Фаррагатт

Девушка держала свои маленькие бледно-синие руки у камина, обогревая слегка обмороженную кожу огнем. Это была Глэдис, и она всегда старалась сидеть в стороне, в то время, когда Силиция и Дарлен обсуждали что-то весьма эмоционально. — И как только у нее мозгов хватило вернуться обратно, — злорадно усмехаясь, говорила Дарлен. — Ты была абсолютно права по поводу того, что она серьезно больна на голову. Что будем делать? Речь шла о Рин, той самой девушке, которую Силиция довела до попытки суицида, отчего ей пришлось даже уехать из школы. Неожиданной новостью для всех стало ее внезапное возвращение обратно в «Фаррагатт». — Пока ничего, — на удивление спокойно ответила Чон. Получив такой ответ, брюнетка встрепенулась, не ожидая услышать подобное. — Разве не понимаешь? Нам брошен вызов. И от кого? От этой шавки, возомнившей о себе слишком многое. Таких как она, нужно рубить на корню, разве не твои слова? А что если мы это все так и оставим? Представь, как она обнаглеет! А что решат остальные? — Сейчас я ничего делать не собираюсь! — повысив тон, строго процедила Силиция. — Просто не могу. Пак Чимин решил, что пока мы должны переключить свое внимание на более важный вопрос. — С каких пор травля сверстников для тебя менее важный аспект? Или же дело в твоем особом отношении к нашему куратору? — даже не подумав, спросила девушка. В глазах блондинки вспыхнула звериная ярость, в точности которой в подобные моменты смотрел только один человек, помимо самой Силиции — ее брат. И, несмотря на то, что Дарлен была на взводе не меньше, чем и Чон, вторая не позволила ей такой дерзости и вмиг прирезала внезапный порыв наглости. Резко вскочив с места, Чон двинулась прямо на девушку. Не успела та и пожалеть о сказанном, как оказалась прижатой к стене, а тонкое лезвие ножа упиралось ей в горло. — Никогда не говори со мной в таком тоне! — сквозь зубы прорычала Чон, вдалбливая каждое слово в ее безмозглую голову. — Ты поняла меня? Дарлен едва кивнула, и как только блондинка сделала пару шагов назад, одаривая подругу злостным взглядом, та провела ладонью по шее. На пальцах была кровь. Учащенно дыша, она тут же попыталась разъяснить: — Поверь, взбучка нашей собачонки послужит отличным уроком для остальных, да даже для этой глупой Райт, — заметив, что Чон ее слушает, не огрызаясь, она продолжила: — Увидев, как мы обращаемся с той, кто заслужил такого обращения, она не будет нам перечить, побаиваясь оказаться на ее месте. Силиция ничего не ответила. Молча прошла мимо камина, у которого сидела застывшая в ожидании Глэдис, и уселась в кресло. Тем временем Ким смотрела на подругу, не понимая, что все-таки с ней произошло, и с каких пор она стала такой нетерпимой даже к своим друзьям. Она задалась подобными вопросами еще тогда, в школьном дворе, когда Чон чуть не накинулась на бестолковую Райт. Неизвестно, чем бы это кончилось, если б не Чонгук — единственный, кто на тот момент, да и всегда, мог остановить свою озверевшую сестру. Но помнится, она чуть не ударила его за это. Своего кровного брата, из-за которого, кстати, она и приехала в «Фаррагатт» — об этом знают все. Всё это время, которое Глэдис была с ней знакома, Силиция Чон с трепетом дорожила отношением с братом. Что же случилось теперь? *** Что может быть страшнее, чем смотреть в угол, окутанный мраком и знать, что помимо вас в этой комнате есть кто-то еще? Этот некто прячется в этом углу, пользуясь кромешной темнотой, в то время как твое лицо, напротив, освещает лунный свет. Ты не видишь его, но он рассматривает тебя. Чувствовать его проникновенный взгляд, мерзко проскальзывающий под кожу — вот что действительно страшно. Кайлин предстала пред кошмаром своих бессонных ночей. — Луиза, — шептанием позвала белокурую девушку Райт, с замиранием сердца смотря в угол. — Он сейчас там? Создавалось впечатление, что Коллинз, в отличие от нее, могла видеть гораздо больше в этом мраке, чем другие. Но миловидной внешности девушка ответила спокойно: — Нет, — и чуть тише, совсем над ухом: — Он повсюду. Сердце вжалось в грудь, дышать стало просто невозможно. Темнота перед ней еще больше сгущалась, так что в глазах начинало рябить. Сквозь эту рябь она заметила едва различимое движение том же углу. Либо воображение Райт разыгралось настолько, что все выглядело до жути реалистично, либо так было на самом деле. В ушах от тошнотворной тишины уже начинало звенеть, виски пульсировали до боли в ритм биению сердца. Кайлин сжала губы в тонкую нить и, зажмурившись на мгновение, обернулась к Луизе. — Это неправда, - не поднимая глаз, произнесла она. Луиза приблизилась, слегка наклонив голову, чтобы разглядеть лицо подруги. — Ты просто хочешь в это верить. Но почему? — Никаких духов и монстров не существует… Луиза мило совсем невинно улыбнулась, но лишь на миг. Потом она снова стала серьезной, словно на ум пришли неприятные воспоминания. — А как же те, что убили твоего брата? Разве они не монстры? — Они…это совсем другое. — Нет, Кайлин, это как раз-таки то. Ты привыкла жить в месте, что кишит этими чудовищами. Не те, что живут под кроватью, а те, что живут вокруг нас. Представь, как часто ты встречалась с ними глазами, просто идя по улице, – с теми подонками, что нападают и убивают каждую неделю одного за другим. Разве они не монстры? Разве не прячутся под шкурами простых смертных, но когда настает роковой час превращаются в оборотней? – Луиза проговаривала каждое слово так, что Кайлин невольно чувствовала моральное давление, но не признавала этого. – Ответь, Кайлин! — Что? – внезапный крик сорвался с горла Райт. Нервы снова были на пределе. Вспомнилась не только несчастная судьба ее брата, но и последние минуты ее друга, в которые она не была с ним рядом. И горькие слезы, нескончаемые боли в груди - все снова заколесило по кругу. Она никогда не думала о том, что в этой школе ей будут давить на болезненные воспоминания так часто. Это действительно становилось невыносимым. С каждым проникновенным всхлипом, боль раздавалась все сильнее по всему телу, душа словно покидала тело. Ей казалось, что совсем скоро она свихнется. И как бы хотелось все это закончить… Райт и Коллинз сидели на подоконнике. Первая из них смотрела пустым взглядом перед собой, Луиза все так же теребила пальцами платок. — Вскоре после того, как мы похоронили Рэма, — едва слышно вдруг заговорила Райт, — я пообещала себе найти всех их, из той группировки. Найти и отомстить. Луиза молча смотрела на подругу, ожидая, что та продолжит, но она больше не проронила ни слова. И тогда Коллинз спросила: — Каким было его лицо? — Райт не ожидала такого вопроса, поэтому с неким недопониманием подняла глаза на белокурую красавицу их подразделения. — Ну, каким было выражение его лица? Правда ли говорят, что на всех лицах их жертв навсегда застывает страх? Кайлин весьма не понравился вопрос, но Луиза старалась переключить ее чувства, и лучше пусть та раздражается, нежели плачет. — Я не знаю, — отмахнулась Кайлин, спрыгнув с подоконника. – Его хоронили в закрытом гробу, так как эти черти измывались над телом. Луиза от неловкости поджала губы, и только когда Кайлин начала уходить, произнесла: — Мин Юнги не так страшен, как ты думаешь, — Кайлин остановилась, но не обернулась. — Он просто несчастен, как и все мы. Ему нужна наша помощь. Ничего на это не ответив, Кайлин быстро покинула комнату. *** — Больше не связывайся с ней, — донеслось в спину Райт, когда она поднималась по главной лестнице. Девушка обернулась. В нескольких ступенях от нее, прислонившись к стене, стоял Чон Чонгук. – Не рекомендую. В следующий раз Силиция запросто сломает тебе челюсть. Кайлин спустилась на ступень ниже, с подозрением произнося. — Что это? Забота? — Именно. Забота брата о сестре. — Тогда говори все это ей, а не мне, - ехидно ответила Райт, и уже собиралась пойти вверх, как парень произнес: — Сейчас она не в том состоянии, чтобы контролировать себя. — То есть ты ее так просто психопаткой назвал? Чонгук сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Всякий раз ему давалось это все труднее. — Послушай, я предупреждаю… — Не нуждаюсь я в твоих предупреждениях! Давай их кому угодно: своей ненормальной сестре, ее подружкам, своим дружкам, в конце концов, или даже этому… куратору. Но не мне. Я – не они, и не стану подчиняться, какому-то... Чонгук резким движением дернул девушку за руку, так что та чуть не свалилась с лестницы, и толкнул ее прямо к перилам, следом наваливаясь своим телом. Его рука покрыла ее шею, слегка сдавливая ее пальцами. Хриплым, совершенно иным тоном, он произнес: — Нет действительно, ты совсем другая. Слишком тупая. – Кайлин успела лишь открыть рот, дабы возразить, но тот не дал ей вставить и слова. – Да, тупая. Раз не понимаешь элементарных советов от людей, что прожили тут несколько лет. Ты думаешь, ты одна такая, единственная, кто пыталась установить здесь свои законы, наладить справедливость? Даже представить не можешь своей бестолковой башкой, как с ними расквитались за неповиновение. Сколько раз я наблюдал, как из таких отважных идиотов выбивали весь их порыв, выдавливали все их рвение, лишали смелости. Возвращались оттуда лишь немногие, и то бесчувственными овощами. Хочешь стать одной из них? – Кайлин молчала, и уже не могла скрывать свою растерянность и некий испуг. Она признавала тот факт, что слова этого парня действительно навеяли на нее очень смутные и противоречивые чувства. Чон же спустился взглядом на букву «B» на ее одежде. — Или может, ты думаешь, что эта нашивка тебя спасет? Не пройдет и недели, как Пак Чимин лично сорвет ее с твоего пиджака. Ты даже представить не можешь, что тебя ждет, если ты сейчас не прекратишь. Тебе действительно нужна эта война? Кайлин молчала с минуту, просто водя глазами по полу и размышляя над сказанным. Наконец, когда она почувствовала, как хватка парня ослабилась, она с силой оттолкнула его и ответила: — Твоя сестра должна извиниться перед Луизой за брошенные слова перед другими. Может это сделать не в той же самой компании, но должно присутствовать как минимум по три человека с вашего подразделения и с нашего. У нее есть время. Завтра, до обеда. Так мы узаконим перемирие, если оно действительно вам нужно. — Ты же знаешь, она не пойдет на это, — заметно повысив тон, напомнил Чонгук. — Не я начала эту войну, не мне ее и заканчивать. Я не собираюсь давать пустых обещаний, но и терпеть нападки со стороны вашего подразделения мы больше не станем. По окончанию слов, Кайлин направилась наверх, на что Чонгук в очередной раз бросил вслед: — Я предупредил тебя. Но Кайлин не заставила долго ждать ответной реакции, и тут же на ходу ответила: — Я тоже. *** Две девушки зашли в кабинет директора с ударом часов. Стрелки их показывали, что был ровно полдень. Одна из них держала дверь приоткрытой, наблюдая за обстановкой снаружи, другая, просмотрев все трюмо, наконец нашла аппарат, который искала. Это был странной формы микрофон, от которого шел длинный провод, куда-то в стену. Как только Райт установила его на столе, Эстер обернулась. — Ты уверена? – еще раз спросила она у Райт, и та в ответ лишь серьезно кивнула головой. — Будь в коридоре, а как услышишь мой голос – беги. Тебя не должны увидеть на верхних этажах. — Может, мне все-таки остаться с тобой? — Что за внезапный порыв смелости? – с усмешкой обратилась Райт, хотя сама признавалась себе, что будь кто-то рядом, было бы гораздо спокойнее. Колени начинали дрожать. – Они узнают мой голос и мне не избежать наказания. А ты еще должна заменить меня, если потребуется. Эстер кивнула и вышла за дверь. Кайлин проследила взглядом за уходящей девушкой и как только хлопнула дверь, она нажала на кнопку, включая главный микрофон школы. — Уважаемые воспитанники «Фаррагатт», хотя постойте… нет, не уважаемые воспитанники «Фаррагатт». Теперь, когда меня могут слышать все, я скажу это, чтобы позже многие, например такие, как стерва Силиция Чон или же ее любимый братик не смогли меня упрекнуть в нечестном поединке. Сейчас я обращаюсь ко всем из подразделения «черных». Идите вы к черту! Я объявляю вам войну! И делаю это открыто и официально. А ни так как вы привыкли делать в столовой, измываясь над другими, пока преподы не видят. К черту трусливых шакалов, что называют себя господами этой школы. К черту тупые нашивки на одежде. К черту правила всей этой дерьмовой школы. И к черту директора! Последнее лично от меня... У Кайлин еще были заготовленные пышные фразы, но в кабинет ворвалась охрана во в главе с Пак Чимином и ее эфир был окончен... Продолжение следует...