даркар, когда мне удавалось увидеть его краем глаза, вертясь на месте, казалось, ни на йоту не напрягался и безэмоционально глядел на происходящее. Несколько раз я проваливалась в очень некстати расползающиеся под ногами порталы: первые два мне удалось сразу ухватиться за край руками, рывком выбравшись из бездны, а вот на третий этот трюк не прокатил, и тень крепко зажала мою ногу, полностью лишив мобильности. Одним огнём сильно было не повоевать — с его упрямым нежеланием плавить даркаровы атаки, я очень быстро оказалась прибитой к полу и отделанной круче отбивной. Финальный удар последовал прямо по голове, полностью погрузив меня во тьму. Нет, я не отключилась. Даркар скинул меня в какую-то бездну, в которой я даже понять, падаю ли или просто зависла в пространстве, не могла. Прошло не больше пяти минут, которые тянулись просто катастрофически долго, прежде чем Даркар всё же решил меня освободить, бесцеремонно выплюнув на пол. Не сдержав болезненного стона, я перевернулась на живот и поднялась. — Что за хрень с твоими тенями? — зыркнула я на него опасливо. — Почему пламя от них как мяч от стенки отлетает? — Говорил же, наши силы родственные. — Даркар пожал плечами. — Они не хотят бороться друг с другом. Ищи другие пути. — Чего? — протянула я разочарованно. — Как ты себе это представляешь? — Подумай пока, — не ответил Даркар и вдруг исчез. — Класс. Я легла обратно на пол, глядя на вовсю светящее за окном солнце и представляя изо всех сил отталкивающие друг друга магниты. Интересно, хоть у кого-нибудь получалось соединить их одинаковыми полюсами? В детстве я частенько этим развлекалась, и каждый раз они просто соскакивали, как бы сильно я их ни зажимала. Вполне очевидно, что один из магнитов надо было просто перевернуть. Но как? Перевернувшись на спину, я устремила взгляд в потолок. Может, если я сделаю огненную ленту совсем тонкой, она сможет проткнуть его тень? Типа, меньше площадь, меньше сопротивление, все дела. Проверить это на практике мне удалось буквально через пару минут, когда Даркар как ни в чём не бывало появился на прежнем месте и предложил мне повторить спарринг. Достать его тени без особого давления предложенным способом получилось буквально пару раз — всё остальное время пламя упорно сворачивало с линии огня, оставляя меня либо просто незащищённой, либо незащищённой и при этом полностью сосредоточенной на давлении. Спустя пять минут я снова оказалась на полу, избитая ещё пуще, чем раньше. И пока я не успела даже пальцем шевельнуть, Даркар вновь заключил меня в свою мерзкую темноту. Надо сказать, тут было в меру прохладно, и, будучи абсолютно вымотанной, я даже сумела на некоторое время расслабиться. Покачиваясь на волнах умиротворяющей тьмы, я вновь принялась гадать, как можно столкнуть два наших пламени. И понимание пришло. Скорее даже осознание того, что я поняла с самого начала, — прижатые одинаковыми полюсами друг к другу магниты просто соскакивают. Всю силу моей атаки нужно было не напрягаясь переключить на защиту, только и всего. Поморозив меня ещё немного и, возможно, смотавшись ещё куда-нибудь, Даркар выпустил меня на волю и уставился вопросительно, не предлагая попытаться в третий раз, но и не убегая сразу, показывая, что готов продолжить, если у меня появились ещё какие-нибудь идеи. Я горела желанием проверить свою теорию, поэтому быстро поднялась на ноги, забыв и про синяки, и про усталость. Даркар хмыкнул. На меня снова набросились тени, но я быстро окружила себя пламенным барьером, который периодически с силой выбрасывал в разные стороны огненные волны. Пытающиеся подступиться снизу тени отскакивали всякий раз, как я выводила на полу пылающие круги. В принципе, сейчас огонь работал так же, как защитный костюм, которым я закрывалась от иллюзий Лилис, только тогда он просто поглощал все атаки, а сейчас скорее отражал. С тенями, пляшущими в воздухе, было куда сложнее. Большинство моих атак просто соскальзывало с них, вместо того чтобы, согласно плану, отталкивать их всё дальше. Одиночными выстрелами здесь было не победить, и я наколдовала сразу целую стену пламени, надеясь задавить даркаровы тени размером. Некоторое время наши силы боролись, никак не желая сдавать позиции, но потом Даркар просто надавил — и его тени легко прошли сквозь мой огонь, образовав в стене зияющие бреши. Всего несколько ударов, и я снова лежала на полу, причём, кажется, с вывихом ужасно ноющего плеча. — Почему?! — негодовала я, больше даже не пытаясь подняться. — Как ты прошёл? — Опыта побольше, — в кои-то веки прямо ответил Даркар. — Но типа… Огонь Дракона же первозданная сила, нет? — В данном случае решило мастерство. — Даркар пожал плечами и рассеял остатки своих теней. — Подвоха тут никакого нет, можешь не искать. Силы действительно не хотят идти в противостояние, но, в конце концов, они подчиняются хозяевам. — Это понятно, но для чего мне уметь сражаться с тем, с кем сражаться, скорее всего, не придётся? Если вдруг ты захочешь от меня избавиться, можешь просто воспользоваться любым из своей коллекции заклинаний, не марая руки. Даркар посмотрел на меня очень внимательно. — Что, если я не единственный? Я похлопала глазами. — Что? — Ты не думала о том, что есть ещё кто-то, связанный с Огнём Дракона? — спросил он как-то мечтательно, будто рассказывая о былых и славных временах. Я быстро приняла сидячее положение. — Ты знаешь кого-нибудь?! Даркар не удостоил меня ответом. И в принципе больше ничего не сказал, быстро оставив меня в гордом одиночестве. Посидев на полу ещё немного и серьёзно озадачившись заданным им вопросом, я поняла, что даже не представляю, что у него самого за сила. Вроде как управляет тенями, а вроде говорил, что тоже связан с Огнём. Под значение «свет» и «тьма», конечно, можно подтянуть, но всё равно после объяснений Стеллы про чёткое распределение возможностей это казалось достаточно странным. Я, кстати, всё ещё ужасно жалела о том, что, даже будучи хоть трижды феей, нельзя было просто щёлкнуть пальцами и наколдовать себе, допустим, ту же невидимость. Заскрипев всеми частями тела, я поднялась на ноги и побрела к себе зализывать раны, а заодно отправила Текне первое зашифрованное сообщение с коротким отзывом о прошедшей тренировке, больше походившей на избиение. Ответила она почти сразу, заинтересовавшись фактом того, что наши силы буквально отталкиваются друг от друга при открытой вражде, ведь раньше — я поняла это с подсказки Текны — силы свои Даркар использовал на мне абсолютно спокойно, и в тени-порталы загоняя, и проклятье своё накладывая. Какая своенравная, однако, эта драконья магия. До вечера не происходило совершенно ничего интересного: я пообедала, перекинулась ещё парой сообщений с Текной, нигде не нашла Даркара, совершила традиционный забег по лесу и вернулась в дом. Часов в девять на улице разразилась небывалая гроза, и, наблюдая, как за окном с бешеной скоростью сверкают молнии, я провалилась в сон, даже не переодевшись. Следующее утро не предвещало беды ровно до полудня, пока Даркар не возник прямо перед носом и не потянул меня в зал. Стоит ли говорить, что получала снова одна я? В этот раз избиение затянулось на целый час, и Даркар не отказывал себе в удовольствии лишнюю минуту поморозить меня в коконе своих теней. Чем чаще я там оказывалась, тем сильнее темнота начинала меня бесить, но выбраться из неё не было ни малейшей возможности: я не то что принципа её работы не знала, я вообще плохо представляла, где нахожусь — вполне могла быть и в другом измерении. Когда руки, уставшие выпускать огненных змеев, совсем отказались меня слушаться, Даркар смилостивился и разрешил сделать перерыв, умчавшись при этом куда-то на добрых полдня. По его возвращении я твёрдо решила идти в нападение и попыталась задействовать крылья, но быстро поняла, что уклоняться от атак, не имея опоры под ногами, вообще дело гиблое, да и к Даркару я совершенно не приближалась, а оказывалась всё дальше и дальше, пока он откровенно скучал. Рухнув, подбитая, в сотый раз за день, я уже отказывалась понимать, как мне действовать. Всё множество его атак перебороть, воздействуя на каждый огонёк отдельно, я не могла просто физически, уклоняться тоже было не вариантом, а третьего, как известно, было не дано. Мне начинало казаться, что тренировки эти не приведут ни к чему, кроме полного истощения. — Вчера ты была на верном пути, — сдался наконец Даркар, устав от моей беспомощности. — Что, сегодня сдулась? — Да ты сам сказал!.. — начала было я, но оборвала сама себя, задумавшись, не пропустила ли ещё какой способ выстоять. После тридцати секунд размышлений я поняла, что всё же нет, вариантов не было вообще: не подобраться и не уклониться. Самостоятельно себя убить, что ли, чтобы ему хоть обидно стало? — Вставай, — бросил Даркар, завершая бессмысленный разговор. Внутри у меня начинал клокотать гнев, а так как заводилась я с пол-оборота, яростью меня захлестнуло уже на второй его тени. Скрипя зубами от досады, я перепрыгивала через пытавшиеся стреножить меня путы и припоминала, как легко от них избавился разозлённый цербер. Кулаки сжимались от напряжения, и хорошим выходом эмоций было бы врезать по его самодовольной роже, но вот беда: подобраться было невозможно. Пытаясь хоть как-то облегчить душу, я выпустила огонь наружу, позволив ему, как тогда, когда ломала свою печать, бесконтрольно литься из тела. И то ли гнев был так силён, то ли просто стечение обстоятельств, но пламя, до этого рыжими языками взмывавшее вверх, принялось капать на пол раскалённой магмой, стекая по кончикам пальцев и вызывая приятное покалывание. Дракон внутри заурчал, довольный выбросом адреналина. Я не замечала этого достаточно долго, чтобы потратить абсолютно ненужное количество сил на бессмысленные атаки. А когда случайно опустила взгляд вниз, увидела, как в тех местах, где пламя капает на пол, тени боязливо расступаются, сбегая от него, как от кислоты. Нахмурившись, я пыталась понять, что же изменилось сейчас, но Даркар, конечно же, не дал мне ни секунды передышки, вновь хлестнув тенями. Мне оставалось только перехватить одну из них, изогнувшись до хруста в спине, и с силой сжать в затянутой жидким огнём руке. Тень злобно зашипела и лопнула. Настроение у меня поднялось на одно деление вверх: возможно, перспектива быть всухую избитой откладывалась на неопределённое время. Поддав жару и переведя весь огонь в относительно физическую плоскость, я снова попыталась атаковать летящие в мою сторону стрелы. Плотная огненная лента как топор рассекла все тени, заставив их рассыпаться на безобидный чёрный дым. Издав победный смешок, я посмела увериться в том, что теперь наконец-то смогу дать достойный отпор изрядно заколебавшему меня Даркару, но в этот момент сзади на меня набросился чёрный капюшон. Когда темнота выплюнула меня обратно, Даркар сказал всего два слова: — Продолжим завтра. Но у меня были все основания полагать, что способ победить всё-таки достиг моей светлой головушки, хоть и не было пока сформулировано чёткого ему пояснения. На следующий день выяснилось, что Даркар меня нагло обманул, и всё время я убила на пустое ожидание того, когда же он соизволит про меня вспомнить. Спать без быстро вошедшей в привычку дозы избиения не хотелось, но я всё же заставила себя отрубиться, чтобы высказать ему все свои претензии завтра. Оправдание его звучало коротко: «Дела». По крайней мере, до конца недели тренировки проходили исправно — каждый день. Не могло не радовать и то, что мне действительно удавалось приспосабливаться к покрытию большинства его атак: я пропускала заметно меньше ударов, практически всегда избегала теней снизу и лажала в основном с защитой верха и спины. Даркар особо ничего не комментировал, и мне казалось, ему самому уже наскучило из раза в раз заниматься этим однотипнейшим мордобоем — но за всем этим он преследовал определённую цель и явно не собирался от неё отступать. Единственное, что напрягало, — спать я стала гораздо хуже. Сны были беспокойными, сумбурными, частенько перекидывали меня в кошмары, совсем как в старые добрые времена, и я всё чаще сбегала оттуда в чёрную комнату, научившись более-менее ориентироваться в своей голове. И в пятницу дракон вдруг сказал: «Я чувствую её». Мне потребовалась всего секунда, чтобы вскочить на него, и в следующее мгновение он уже на всех парах мчался туда, откуда исходили отблески призрачного света. Я тоже чувствовала — так невероятно отчётливо и ясно, как не чувствовала уже давным-давно. На миг в голову закралась больная надежда, что Дафна вернулась, что сумела вырваться из заточения, но мысль эта рассеялась так же быстро, как появилась, стоило мне разглядеть её огромный прозрачный силуэт, слепо озирающийся по сторонам в бесконечных поисках. — Дафна! — завопила я, и, вздрогнув, она повернулась на звук. — Ты слышишь меня?! Дафна! — Блум? — позвала она. — Да! Это я! Ты слышишь? — Слышу, — кивнула Дафна, по-прежнему не находя меня взглядом. — Ты в порядке? — В полном, — заверила я её. — Ты как? В её положении отвечать на этот вопрос было весьма бессмысленно, и она благоразумно не стала этого делать — а может, просто не расслышала. — Я так давно не могла с тобой связаться, — произнесла она растерянно, — а сейчас почти не прикладываю усилий, чтобы поддерживать связь. Что случилось, Блум? Кто с тобой? — Никого, — заверила я её. — Я вообще уже ничего не понимаю. Может, то, что держит тебя, ослабило бдительность? — Если бы я знала… — Дафна печально опустила взгляд. Выглядела она ужасно несчастной и до болезненного, пугающе бледной. Если всё это время она действительно пребывала в темноте в полном одиночестве, мне было страшно представлять, что она испытывала в душе. — Я найду тебя! — пообещала я, сглатывая непрошеные слёзы. — Обязательно найду! Подожди ещё немного! Я лгала, ведь я понятия не имела, как можно отследить того, чей единственный след затерялся в моей голове. На следующий день я набрасывалась на тени яростнее обычного, стремясь выплеснуть весь свой гнев и разочарование на бесплатной боксёрской груше, хотя получала, конечно, всё равно одна я. Зато по истечении недели мне предоставили законный воскресный выходной, и в самый разгар дня, когда Даркар обычно убегал куда подальше, я нашла его на излюбленном месте. Я не собиралась ни о чём его спрашивать, но вопрос сам сорвался с языка: — Что не так с этим камином? Даркар перевёл на меня непонимающий взгляд. — Ты всегда сидишь, пялишься на него, отказываешься зажигать пламя. Что в нём такого особенного? Что-то связано? Даркар тяжело вздохнул, наверное, десять раз пожалев о том, что вообще вытащил меня из Алфеи. — Это официальный вопрос, — на всякий случай уточнила я, и он отозвался без излишней драмы: — Дело не в камине. В энергии, что он хранит. — Что за энергия? — поинтересовалась я. — Она напоминает… об одном человеке. Большего мне Даркар рассказывать не собирался, и мне оставалось только гадать, о каком человеке он вообще мог говорить. Любимый? Родственник? Близкий друг? — Да, решим вопрос сразу, — произнёс он вдруг, вырвав меня из прострации, и в руках у него материализовалось две книжки. — У тебя три дня. Изучи их от корки до корки, чтобы каждое заклинание от зубов отскакивало. Я неверяще посмотрела на протянутые мне книги. Даркар собирался учить меня заклятьям? По-настоящему? Грудная клетка раздулась, будто шарик с гелием, и я радостно выхватила книги у него из рук, отрапортовала «есть, сэр» и пулей умчалась к себе наверх, погружаясь в то, о чём даже мечтать не могла. В голове прочно засела аксиома «фея огня управляет огнём, зачем ей нужно большее?», и принять то, что даже я могу использовать различные вспомогательные заклинания, оказалось на удивление трудно. Остаток этого дня, весь следующий и половину идущей за ним ночи я провела за изучением предоставленных мне материалов. Описанное в них колдовство я никогда раньше не встречала: ни на уроках, ни в простых разговорах. Слова были больше формальностью, чем необходимой частью ритуала, и достаточно было просто один раз их крепко-накрепко запомнить, чтобы потом заклинание действовало самостоятельно, подпитываясь мыслями колдующего. Главное, знать, что оно из себя представляет — разобрать подробно по всем составляющим, суметь пересказать с конца и середины, если тебя разбудят посреди ночи. Если понимаешь, что от тебя требуется, на должном уровне — можешь колдовать. Естественно, практически все заклинания были посвящены огненной магии. Я не знала, принадлежали ли эти книги Даркару или же он опять где-то их позаимствовал, поэтому тщательно переносила основные моменты на бумагу — хоть и запомнила всё до рези в глазах, подстраховка бы не помешала. Стелла рассказала мне многое, но не всё, и, наверное, просто сбила этим с толку. Заклинания, как я успела понять, были не в ходу среди подавляющего большинства магов этого мира. Ведьмы и феи привыкли полагаться на свою родную стихию, не выходя за рамки отведённых им простейших заклятий, и оказалось, что всё, что ты творил со своей магией инстинктивно, без каких-либо вспомогательных элементов, было не более чем начальным уровнем. В школах не преподавали углублённое изучение сил. У преподавателей не было ни времени, ни возможностей разбираться с каждым учеником отдельно. И я полагала, что даже на пятом курсе в Алфее не сумела бы добраться ни до одного из этих заклятий. Но сейчас они были прямо передо мной, и я всё пыталась осознать, что управление огнём не ограничивалось простыми играми с язычками пламени да построением полыхающих стен. Что я могла… по-настоящему колдовать. На третий день, помимо безумно волнительного повторения изученного, я показала пару заклинаний Текне. Сказать, что она пришла в восторг — не сказать ничего, и она попросила меня обязательно сохранить все записи, дабы она потом могла занести их в свою базу данных. Пожелав мне удачи в практике, она отправилась делать домашку, а я весь вечер проболталась в лесу, немного полетав, поиграв с огоньками в листве и чуть не устроив пожар. По истечении назначенного Даркаром срока меня ждало разочарование: тестировать изученные заклятия на себе он не планировал. Более того, он даже проверять меня не собирался, веря будто на слово или вовсе не заботясь, учила ли я хоть что-нибудь. — Могу позвать ведьм, но вряд ли они будут в восторге от идеи быть подопытными кроликами, — равнодушно заявил Даркар. Я, конечно, расстроилась, но не так чтобы очень: всё-таки парочка заклинаний подходила и для того типа битвы, что он устраивал изо дня в день, и, потратив достаточно времени на увороты и набравшись смелости, я решилась применить заклятье-нейтрализатор. Повторила про себя все слова и представила нужные образы, сложила руки в требуемую позицию, сосредоточилась так, как не сосредотачивалась ни на одном экзамене, пожелала всей душой, чтобы затея обернулась успехом, и летящая на меня теневая плеть вдруг обернулась в яркий огненный кокон, зашипела и просто растаяла, не оставив после себя даже дымовой завесы. Очень хотелось подпрыгнуть от радости, но я быстро сосредоточилась на десятке других летящих в меня атак. Проверять, доволен ли Даркар, времени не было. Нашлось заклинание-перекрытие и для разверзнувшейся подо мной бездны: символ руками, пара древних слов, чёткий мыслеобраз — и совместными с драконом усилиями мы установили под успевшими соскользнуть в яму ногами плотный огненный щит, позволивший мне найти опору и подтянуться на краю пропасти, дабы вылезти наружу. Оставаться сидеть я не стала, сразу встав на ноги, и чуть не врезалась в неожиданно подошедшего слишком близко Даркара. — Можешь же, когда хочешь, — оскалился он и завершил занятие. Той ночью мне снова снилась Дафна. Силуэт её стал ещё более прозрачным и размытым, но связь оставалась на удивление чёткой. — Дафна! — звала я до тех пор, пока она не нашла меня слепым взглядом. — Ты видишь хоть что-нибудь? Где ты находишься? — Ничего, кроме темноты, — отозвалась она практически безэмоционально, не желая больше показывать слабину, а потом и вовсе попыталась улыбнуться: — Блум, я чувствую, ты становишься сильнее. — Я… — Я растерялась. — Наверное. Да, пожалуй. Я не знаю как, но я вытащу тебя оттуда. Клянусь, во что бы то ни стало вытащу. — Хорошо, милая, верю, — кивнула она. Просыпаться невыспавшейся вновь входило в привычку, а ежедневные забавы с Даркаром ужасно напоминали уроки мадам Трено, когда в комнаты мы возвращались выжатые, как лимоны. И чем ближе становился последний учебный день, тем больше меня мучил один-единственный вопрос: что же будет дальше? Понятное дело, ответить мне на него мог один вполне конкретный человек, и после очередной тренировки, сидя на полу и разглядывая смачный лиловый синяк на лодыжке, я поинтересовалась: — Что насчёт возвращения домой? — Скатертью дорожка, — отозвался Даркар, прислонившись к косяку, и это был тот редкий момент, когда я видела не его спину. — Можно чуть конкретнее? — Свободна, говорю, — грубо, но совершенно спокойно произнёс он. — Раз уж тебе никак иначе, шуруй куда хочешь, всё в норме. — «В норме»? — переспросила я, не совсем понимая, что он вкладывал в это определение. Неужто с Ровенной лично договорился, чтобы меня амнистировали? — В норме. Схвачено. Спи спокойно и не волнуйся, никто к тебе не сунется. — Да как ты всё это проворачиваешь? — недоумевала я, но давать более подробных ответов Даркар не желал и как обычно удалился не прощаясь. Ещё неделю я провела более-менее спокойно. Несколько раз я связывалась с Дафной, но разговоры наши вновь ограничивались лишь парой фраз, и сказать что-либо по делу мы друг другу так и не сумели. Днём я заваливала Текну новыми заклинаниями, обсуждая с ней тонкости установки блоков на атаки со спины и пытаясь понять, можно ли было отточить эти заклинания до полного автоматизма. Позвонила разок родителям, сказав, когда ориентировочно меня можно было ждать. И продолжала тренировки. Ведьмы не появлялись. Разумеется, без них было достаточно тоскливо, и будни скрашивала лишь непрекращающаяся переписка с Текной. Авалон тоже не захаживал, но, впрочем, он и до этого был в особняке достаточно редким гостем. Даркар, видимо, не засчитал мой последний вопрос в нашу таблицу правды или действия и никаких новый поручений давать мне не собирался — наверное, спал и видел, как я съеду и перестану доставать его каждый божий день. Если он вообще спал, конечно. Последняя неделя играла на моих нервах с особым умением и пристрастием. Я практически перестала есть и постоянно мерила шагами все имеющиеся в особняке залы, словно часы отсчитывали последние минуты до моего отъезда. В голову всё лезли предположения о том, как и на кого Даркар мог повлиять, чтобы магическая полиция и Фарагонда лично ни разу не додумались заглянуть ко мне домой — в самое очевидное место моего нахождения. Текну я старалась лишний раз не беспокоить: в Алфее началась экзаменационная неделя, и она была с головой погружена в учёбу, отвечая на мои сообщения в основном по глубоким вечерам. В одну из таких нервных прогулок по холлу я неожиданно натолкнулась на колоритную парочку в лице Даркара и Авалона, заходящих почему-то как нормальные люди, через дверь. — Откуда это вы? — выпалила я, забыв про всякие правила приличия. — Доброе утро, Блум, — поздоровался Авалон, начисто проигнорировав мой вопрос. Поравнявшись со мной, до этого уверенно куда-то идущий Даркар вдруг затормозил, а затем, будто вспомнив о чём-то, медленно перевёл взгляд на меня. — Я свяжусь с тобой ближе к концу лета. Там решим, что делать дальше. Какие исчерпывающие инструкции. — А что насчёт тренировок? — полюбопытствовала я. — Никаких новых заклинаний и суперприёмчиков? — Да, точно, — Даркар будто поблагодарил меня за напоминание и, погрузив руку в тень, достал из неё старую и достаточно громоздкую на вид книженцию. — Изучи на досуге. — Он скинул книжку мне, и я почувствовала, что она не только выглядела, но и действительно была весьма увесистой. Не получив больше никаких указаний, ведомая любопытством, я открыла книгу на первой попавшейся странице и наткнулась на стену совершенно незнакомого мне текста. Не поняла, перелистнула ещё несколько страниц и не поняла окончательно. — Она что, вся на древнем языке? — Я обернулась вслед поднимающемуся по лестнице Даркару. — Это шутка такая? Он не удостоил меня ответом — лишь махнул Авалону, предоставляя роль разжёвывающего материал учителя ему, и, переведя взгляд на профессора, я уставилась на него в ожидании объяснений. Он потёр переносицу, явно не рассчитывая на подобную подставу. — Блум, — начал он и сделал длинную паузу. — Думаю, вы прекрасно помните всю ту неприятную ситуацию с тёмным двойником в вашей голове. — Несомненно, — отозвалась я. — В тот раз, сломив печать, вы слились со своей копией, став с ней единым целым, правильно? — уточнил он, и я кивнула. — Если достаточно сконцентрируетесь, вы без проблем сможете воспроизвести те знания, которыми владела она. В голове у меня завертелись воспоминания о том, как Тёмная Блум обращалась к дракону на том самом древнем языке. И действительно: причина, почему она, но не я, обладала подобными знаниями, никак не желала находиться. — Но почему? Авалон задумался, прикидывая, как бы лучше сформулировать ответ. — Понимаете, та Блум — не призрак и не демон, а лишь сгусток магии, смесь первозданного Огня Дракона и эмоций, который, к сожалению, нельзя выдрать из сознания, как сорняк из земли, — вновь принялся объяснять он. — В тот раз вы… ассимилировали его, разлили внутри себя, и даже после подобной трансформации та Блум всё ещё существует: та Блум и есть вы, а вы — она. Фактически, неделимое целое, но на практике слегка повздорившее. Я потратила минуту, чтобы осмыслить эту информацию, принять тот факт, что обозлённая и ядовитая девчонка, которую я собственноручно убила, вопреки всякой логике всё ещё находится где-то внутри, и на удивление легко смирилась со всем сказанным. После всего абсурда, с которым я сумела разобраться, вряд ли что-либо ещё было способно меня удивить. — То есть, хотите сказать, я просто сконцентрируюсь и вдруг смогу читать на языке, которого никогда не знала? — спросила я, удивлённо приподнимая брови. — Как вообще это произойдёт? — Блум, всего год назад вы и представить не могли, что сможете щелчком пальцев создавать огонь, — парировал Авалон, и я не нашла, что ему возразить. — Прошу меня извинить. — Он натянул на себя пустую улыбку и быстро скрылся на втором этаже. Покачавшись немного на месте и разложив все новые факты по полочкам, чтобы не забыть чего случайно, я захлопнула книгу и тоже потопала наверх, оставляя чтение на лето, обещавшее быть чрезвычайно длинным и абсолютно непонятным. В последние три дня я в особняке почти не появлялась, всё время кружа по обступающим его лесам и стараясь запомнить и ландшафт, и фривольность, с которой носилась среди широких ветвей, не боясь быть пойманной или увиденной. На Земле и поколдовать-то толком не получится, что уж говорить о полётах — а потому мне следовало налетаться впрок. Даркар провёл последнюю тренировку накануне отъезда, чрезвычайно чем-то отвлечённый, и, бросив напоминание, чтобы я внимательно изучила отданную мне книгу, исчез и не появлялся до самого часа икс. Я же в последний день июня вскочила на рассвете, за пять минут собрала вещи и перепроверила их раз десять, каждый раз открывая сумку и вороша одежду, дабы убедиться, что точно положила с собой подаренную книгу, и никак не находя способа одолеть захватившую меня паранойю. Кофе было выпито даже по моим меркам немерено, и после пятой за четыре часа кружки я сознательно надавала себе по рукам и спрятала всю посуду куда подальше. Конечно, было волнительно. Помимо того, что я просто ненавидела ждать и начинала готовиться к назначенному времени задолго до того, как к сборам приступали нормальные люди, ещё и неизвестность с тем, что может ждать по ту сторону портала, никак не желала оставлять нервы в покое. Мысленно я твердила себе, что в таких вопросах Даркару доверять было можно — как-никак, его личный интерес прослеживается очень чётко, — но… В четыре часа дня последний экзамен, если верить словам Текны, был сдан, и с минуты на минуту Фарагонда должна была переправить всех по домам. Мой же отправитель держал меня в напряжении до последнего, и в тот момент, когда мысли, что он и вовсе не появится в ближайшую пару дней, всё же проскочили в мою голову, Даркар возник прямо перед носом с видом, будто не телепортировался, а бежал всю дорогу до особняка. — Ты чего такой загнанный? — поинтересовалась я оторопело. — Это материал второго курса, дорогая, — съязвил он и одним взглядом спросил, готова ли я. Я кивнула. И, подумав, всё же сказала ему: — Спасибо. Ничего не ответив, Даркар поглотил меня тенью, и глаза я открыла уже в до боли знакомой, но такой непривычной гостиной. — Блу-у-у-ум! — завопила напуганная мама, которая была застигнута моим появлением врасплох на полпути к кухне, и тут же подлетела обниматься. — Ну наконец-то! Расплывшись в улыбке, я крепко сжала её в объятиях, не припоминая, возвращалась ли я в этом году домой без душевных и телесных страданий. Отлепившись, мама чуть отодвинула меня назад и внимательно осмотрела с ног до головы. Разжала мою ладонь, по-прежнему крепко сжимающую сумку, аккуратно поставила её на пол и ещё раз прошлась по мне взглядом. — Я надеюсь, больше нет ничего серьёзного, о чём мне стоило бы знать? — спросила она наконец, нахмурившись и явно выискивая на мне новые шрамы. — Не-а. — Я улыбнулась и почти не покривила душой. — Всё в порядке, не волнуйся. — Представить не можешь, как я рада это слышать, — выдохнула она и ещё раз заключила меня в объятия. — Ладно, давай вещи относи и садись за стол, я только-только мясо запекла. — Бегу! — радостно отозвалась я, ужасно соскучившись по домашней пище. — Ах да, Кико спит в нашей комнате, если не терпится с ним повидаться! — крикнула вдогонку мама, но я и так знала, где его искать. Обычно чутко реагирующий на любое движение вокруг, Кико продолжил мирно сопеть в своём домике, даже когда я присела рядом, и, легко потрепав его по голове, я не стала его будить. Два месяца впереди, успеем насладиться друг другом. Спустя час после моего возвращения домой, когда желудок был успешно наполнен, а мама, замерев, слушала мои частично правдивые рассказы об Алфее и магии, входная дверь хлопнула, на несколько секунд в прихожей воцарилась тишина, а затем отцовская голова высунулась из-за угла и уставилась прямо на меня. — Блум, — отрапортовал он удивлённо. — Давно ты вернулась? Я помотала головой. — И вы тут… — он взглянул на маму, — о волшебной пыльце болтаете? — Пап. — Я закатила глаза, и вдруг меня пробило на смех. Если бы он увидел хоть сотую долю того, что я сейчас умела, боюсь, впал бы в глубокий, глубокий шок. Но похвастаться своими способностями хотелось безумно. Когда я приезжала на каникулы в предыдущие разы, о магии мы почти не разговаривали: и они были не готовы, и я была не в лучшей своей форме, а потому их знакомство с Магическим измерением происходило преимущественно на словах, отцом, конечно, воспринимаемых максимально скептично. Но сейчас, когда я чувствовала себя как никогда бодро, разве что чуть-чуть устало, когда поняла, что одними огненными завитушками мой спектр возможностей не ограничивается, когда в принципе почувствовала, что реально чего-то стою, очень хотелось поделиться своей радостью с родителями. А потому я взяла себя, дрожащую от возбуждения, в руки и, когда отец пообедал и они оба морально подготовились, как перед прыжком с парашютом, устроила им самые настоящие показательные выступления, сколдовав несколько огненных ленточек. Мама только изумлённо подняла брови, в то время как папа оставался чрезвычайно насупленным. На самом деле, мне даже действия какие-либо совершать не было необходимости, но для наглядности я приказала ленточкам следовать за движениями моего пальца, чем привела маму в неподдельный восторг. — Настоящее пламя? — хмуро спросил отец. Его можно было понять: двадцать лет проработав пожарным, он насмотрелся совсем на другой огонь, вызывающий отнюдь не приятные ассоциации. — Настоящее, — кивнула я и трансформировала огонь в небольшие шарики, которые обычно использовала в качестве светильников. — Возьмите. — Поймав огоньки руками, я протянула их родителям. Мама бросила на меня обеспокоенный, но горящий нескрываемым интересом взгляд и первой раскрыла ладонь. Осторожно, стараясь не напугать, я переложила огонёк ей в руку, и она неверяще уставилась на горящее на ладони пламя. — Не жжётся, — протянула она удивлённо, дотронувшись до огонька пальцем другой руки. Я улыбнулась, удерживая в мыслях указание ни в коем случае не обжигать, и посмотрела на отца. Тот всё ещё выглядел недоверчивым. — Ну? — спросила я, по-прежнему протягивая ему огонёк. Он ещё раз смерил меня насупленным взглядом, глубоко вдохнул и тоже выставил ладонь. Я радостно передала шарик ему. Сидел с вытянутой рукой он целую минуту, если не дольше, и просто смотрел на то, как огонёк мягко пульсирует, выбрасывая вверх крошечные искорки. Затем взглянул на маму, тоже за ним наблюдающую, и дотронулся до огонька пальцем — быстро, на пробу, но, не почувствовав боли, коснулся уже более уверенно. А потом совсем осмелел и переложил огонёк в другую руку, и обратно, и ещё раз, перекидывая его, как обычный мячик. — Невероятно, — выдохнул он наконец, признавая своё поражение. — Ты любым огнём управлять можешь? — Ага. — Я довольно кивнула. — Каким захочешь и как угодно. — Знаешь, мне до сих пор сложно это принять, — задумчиво сказал он и вернул огонёк мне. Спохватившись, мама тоже протянула мне ладонь, и я испарила оба шарика. — Но это действительно круто. Я расплылась в довольной улыбке и добила их демонстрацией своих крыльев, зависнув под самым потолком в стремлении показать, что правда умею летать и что они не просто для красоты. — Блум, спускайся немедленно! — скомандовал тут же вернувший себе боевой настрой отец, пока боящаяся высоты мама смотрела куда угодно, только не на меня. Засмеявшись, я приземлилась и трансформировалась обратно. — Всё, хватит с меня. — Он вскочил с дивана и взял меня за руку. — Пожалуйста, давай этим летом поживём как самые обычные люди! — Хорошо. — Я не стала спорить, прекрасно осведомлённая о его упрямой, скептичной консервативности. Он примет это, просто спустя какое-то время. — Вот и отлично, — выдохнул он с облегчением. — Тогда как насчёт сходить сегодня куда-нибудь? Ресторан? Парк? — Майк, дай Блум отдохнуть, — вступилась мама, но я помотала головой: — Нет, всё нормально, я не против! Условившись на парк, мы разбрелись в разные стороны: отец — разбираться с только что пришедшими счетами, мама — готовить напитки, а я — переодеваться, а заодно носиться с Кико, который всё-таки проснулся и отчаянно скрёб когтями по закрытой двери родительской комнаты, просясь наружу. Оказавшись у меня на руках, он принялся радостно вертеться на месте, болтая ушами и постоянно тычась в ладонь носом, стремясь тем самым выразить всю свою радость от долгожданной встречи. Слезать с рук он не хотел, даже когда я пыталась переодеться, а потому пришлось натягивать футболку одной рукой, перекидывая его с ладони на ладонь и чувствуя, как когти, пытаясь уцепиться, впиваются в кожу. Уже через полчаса все были готовы, и мы, в компании гордо восседающего на моём плече Кико, двинулись в парк, захватив мешок орехов для белок, свежеприготовленный лимонад и покрывало. Вдоволь наговорившись дома, теперь я предоставила слово родителям, сначала внимательно выслушав жалобы на пришедших к отцу в часть нерадивых практикантов, будто бы вообще до этого не учившихся и неспособных даже форму надеть правильно, а затем рассказ мамы о завезённых к ней в магазин новых сортах цветов, с которыми она разбиралась всю последнюю неделю и парочку которых даже посадила во дворе. А потом прозвучало неожиданное: — Если бы только они от меня отстали. — А? — Я бросила на маму вопросительный взгляд, не понимая, о чём идёт речь, и заметила, как папа раздражённо напрягся. — Кто? — Да повадились ходить двое. Хотят выкупить магазин, какие уже только деньги ни сулили. — Выкупить?! — выдохнула я и фыркнула: — Не смеши меня. Этот магазин — твоя жизнь, о покупке и речи быть не может. — Я объясняла им то же самое, — опечаленно согласилась мама, — но они будто и не слышат вовсе. А в прошлый раз вообще пришли с каким-то бугаём, который весь разговор стоял и буравил меня взглядом. Я старалась не подавать виду внешне, как отец, но внутри тоже напряглась. Мама в жизни никому дорогу не переходила и вообще была абсолютно неконфликтной, но мало ли какие люди бывают: никогда не угадаешь, на каких психов нарвёшься. А о том, что рано или поздно что-то подобное случится, — не в смысле магазин отобрать захотят, а просто что-то неприятное, от обычного столкновения с хулиганами до классического ограбления, — я переживала практически всю свою сознательную жизнь. — Кстати, помощь нужна? — сменила я тему, развеивая депрессивное настроение и пересаживая Кико на другое плечо. — В магазине, я имею в виду. — Если хочешь, буду рада, — улыбнулась мама, и я оживилась: — Без проблем! У тебя завтра смена? Она кивнула, а я сделала себе мысленную заметку не забыть поставить на завтра будильник: пришла пора возвращаться к нормальному режиму и здоровому восьмичасовому сну. Желательно ночью.