В кабинете директора приюта святой Бригитты гости появлялись нечасто. В основном это были представители муниципалитета из Голуэй. Женщины средних лет, всегда представительно одетые и пахнущие дорогим парфюмом, праздно интересовались делами и удалялись до следующей плановой проверки, даже не удосужившись заглянуть в спальни воспитанников.
Когда в дверь постучали, миссис О’Нилл пришлось отвлечься от чтения дешевого женского журнала, каждую неделю поставляющего новую порцию советов «как сохранить красоту и здоровье». Директриса удостоверилась, что ей не почудилось, и громким тренированным голосом пригласила гостя в комнату. На пороге должны были возникнуть пьянчуга Браун или вечно недовольная повариха Клёркс, но на этот раз покой управляющей потревожил новый посетитель. Точнее — посетительница.
— Добрый день! Чем могу помочь?
— Добрый день. Я — Минерва МакГонагалл, представитель специализированной средней школы.
Гостья выглядела чудаковато: несмотря на июльскую жару, на ней был надет плотный дорожный плащ, дополненный черной остроконечной шляпой. Директор как всегда мило улыбнулась: сначала нужно было выяснить цель визита — вдруг пожаловал очередной спонсор.
— Присаживайтесь, миз* МакГонаналл. Чем обязана?
— Дело в том, что одна из ваших воспитанниц должна приступить к занятиям в нашей школе этой осенью. Обычно мы зачисляем студентов с одиннадцати лет, но девочка родилась в октябре. Совет принял решение пригласить ее уже сейчас.
— Сожалею, но мы не сможем никого отправить в ваше учебное заведение. Все наши дети зачислены в среднюю школу при монастыре святой Анны. Понимаете, мы имеем дело с необычными детьми.
— Дело в том, что наша школа тоже специализируется на
необычных студентах, и если мисс О’Лири не приступит к изучению необходимых ей предметов, боюсь, это может для нее плохо закончиться.
— О’Лири? Вам нужна Анвен? **
— Да, Анвен О’Лири с рождения зачислена в «Хогвартс» и будет направлена туда в конце августа.
— Вы знаете, с кем имеете дело? — О’Нилл протянула гостье толстую потертую папку. — Я бы посоветовала вам повнимательнее присмотреться к этой особе.
Титульный лист личного дела ученицы украшала неудачная фотография в полный рост: напуганная и зажатая девочка теребила подол не подходящего по размеру платья, цвет которого даже на черно-белом снимке казался жутким. В графе «Личные данные» значилось: «круглая сирота», а поле «Особые пометки» пестрило записями красными чернилами: «опасна для себя и окружающих», «агрессивна», «имеет склонность к воровству» и
«бесноватая». Последнее замечание, по опыту МакГонагалл, иногда появлялось у тех, кто попадался на неконтролируемых магических выбросах. Маглы не могли объяснить, почему в присутствии этих
странных детей обычные предметы иногда двигались и самовозгорались, животные начинали вести себя неестественно, а растения — могли пройти полный цикл роста за несколько минут.
— Я думаю, мы как-нибудь справимся, коллега. Тем более, что выбора у нас нет. — Гостья попыталась растянуть улыбку, но наигранную учтивость изобразить не получилось. — В конце месяца за девочкой приедет представитель попечительского совета и передаст вам все документы. А я бы хотела взглянуть на нашу будущую студентку, с вашего позволения, разумеется.
Директриса в мыслях уже просчитывала все плюсы и минусы. Одной дикаркой меньше — и проблем будет меньше; но доходы приюта сократятся на одну единицу подушевого финансирования. А это — немалые деньги, учитывая, что осенью О’Нилл все-таки планировала начать ремонт спален и душевых, средства на которые ей исправно выделялись в течение двух последних лет. Но решив, что без бесноватой девки ей будет спокойнее, она поспешила согласиться — тем более, что отсутствие воспитанницы в приюте можно легко скрыть.
— Конечно-конечно, мистер Браун ее сейчас приведет, — она растянула свои тонкие потрескавшиеся губы в притворной улыбке, подошла к окну и отыскала взглядом мужчину с метлой, на этот раз уснувшего на скамейке прямо около парадного входа. — Сильвестр! Сильвестр, будьте добры, найдите мисс Анвен О’Лири.
Дверь со скрипом отворилась, на пороге возник тучный мужчина в грязной рабочей форме и почему-то с метлой в руках. Кабинет директора мгновенно наполнился запахом дешевого алкоголя и давно не стиранной одежды. МакГонагалл стоило больших усилий не раскашляться и унять подкатывающие от смрада слезы. Дворник держал под локоть бледную, худощавого вида девочку. Воспитанница обладала характерной для Свободной Республики внешностью: длинные насыщенно-рыжие волосы, растрепавшиеся из неровной косы, ярко-зеленые глаза и светлая, бесцветная кожа. Только бледность в данном случае была не признаком аристократического происхождения, а скорее следствием недоедания.
Анвен предстала перед гостьей в том же неказистом платье, что и на фотографии, но сейчас оно выглядело как поношенная старая тряпка грязно-болотного цвета. Края подола распустились, так что некоторые длинные нитки доставали до пола, один рукав был почти оторван, а тоненькая лента пояса из белой превратилась в грязно-серую. Неподобающее для девочки одеяние едва прикрывало изрядно поцарапанные коленки и почти полностью покрытые синяками руки.
Повисла неловкая пауза. Взрослые молчали и переглядывались, а Анвен решила, что самое время взять инициативу в свои худые ручки. Маленькое затравленное существо широко распахнуло без того большие глаза и затараторило заученным текстом:
— Добрый день, миз! Мы рады вас видеть у нас в гостях. Спасибо, что посетили наш приют. Нам здесь очень нравится. Самые лучшие…
— Не сейчас, дорогая. — Директриса даже не попыталась оправдаться, почему недоедающий ребенок в непригодной одежде вдруг нахваливает ее сомнительное заведение. — Это миз МакГонагалл — твой учитель. Скоро ты отправишься в новую школу.
— Добрый день, мисс О’Лири. Я — профессор школы «Хогвартс», и скоро вы будете учиться у нас. Уверена, вам у нас понравится.
Девочка еще больше побледнела и замерла. Она несколько раз перевела взгляд с одного взрослого на другого и торопливо заголосила:
— Но я не хочу, миз. Госпожа директор, пожалуйста, позвольте мне остаться здесь! — Это уже не было похоже на подготовленную речь. Анвен на самом деле испугалась.
— Боюсь, дорогая, что вопрос уже решен. Иди, малышка, иди… Тебя ждут друзья.
О’Нилл давно не рассыпалась в таком количестве вежливостей. Воспитанники приюта святой Бригитты не привыкли, чтобы их называли «малышами» и «друзьями». Неудивительно, что девочка занервничала: плохо произнесенная речь была гарантией очередного наказания.
Письмо было решено пока не отдавать. Его доставят вместе со всеми сопроводительными документами в августе. Личного счета у девочки явно нет, значит, Министерство предоставит новой студентке все необходимое. Один комплект школьной формы, письменные принадлежности, которых едва хватит на месяц, чья-то старая волшебная палочка — ее, разумеется, и не подумают подбирать по способностям юного волшебника:
все согласно утвержденному списку необходимых принадлежностей. Остальное — котлы, ножи для нарезки ингредиентов и прочие инструменты — обеспечит школа. Девочке еще повезет, если до нового учебного года в перечень успеют включить верхнюю одежду.
***
МакГонагалл покидала приют почти бегом. Малолетние преступники, выпивалы и подхалимы — на сегодня оказалось достаточно впечатлений, чтобы принять двойную дозу снотворного. Уже по одному ребенку можно было оценить масштаб катастрофы, ожидающей преподавателей Хогвартса этой осенью. Что говорить о бедных учителях школы при монастыре святой Анны...
Зря она уговорила Совет забрать О’Лири раньше одиннадцати лет. Заместитель директора искренне полагала, что чем меньше времени юная волшебница проведет в стенах казенного заведения для сирот, тем лучше. Но руководство приюта ни разу не обмолвилось о необычных данных ученицы, в вредная директриса не удосужилась выяснить, что за особая школа может просто так забрать одну из малолетних хулиганок.
В любом случае, пути назад не было. Оставалось надеяться, что несчастная не проявит склонностей к темным искусствам и не превратиться в следующего магического тирана.
***
Самое опасное время в приюте святой Бригитты наступало после отбоя. Провинившихся уводили в карцер, а те, кому сегодня повезло, продолжали бесчинствовать в спальнях. Дежурные не считали нужным проверять и контролировать воспитанников в это время, как будто искренне верили, что отпетые хулиганы спят сном младенцев после десяти вечера.
— Эй, Ан, принесла? — Каренн дождалась, пока стихли шаги в коридоре.
— Принесла. Вот! — Девочка протянула соседке пачку «Мальборо». — Почти новая. Только двух не хватает.
— Хорошо! Считай, что за прошлый раз я тебя простила!
— Ты мне дашь за это одну? — Она умоляющим взглядом гипнотизировала старшую подругу.
— Я сегодня добрая, держи!
Разглядев, что Каренн и Анвен делят добычу, к разговору присоединились остальные. Марта, Полин и Тара тоже были старше О’Лири, поэтому девочка частенько моталась у них «на побегушках». Поручения по большей части состояли из поиска сигарет и спичек, собрания мальчишек на массовые драки и отвлечения внимания старших.
Четыре детские фигурки в ночных рубашках выбрались через окно первого этажа и направились к густому кустарнику. Ранние летние сумерки были не способны полностью укрыть беглецов, поэтому приходилось озираться по сторонам и бежать на полусогнутых ногах. Пока Марта чиркала спичками, остальные по очереди подставляли сигареты и неумело затягивались горьким едким дымом. Анвен закашлялась, но постаралась быстро вернуть прежнюю решимость.
— Да ты же не умеешь! Дай сюда!
— Все я умею!
Девочка попыталась возразить, но Тара уже выдернула у нее папиросу, всосала воздух через бумажную «трубочку» и выдохнула Анвен прямо в лицо. Серый дым снова ударил неприятным запахом, но на этот раз О’Лири сдержалась и даже продолжила улыбаться.
— Учись, как надо!
— Отдай назад! Ты мне почти ничего не оставила!
— А чего от тебя хотела Старая Мышь? — Нелестное прозвище присвоили директрисе, очевидно, не за доброту и внимательность. — Новую родительницу выбирали?
— Нет, приходила какая-то старуха.*** Сказала, заберет меня в новую школу.
— В новую школу?! Это за тот сгоревший сарай — они выяснили?
— Нет. Никто не узнал.
— Тогда за что?
— Да откуда я знаю, за что… Новеньких, наверное, собирают. Старые кончились.
Толпа загоготала. Анвен была довольна, что ей удалось посмешить подруг. Когда папиросы были скурены до основания, а остатки — бережно закопаны под кустом, босые девочки по одной засеменили к окну спальни. Нужно было незаметно вымыть ноги — за грязные простыни наказывали даже сильнее, чем за побег — и притвориться спящими. Если завтра никто не окажется в темнице, они снова придут в свое тайное место.
