Решено редактором: отклонить

      Франция пылала, и Гриндевальд был тому виной. Революция вершилась прямо под ногами Ньюта, пока тот смотрел в небо.       Ньют был расстроен и разочарован таким поступком Геллерта. Впрочем, наивно было полагать, что коснувшись иной стороны этого человека, Ньют вдруг побудит темного мага перейти на сторону «ангелов» и вычесывать Дугля. Нет, но… Очень в душе ему хотелось, чтобы что-то в настроениях Гриндевальда поменялось.       Может быть ещё рано сдаваться.

***

      — Сегодня утром Геллерт Гриндевальд проник в парижское отделение Гринготтс. Он намеревается выпустить драконов в город. Вы не сможете помешать ему, однако можете попытаться защитить Статут.       Взгляд в сторону, в бок, вперед. Приоткрытые губы в изумлении, мысли скачут как шальные. О, Мерлин… Брови делаются «домиком», Ньют переводит глаза на брата встречаясь взглядом.       Все очень плохо, Тесей? — как ребенок даже не думает, а ощущает Ньют этот вопрос.       — Я умоляю тебя, не делай этого, — вместо ответа на незаданный Ньютом вопрос крепкий хват длинных пальцев аврора и пианиста (какое полярное сочетание, не правда ли?) сжимает Ньюту предплечье чуть выше запястья. Ньют во все глаза смотрит на Тесея, приоткрыв рот, будто забыл, что хотел сказать. Голубые глаза делали Тесея всякий раз разным, почти что неузнаваемым, вот и сейчас Ньют глядел в эти идеально круглые льдинки, как-то болезненно, лихорадочно блестящие в лучах жизнерадостного солнца. Ньют пытается моргнуть, но каждый раз как будто передумывает. Потом сводит брови к переносице, хмурится и резко опускает голову вниз — он ловит летящий вихрь собственных мыслей.       Драконы…       Нарушить Статут…       Не можете помешать ему…       Мозаики скачут и обгоняют друг друга, стремясь сложить одну картину.       Во-первых, драконов несколько. Что ж, что и кто находится в Гринготтсе одним гоблинам известно, а они, как известно всем остальным, порядочные засранцы.       Во-вторых, Гринготтс находится в магическом квартале, и там нарушить Статут невозможно, а это значит лишь то, что Геллерт намерен вывести дракона как можно дальше за пределы этого квартала. Используя пещеры? Или, может быть, многочисленные катакомбы под Парижем?       В-третьих, если ему уже не помешать, значит дракон с минуты на минуту появится где-то и… О, Господи. Значит — заключает, наконец, Ньют, — в Гринготтсе делать нечего, потому как дракон уже где в подземельях ищет путь на поверхность.       Но буквально уже в следующую секунду Ньюта ждет разочарование. Вихрь трансгрессии материализует рядом с аврорами французского Министерства Магии крепкого курчавого мужчину, который оборачивается с встревоженным видом к главе отдела Алисе Фламель. А Тесей, меж тем, всё ещё не отпускает предплечье Ньюта, отчего рыжик всерьез решает, что Тесей готов цепями брата опутать, но отпустить никуда не отпустит.       — Два дракона в Гринготтс вырвались из подземелий. Поймали Гриндевальда, он ранен.       Всё. Больше ждать Ньют не может. Резко поворачиваясь к Тесею, он кладет поверх руки брата свою свободную от чемодана руку и утаскивает его в вихрь аппарации: не хочешь отпускать меня, тогда мы пойдем оба.       Когда виток трансгрессии заканчивается, Ньют, чуть оступившись, слегка наваливается на брата, но благодаря твердой руке не падает. Однако, бравый аврор не замечает, как из кармана у него пропадает маленькое сквозное зеркальце, с помощью которого британцы и французы должны были обмениваться срочной информацией. Не замечено — не кража, к тому же Ньют потом ведь вернет. Впрочем, сейчас в немагическом квартале не трудно не заметить даже какого-нибудь пробежавшего мимо акромантула — потому как здесь царит хаос. В первую очередь Ньют и Тесей прикрываются руками от взрыва осколков стекла, которые, кажется, не так давно были остеклением в Гринготтсе. Маги разбегаются в разные стороны, аппарируют, сворачивают в переулки, словом, растворяются. Но не двое британцев.       — Найдем Геллерта, — кричит Ньют Тесею, чтобы перебить шум и пламя, которое вдруг вырывается из одного окна в банке, — может, это очередной его двойник, который отвлекает внимание авроров. Все будет хорошо, Тесей, совершенно не о чем волноваться, — Ньют, тряхнув челкой, бежит в сторону банка, огибая гоблинов и чародеев, которые, напротив, банк стремятся покинуть. Тесею ничего не остается, кроме как следовать за братом.       — Мерлиновы панталоны… — выдыхает Ньют, когда видит, что творится внутри: два норвежца крушат холл банка. Одному придавило крыло большой глыбой, второй запутался в дорогой люстре и никак не может выбраться. Драконы испуганы и озлоблены, их кожа почти лишена естественного природного пигмента, зрачки молочного цвета, шеи в кровавых кругах от толстых железных ошейников.       Где-то в груди Ньюта что-то опускается до уровня таза.       Драконы — значит, их два и они оба здесь. Вывод: Ньют ошибся. Но как же нарушение Статута? Голова кипит от обилия возможных вариантов и магозоолог старается успокоить хотя бы себя, потому как паника сейчас последнее, что может помочь.       Несколько боевых магов сражаются с драконами, но увы, удача все ещё не на их стороне. Скамандер видит остекленевшие лица погибших от огня и камня, а также просто перешибленных пополам могучими хвостами драконов. Ньют вспоминает войну… Ньют ощущает вкус крови и гари во рту.       Тесей оттаскивает брата фактически за шиворот как котенка, точно читает его мысли. Очередной рев дракона, звон и битое стекло осыпают братьев, Ньют накрывает головы обоих чемоданом, хватая Тесея за жилет и пряча нос у его плеча — так, точно оба никогда не владели магией. Но сейчас даже нет и секунды, чтобы вынуть палочку.       Драконы ревут, и Ньюту становится больно ровно так же, как больно сейчас им. Он знает этот рев, он слышал его днями и ночами долго, очень долго после того, как заповедники и горы остались позади.       На парадной лестнице, ведущей из холла на второй этаж раздаются звуки другой битвы и Ньют слышит ещё один человеческий вскрик. Это другой зверь, но Ньюту он хорошо знаком. Нежели… неужели и здесь он ошибся?!       — Наверху, — говорит он Тесею и аппарирует на верх лестницы, когда видит сцену сражения с Геллертом Гриндевальдом.       Слишком много крови, слишком много красного… Ожесточенное лицо Геллерта, искаженное так страшно, что кажется, будто это плохо прикрепленная маска. Ньют не подходит близко, он замирает наперевес с чемоданом, глядя на схватку. Когда слышит брата позади, чуть отступает, чтобы упереться правым плечом ему в грудь. Ньют молчит некоторое время. Может быть, минуту, наблюдая за дракой здесь и слыша рев снизу. Что же, это… Геллерт?       Глазами опытного охотника британец изучает зверя. Движение, поворот головы, взгляд, дыхание, осанка. Как держит палочку, как владеет мимикой. Хм.       — Нет, — наконец, заключает зоолог, поворачиваясь к Тесею, — нет.       Настает важная минута. Ньют отходит на полшага от брата, чтобы тот не увлек его в трансгрессию и достает палочку. В этот миг рев снизу делается невыносимым и все содрогается. Лестница дергается и рассыпается как карточный домик. Дракон снизу прорывает головой пол, разбрасывая в разные стороны Тесея, Ньюта, авроров, боевых магов и чудо как ещё живого лже-Геллерта. Ньют мгновенно втягивает голову в плечи, группируясь. Тут он чувствует, как сворованное у брата зеркало резко накаляется в кармане брюк. Переворачиваясь на живот и пряча голову под чемоданом, он раскрывает зеркальце, но не смотрит в него, чтобы не выдать себя. Но это, впрочем, и не нужно.       — Тесей, ещё один дракон в маггловском квартале! На станции Тюильри!.. — дальше Ньют не слышит, хотя женский голос продолжает говорить.       Почти что перед Скамандером последний вздох испускает дракон, надеявшийся, пробив ещё один барьер, увидеть свободу. У Ньюта замирает сердце и он, упираясь ладонями в покрытый бетонными крошками и битым стеклом пол, смотрит на дракона так, будто это в его жизни впервые. Впрочем, смерть всегда впервые.       Он видит, как закрываются подернутые пеленой красивые драконьи глаза, которые так и не увидели солнца.       Кто-то невидимый давит на грудь, Ньют сжимает в кулаке зеркальце Тесея.       В банке становится необыкновенно тихо — видимо, второй дракон тоже мертв. А ведь он мог спасти их, он мог спасти обоих, черт возьми! Он столько времени провел, изучая и занимаясь драконами, а сейчас просто поддался. Его обуяли злость на себя, на брата, на Геллерта, на авроров и боевых магов.       Ньют сжимает челюсти так, что на щеках играют желваки, а на висках — мышцы. Он поднимается на ноги как заводной, увлекая с собой пыль и осколки.       — Прости меня, Тесей. Я не могу, — бросает он горько и растворяется в витке трансгрессии быстрее, чем Тесей успевает ответить.       На месте, где был Ньют, сиротливо падает в осколки аврорское сквозное зеркальце.       Ньют не заботится о Статуте, аппарируя прямо в толпу магглов. Но магглы не то, что не замечают странного рыжего мага, они ещё и едва не сбивают его с ног. Прокладывая себе путь чемоданом (как обычно) Ньют стремится ко входу в метро. Он уже слышит звуки разрушений, слышит рев дракона.       — Лев, — на выдохе сам себе говорит Ньют, ненадолго замирая, чтобы осмотреть сложившуюся ситуацию.       Тюильри одна из первых станций маггловской подземки, и сейчас в одной из стен на платформе образовалась внушительная дыра, в которую со свистом завывает ветер.       Погибших было намного больше, чем в банке. Утренняя платформа была полна людей, и Ньют едва-едва не оказался снова на улице или под ногами этой человеческой массы.       Красный дракон с желтым брюхом и огромным ошейником на горле был таким же испуганным, как те двое норвежцев. В сердце Ньюта ударило ледяным лезвием. У него получится. Он сможет. В этот раз — точно.       Огненный лев раскидывал крыльями и хвостом магглов, тоже надеясь выбраться скорее на воздух, будто больше всех сегодня спешил на работу. Ньют достал палочку и приготовился. У него был план, этот план созрел в его голове с тех самых пор, как он услышал кощунственное «драконы».       Когда-то он встречался с Ридгебитом на войне, они немного курили и говорили о драконах. Харви рассказывал о перуанском змеезубе, которого поймал используя смекалку и чайник, и о маленьком (пока что) Румынском заповеднике, который, без сомнения, ждет великое будущее.       За спиной Ньюта слышались хлопки — это прибывают боевые маги, авроры, обливиэйторы, убийцы… Но нет, второй раз у них не получится. Несмотря на очевидный приказ - убить.       Ньют аппарирует прямо за спину дракона, аккуратно раскрывая чемодан.       Острые порывы ветра колышут непослушную челку, треплют расстегнутую на несколько пуговиц рубашку Ньюта. Он все делал не так: нужна была амуниция - перчатки, хотя бы куртка из кожи дракона, что (как ни странно) в чемодане у Ньюта была и стоила целое состояние, не помешали бы и огнеупорные носки, но время играло против Скамандера. Закатав рукава и успокоившись, магозоолог пустился в новый «брачный» танец, уворачиваясь и аппарируя то от хвоста дракона, то от заклятий боевых магов. Ветер в тоннеле усиливался.       Ньют запрыгивает дракону на хвост и хватается за гребни руками, палочку — в зубы. Что дальше? Нужно притянуть чемодан, и он сам затянет дракона внутрь: в конце концов, нунду и сносорог там уже были, для полной коллекции «иксов» не хватало только Огненного Шара.       А потом происходит кое-что, на что Ньют точно не рассчитывал: дракона откидывает на пути, он злится и машет крыльями, пытаясь и сбросить Ньюта, и увернуться от камней и заклинаний, а в тоннеле показываются два ярких огонька… Как глаза Тесея — подумал вдруг Ньют.       Визг колес, искры. Состав врезается в бок дракона, точно таранит его. Ньют ударяется боком о лобовое стекло и соскальзывает, лишь одной рукой держась за хребет Дракона-Льва. Однако же чемодан срабатывает прекрасно и, поймав кончик хвоста, медленно и верно утягивает внутрь себя, точно голодный толстяк, дюйм за дюймом дракона, а за ним и своего бестолкового хозяина.       Перед покореженным составом остается небольшой потертый чемодан, захлопнувшийся и вставший замками вверх.       Всё.