Вечерняя школа

— И как тебе учитель? — ехидно подмигивая и тыча друга локтем в бок, Тэхён явно нарывался, ведь он точно знал, что при любом раскладе Гук отвести щелбан или подзатыльник, а так хотя бы оправданно. — Подвёз до дома? — широко улыбнулся, расслабленно ложась на сложенные на парте руки. — Она казалась подавленной, уже в первый день успели довести её. Обычно учителя не выдерживают и двух уроков, — хохотнул и получил подзатыльник от друга. — Так и знал, — обиженно накрылся капюшоном и забубнил из «укрытия»: — Это ведь ты приказал не трогать её? Другие мигом вылетали... Чонгук нахмурился, задумчиво поджимая губы. Интересно, зачем он приказал всем держаться от неё подальше? Почему притворяется и пытается втереться в доверие, ведь о чувствах других он никогда не задумывался, всегда брал то, что хотел. — Думаю, она будет полезна, — протянул Чон и встал с места. — По крайней мере с ней будет интересно играть. Чем больше упирается добыча, тем сильнее я начинаю хотеть получить её, — хмыкнул, провожая взглядом входящую в класс Энджо. Она спокойно подняла голову, немного мотнув ею, откидывая выпавшие волосы из—за уха в сторону. Взгляд Чонгука снова прикован к ней, такой внимательно—изучащий, напористый, и поза, в которой он стоял — руки в карманах брюк, прямая спина, высоко поднятая голова, — словно громко кричала об уверенности парня. Он походил на дикого голодного льва, который вечно ищет взглядом добычу, прячется, выжидает, а потом набрасывается со спины! Мин медленно обвела класс взглядом и остановилась на Тэхёне. Он тихо посапывал на парте, спрятав лицо в руках и закрывшись капюшоном. Стоило ли его будить? После вчерашних слов Кима, Энджо побаивалась его, поэтому не хотела приближаться, да и связываться не хотелось бы ни с ним, ни с его друзьями, вот только есть «Но» и даже не одно: во—первых, она —учитель, во—вторых, классный руководитель этого класса, а в—третьих, его друг имел нездоровый интерес к Мин, девушка чувствовала это, но по крайней мере Чонгук ей не казался таким же холодным и устрашающим. — Ублюдок! Я изобью тебя до смерти! — послышалось с улицы, все ребята повскакивали и устремились к окну, желая лицезреть отличное шоу. — Что случилось? — протиснулась Энджо между парнями и опёрлась руками о подоконник. — Кто это? — Чимин и Юнги. Вечно они не могут что—то поделить! Странно даже, как это ещё Хосок не прибежал на помощь к Паку, — рассмеялся один из парней. — А ты не слышал? Их отношения с Чимином высмеяли, он не выдержал давления и слился. — Трус... Не зря встречался с пацаном... Прям как баба, — хмыкнул. — Они из нашего класса? — из уст Энджо прозвучало убедительно. Она поджала от злости губы и резко развернулась, упираясь носом в мужскую грудь. Вблизи снизу вверх Чонгук не казался милым мальчишкой, скорее он действительно был гордым львом — царём зверей. — Я... — растеряла всю уверенность. Сердце, скованное грудной клеткой, словно сделанной из золота, затарабанило, тоскливо заскулило, но Мин не могла унять эту боль — Чонгук был подобен скале, непоколебимый и непреодолимый и всем видом говорил, что не позволит уйти. — Вам не стоит вмешиваться, — перебил учителя, не сходя с места. — Эти двое ведут подобные разборки более двух лет, не думаю, что дойдёт до убийства. — Два года... — со страхом в глазах прошептала и повернула голову, со скрипом на зубах смотря на парней. — Я — учитель, — нахмурилась Мин, враждебно смотря на Чона, — и... — она растерянно отвела взгляд в сторону, словно что—то скрывала, но не могла сказать об этом по какой—то причине. — Я должна пойти! — Вы уже видели вчера и знаете, что спорить со мной бесполезно. — Да... это так, — тихо выдохнула и вновь обратила внимание на громко кричащих за окном парней. «Я должна помочь ему хотя бы из уважения к той женщине... хотя она и не заслужила того...» — нахмурилась брюнетка, тайком сжимая кулачки и пряча их ото всех в тканях юбки. — И всё—таки я должна!.. — резко обернулась, но увидев симпатичное лицо в нескольких сантиметрах с диким прищуром, она прикусила язык и поджала губы, щёки налились кровью. Энджо попыталась спрятать взгляд, но Гук игриво ухмыльнулся, положил руки на хрупкие женские плечи и повернул её в сторону окна, брюнетка сжалась, ощущая лишь грубую пульсацию в груди. — Да, должна мне... — плавно прошёлся ладонями от плеч до запястий рук Мин, сделав вид, словно это из—за давки других учеников; он спрятал руки в карманах брюк, всё ещё оставаясь позади учителя. — ... я ведь разрешил тебе наблюдать это зрелище... Энджо так и продолжала бы, сконфузившись, стоять у окна и мечтать, чтобы сердце сбавило обороты и гоняло кровь по организут не так быстро, если бы не засевшее слово из фразы Чона: «тебе». «Тебе... Тебе... Тебе... Тебе...» — в голове брюнетки это слово прозвучало раз тридцать, каждый раз оно удваивалось из—за эха, потом утраивалось, усиливалось и давило на виски. Брюнетка пыталась сообразить, приснилось ей это слово или всё—таки Чонгук сказал именно так, как она услышала? — «Что!? Тебе!? Как он!? Слов нет... Этот негодяй!..» Энджо всё же преодолела смущение и, повернувшись со скрипом невысоких каблуков о пол, с вызовом заглянула в эти бездонные чёрные омуты глаз. Чонгук словно не понимал, почему Мин так смотрит на него или даже не заметил, что оговорился. Брюнетка не акцентировала бы на этом внимания и смогла бы забыть, если бы ни эта застывшая ухмылка на его лице. Гук был в курсе, на что учитель разозлилась! — Вам лучше не смотреть на меня так, иначе влюблюсь, — вновь коснулся её плеч и развернул в сторону окна, уже быстрее пряча ладони в карманах. Энджо во второй раз ощутила жар на щеках и, возможно, сама она понимала, что сможет скрыть смущение, но не сердце, которое будто нарочно направляло большую волну крови в область щёк, стоило Чонгуку сделать что—то по—взрослому значимое для женщин, которые видели в человеке мужского пола мужчину, не взирая на возраст. Чимин и Юнги продолжали выражаться грубыми словами, и когда их спор подходил к концу и Чимин поднял голову вверх, он заметил в окне скопившуюся тучу учеников, среди которых выделялся маленький силуэт учителя. Заметив её, Пак нахмурился и, сжав кулаки, развернулся, собираясь уйти из школы. Юнги, приметив взгляд Чимина, взглянул в сторону окна и удивлённо вскинул брови, на секунду расширив глаза. — Идиотка, — нахмурился и нехотя вошёл в школу.

***

— Юнги! — тихо позвала Энджо парня, тот остановился, но не торопился оборачиваться. Он поджал губы и нахмурился, прежде чем встретиться взглядом с учителем. — Зачем ты здесь? — Юнги... — Кто просил тебя появляться здесь!? У тебя нет такого права! Предателей не переношу на дух! — развернулся и уже перед уходом добавил: — Просто исчезни из моей жизни, как ты сделала это 10 лет назад... Энджо хотела бы догнать его, крепко обнять, искренне попросить прощения, поговорить о многом, но Юнги был категарично настроен. И даже после их встреч в коридорах, на уроках, во время работы творческих клубов после уроков (которых, к слову, было всего лишь два, так как большая часть учеников — парни, и все они были больше драчуны и бандиты, чем творческие личности), случайных взглядов в столовой Юнги продолжал игнорировать её, даже часто пропускал занятия, но не говорил причину, давая понять лишь одним взглядом, что не желает видеть Энджо. — Зачем ты так? — перехватила запястье Мина, когда все ученики выходили из кабинета. Юнги по своей натуре был медлительным и когда слышал звонок, не торопился уходить из класса, но в последнее время он задумывался даже о том, чтобы бросить школу. Всё из—за нового учителя — ему приходилось пересматривать вновь планы на жизнь, как сделал это когда—то. — Пусти, — грубо вырвал руку из хватки Энджо, даже не взглянув на неё. — Если продолжишь донимать, я брошу школу! — Юнги... — глаза брюнетки налились слезами, она уже испробовала всё, но Мин так и не дал ей шанса сказать о том, как она любит его и искренне просит прощения. — Ах, да... — парень резко поднял голову и с хмурым видом заглянул в её измученное побледневшее лицо, — к Чимину не смей приближаться, это касается лишь нас. Говорю это, потому что боюсь, что в тебе вдруг проснуться сестринские чувства... Но не надо, — отвернулся, сжав кулаки, — я прекрасно справляюсь и один, — вышел из кабинета. Энджо доковыляла на ватных ногах до стола и рухнула на мягкий стул, обречённо пряча лицо в маленьких ладонях. В голове на мгновение стало пусто: ни вопросов, ни ответов — Энджо попросту не знала, что делать и как вести себя рядом с Юнги. Ей казалось, что тот милый мальчик, каким она его помнила, не мог вырасти таким, думала, что он поймёт, почему ей пришлось бросить всё и уйти. — В конце концов, он не избегает меня и я могу видеть его... Оперевшись о стену и сложив руки на груди, около кабинета стоял Чонгук и усиленно размышлял, кем Юнги приходится Энджо. Он встал на пороге и внимательно улавливал каждое движение, каждый сантиметр её тела, наблюдал, как хищник, который ждёт удачного момента. — Почему она так переживает?.. — прошептал и сощурился.

***

— Ясно всё, — хмыкнул Чонгук, с отвращением выпуская из ладони пучок волос, за который поднимал голову Юнги. — Отдыхай, — похлопал его по щеке и приказал друзьям отпустить измученного блондина. От слабости Мин шумно рухнул на земдю, откашливаясь и выплёвывая тягучую алую кровь. — Наша Мин — заботливая сестричка. Запомним это, — с победной улыбкой схватил Тэхёна за шею и поволок за собой.

***

Дни и недели пролетали быстро, директор с завучем продолжали удивляться, почему Энджо — единственная, кто смог так долго продержаться, плюс, её никто не унижал и не трогал, даже относились уважительно и иногда здоровались. Они вопросительно пожимали плечами на подобные вопросы, которые задавали другие учителя, переносящие самые мучительные испытания. Мин работала два месяца, знала каждого ученика в классе, их особенности, и это даже забавляло Чонгука, ведь до сих пор брюнетка побаивалась Тэхёна и считала прилежным Чона. Парень решил, что прошло уже достаточно времени, его притворство и так затянулось, поэтому он решил раскрыть все карты сразу. Когда уроки давно кончились и ученики были дома, Чонгук снова поджидал Энджо около школы, сняв с головы шлем. Она долго не выходила, и Гук решил найти её в школе. Мин стояла около окна и печальным взглядом рассматривала потрёпанную, немного стёртую фотографию, на которой были изображены она и Юнги в детстве. Энджо поглаживала его лицо пальцем, на душе было тоскливо и так невыносимо непривычно, что она продолжала пребывать в одном положении несколько часов, позабыв о времени. — Это Юнги? — послышалось над самым ухом, Энджо вздрогнула и резко обернулась, пряча фотографию за спиной, крепко сжимая карточку в ладони, словно её хотели отобрать. Мин отвела взгляд в сторону и опустила голову, вжимая её в плечи, — Чонгук стоял слишком близко. Создавалось такое впечатление, словно это была его привычка. — Ч—что ты тут делаешь? — скромно сделала шаг в бок и подошла к столу, стыдливо пряча глаза. Сердце бешено стучало в груди, словно сошло с ума — Чон ведь ученик, что оно творило? — Уже поздно. Я подвезу вас, — хищно улыбнулся, но Энджо не могла того видеть, она делала вид, словно никого нет, и дрожащими руками раскладывала учебники по стопкам, хотя они и так уже находились в идеальном порядке. — Не стоит, у меня ещё много дел, — покачала головой, выпрямилась и тут же вздрогнула, её словно прошибло током — Чонгук нежно провёл ладонями по женской талии и обнял учителя со спины. — Вы же знаете, — шептал в самое ухо, невесомо касаясь его губами, — что со мной спорить бесполезно. Женское сердце замерло, будто забыло, что должно делать, сама девушка затаила дыхание, улавливая каждый шорох, исходящий со стороны парня. Её тело приняло позицию оцепенения, но лишь на секунду; когда разум докричался до сердца, оно медленно качнулось, а потом в быстром темпе застучало, посылая сигналы об опасности. Энджо будто очнулась и рывком убрала нежные руки ученика, уходя по другую сторону стола. Она задыхалась от возмущения и не могла раскрыть рот, чтобы оценить неподобающее поведение ученика — глубоко дышала, и застывший в горле плотный воздух не выпускал слова. — Вы удивлены? — прозвучало, как утверждение. Энджо заметила ехидную ухмылку и дикий взгляд, теперь она начинала понимать, почему Тэхён общался с ним — они оба были хищниками и нельзя было подпускать к себе ни одного, ни второго. Только сейчас осознав это, Мин в шоке осела на стул, не прерывая зрительного контакта. — Такая наивная, — рассмеялся и шагнул в её сторону. — Разве вы не слышали, что говорили учителя о нашем классе? Я думал, директор сразу же объяснил вам, кто я такой, — склонился над учителем и отвёл взгляд в сторону. Чонгук был доволен подобной игрой, ему нравилось, когда выбранная им жертва находилась в замешательстве — это упрощало исход игры. — Скажу прямо, — дикий взгляд впился настырно в губы, Мин поджала их и опустила голову, — вы мне нравитесь. У вас есть ровно одна ночь, чтобы подумать, стоит ли отказываться и наживать проблемы. Завтра утром я жду только положительный ответ. А сейчас, — выпрямился и как прежде мило улыбнулся, — я отвезу вас домой. — Чонгук уже хотел уйти, но резко остановился и, взглянув на шокированную девушку, снял себя клетчатую синюю рубашку и подошёл к Энджо. — Держите, — протянул одежду учителю. Мин вопросительно взглянул на рубашку, Чон недовольно цокнул и потянул девушку за руку, заставив встать. Он расправил рубашку и, склонившись максимально близко к Мин, обвил руками талию, привязывая верхнюю одежду к брюнетке. — Так вы в нужной одежде, — искренне улыбнулся и направился к выходу. — Идёте? — обернулся, подзывая рукой. Мин бы точно отказалась, будь она более упёртой и смелой. Но напрашиваемаяся фраза «Со мной бесполезно спорить» так или иначе впилась в женское сознание — в любом случае ей пришлось бы ехать с ним, не важно, сама она пошла бы или, как сейчас, Чонгук закинул её на плечо и унёс.