Сирота ирландская. Педагогическая поэма по-Хогвартски

Гулкие коридоры Хогвартса обычно оставались пустыми и безмолвными. Они ненадолго оживали только во время перемен и на несколько часов после уроков. Вечером студенты отправлялись по своим гостиным или спальням, только самые бесстрашные из них пускались в ночные прогулки. Если бы сейчас кто-то оказался на пути к подземельям, он наверняка бы поспешил спрятаться за ближайшей статуей, напольным факелом, выступом в стене или вовсе притвориться мертвым. Студенты с первых дней усваивали: если слышишь этот быстрый чеканящий шаг, лучше уйди с дороги! К счастью, сегодня на пути Северуса Снейпа больше никто не попался. Анвен О’Лири оказалась единственной, кто пострадал из-за своей крайней непредусмотрительности. Как только створка потайной двери щелкнула, дав понять, что хозяин небольшой комнаты в подземельях надежно скрыт от посторонних глаз и ушей, мужчина почти бегом ринулся к небольшому письменному столу. В верхнем ящике еще осталась треть бутылки жуткого на вкус пойла, которое согласно этикетке должно было оказаться Огденским виски. Несколько глотков горючей жидкости часто спасали от депрессии или перенапряжения. Сейчас он больше всего на свете хотел забыть всю дрянь, случившуюся за последние несколько недель! Казалось, что хуже уже быть не может, когда директор наконец-то решил «обрадовать» преподавателя зельеварения: к моменту поступления в Хогвартс Поттера-младшего, ему, Северусу Снейпу, будет поручено следить и нести ответственность за малолетнего нахала — кем еще может оказаться отпрыск выскочки-Джеймса! Мальчик выжил при нападении, значит, темнейший маг современности непременно вспомнит о незаконченном деле! Даже если это будет первым, о чем Волдеморт подумает после своего чудесного воскрешения, как Снейп сможет помочь мальчишке за территорией замка?! В школе под защитой Дамблдора ему и так не будет грозить опасность, а магловскую семейку, в которой сейчас воспитывался герой магической Британии, он помнил очень хорошо. Тут еще и Малфои! Дернул его тролль поделиться с директором предложением Люциуса! Как-то слабо Снейп представлял себя в роли крестного. Что там вообще положено было делать в этом случае? И ведь план отказа был уже почти разработан, как старик приказал непременно соглашаться! Если благородное семейство поспособствует возвращению темного лорда, он узнает об этом первым, да и связи, подкрепленные почти родством, не помешают! Осталось раздобыть костюм Санты, чтобы уже на это Рождество явиться к крестнику с мешком подарков! Последней каплей, переполнившей и без того не пустующую чашу терпения, стала выходка Дины Фоллз. Как можно было вообще додуматься до такого — развернуть торговлю прямо в гостиной?! Хорошо, что старосты вовремя сообразили и припугнули девчонку, а что было бы, если и эта выдумка студентки дошла до директора? Почти половина запаса виски исчезла. Голову заполнили приятная дурнота и чуть ощутимая тяжесть. Завтрашним утром он, конечно, пожалеет о количестве выпитого, но этот вечер нужно было как-то скоротать, поскорее избавившись от назойливых мыслей. В плечо неприятно кольнуло. Мужчина постарался сменить положение, вольготно распластавшись на старом потертом диване, но боль от этого не отступила. Если бы раны были немагическими, их удалось бы залечить несколькими взмахами палочки, максимум — парой глотков зелий. А остаточное проклятье, которое неожиданно поразило его в заброшенном особняке в Годриковой Впадине, теперь долго будет напоминать о себе. И понес же их Мерлин искать какие-то потерянные артефакты! Снейп очень не любил, когда его использовали, а теперь и окончательно понял: он будет играть роль директорской марионетки, пока… кажется, до конца своих дней! Еще один глоток приятно обжег горло и стер очередную волну воспоминаний. Мужчина из последних сил старался отключить разум и притупить неприятные ощущения. Ломота в теле прошла, и сонливость постепенно вступала в свои права. Последнее, что он увидел этим вечером, был тонкий луч света, на несколько минут попавший на зеркало и осветивший всю комнату. И прежде, чем черные тучи укрыли собой луну, профессор провалился в беспокойный, но такой долгожданный сон. Утро, как и ожидалось, было тяжелым. Даже прием бодрящего зелья не помог как следует встать на ноги. Завтраком он уже давно привык жертвовать ради хоть сколько-нибудь пригодного для работы самочувствия. Сегодня в расписании ничего особенного не стояло — две сдвоенных группы первокурсников и несколько дополнительных занятий. На обеде тоже было решено не появляться — не попадаться на глаза директору. А чтобы окончательно свести к минимуму всякое общение, на помощь всегда приходили заранее заготовленные задания для самостоятельных работ. В перерыве он, как всегда, решил вызвать домовика и заказать обед в личные покои. Оставалось только придумать себе занятие на вечернее дежурство… Мысленно обрадовавшись, что хотя бы в планах у него получается прожить этот день, не привлекая дополнительного внимания, мужчина вдруг осекся: домовики! Снейп никогда не запоминал их однотипных имен, но сегодня ему придется выскрести из памяти, кого именно упоминала О’Лири. Он был почти уверен в своей догадке, но проверить все-таки стоило! Хотелось знать наверняка, что нежелание школьных эльфов общаться с девчонкой вызвано не каким-нибудь родовым проклятием, а той незамысловатой причиной, которую он неожиданно для себя откопал в старом учебнике истории магии. Первые несколько занятий прошли без происшествий. Первокурсники тоже были рады получить письменное задание вместо привычного практикума. Тишину кабинета в подземельях нарушали только скрип перьев и редкие надрывные вздохи, зато риск взрывов котлов, поджога школы или массового отравления каким-нибудь побочным ядовитым газом свели к абсолютному нулю. Профессору, конечно, придется провести пару вечеров за проверкой шедевральных эссе о свойствах зубастой герани и прыгающей поганки и, возможно, даже снять за это пару десятков баллов, но все понимали, что небольшая передышка друг от друга пойдет только на пользу. Раздав указания слизеринцам и пуффендуйцам и для надежности припугнув особо впечатлительных своим фирменным уничижающим взглядом, Снейп принялся лениво разглядывать класс. Студенты изо всех сил корпели над пергаментами, некоторые прилагали столько усилий, что умудрились сломать перья или испачкаться в чернилах, а носы и щеки особо упорных украшали кляксы и разводы. Эта напряженна тишина вызывала чувство умиротворения и немного нагоняла сонливость. Время от времени приходилось мысленно встряхиваться, чтобы не клюнуть носом прямо в рабочий стол. Прошла только треть урока, а профессор уже не знал, как скоротать время до звонка колокола. В голову не пришло ничего занятнее, чем делать ставки, кто из первокурсников следующим получит от него взыскание или потеряет факультетские баллы. «Том Бронсон — нагловатый, но осторожный, на рожон не полезет. Брендон Рипли — тихоня и жуткий трус, разве что из-за криворукости котел перевернет. Алиса Пьюри… педантичная и аккуратная. Мэри Коллинс… Про нее вообще сложно что-то вспомнить. Встречаются же такие — ни рыба, ни мясо*! Дина Фоллз — в прошлом жуткая зазнайка, а теперь… кто знает, каково ей живется в новом статусе, особенно среди бывших друзей-аристократов. Не то, что О’Лири! Она с самого начала была вынуждена им противостоять и, надо отдать девчонке должное, вполне успешно с этим справлялась. Кстати, где О’Лири?!» При повторном осмотре класса Анвен обнаружилась в самом темном углу кабинета, по соседству с Диной Фоллз. Она как будто нарочно выбрала это место, чтобы не попадаться на глаза профессору. Очевидно, О’Лири закончила работу раньше остальных, но осталась сидеть за партой, а не побежала сдавать пергамент, как обычно поступала. Все-таки вчерашнее наказание ее чему-то научило! Может, и не совсем справедливо, но оно убережет непоседливую студентку от опрометчивых поступков и даст определенную гарантию, что девочка большую часть времени останется под присмотром!

***

Всю текущую неделю О’Лири избегала малейшего внимания со стороны декана. Она так и оставалась сидеть в темном углу и время от времени просила Дину отнести ее пергамент или колбу на учительский стол. Насколько было известно, студентка исправно посещала отработки и не оставляла мистеру Филчу ни единой причины для недовольства. Остальные тоже будто почуяли опасность: впервые за последние два года три полных недели прошли абсолютно без происшествий. Никто не слонялся по замку по ночам, не грубил преподавателям и не давал повода лишить факультет честно заработанных очков. Даже успеваемость заметно выросла! В голову закралась крамольная мысль периодически устраивать показательные встряски. Тогда и соревнования по квиддичу можно не выигрывать, кубок школы и так отойдет змеиному факультету! Но еще через неделю ситуация резко ухудшилась. К величайшему удивлению Снейпа карательные меры возымели обратный эффект: на студентов стало поступать множество новых жалоб. И было бы не так страшно, если причиной послужили прогулы или плохие оценки. В этот раз преподаватели сетовали на невнимательность, вялость и низкую работоспособность младших слизеринцев. Видимо, практика работы «железным кулаком**» должного эффекта не принесла. Придется ослабить хватку, иначе школьники начнут падать от бессилия прямо в коридорах.

***

За окнами уже стемнело. В замке разожгли факелы и камины. Большая часть студентов готовилась ко сну или весело проводила время в гостиных. А Анвен из последних сил плелась по коридору первого этажа. Этот месяц дался очень тяжело. Несмотря на то, что физический труд не был для О’Лири непосильным, Анвен казалось, что она буквально валилась от переутомления. Возвращаясь в спальню почти к отбою, девочка была уже не в состоянии взяться за домашние задания. Ей кое-как удавалось переписывать у Дины конспекты и эссе, а практиковаться она совсем забросила. Положение немного спасала помощь Роберта. Уэсли ждал где-нибудь за углом, пока мистер Филч раздаст указания, и присоединялся к работе, как только завхоз скрывался из поля зрения. После его неожиданного появления на Хэллоуине друзья еще некоторое время не разговаривали, но так кстати подвернувшиеся отработки вернули Роберту расположение Анвен. От Риты по-прежнему не было новостей. На сдвоенных с Пуффендуем занятиях О’Лири специально выбирала место поближе к ее соседкам в надежде услышать хоть какие-нибудь новости. Но девочки упорно отмалчивались. Анвен все больше винила себя, что не уделяла подруге достаточно внимания и пропустила момент, когда Рита серьезно заболела. Возможно, она специально не выходила на связь, потому что обиделась…

***

Наступила пятница. Последний день ноября совпал с последним днем отработок. Анвен, кое-как встав с кровати и проследовав в душ, успокаивала себя только этим. Всего четыре урока! И всего три часа с Филчем, и она будет свободна! Сможет проводить вечера, как захочется, и посвящать достаточно времени домашним заданиям. Разум как будто предвкушал скорый отдых и отдавал последние запасы сил. На травологии О’Лири вполне сносно выполнила задания по черенкованию хищных роз и даже заработала пять баллов в копилку Слизерина. У профессора МакГонагалл она честно пыталась превратить свечу в ветку дерева. Особых успехов в этом, правда, не достигла, но и хуже однокурсников не выглядела. А историю магии Анвен, как и вся группа, проспала. Самый скучный предмет, да еще и преподаваемый призраком, быстро стал неким подобием большого перерыва. Профессор Бинс, если не привлекать его внимания, оставался безучастным ко всему, что происходит в классе. И чаще всего этот час тратился на дописывание эссе, заучивание формул или здоровый сон. Осталось пережить зельеварение. Начало урока ничем не отличалось от остальных: со звоном колокола студенты все так же затихли на своих местах, профессор как обычно «влетел» в класс и раздал задания, и котлы привычно забурлили. Рецепт на первый взгляд тоже не отличался сложностью. Сегодняшнее зелье готовилось из предварительно заготовленной смеси сушеных трав и соленой воды. Требовалось только отмерять равные промежутки времени между помешиваниями и добавлением ингредиентов. Анвен до рези в глазах всматривалась в песочные часы, чтобы не пропустить момент, когда упадет последняя песчинка, и тут же хваталась за специальную металлическую ложку. Она старательно выполняла инструкции, прописанные в «Начальном курсе зельеварения», и когда на поверхности начали появляться первые пузыри, девочка принялась считать до тридцати, чтобы вовремя снять эликсир с огня. «Раз, два, три…» — Эй, ты чего задумал? Где-то рядом послышались шум и возня — сидящие за соседней партой гриффиндорцы принялись препираться и толкаться. Из их котла уже валил густой пар, что говорило о грубом нарушении рецепта, но нарушителей спокойствия это не волновало. — Ты помнишь, что за тобой должок? Обычно они так себя не вели: ало-золотые слишком боялись Снейпа, а профессор зельеварения взаимно и от души недолюбливал львиный факультет. «Восемь, девять, десять» — Какой еще должок? Бен Ромли поздно понял, что выкрикнул непозволительно громко, когда учитель внезапно дернулся в его сторону. На секунду мальчишки притихли. «Тринадцать…» — Ты мне за обедом проспорил! И теперь должен желание! — Эй, так нечестно! Джеймс О’Ши шикнул на соседа по парте. План казался ему гениальным: как еще продемонстрировать свое превосходство, если не заставить должника сорвать урок Летучей Мыши. «Шестнадцать!» — Давай, окуни ложку и лизни ее! — Ты с ума сошел! Здесь же написано: у принявшего зелье щекотки в течение часа наблюдаются непроизвольные сокращения мышц и неконтролируемые приступы смеха, как если бы его хотели защекотать до смерти… — И что, испугался?! Конечно! Профессор Снейп же накажет! Мы так боимся профессора Снейпа… Удивительно, как нахальному первокурснику хватало духу шутить про самого строгого учителя, еще и во время его же урока! — Совсем нет! Но он же… — Мистер Ромли! — грозный голос громом прокатился по подземелью. — Ваше зелье уже готово?! Первокурсник насколько можно вжался в скамью и покраснел. Такой рефлекс вырабатывался у каждого, к кому неожиданно обращался профессор. О’Ши тоже предусмотрительно сделала вид, что отмеряет время. — Нет, сэр. Я… — Вот и занимайтесь этим! «Двадцать два, двадцать три…» Магические учебники редко подчинялись элементарной логике или здравому смыслу, и никто так и не выяснил, зачем авторы школьного справочника внесли этот эликсир в список рекомендуемых для студентов первого курса зелий. Опасных последствий он не имел, но и приятного приносил мало. И как его эффект мог использоваться в быту, в «Начальном курсе зельеварения» не говорилось. Возможно, зелье щекотки выступало составным элементом чего-то более сложного или опасного. — Давай же! Неизвестно, какого результата ждали мальчишки, тем более, что качество их варева было под вопросом. Вместо светло-зеленой жидкости в котле Джеймса и Бена плескалась мутно-серая жижа. «Двадцать шесть!» Но делать было нечего. Нарушить клятву, данную в споре, значило разом потерять честь и уважение сверстников — во всяком случае, так это представлялось одиннадцатилетним мальчишкам. Ромли взял металлическую ложку двумя пальцами, обмакнул ее в варево и поднял перед собой. «Двадцать восемь!» Мальчик брезгливо коснулся прибора кончиком языка. Резкая горечь на секунду парализовала язык, а через мгновение заставила Бена плеваться и кашлять, как будто он съел полную ложку жгучего перца. Все попрыгали со своих мест, пытаясь понять, что происходит. Ромли не мог перестать хрипеть и трястись, хотя уже понял, что гнева профессора, над которым они с Джеймсом подшучивали еще несколько минут назад, не избежать. Мужчина ринулся в сторону последней парты, прицеливаясь палочкой — чтобы заклинанием снять с огня несколько ближайших котлов, но опоздал буквально на долю секунды. Анвен так и не успела произнести «тридцать», как ее отбросило назад сильной взрывной волной. Девочка больно ударилась виском об угол стены и, кажется, подвернула ногу. В глазах резко помутнело, и по щеке потекла теплая липкая струйка. О’Лири потерла ладошкой лоб и обнаружила, что руки были испачканы в крови. Еще через несколько секунд окружающий мир помутнел, а после нескольких попыток хоть что-то разглядеть вокруг себя — вовсе перестал существовать.

***

Проснуться в больничном крыле глубоко за полдень — последнее, чего Анвен ожидала от долгожданных выходных. Голова уже не болела, но разум как будто стянуло тугим обручем. Глаза открылись с большим трудом, а тело не слушалось. Не сразу, но ей все-таки удалось размять окоченевшие пальцы и подвигать руками — вопреки ощущениям конечности все еще были при ней. Видимо, сработала какая-то система магического оповещения. Как только О’Лири приподнялась над кроватью, к ней за ширму тут же вбежала мадам Помфри. Целительница принялась хлопотать вокруг девочки, о чем-то сбивчиво причитала и ругалась полушепотом. Анвен даже не спросили, как она себя чувствует. Пациентку буквально напичкали зельями и заставили остаться в кровати. Даже полноценный завтрак ей пока не полагался, О’Лири напоили куриным бульоном и сладким чаем. Этого, правда, оказалось достаточно, чтобы организм дал сигнал к восстановлению и скоро снова провалился в сон. В следующий раз Анвен проснулась уже вечером. Первая мысль, которая почему-то посетила девочку, была сожалением о напрасно потраченной субботе. Как же она хотела провести этот день с друзьями! О’Лири только-только освободилась от вечерних отработок, помирилась с Робертом, и, конечно, все еще надеялась наконец разузнать хоть что-нибудь о Рите. О’Лири очень переживала, и Дина неожиданно вызвалась помочь. Соседка предложила написать в Мунго. Девочки вместе составили письмо и отправили со школьной совой. То ли бестолковая птица перепутала адрес, то ли целители магической больницы нашли просьбу первокурсниц не заслуживающей внимания, но ответ им так и не пришел. Зато Анвен удалось подслушать одну странную беседу. Уже после отбоя к мадам Помфри кто-то пришел. Посетитель передвигался на цыпочках, чтобы не разбудить больных, и скрылся за дверью личных покоев целительницы. В абсолютной ночной тишине разговор можно было разобрать почти дословно. Сначала речь шла о лечебных растениях и зельях, а потом прозвучало то, что очень заинтересовало О’Лири — фамилия Херринг. Профессор Стебль — именно она оказалась собеседницей мадам Помфри — интересовалась, не знает ли целительница владельцев рябиновых палочек. Мистер Олливандер признался, что недавно продал последнюю новой студентке Хогвартса, а судьба старших обладателей ему неизвестна. Среди работ первого курса профессор травологии действительно нашла эссе о древесине рябины, но одиннадцатилетней девочке было бесполезно пытаться применить сложные лечебные заклинания. Анвен из последних сил сдерживала себя, чтобы не вскочить с кровати и не закричать. Конечно, она хоть сейчас готова отправиться на помощь подруге! Но внутренний голос настаивал, что следовало сначала изучить этот вопрос. А потом — она обязательно сообщит о своей готовности преподавателям!

***

Весь субботний день Снейп не выходил из своей комнаты. Его дежурства, слава Мерлину, не выпали на выходные, а все студенческие отработки он перенес на вечер понедельника. Можно было спокойно расслабиться и даже на некоторое время покинуть школу, но сейчас все его мысли занимал недавний разговор со школьной целительницей. Конечно, Помфри и раньше не жаловала бывшего приспешника темного лорда, не верила в его искреннее раскаяние и почти всегда в чем-то обвиняла, но теперь речь шла о здоровье студентки. О’Лири попала в больничное крыло с травмой головы, однако опытная волшебница быстро выявила у девочки еще и переутомление вкупе с начальной степенью истощения. Профессор даже не пытался представить, какая трепка ему бы грозила, случись подобное с кем-то из наследников богатых семей. В лучшем случае его ждало бы увольнение, в худшем — Азкабан! А сейчас с ним случилось, возможно, нечто гораздо более ужасное — Северуса Снейпа мучила совесть! Обычно он умел приструнять назойливый внутренний голос — договаривался с ним или же приказывал замолчать. Тем более, что отлично умел мысленно сваливать большую часть неприятностей на студентов. А сейчас он твердо понимал, что виноват. Виноват перед маленькой слабой девочкой, неспособной постоять за себя и даже защитить собственные интересы! Поэтому расхлебывать придется только ему! Профессору зельеварения ничего не оставалось, как придумать план собственной реабилитации в глазах первокурсницы, и кое-какие идеи уже были. Для начала он наведается в Косой переулок, а потом — будет действовать по обстоятельствам! Успокоив совесть, мужчина направился к рабочему столу. Этот вечер ему предстояло провести в компании шедевральных эссе первого курса! ___________ * как не изгалялась, адаптировать это выражение под язык магов у меня удачно не получилось. Если кто-то предложит что-то интересное, с радостью воспользуюсь! В конце концов оставила как есть, т.к. в английском есть дословный аналог «neither fish, nor flesh» ** with an iron fist — английский вариант выражения «в ежовых рукавицах».