Тень

      С тех пор они жили вместе. Если это можно назвать так. Трудно назвать сожителем шатающуюся по квартире тень своего не-соулмейта, невольного не-любовника, своего заклятого врага и врага всего Волшебного Измерения, заслуженно загремевшего в Омегу пару лет назад. И которого никто не приглашал.       Даф чувствовала Его взгляд в каждом закутке и радовалась любой возможности провести день (или ночь) вне своей квартиры. Особенно в полнолуние, когда Его тень становилась осязаемой. Удивителен оказался тот факт, что к неодушевлённым предметам он мог прикоснуться, даже взять в руки книгу или ложку (хотя неясно, зачем непонятной теневой субстанции из магии еда). Даф продолжала винить себя за то, что всё же впустила их Связь в себя, пусть и не до конца, пусть и без доступа Мордгиерига к её магии. Она ясно ощущала Его Тьму в себе. Эта Тьма и подпитывала не-тело, продлевая его не-существование.       Но, несмотря на всё это, отцу она не рассказала ничего. Да и он сам не видел не-Андреа — тот виртуозно прятался среди себе подобных. А первородная Тьма, связывающая между собой планеты и звёзды, так просто не собиралась покидать молодую женщину. Её любимый сын не желал уходить и продолжать не-гнить в камере. Полное одиночество им претило, а в дом полу-одержимой Генеральши у них всегда был доступ.       С тех кажущихся давними пор, с тех шести месяцев сплошных кошмаров и сладких с виду снов о собственной смерти, всё будто выровнялось, и Дафна, казалось, действительно могла начать отношения. Или попробовать. Может, именно крепкая здоровая любовь и изгонит Андреа из её квартиры, из её тела и из её жизни? Он понимал её намерения, но лишь усмехался, когда его возлюбленная раз за разом говорила, что его дни сочтены, что она будет счастлива без него, что… Слишком много болтовни, думал Адепт Тьмы, слишком рьяно ты пытаешься отрицать нас.       Огненная Дева, встретив Самуэля после случайности в баре какого-то отеля и недолгой ночи в объятиях друг друга, подумала: «Может, это и есть мой шанс стать счастливой?» Ну, а что, он показался ей вполне милым при той встрече (особенно по сравнению с истинным Андреа). И так как соулмейтов, с которыми они могли бы разделить свои жизни и свою магию, больше нет, почему бы и не попробовать?       И они попробовали. К удивлению Дафны, Андреа не устраивал ей сцены — знал же, что бесполезно. Но его недовольство и злоба по отношению к Сэму чувствовались за версту, а сама молодая женщина чувствовала себя виноватой. Она что-то делала не так и понимала, что. Она пыталась уйти от своего немёртвого не-соулмейта. Но он же… он… мучил её, насиловал, погубил её мать, пытал её отца, убивал её соратников налево и направо; заразил Сюверя, обрекая того на медленную мучительную смерть. Это ли не причина для отказа? И вообще, с чего это она должна чувствовать вину за отказ от психопата, волею Дракона ставшего её «суженым»? Жизнь вообще несправедлива. Должна ли она, Дафна Абигейл Паркер, также известная как Огненная Дева, Генеральша Магикса, мириться с этим? Ответ однозначен.       Ни за что.       Так учили её родители. И она не собирается их подводить ещё больше.       Скоро Андреа исчезнет из её жизни. Он скоро поймёт, что его в Магиксе никто не ждёт, и свернётся калачиком в своей ледяной камере на другом конце Волшебного Измерения. Если сможет свернуться.