На седьмом курсе слизеринцам задают сочинение на тему «Что бы я сделал, если бы стал Министром магии». Все 20 человек из класса написали разные истории, но все они заканчивались одной фразой: «И хрен бы вы меня тогда нашли» (Анекдот)
Удар в спину, и темноволосый парень падает на пол, и в ту же секунду яркая вспышка летит в нападающего. — Гарсия! Я же тебя предупреждал! Это добром не кончится… — Блэк-младший протянул руку, помогая подняться Лавлейсу. Староста осторожно встал и отряхнул мантию: — Благодарю… кстати, прости за прошлый раз, мне Снейп сказал, что ты позвал только его, потому что тот мог подправить память, Дамблдор и профессор сами узнали… В общем… прости… это было грубо… Пренебрежительная усмешка тронула губы Регулуса: — Похоже, что твоя дружба с гриффиндорцами влияет на твои мозги… И почему я не узнаю прежнего аристократа? Лавлейс хмыкнул и обошёл Блэка: — И это говоришь мне ты?! Человек, который мечтает о таких же гриффиндорцах—друзьях, как у твоего непутёвого братца? — Замолчи… не смей лезть в жизнь моей семьи! — Ах, малыш, тебя так легко вывести из себя… на будущее советую тебе: никогда не начинай играть со мной в игры, это плохо кончится. — Да? А как же Морган? Неужели это касается и объекта твоей любви? — Не путай Божий дар с яичницей, хотя я бы предпочел последнее… — Хм… это мне говорит Слизеринец. Почему же яичница? — Потому что кому больше дано, с того и спрос больше… Ладно, я пошёл… Ещё раз прости и не забудь мои слова по поводу игры… и моих друзей! Регулус тяжело вздохнул: — Спасибо, Блэк, за то, что не дал этим недоумкам прикончить мою никчёмную жизнь. Гарсия расхохотался и лёгким взмахом руки подбросил тела поверженных слизеринцев в воздух: — Блэк… не переигрывай, тебе не идёт… Регулус снисходительно улыбнулся вслед уходящему старосте и принялся приводить сокурсников в чувства. Ночью Гермиона спала очень плохо, ей снился Малфой-мэнор и Беллатрикс, что пытала её. Поэтому проснувшись в очередной раз от ужаса, она решила больше не спать. Да, Дамблдор её успокоил, сказав, что перенастроить артефакты он может, но девушку волновало время, которое ему для этого понадобится. В гостиной Гриффиндора было темно и тихо. Все уже давно отправилась спать, поэтому никто не мог помешать выйти в коридор. Замок спал. Она осторожно передвигалась по коридору, пока не достигла его конца, там она открыла окно и села на подоконник, свесив ноги наружу, кожа её тут же покрылась мурашками — воздух был свеж и прохладен. Она глубоко вдохнула и прикрыла в наслаждение глаза. Девушке всегда нравилась осень, она ассоциировалась у неё с огнём костра: сентябрь — ещё не разгоревшееся золото листьев, октябрь — безумная стихия, опалившая тяжёлый воздух, окрасила всё в огненный и багряный цвет, и ноябрь — тлеющие угли после яростного пожара. Тишину прорезала глубокая и красивая мелодия скрипки и голоса, что вторили ей. Гермиона прислушалась: голоса были мужские; песню пели на языке, которого Грейнджер не знала, но улавливала знакомые слова. Песня закрадывалась в душу и будоражила сознание, она звала, вдохновляла и пробуждала желания жизни, действия. Но песня оборвалась. — Стоит ли этого свобода? — раздалось в тишине. — Стоит… Ты когда-нибудь бывал в горах? Нет. А вот я там жил всё детство… Я люблю горы за то, что они дарят свободу, пусть даже и иллюзию, но это свобода…— спокойно ответил ему второй голос. — Да… наверное ты прав, но у каждого человека свобода подразумевает разное… Что же всё-таки для тебя свобода? Наступила полная тишина, но через несколько минут ответили: — Свобода — это спокойная и чистая совесть, Блэк… Σε γνωρίζω από την κόψη του σπαθιού την τρομερή, σε γνωρίζω από την όψη που με βια μετράει τη γή. Απ΄ τα κόκκαλα βγαλμένη των Ελλήνων τα ιερά, και σαν πρώτα ανδρειωμένη, χαίρε, ω χαίρε, Ελευθεριά! * — Знаешь, греческий язык довольно красивый… Я всё-таки тебе благодарен, что ты заставил меня его выучить. — У меня есть два любимых языка — русский и греческий, наверное, потому что все предки у меня русские, а половина сейчас живёт в Греции… — Да… Твоей родословной должны Малфои завидовать. Но, Лавлейс, почему, всё-таки, тебя не переманил к себе Лорд? — поинтересовался Блэк. — Потому что он хороший легилимент и знает, что если будет выбор, я пожертвую своей жизнью ради другого. И потому, что я прежде всего ценю свободу, а слуга, который готов предать своего господина не нужен даже такому больному, как Лорд. — Когда-то я послушал кузину и пришёл к Лорду… Теперь я очень сильно жалею о своём необдуманном выборе… — Это никогда не поздно исправить, Блэк… — Угу, особенно с меткой… да мне прямая дорога в Азкабан! — Не всё так плохо. Всё идём спать, завтра нас ждёт Хогсмид! — Кстати, я же обещал тебе кое-что... Слизеринцы ушли, а Гермиона осталась наслаждаться тишиной. Но в голову лезли навязчивые мысли, касающиеся разговора Гарсии и Регулуса. Она знала, что вскоре Регулус предаст своего Лорда, а сейчас он только осознал абсурдность всех идей Реддла… Внезапно её посетила мысль, что она могла бы спасти жизнь Блэку, предупредив его, но она тут же прогнала её. Она боялась нарушить ход событий. За завтраком все столы о чем-то оживленно говорили, что-то громко доказывали и от чего-то заливисто смеялись. Это объясняет лишь одно — суббота и состоится поход в Хогсмид. Это оживленную «возню» прервал директор: — Дорогие ученики! Сегодня многие, кроме оштрафованных, могут отправиться в Хогсмид… Последняя фраза сопровождалась криком «Ура!» — Но! — зал мгновенно стих — Старост и профессоров я попрошу задержаться! — Сэр! Я отказываюсь от своего звания старосты! — крикнул староста Рейвенкло — Отказы не принимаются! Всех жду в своём кабинете после завтрака. Эрих и Гермиона уже вышли за территорию Хогвартса и ждали других учеников, но тут Морган вспомнил о словах Дамблдора. — Мерлиновы подштанники! Я забыл про собрание старост у Дамблдора! Гермиона, ты не можешь пойти в Хогсмид одна? — виновато посмотрел на девушку Морган. — Конечно! Тебе следует поторопиться, Эрих. Парень кивнул и со всех ног бросился к замку. Грейнджер, а теперь уже Грейс, пожала плечами и направилась вместе с остальными учениками в Волшебную Деревушку. — Директор, извините за опоздание! — ворвался в кабинет Морган. — Спасибо, что хотя бы появились… — Снейп фыркнул и отвернулся. — Итак, дорогие друзья, на носу Хэллоуин, а значит нужно готовиться к празднику, — начал Дамблдор. — Что готовиться? Просто устроить бал-маскарад! — предложила миловидная блондинка с розовым шарфиком. — Нет, мисс Тейр! Уже осточертело! Другие варианты есть? — Не праздновать? — Нет, профессор Снейп, это конечно необычно, но ученики не поймут. Северус Снейп пожал плечами и нахмурился. — А что если не бал-маскарад, а бал, как в Средневековье? — предложил Гарсия. — Поподробнее, хотя, думаю Магическая Британия и так вся в стиле Средневековья… Думаю, что в этом случае нужно что-то более оживленное… — Ну, бал с танцами и прочим… — А если не только с танцами и прочим, но и с театром? Поставить сценку! — А что будем ставить, мистер Морган? Гарсия и Эрих переглянулись, первый пожал плечами. — Я, не знаю профессор, наверное, что-то из классики… — предложил Морган. — Шекспира, давайте поставим Шекспира, «Гамлета», к примеру, — перебил Эриха староста Рейвенкло. — Позвольте, — вмешалась МакГонагл — а что если не «Гамлета», а «Сон в летнюю ночь»? Просто «Гамлет» слишком драматичный, а «Сон» — комедия, как никак. — Так, кто за? Все, кроме Снейпа, подняли руки. — Решено! Теперь распределение ролей! Участвовать в «театре» будут все находящиеся в этом кабинете. Можно задействовать, пожеланию, своих знакомых из учеников. — Директор! А может сделаем так же как и с Кубком? Бросаем бумажки с именами, вы озвучиваете роли, а Кубок выбирает? — Принято! Пишите! Пишите все, ясно? И да, не забудьте имена учеников, желательно с седьмого курса! Когда кубок был закодован, а имена написаны Альбус Дамблдор зачитал результаты: — Обероном будет — тут директор закашлялся, покраснел и начал смеяться — Обероном будет… Северус Снейп! Титанией… Хм, странно… Кто кинул имя новенькой, Морган, Лавлейс! Это вы? Старосты округлили глаза и замотали дружно головами. — Ладно… Титанией будет Гермиона Грейнд… Грейс, так, Тезеем будет… Гарсия Лавлейс, а Ипполитой будет Джейн Тейр, действительно, это будет комедия. Джейн кокетливо улыбнулась Лавлейсу, Гарсия тут же закатил глаза и упал на пол, Эрих подскочил к нему, изображая беспокойство, и отвесил другу хорошую оплеуху. Дамблдор нахмурился: — Мистер Морган, успокойтесь, а вы, Лавлейс, примите вертикальное положение! Лизандром будет… Рэгулус? Профессор Снейп, останьтесь после собрания, пожалуйста. Дальше, Деметрием будет Эрих Морган, я не удивлен, кхем, дальше Гермия у нас — профессор МакГонагалл, ух, будет весело… Еленой будет профессор Треллони. Паком будет Профессор Флитвик, а Основа… Оу, Основой буду я? Ну ладно… Так, завтра я уведомлю всех, кто принимает участие в сценке, когда первая репетиция, советую прочитать это произведение. Все свободны, Мистер Снейп, задержитесь! Гермиона долго бродила по деревушке и рассматривала её. Местность совершенно не изменилась, разве что некоторых лавок, которые знала Грейнджер, не было, да дома выглядели моложе. Она бы так и ходила кругами по Хогсмиду, если бы не наткнулась на Блэка—младшего. Регулус осторожно, чуть ли не оглядываясь, приближался к лавке с вывеской «Музыкальный магазин Доминик Маэстро», девушку не могло не заинтересовать такое поведение парня, поэтому она последовала за ним. Когда она вошла в магазин, аккуратно прикрывая за собой дверь, перед глазами её предстала занимательная картина — Регулус Орион Блэк спорил с продавцом, который не хотел продавать ему гитару. Гермиона неслышно приблизилась и прислушалась. Хозяин лавки уже почти вопил: — Мистер Блэк! Что же вы делаете, ведь если ваша матушка узнает… — Оливер, успокойся… Она не узнает, ты же меня не выдашь? — Конечно, мистер Блэк! Но если она увидит у вас маггловский инструмент?! — Не увидит, я другу её покупаю, он староста и не может сегодня, у них собрание какое-то… Вы его знаете, это Лавлейс, ну Гарсия… — А–а–а, юный мистер Лавлейс… Его родители живут в Греции, но вроде бы, русские эмигранты… Я не ошибся? — Нет, Оливер, так сколько с меня за гитару? — Ну что вы! Нет необходимости, я отдаю её даром, передавайте привет мистеру Лавлейсу! Оливер вручил гитару Блэку и тут заметил Гермиону. — Юная мисс, вам подсказать что-нибудь? Блэк хмыкнул: — Грееейс… Есть ли в этом мире место, куда бы ты не сунула ещё свой нос? А может ты шпионишь за мной?! — Здравствуй, Блэк. Мне кажется, что ты от самомнения сейчас лопнешь, не так ли? — Ой, что ты!!! Счастливо оставаться… До свидания, мистер Лахт… — Блэк повернулся к продавцу и, поклонившись вышел. Гермиона тоже попрощалась с Оливером Лахтом и вышла. Девушка чувствовала, что отношения с младшим из Блэков портятся на ровном месте, но никак не могла исправить ситуацию. Но ни его насмешки, ни выпады в её адрес не помешали ей ночью наслаждаться музыкой, который опять увлеклись двое слизеринцев.Свои торжественные своды Из-за ограды вековой Вздымал к простору Храм Свободы, Затерянный в тайге глухой. Сюда, предчувствием томимы, К угрюмо запертым дверям, Сходились часто пилигримы Возжечь усердно фимиам. И, плача у заветной двери, Не смея прикоснуться к ней, Вновь уходили, — той же вере Учить, как тайне, сыновей. И с гулом рухнули затворы, И дрогнула стена кругом, И вот уже горят, как взоры, Все окна храма торжеством. Так что ж, с испугом и укором, Паломники иных времен Глядят, как зарево над бором Весь заливает небосклон. (Брюсов «Поломникам свободы»)