Тяготы семейной жизни или ПМС Шерлока

- Объясни мне, зачем я должен идти с тобой за реактивами? – ворчал Джим, переступая порог магазина. – У меня своих дел полно. Шерлок напомнил: - Ты пообещал это после того, как уехал с Мораном без меня на побережье океана, – Холмс закончил фразу таким тоном, будто супруг сбежал от него в рай с любовником. - Это было побережье Северного Ледовитого океана! И я там находился по делу! – повторил Мориарти ту же фразу, что и сказал тогда, но, как и ранее, его слова не играли никакой роли. Разница состояла лишь в том, что после возвращения его встретил холодный взгляд серых глаз, а теперь Джим произнес их уже в спину супруга, который с увлечением хватал какие-то банки с полок и совал их, не глядя, назад опешившему Джиму. - Может, корзину возьмем? – спросил Мориарти, понимая, что тот сейчас полмагазина запихает ему в руки. - Да, возьми у входа, – не отрывая взгляда от какой-то зеленой емкости, сказал Холмс. Когда Джим вернулся, супруг уже держал в руках пять бутылок Фталимида калия. - Шерлок, зачем тебе столько?! У нас вся квартира заставлена твоими банками с непонятным содержимым! Они везде: в ванной и на кухне, даже в шкафах! Ты всем этим пользуешься раз в год! Надо просто выкинуть всё твое барахло! - Не смей этого делать! Они все мне нужны! - Это ты сейчас говоришь! А когда тебе надо провести эксперимент, ты сначала бегаешь по квартире, хватая все банки подряд и при этом еще и раскидывая их по всем комнатам, потом заявляешь, что ни одна не подходит, и у тебя нет абсолютно ничего подходящего, затем мчишься в магазин за следующей гадостью. Холмс демонстративно кинул в корзину все пять емкостей и одним грациозным движением смахнул с полки еще две, отправляя их к собратьям. Уже у кассы они оказались с тремя корзинами всяких реактивов, многих не по одной штуке. - Это всё? – контрольно спросил Мориарти, прежде чем протянуть карту продавцу. Шерлок уверенно кивнул и тут же добавил: - И микроскоп, – уже с блеском в глазах глядя на металлическое изделие, которое оказалось на полке в опасной близости от кассы. - Какой микроскоп?! – возмутился Джим. – У тебя их уже четыре, и различаются они только какими-то мелочами. - Мелочами?! Да они принципиально разные! Просто ты не видишь! – в негодовании оборвал его супруг. - Никакого микроскопа! - Ладно, – с лёгким нажимом сказал Холмс и холодно добавил. – Мы не будем его брать. «Неделю без секса», − ясно услышал Джим вместо этого «Ладно». Время зависело от количества льда в голосе Шерлока, сейчас в нем были даже не льдинки, а огромные айсберги. «Скорее всего, даже месяц», − поправил себя мысленно Мориарти. - Хорошо, – согласился Мориарти, и после этого слова ему нестерпимо хотелось добавить «на кой черт тебе попалась на глаза эта железяка», но он предусмотрительно промолчал и продолжил с натянутой улыбкой. – Мы возьмем микроскоп, дорогой. После этого швырнул карту продавцу. - Отлично, – повеселел Шерлок, – И пинцет. - Пинцет-то зачем?! Те шесть, что у тебя есть, уже испортились?! - Почему испортились? Они в порядке, – искренне удивился супруг. - Твою мать, Шерлок! Тогда зачем? Еще скажи, что этот пинцетистее, чем те! В чем отличие? Этот более металлический, цвет симпатичнее или он больше подходит к твоей серой рубашке?! - Не ори на меня, – детектив поджал губы и вздернул подбородок. – Этот длиннее, значит лучше. - Откуда такие познания?! Холмс пожал плечами и ответил: - Из опыта. Толще не лучше, а длиннее − да. - Ты о чем?! − запутался Джим. - О пинцете, конечно! – фыркнул Холмс и с видом оскорбленной невинности продолжил, − но ты наверняка подумал о другом! Тебе от меня только это и надо! А мои проблемы тебя совсем не интересуют! Джим растерянно молчал, не понимая, когда разговор успел перейти в это русло, глядя при этом, как Холмс привычным знакомым жестом сжимает длинный пинцет в изящных пальцах, отмечая про себя, что потом обычно рука супруга движется резко вверх и плавно опускается вниз. Это планомерное сдавливание Шерлоком инструмента увело мысли Мориарти далеко в сторону от предмета спора, и он уже и не заметил, как детектив быстро добавил к пинцету и микроскопу две совершенно ненужные ему колбы и пару воронок.