***
Зельеварение тоже проходило в паре с пуффендуйцами. Анвен вошла в класс одной из последних. Большую часть парт уже заняли, а оставшиеся несколько свободных мест располагались по соседству от Мэри и Алисы. Девочка невозмутимо села на скамейку и принялась готовиться к уроку, стараясь не обращать внимания на косые взгляды в свою сторону и подозрительный шепоток соседок по спальне. Со звоном колокола в класс снова влетел учитель зельеварения. Не нужно было хорошо знать профессора Снейпа, чтобы догадаться, что он пребывал в самом гадком настроении. Несколько пуффендуйцев потеряли баллы уже в первые три минуты, а слизеринцы предусмотрительно затихли, чтобы не злить своего декана. На этом уроке молодым волшебникам предстояло научиться правильно подготавливать ингредиенты. А поскольку большую часть они все равно испортят, вместо ценных компонентов первокурсникам раздали корни имбиря, сушеные одуванчики, несколько ягод переспелого винограда и сухую фасоль. Имбирь требовалось нарезать ровными кубиками в четверть дюйма, одуванчики — перемолоть в однородную пудру, из винограда — извлечь сок при помощи стандартных ножей для зельеварения, а зерна фасоли — ровно разделить пополам. Класс уже принялся за кропотливую работу, когда дверь снова открылась, и на пороге возникла Рита Херринг. День у пуффендуйки выдался не самым удачным, если на первом уроке она столкнулась с вредными аристократками, а уже на втором рисковала вывести из себя самого строгого профессора Хогвартса. Как и ожидалось, язвительные комментарии не заставили себя долго ждать. — Какая веская причина не позволила вам успеть к началу урока? — голос доносился из самого темного угла кабинета; Рита не могла видеть говорившего, что напугало бедняжку еще больше. Студенты замерли в ожидании. Снейп уже был на взводе, и неизвестно, к чему мог привести еще один незапланированный инцидент. — Я заблудилась в подземельях, сэр… — Вы настолько рассеяны, что не в состоянии запомнить дорогу до класса? — Полтергейст Пивз завел меня не в тот коридор… — Тогда, может, потеря десяти очков заставит вас быть более внимательной! Займите свое место! Пуффендуйцы зашипели на Риту. Старшекурсники не обрадуются, что новички потеряли больше полусотни баллов всего за один урок. И без того побледневшая девочка была готова провалиться сквозь землю. Ей стоило огромных усилий не расплакаться на глазах у всего класса и разъяренного преподавателя. Она жмурилась, чтобы не позволить слезам появиться в уголках глаз, отчего не могла ясно видеть в полутемном помещении. — Вы и место свое не можете найти, Херринг? Первокурсница совсем растерялась. Девочка чуть не пустилась наутек из злополучного класса, но кто-то схватил ее за руку и потянул в сторону одной из парт. Спасительницей оказалась рыжеволосая слизеринка. Она кивнула Рите, указав на половинку корня. Чтобы больше не привлекать внимания, Херринг торопливо принялась за работу, утирая все-таки прорвавшиеся слезы рукавом мантии. Анвен была довольна собой. Опыт отработок на приютской кухне помог ей быстрее справиться с задачей. Она аккуратно завернула образцы в пергамент и вылила полученный сок в пробирку. Уже на подходе к учительскому столу она снова поймала на себе взгляд. Декан как-то подозрительно оценивающе смотрел на девочку, отчего ей сделалось неловко. О’Лири только кивнула, положила сверток на парту и робко удалилась на свое место. Всю оставшуюся часть урока она шепотом подсказывала Рите и помогала с одуванчиками, пока профессор Снейп отвлекался на других студентов. Со звоном колокола все побежали на обед.***
Прошла только половина учебного дня, а Анвен уже валилась с ног от усталости. Она заняла свое место за обеденным столом и положила немного запеченной картошки. Девочка все еще не привыкла, что можно было без опасений лакомиться вкусной едой в любом количестве. О’Лири уже собиралась в общую гостиную, когда ее окрикнули. — Эй, постой! Девочка обернулась, за ее спиной оказалась Рита. — Спасибо, что помогла! Этот ужасный профессор чуть не уничтожил меня. — Профессор Снейп не ужасный, он просто строгий. — О’Лири, конечно, успела заметить предвзятое отношение своего декана к студентам других факультетов, но тираном его не считала. Тем более, что воспитаннице богом забытого приюта было с чем, точнее — с кем — его сравнить. — Значит, он очень-очень строгий. И страшный! — Девочка не хотела спорить. — Я Рита, кстати. — Анвен. — У тебя такое необычное имя, никогда такого не слышала! О’Лири не очень любила, когда указывали на ее ирландские корни. Первое время сверстники часто дразнили девочку, потом постепенно привыкли. Но мальчишки стали донимать Анвен из-за характерной внешности. С тех пор, как они узнали, что рыжие волосы и зеленые глаза в Средневековье считались признаками ведьм, у хулиганов появилась новая навязчивая идея — сжечь колдунью, и они часто воплощали ее в своих жестоких играх. — Мне твоя фамилия**, в общем, тоже не нравится… — Я не хотела тебя обидеть. Просто раньше никогда такого не слышала… — Вот, теперь услышала! Рита засмущалась, разговор пошел совсем не в то русло. Девочка не знала, что еще сказать внезапно разозлившейся слизеринке, но Анвен уже отвлеклась на другого студента: Роберт заметил ее в большом зале и решил поздороваться. — Эй, Анвен! Привет! — Чего тебе? — Ничего, просто увидел тебя и решил поинтересоваться, как дела. — Нормально. Тебе тоже мое имя не нравится? Мальчик был искренне удивлен внезапной грубостью подруги, но не хотел оставлять попыток добиться ее расположения. — Что с тобой? Кто тебя обидел? — Никто… — Я слышал, у вас кто-то подрался? И как? — он попытался сменить тему. — Снейп влепил им отработку? Будет здорово посмотреть на зазнавшихся негодяев, как они будут драить коридоры под присмотром Филча. Пойдем вечером, а? Только обронив последнее слово, Уэсли понял, что ляпнул что-то не то. О’Лири подскочила со скамейки и понеслась в сторону своей гостиной. Роберт с Ритой только удивленно переглянулись. А Анвен недоумевала: они специально решили ей обо всем напомнить? Времени до следующего урока оставалось мало, а повторить домашнее задание она так и не успела. Придется идти на трансфигурацию без подготовки.***
Профессор МакГонагалл, конечно, сразу поняла, кто не выучил теоретическую часть. Теперь настала очередь слизеринцев терять заработанные баллы. В попытке ответить на вопрос о свойствах жидкостей Алиса только заикалась, Дина попыталась что-то сочинить на ходу, а зазнайка Томас и вовсе отказался говорить. Когда спросили Анвен, ей на помощь неожиданно пришла Рита, сидевшая за первой партой. Девочка открыла учебник на нужной странице и как бы невзначай положила его на середину стола. О’Лири делала вид, что смотрит в пол, вспоминая материал, и прочитала несколько предложений с листа. Неизвестно, заметила ли это профессор МакГонагалл, но ответ ее как будто удовлетворил, и класс перешел к практической части. Студентам раздали стаканы с ярко-голубой, явно подкрашенной жидкостью. Заданием на этот урок было изменить цвет воды — сделать ее как можно темнее. Тем, кому удастся добиться лучшего результата, обещали добавить десяток баллов в факультетскую копилку. Первокурсники приступили размахивать палочками и твердить трансфигурационные формулы. Как и следовало ожидать, первый практический урок студентов волшебной школы закончился катастрофой. Еле выучившие пару простых заклинаний первокурсники стремились как можно шире и сильнее размахивать палочкой, как будто от этого зависела их сила. Уже через минуту большая часть стаканов была взорвана или опрокинута. Профессор МакГонагалл заменила испорченные ёмкости и продолжила наблюдать за тщетными попытками новичков вернуть опрометчиво потерянные баллы. После двух или трех попыток необходимость менять инвентарь исчезла — теперь настала очередь жидкости. Вода пенилась, бурлила, полностью испарялась, расплескивалась, но никак не хотела изменять цвет. Потерявшие былой настрой первокурсники теперь колдовали с меньшим энтузиазмом, отсчитывая время до конца урока. Анвен вместе со всеми взмахивала палочкой и громко произносила заклинание, снова и снова начиная сначала. Алиса и Мэри уже взорвали по два стакана, Дина — опрокинула три, вода Риты приобрела сероватый оттенок, а ее предметы так и стояли без единого изменения. Девочка еще раз открыла книгу, перечитала формулу, убедилась, что все делает правильно, и повторила попытку. Результат напугал не только ее: древко внезапно задымилось и выпустило волну красного пламени, чуть не спалившего деревянную парту. Только хорошая реакция преподавателя трансфигурации спасла старый предмет мебели. Профессор МакГонагалл почему-то не позволила О’Лири продолжить. Она попросила ученицу отложить палочку и записать на листе пергамента выбранный алгоритм действий с подробными пояснениями. Больше никто из учеников не прекратил практику по просьбе преподавателя. Анвен это немного насторожило, но спорить с профессором она не решилась. Со звоном колокола девочка сдала записи и поспешила покинуть класс вместе со всеми.***
Всю первую неделю Анвен вместе с соседками и Томасом проводила за отработками. Школьный завхоз раздавал первокурсникам небольшие «наряды». В первый вечер им досталось несколько закопченных каминов. Аристократки брезгливо размазывали грязь по старой каменной поверхности, картинно вздыхая и фыркая; Бронсон только делал вид, что шевелил руками, а О’Лири залезла в топку почти целиком и принялась лихо размахивать щеткой. С сажей в волосах и грязными разводами на лице, ирландка первой закончила свое задание. Мистер Филч, готовый придраться к качеству работы, принялся проверять камин. Он осматривал поверхность несколько минут, водил пальцами по лепнине, но не смог найти ни одной зацепки, позволяющей заставить девочку перечищать дымоход. Даже Миссис Норрис*** удовлетворенно села около решетки, притягательно сверкнув большими желтыми глазами, и еле слышно замурлыкала. Завхозу ничего не оставалось, как отпустить студентку в спальню. В четверг Анвен также быстрее всех справилась с мытьем витражных окон в одном из коридоров, а в пятницу мистер Филч и вовсе освободил ее от работы, намереваясь как следует проучить других бездельников. Соседки в этот день вернулись еще позже. Сил у них не осталось даже на то, чтобы высказывать о «поганом сквибе» все, что приходило в их дурные головы. Что такое «сквиб», О’Лири не знала, но догадывалась, что это прозвище было отнюдь не признаком любви и уважения. На занятиях, однако, дела у Анвен шли все хуже. Почти на всех предметах первокурсники начинали использовать заклинания, а ее палочка так и не слушалась. Когда девочка пыталась колдовать, она в лучшем случае не реагировала, а в худшем — угрожающе трещала и «плевалась» огнем. Слизеринку вежливо просили прекратить практику и все записать. На этом ее обучение пока заканчивалось. О’Лири было обидно до слез, когда сокурсники принимались разучивать новые заклинания, а ей доставался очередной лист пергамента. Пером она писала плохо, постоянно оставляя кляксы и разводы, отчего МакГонагалл снижала ей оценки, а Флитвик просил зачитывать работы вслух. Декан Гриффиндора казалась девочке очень строгой, а преподаватель чар был тактичен и дружелюбен, но ничего не мог поделать с взбесившимся магическим инструментом. Осмелевшие соседки, быстро оправившиеся после отработок у Филча, принялись снова ее подначивать. Новое прозвище «подружка сквиба» О’Лири получила за неспособность управляться с палочкой и хорошее отношение к ней школьного завхоза.***
Наконец наступили первые выходные. Студенты высыпали во двор проводить холодное сентябрьское солнце. В горах, где располагалась школа, осень наступала намного раньше. Воздух был более влажным, а ветер — сильным. Старшекурсники традиционно заняли лучшие места у озера, а новички разбрелись по территории осматривать окрестности. О’Лири была лишена этой простой радости: после завтрака ее ждала очередная отработка, на этот раз — у декана. Анвен спустилась в подземелья и побрела по полутемным коридорам. Перспектива провести несколько часов наедине с профессором Снейпом ее совсем не радовала. Тем более, что вчера за ужином Роберт предлагал устроить персональную экскурсию по Хогвартсу. Она все больше привязывалась к когтевранцу: ей нравился его живой, неуемный нрав, и к тому же, он был единственным из сверстников, кто хорошо относился к Неудачнице-Анви, как ее прозвали аристократки. Кабинет зельеварения был, как всегда, темным. Глаза, не успевшие привыкнуть к полумраку, с трудом отыскали учителя: фигура в длинной темной мантии обнаружилась у стеллажа с котлами и пробирками. Профессор поднял суровый взгляд на вошедшую девочку. — Вы чуть не опоздали! Анвен только робко кивнула и застыла на месте. — В лаборатории вас ждут котлы. Приступайте! Девочка скрылась в соседней комнате, и из-за двери тут же послышались характерные звуки: громкое шарканье, резкий скрежет и частое бульканье свидетельствовали об упорно продвигающейся работе. — О’Лири! Магию использовать запрещено! Профессор ухмыльнулся сам себе: какая к черту магия?! Все начало сентября ему только твердили, как девчонка, неспособная управляться с волшебной палочкой, срывает уроки и все портит. МакГонагалл — обычно лояльная — буквально обозлилась на бедняжку. Всю последнюю встречу у директора декан Гриффиндора тараторила, как опасно оставлять в школе студентку с таким прошлым. А ссора Анвен с соседками только укрепила ее позицию. «Не ровен час она нападет на кого-нибудь и искалечит!» Как будто не ее подопечные лидировали по количеству устроенных беспорядков. А Дамблдор, обычно защищавший слабых, вел себя крайне безразлично по отношению к девочке. Вряд ли молодой профессор был в состоянии защитить своих студентов от несправедливых коллег: все прекрасно помнили, как Альбус убедил Министерство в его невиновности. Бывший приспешник Темного Лорда чудом избежал Азкабана и даже получил стабильную работу, хотя и находился под постоянным контролем дальновидного директора Хогвартса. Более того — теперь зельевар был обязан ему жизнью и свободой, а значит — не имел права диктовать свои условия. Хотел бы Снейп посмотреть, если бы им пришлось в начале обучения управляться с невесть откуда взявшейся, и к тому же неисправной палочкой. Когда для сироты подыскивали инструменты, никто даже не подумал хотя бы проверить на совместимость имеющийся резерв: ей просто подсунули первую попавшуюся! Неудивительно, что магический артефакт не подчинился юной волшебнице. Мужчина еще раз прислушался: девочка продолжала добросовестно отчищать пригоревшие зелья. Он сделал несколько шагов — чтобы видеть пространство лаборатории — и присмотрелся к ученице. О’Лири старательно терла поверхность старой щеткой, высоко засучив рукава. Небрежно собранные волосы растрепались, мантия намокла и собрала часть пены. Анвен что-то еле слышно насвистывала себе под нос и водила руками в такт мелодии. Слова разобрать не удалось, единственное, что было очевидно, язык песенки был не английский. Когда девочка совсем увлеклась, она запела громче. Le meán an fhómhair dá chaitheamh dom Ba mhór dubhach mo scéal Go breoite, brónach, atuirseach Gan sólás insa' tsaol Мотив показался мужчине знакомым. Ритмичные, быстрые строки, очевидно, были популярной народной песней. Mo pháircín féir gan gearradh uaim De dheascaibh clainn an Bhreacluain Последние строки Анвен пропела уже совсем громко, наслаждаясь звучанием собственного голоса, отражающимся от металлических стенок котла. 'Gus féar na gcomharsan treascartha Á chíoradh le gréin **** Наблюдая за непривычным в этих стенах зрелищем, Снейп вспомнил случайно подслушанный под дверью директорского кабинета разговор. Дамблдор делился с кем-то из преподавателей, как надоумил распределяющую шляпу отправить сироту на Слизерин. Она все равно долго не продержится в школе, а возиться с ней никому не хочется. Аристократы сделают это дело быстрее: достаточно спровоцировать бедняжку, она сама во что-нибудь вмешается, и исключить ее будет делом техники. Директор все еще перестраховывался из-за истории с Томом Рэддлом. Тихий, замкнутый мальчик вырос в злейшего тирана современности, а в кого превратится асоциальная девчонка, он даже боялся предположить. Но ситуация все равно выглядела комично: могущественный маг всерьез опасался малоспособную десятилетнюю студентку. О’Лири продолжала свою нехитрую работу, стоя голыми коленками на каменном полу. «Конечно, настоящая слизеринка!» Студенты благородного факультета вряд ли бы дотронулись руками до мокрой ветоши, а за каждое назначенное наказание обычно грозили сообщить родителям, которые немедленно докладывали в попечительский совет о ненадлежащем отношении персонала Хогвартса к ученикам. Анвен ополоснула холодной водой последний котел и встала на ноги. Девочка осознала, что профессор уже некоторое время наблюдал за ней, испуганно ахнула и одернула юбку. Строгий преподаватель и нерадивая ученица снова встретились взглядами и несколько мгновений простояли молча. О’Лири не могла разобрать намерений декана: был ли он недоволен ей или наоборот — пришел похвалить. Черные глаза как всегда не выражали никаких эмоций. — Вы можете идти. Жду вас завтра. — Спасибо, сэр профессор. Девочка выбежала из класса, рассчитывая успеть провести вечер субботы с Робертом, осматривая окрестности магической школы…